Судебник Ивана IV 1550г.

Царский суд. Этот суд принадлежал самому государю, или его сыну, или тому из приближенных государя, кого он назначал. В нем участвовали дьяк, печатник и подьячий. Пошлины на царском суде остались прежними, только с небольшим изменением и прибавлением; так, от льготных, уставных полетных и вообще жалованных грамот, выдаваемых за красной печатью, дьяку назначалось пошлин столько же, сколько и печатнику. Кроме того, выдача новых тарханных грамот Царским судебником отменялась, а прежние повелевалось отбирать у тех, кому они были даны.

Суд святительский. Относительно этого суда Царский судебник не вводит ничего нового, а оставляет его в прежнем положении и на прежних основаниях.

2.2. Судебные доказательства

Судебные доказательства по Царскому судебнику были те же, какие  и по Судебнику 1497, т. е. письменные документы, показания свидетелей, крестное целование и поле; только относительно свидетелей Царский судебник вводит новое узаконение, по которому, если истец представлял несколько свидетелей и одни из них высказывались «в его речи», т. е. сходно с ним, а другие — против его речей, то первые имели право требовать поединка с последними. Сторона, побежденная на этом поединке, признавалась виновной и должна была (виноватый и его послухи) платить иск и все судные пошлины. А если послухи не требовали поля, то платил только один виноватый, послухи же в платеже не участвовали. Если послух опослушествовал ответчика, то последнему предоставлялось на волю — или стать с послухом на поле, или, став у поля — у креста, целовать крест, или и без целования отдать то, что на нем ищут, — в таком случае ответчик не платил полевых пошлин.

2.3. Случаи риска

Вслед за указанием о  судебных доказательствах Судебник представляет решение следующих случаев иска:

1. Если кто будет  искать на трех или четырех  человек и в челобитной своей напишет еще несколько человек из товарищей, то суд должен судить только тех из неявившихся товарищей, за которых отвечают явившиеся, а за теми, за которых не отвечают, посылать судебного пристава, и если они по получении приставной не являлись в суд, то на них выдавалась бессудная грамота (на те доли, в которых они судились). Но если кто-нибудь из товарищей, получив срочную грамоту, в которой записаны и другие его товарищи, не покажет ее товарищам, то в случае бессудной на их доли закон предоставляет им искать на товарище, который не показал им срочной.

2. Если кто будет  искать на наместничьих или  волостельских людях, то суд  не позволяет наместнику или  волостелю за одних из своих  людей отвечать, а за других  не отвечать, а взыскивает весь  иск и на тех людях, за которых наместник или волостель не отвечают.

3. Истцы в своих  исках на людей наместника  или волостеля не должны примешивать  к ним городских или волостных  людей; а если бы они в  своих челобитных примешали бы  кого-либо из них, то наместнику  или волостелю предоставлялось на волю: отвечать за них или не отвечать. Если наместник или волостель не захочет отвечать за не своих людей, то они судятся отдельно от наместничьих или волостельских людей.

4. Городские и волостные  люди в своих исках на обиды  и притеснения от наместника или волостеля и их людей должны подавать свои челобитные в продолжение того времени, пока те состоят на службе, по прошествии же срока их службы закон запрещает подавать на них жалобы.

5. Когда иск будет  предъявлен по двум предметам, напр., по бою и грабежу, и если ответчик в одном чем-нибудь повинится, а в другом нет, то его и обвинят только в одном, а по другому должны производиться суд и правда и крестное целование, но отнюдь не делать так, что если кто повинится в одном, то его обвинять и в другом.

6. В исках за бесчестье  по суду Царский судебник назначает  пени, судя по разным классам  общества. Это делалось так: пеня  служилым людям определялась  их кормлением или государевым  жалованьем, пеня дьякам палатным  или дворцовым определялась особым государевым указом, пеня большим гостям — 50 руб., а торговым, посадским людям, средним и лучшим боярским людям (конечно, не рабам) — 5 руб.; тиуну боярскому, доводчику и приветчику — против их окладного дохода; крестьянину пашенному и непашенному, боярскому человеку молодшему и городскому черному за бесчестье — 1 рубль. А женам всех классов — вдвое против их мужей. За увечье пеня назначалась, смотря по увечью и по состоянию того, кто получил увечье.

