Учение о лицах

Хабаровск

2012

Вопрос №3.Учение о лицах

Рабовладельческое общество признавало лицом (persona), т.е. существом, способным иметь права, не каждого  человека. Это общество было особенно наглядным свидетельством того, что  правоспособность (способность быть субъектом, носителем прав) не есть прирожденное свойство человека, а  представляет, как и само государство  и право, надстроечное явление на базисе экономических отношений  общества. Другими словами, правоспособность коренится в социально-экономическом  строе данного общества в данный период его развития.

В Риме существовал многочисленный класс людей — рабы, которые  были не субъектами, а объектами  прав. Варрон (I в. до н.э.) делит орудия на немые (например, повозки); издающие нечленораздельные звуки (скот) и  одаренные речью (рабы). Раб называется instrumentum vocale, говорящим орудием.

С другой стороны, современное  различие лиц физических (т.е. людей) и юридических (т.е. различного рода организаций, наделенных правоспособностью) в Риме разработано не было, хотя и было известно в практике.

Тому, что теперь называется правоспособностью, в Риме соответствовал термин caput. Полная правоспособность слагалась  из трех основных элементов или состояний (status):

1) status libertatis — состояние  свободы,

2) status civitatis — состояние  гражданства,

3) status familiae — семейное  состояние.

С точки зрения status libertatis1 различались свободные и рабы;

с точки зрения status civitatis — римские граждане и другие свободные  лица (латины, перегрины);

с точки зрения status familiae —  самостоятельные (sui iuris) отцы семейств (patres familias) и подвластные какого-либо paterfamilias (лица alieni iuris, «чужого права»).

 

Таким образом, полная правоспособность предполагала свободное состояние, римское гражданство и самостоятельное положение в семье.

Изменение в каком-либо из статусов носило название capitis deminutio. Изменение  в status libertatis называлось capitis deminutio maxima (наивысшее, наиболее су­щественное); изменение status civitatis называлось capitis deminutio media (среднее); изменение status familiae обозначалось как capitis deminutio minima (наименьшее).

Разумеется, регламентация  правоспособности не была одинаковой во все периоды римской истории. Вместе с развитием экономических  отношений шло развитие и правоспособности свободных людей. По мере превращения  Рима из небольшой сельскохозяйственной общины в огромное государство с  развитой внешней торговлей пестрые  различия в правоспособности отдельных  групп свободного населения (римских  граждан, латинов, перегринов) стали  сглаживаться, пропасть же между свободным и рабом по-прежнему оставалась. В конце концов был достигнут крупный для того времени результат — формальное равенство свободных людей в области частного права (конституция Каракаллы 212 г.).

Обладание тем или иным статусом могло быть предметом спора. На этой почве появились специальные  средства защиты правоспособности —  так называемые статутные иски (например, иск о признании лица вольноотпущенником, предъявляемый против того, кто задерживает  этого человека как раба, и т.п.).[Hanga V., Jacota M. Drept privat roman. BucureSt, 1964, s. 108.]

Римские юристы не разработали  понятия юридического лица как особого  субъекта, противопоставляемого лицу физическому, ввиду того, что отношения, на почве которых возникают юридические лица, в римской жизни не были достаточно развиты. Тем не менее уже в законах XII таблиц упоминались различные частные корпорации религиозного характера (collegia sodalicia), профессиональные объединения ремесленников и т.п. С течением времени количество корпораций (как публичного характера, так и частного) росло.

В древне республиканском праве еще не было имущества корпорации, это была общая собственность членов корпорации, но только неделимая, пока существовала корпорация. В случае прекращения корпорации имущество делилось между последним составом ее членов. Корпорация, как таковая, не могла выступать и в гражданском процессе.

Вместе с тем римские юристы стали обращать внимание на то, что в некоторых случаях имущество не принадлежит отдельным гражданам, а закрепляется за каким-то объединением в целом и отдельные его члены оказываются в отношении имущественных прав обособленными. Так, римский юрист Марциан замечает, что театры, ристалища и тому подобное имущество принадлежат самой общине как некоему целому, а не отдельным ее членам, и если община имеет раба, то это не значит, что отдельные граждане (члены городской общины) имеют какую-то долю права на этого раба. Другой юрист (Алфен) приводил следующее сравнение. Время от времени на корабле приходится сменять то одну часть, то другую, и может наступить момент, когда все составные части корабля сменятся, а корабль будет все тот же. Так, утверждал Алфен, и в легионе одни выбывают, другие вновь вступают, а легион остается все тем же. Наконец, третий юрист (Ульпиан) говорил, что в корпоративном объединении (universitas) не имеет значения для бытия объединения. Остаются ли в нем все время одни и те же члены, или только часть прежних, или все заменены новыми; долги объединения не являются долгами отдельных его членов, и права объединения ни в какой мере не принадлежат отдельным его членам.