7. В исках с чужеземцами  Царский судебник так же, как и Судебник 1497, полагает одно доказательство — крестное целование. Но настоящий Судебник прибавляет еще следующее определение этого иска: «Ежели искать будет чужеземец на русском или русский на чужеземце, то бросить им жребий кому целовать крест».

8. Когда истец и  ответчик будут подведомственны  разным судьям, то в таком случае  по закону Судебника требуется  только, чтобы истец взял сторожа  у своего судьи и с ним  шел к тому судье, которому  подведомствен ответчик. Ответчиком  судья решал иск, но пошлинами от этого иска он делился пополам с истцовым судьей. Это называлось сметным судом.

2.4. Вызов в суд

Вызов в суд по правилам Царского судебника производился в  том же порядке, как и по Судебнику 1497, т. е. через недельщиков и приставов, только старому порядку здесь дано больше определенности. По Судебнику 1497 недельщики и пристава могли и не сами отвозить приставную к вызываемому, а послать с ней кого-нибудь из своих родственников или знакомых. Вследствие этого тогда было много злоупотреблений при вызове: лица, посылаемые недельщиками и приставами, как не ответственные перед правительством, обычно брали посулы с вызываемых, вызывали не тех, кого нужно, и др. Для прекращения этого в настоящем Судебнике изложены некоторые правила, ограждающие ответчиков от своеволия недельщиков и приставов. Ввиду этого Царский судебник узаконил следующий порядок вызова в суд.

1. Он запрещает недельщикам  и приставам посылать за ответчиком  своих родственников или знакомых  и приказывает каждому недельщику  образовать особую общину ездоков, которые бы обязывались ездить за него, когда он не может, и которые были бы записаны в особой книге у дьяка вслед за недельщиками. Поэтому каждый недельщик при наступлении его очередной недели должен был вместе со своими ездоками являться к дьяку, который, осмотрев их, записывал вместе с недельщиком в книгу. Такой порядок Царский судебник узаконил с той целью, чтобы недельщики в случае каких-либо исков за притеснения при вызове ответчика не могли запираться.

2. Для удобнейшего  наблюдения за порядком при вызове Царский судебник узаконил, чтобы каждый недельщик имел не более 7 ездоков, которые бы находились в круговой поруке, и в случае исков на одном отвечали бы за него все, так же как и недельщик; сверх того, виновного сажали в тюрьму.

3. Организовав общину недельщиковых ездоков, Царский судебник узаконил, чтобы не было ездоков незаписанных или, как тогда говорили, «не состоявших в заговоре» с каким-нибудь недельщиком. По новому закону каждый из таких ездоков наказывался торговой казнью за то только, что он назвался ездоком; а если при этом на нем будут искать за обиду или за обман, то кроме торговой казни он еще приговаривался без суда к уплате по всем искам.

4. Недельщики или ездоки, приехав в город или волость,  где жил вызываемый, должны представить свою приставную наместнику или волостелю и их тиунам; от наместника или волостеля давался им доводчик, через которого уже они и вызывали ответчика; при этом они брали с ответчика поручную запись в том, что он явится на суд в срок, и отвозили эту запись в тот суд, от которого были посланы. Если же ответчик не мог или не хотел дать поручной записи о своей явке в суд, то в таком случае недельщик обязан был заковать его в цепи и держать под арестом до срока суда. Поэтому для ограждения ответчика от насилия недельщиков или ездоков Царский судебник требует, чтобы каждый недельщик арестовал ответчика не прежде, как объявив городским или волостным выборным людям, что такой-то вызывается в суд и что никто не ручается за своевременную явку его в суд; если и выборные также не поручались за ответчика, то тогда недельщик мог сковать и арестовать его. Но если бы недельщик или пристав арестовывал ответчика без заявления выборным, то родственники или друзья ответчика имели право жаловаться на недельщика, и по этой жалобе арестованный освобождался, а недельщик или пристав приговаривался к уплате определенной пени за бесчестье ответчику, да сверх того, если бы при этом его обвиняли в каких-нибудь убытках, причиненных ответчику при вызове, то за эти убытки он обязан был заплатить вдвое. Организовав общины ездоков и оградив подсудимых от произвола недельщиков и приставов, Царский судебник оставляет неприкосновенными все прежние порядки вызова в суд: он оставил в прежней силе и три срока для явки в суд, и семь дней для отсрочки до выдачи бессудной грамоты, и присылку поверенных вместо самих тяжущихся, и прежнее количество пошлин, как дьякам с подьячими за печать, так и приставам и недельщикам за езд и хоженое, и только прибавил одно правило, что если недельщик будет вызывать несколько товарищей по одному делу, то он обязан объявить о вызове только одному из них, который уже обязывался объявлять и всем другим вызываемым.