  Таким образом, римские юристы отмечали тот факт, что в некоторых случаях права и обязанности принадлежат не отдельным лицам и не простым группам физических лиц (как это имеет место при договоре товарищества), а целой организации, имеющей самостоятельное существование, независимо от составляющих ее физических лиц. Это последнее положение наглядно выражается при сравнении universitas или collegium (корпорации) с товариществом (societas). Смерть одного из участников товарищества или его выход из состава товарищества влечет прекращение товарищества; если даже оставшиеся товарищи будут продолжать то дело, для которого образовалось товарищество, это рассматривается юридически как молчаливое заключение нового товарищеского договора в ином составе. Напротив, смерть одного из членов universitas или выход из universitas никакого влияния на существование universitas не оказывает (разве лишь убыль членов будет так велика, что не окажется необходимого по закону минимального числа членов). Равным образом вступление новых членов в universitas нисколько не изменяет этого объединения, тогда как присоединение к членам товарищества нового лица означает образование нового товарищества.

Еще одно различие: в товариществе у каждого из членов есть определенная доля в имуществе, которая при  его выбытии выделяется ему; напротив, в universitas все имущество принадлежит  самому объединению, и потому выбывающий член не имеет права требовать  выделения какой-либо доли этого  имущества.

   Название «юридическое лицо» римскому праву не было известно; новейшие исследования показали, что в латинском языке даже не было специального термина для обозначения учреждения. Римскими юристами была разработана и сущность этого явления. Они ограничиваются лишь признанием факта принадлежности прав различным организациям. Они сравнивали эти организации с человеком, с лицом физическим, и говорили, что организация действует personae vice (вместо лица, в качестве лица), private rum loco (вместо отдельных лиц, на положении отдельных лиц). В этом можно видеть зародыш «теории фикции юридического лица», появившейся в средние века и получившей распространение в зарубежной теории права.

 

Отдельные примеры такого рода субъектов, встречающиеся в  источниках: казна (республиканская — аегarium, императорская — fiscus), муниципии, различные союзы лиц одной профессии (булочников, мясников, ремесленников и т.д., decuriae apparitorum (союз низших государственных служащих), благотворительные учреждения и др.

Возникновение юридических  лиц. По законам XII таблиц допускалась  почти полная свобода образования  коллегий, ассоциаций и т.п. Члены  подобного рода объединений были вольны принять для своей деятельности любое положение (устав), лишь бы в  нем не было ничего нарушающего публичные законы. Этот порядок свободного образования коллегий, заимствованный, по словам Гая, из законодательства Солона, т.е. из греческого права, просуществовал до конца республики. С переходом к монархии свободное образование коллегий стало возбуждать подозрение со стороны принципов и оказалось политически неприемлемым. Еще Юлий Цезарь, воспользовавшись в качестве повода некоторыми злоупотреблениями, имевшими место на почве свободного образования коллегий, запустил все корпорации, кроме возникших в древнейшую эпоху. После этого Август издал специальный закон, по которому ни одна корпорация (кроме религиозных и некоторых привилегированных, например похоронных товариществ) не могла возникнуть (с юридическим ее признанием) без предварительного разрешения сената и санкции императора (так называемая разрешительная система).

 Прекращалось юридическое лицо с достижением цели его деятельности, распадением личного состава (классические юристы признавали в качестве минимального числа членов — три), а так же если деятельность организации принимала противозаконный характер.

Правоспособность юридических  лиц в Риме понималась несколько  своеобразно по сравнению с современным  ее пониманием. Например, юридическое  лицо признавалось способным иметь  права патроната, носившие почти  семейный характер, и не считалось (за немногими исключениями) способным  получать имущество по наследству и  т.п.

Дела юридического лица вели избиравшиеся для этой цели (на основании  устава) физические лица (по современной  терминологии — органы юридического лица), например, в благотворительных  учреждениях — oeconomus, в городах-общинах  — actor  и т.д.

 

14 Вопрос. Прекращение обязательств. Ответственность за неисполнение обязательства.

Прекращение обязательства  помимо исполнения

1. Новацией (или обновлением) назывался договор, которым существующее обязательство погашалось путем установления вместо него нового обязательства. В Риме для цели новации служил устный договор — так называемая стипуляция (см. ниже, разд. VII, гл. 1).

Для того чтобы новация  произвела погашающее (в отношении  прежнего обязательства) действие, было необходимо, чтобы новое обязательство  устанавливалось именно с таким  намерением (animus novandi) и чтобы в  нем был какой-нибудь новый элемент  по сравнению с первоначальным обязательством: например, новое обязательство изменяло основание (долг из купли-продажи превращался  в заемное обязательство и  т.п.), содержание (обязательство предоставить вещь заменялось обязательством уплатить денежную сумму и т.п.), субъектов  обязательства (в последнем случае говорят о делегации или переводе на другое лицо права требования или  долга).

2. Зачет. Обязательство могло прекратиться посредством зачета (compensatio) его за встречное требование. Погашение взаимных обязательств посредством их зачета происходило, конечно, в том размере, в каком одно требование совпадает с другим (если А должен В 500, а В должен А 800, то в результате зачета первое обязательство прекращается, а второе остается в сумме 300).