5. Царский судебник  узаконивал особые формы для  вызова в суд наместников, волостелей  и их тиунов и доводчиков. По этой форме они, во-первых, должны, так же как и все подсудимые, являться в суд сами или присылать своих поверенных в определенный срок; а если они не являлись в срок, то на них, как и на всех других ответчиков, выдавалась бессудная грамота. Во-вторых, приставная грамота на наместника, волостеля, тиуна и доводчика получалась недельщиком не от боярина или дьяка, а от Боярской думы, притом срок для явки в суд им назначался, «когда они съедут с жалованья», т. е. по окончании их службы.

2.5. Порядок судопроизводства

Царский судебник, узаконив при вызове в суд такие меры, которые ограждали бы ответчиков от произвола судебных приставов  и недельщиков, ограждает их и  от произвола самих истцов, чтобы  истцы не входили в суд с  ложными жалобами, но чтобы жалобы их основывались на действительных фактах. Царский судебник узаконивает, во-первых, чтобы каждый истец предъявлял только тот иск, который не превышает суммы имущества, находящегося в его владении. С этой целью было установлено, чтобы старосты, сотские и целовальники, которые производили раскладку податей и повинностей, ежегодно присылали в Москву в свои приказы разметные и другие данные книги за своей подписью, а другие такие же книги своих разметов передавали бы тем старостам и целовальникам своего города, которые сидят на суде у наместника. На основании этих книг судьи в делах по искам и должны были решать, давать суд истцу или отказать ему в суде. Если истец предъявлял иск на сумму, не превышавшую тот капитал, с которого он оплатил подати, то его иск признавался судом; но если истец предъявлял иск по сумме, превышавшей тот капитал, который он оплачивал податями, то судьи тем самым без суда обвиняли его и брали с него пеню, а за укрывательство государевых податей отсылали его в Москву к государю, взяв с него сначала поручную запись. На этих же основаниях производился суд и по искам городских жителей на наместника. Если кто-нибудь из городских жителей подавал жалобу на наместника, то суд прежде всего требовал разметные книги тех городских жителей; но если они не доставляли своих разметных книг, то и в суде на наместника им отказывали. Во-вторых, истец и ответчик, допущенные к суду, могли требовать отсрочки суда или оба вместе, или один из них. В первом случае судебные срочные пошлины они платили пополам, а в последнем — тот, кто просил отсрочки. Срочные грамоты должен был держать у себя дьяк за своей печатью. Если ответчик не являлся на суд в срок, прописанный в срочной, то по прошествии 7—8 дней после этого на него выдавалась истцу бессудная грамота, и, сверх того, он обязан был оплатить весь иск, судебные пошлины и все то, что издержал в течение 7 дней после срока явившийся на суд его противник, за что полагалось по три деньги в день. В-третьих, суд допускался только тогда, когда истец и ответчик или их поверенные были налицо, а иначе суда не было и на неявившегося выдавалась бессудная грамота. В-четвертых, при явке в суд истца и ответчика или их поверенных суд производился не иначе как в присутствии старосты и целовальников, избираемых обществом для присутствия на наместничьем суде. Эти выборные должны были иметь при себе земского дьяка, который записывал весь порядок суда, все вопросы и ответы на суде, все грамоты и др. доказательства и составлял из всего этого судный список, который за подписью земских выборных и за земской печатью оставался у наместника, а копия с него, писанная наместничьим писцом, подписанная дьяком наместника и скрепленная печатью наместника, отдавалась на сохранение земским выборным. (Эта копия обычно отдавалась тем из выборных судей, которые не знали грамоты.) В-пятых, при докладе судебного списка для окончательного решения дела и произнесения судебного приговора в суде опять должны были быть истец и ответчик или их поверенные, и если они оговаривали подложным судный список, то в таком случае выборные судные мужи, участвовавшие в составлении судного списка, должны были явиться в суд и принести с собой копию судного списка, хранившуюся у них, для сличения ее с подлинником. Если судные мужи говорили, что суд был именно так, как написано в судном списке, и копия будет слово против слова со списком, то оболгавшего список тем и обвиняли. Но если судные мужи говорили, что суд был не такой и список написан не земским дьяком, подписи на списке не их и список не будет сходен с копией слово против слова, то в таком случае обвинялся первый судья: на нем доправлялся иск и, сверх того, он платил пеню, назначаемую государем. А если судные мужи, знающие грамоту, порознят с судными мужами, не знающими грамоту, и примут сторону судьи и если по сличении судного списка с копией судных мужей, не знающих грамоты, окажется между ними разница, то в таком случае иск и государева пеня доправлялись как на судье, так и на судных мужах, принявших его сторону. В-шестых, если на суд наместничий или волостельский поступала жалоба в суд боярский или государев, то суд по этой жалобе производился перед судьями государевым дьяком, который записывал все показания истца и ответчика и ссылки их на послухов, отдавал записанное подьячему для переписки, потом скреплял каждый лист дела своей подписью и держал его у себя за своей печатью. Если какое судебное дело не за печатью дьяка и без его подписи вынут у подьячего, то подьячий за это подвергался торговой казни, а с дьяка взыскивался весь иск и все судебные убытки и пошлины. А если дело было вынуто у подьячего на квартире или за городом, то иск и все судебные убытки платил дьяк, а подьячего били кнутом и отставляли от должности с тем, чтобы никогда не поставлять его в подьячие. В-седьмых, когда боярский суд решал дело и произносил приговор, то приговор записывался дьяком, а истец и ответчик не должны были присутствовать при этом. Если же возникала надобность спросить что-либо у истца и ответчика, то их вызывали в суд, но после допроса удаляли опять. А когда приговор был записан дьяком, то его читали только в присутствии бояр.

2.6. Порядок суда по уголовным делам

Уголовный суд по Царскому судебнику в главных своих  основаниях одинаков с тем, какой  был и по Судебнику 1497, только в Царском судебнике он развит подробнее. Особенно важным нововведением Царского судебника относительно уголовного суда нужно признать то, что он сделал разделение между разбойными, душегубными и татебными делами и назначил для двух первых особых судей, называвшихся губными старостами. Относительно суда над татями Царский судебник предписывает, во-первых, что если тать будет приведен с поличным в первый раз, то его судить обычным судом, т. е. гражданским, но в то время, когда наместник будет производить суд, сделать повальный обыск о тате, т. е. спросить о нем у того общества, к которому он принадлежит. Если общество на повальном обыске называло татя лихим человеком, то его подвергали пытке, и если под пыткой он сознавался в преступлении, то его казнили, а если не сознавался, то сажали в тюрьму и держали в тюрьме до смерти, а иск доправляли из его имения. Если же при повальном обыске общество называло уличаемого в краже добрым человеком и показывало, что он не бывал уличен в краже прежде, то его били кнутом на торгу и отдавали на поруки, а если порук по нем не было, то его сажали в тюрьму до тех пор, пока не находились поруки. Если же тать был пойман с поличным в другой раз, то его прямо подвергали пытке, и если он под пыткой сознавался в возводимом на него преступлении, то его казнили смертью, а если не сознавался, то о нем также производили повальный обыск. Если по повальному обыску вор оказывался добрым человеком, то его казнили торговой казнью и отдавали «на крепкие поруки» или же сажали в тюрьму, если у него не было порук; а если общество называло вора лихим человеком, то его казнили смертной казнью. Во-вторых, относительно суда над разбойниками, душегубцами, крамольниками (см.: Крамола), поджигателями и др. Царский судебник узаконивал: если разбойник, душегубец, ябедник, фальшивомонетчик и др., оглашенные в обществе ведомыми лихими людьми, будут судиться в Москве, то по боярскому суду, без выдачи их истцу головой, полагалось казнить смертью при тиуне и дворском, а иск доправить из их имущества. В других же городах суд над такими преступниками принадлежал губным старостам, которые судили по особым губным грамотам. Наместники обязаны были отсылать подобных людей к губным старостам. В-третьих, убийца своего господина, обвиненный в сдаче города неприятелю, крамольник, святотатец, головной тать (т. е. тот, кто крадет свободу другого, продает другого в неволю обманом или насильно) и поджигатель, если по повальному обыску оказывались ведомыми лихими людьми, то их казнили смертной казнью, а из имущества их доправляли иск.