В Риме зачет появился не как способ прекращения обязательств, а как средство упрощения процесса. Если истец по одному иску был ответчиком по иску того лица, которое являлось его ответчиком, то древнейшее римское  право не допускало объединения  этих двух судебных дел в одно, а  требовало самостоятельного предъявления и рассмотрения каждого из этих двух исков. Для малоразвитого права  представлялось недопустимым и опасным  соединение в одном процессе двух встречных претензий. Только в формулярном  процессе, и то сначала лишь для  некоторых специальных случаев, возникла идея о зачете взаимных требований. Так, было установлено, что банкиры, предъявляя иски к своим клиентам, должны были зачитывать взаимные претензии  клиентов; иначе банкир, как допустивший pluspetitio, получал отказ в иске и  терял свое право требования. Другой случай зачета встречных претензий  имел место при взыскании долгов, принадлежащих к имуществу несостоятельного должника. Применялся также зачет  взаимных претензий, возникших из одного и того же договора bonae fidei, хотя бы ни одна из сторон не просила о зачете. По договорам строгого права зачет взаимных требований вначале мог иметь место только по усмотрению суда в тех случаях, когда в формулу вставлялась exceptio doli.

Дальнейшее развитие зачета связано с постановлением Марка  Аврелия о том, что в случае предъявления ответчиком exceptio doli зачет  должен производиться не по усмотрению суда, а в силу закона. Однако, как  всякое частное право, право зачета осуществлялось не автоматически, а  лишь по просьбе заинтересованного  лица (путем предъявления эксцепции).

Необходимые условия для  зачета при Юстиниане состояли в  следующем: зачету подлежали лишь:

 а) встречные требования (кредитор по одному требованию  — должник по другому, и  обратно);

б) действительные;

в) однородные (деньги за деньги, вино за вино и т.п.);

г)зрелые (в смысле наступления  срока погашения);

д) ясные (liquidae).

Нельзя было требовать  зачета, если основное требование направлено на возврат того, что должник незаконно  присвоил себе, на возврат отданного  на сохранение, на взыскание алиментов  и т.д.

 Банкир в античном Риме (argentarius) — это меняла, а также лицо, которое вело денежные дела богатых рабовладельцев (производило и принимало платежи и т.п.).

Ответственность должника за неисполнение обязательств

1. В случае неисполнения  или ненадлежащего исполнения  должником своего обязательства  он нес ответственность перед  кредитором.

Формы ответственности неисправных  должников были неодинаковые в различные  исторические периоды. В более отдаленные эпохи ответственность имела  личный характер: в случаях неисполнения должником лежащей на нем обязанности  к нему применялись (притом самим  кредитором) меры воздействия, направленные непосредственно на его личность (заключение в тюрьму, продажа в рабство, даже лишение жизни).

Указания на такую личную ответственность содержатся еще  в постановлениях XII таблиц. С течением времени формы ответственности были смягчены: за неисполнение обязательств должники стали отвечать не своей личностью, а имуществом (имущественная ответственность была установлена, хотя еще и не во всех случаях, законом Петелия в IV в. до н.э.). В развитом римском праве последствием неисполнения или ненадлежащего исполнения обязательства являлась обязанность должника возместить кредитору понесенный им ущерб.

2. Ответственность должника  строилась в римском праве  на принципе вины: должник отвечал  только в том случае, если он  виновен в возникшем для кредитора  ущербе. Вина должника могла быть  разной степени. Наиболее тяжкой  и недопустимой формой вины  признавалось умышленное причинение  вреда — dolus, например лицо, обязанное  передать другому лицу вещь, которая  находилась у первого в пользовании,  закладе, на хранении и т.п., портит или уничтожает эту  вещь с целью причинить убыток ее собственнику. Другая форма вины culpa — неосторожность, небрежность, различавшаяся по степени небрежности: грубая неосторожность (culpa lata) и легкая небрежность (culpa levis). Эти понятия определялись римскими юристами следующим образом. Считалось, что грубую небрежность допускает тот, кто не предусматривает, не понимает того, что предусматривает и понимает всякий средний человек (nom intellegere quod omnes intellegunt). Легкой небрежностью признавалось такое поведение, какого не допустил бы хороший, заботливый хозяин (bonus paterfamilias, diligen-tissimus). На должнике лежала обязанность соблюдать заботливость (diligentia); мера требуемой заботливости в разных договорах была разная; несоблюдение требуемой заботливости есть culpa, неосторожная вина. Частным видом заботливости являлась охрана вещи, составляющей предмет обязательства; в этом смысле говорят, что должник обязан к custodia, охране вещи. За причинение вреда отвечали всегда независимо от характера договора; больше того, не признавались действительными соглашения, в которых лицо заранее отказывалось от , своего права требовать возмещение умышленно причиненного вреда (уже причиненный умышленно вред может быть прощен потерпевшим). Равным образом и за грубую неосторожность должник отвечал по каждому договору (сложилась даже поговорка: «culpa lata dolo aequi-paratur», т.е. грубая неосторожность приравнивается к умыслу).