Судебная реформа в Российском государстве на современном этапе

Возобновление судебной реформы необходимо потому, что нынешнее положение судебной и правоохранительной деятельности нетерпимо: правоприменители не признают на деле естественного происхождения и приоритетного значения прав человека; уровень правовой культуры населения, а также судей и находящихся на государственной службе юристов крайне низок. Реальные технологии и ценности судебной и правоохранительной деятельности существенно отличаются от нормативно признанных; эти карательные по своим природе и назначению технологии (начиная с сохранения прописки, незаконных проверок документов у граждан и вплоть до похищения людей и бессудных казней в Чеченской Республике) порождают нарушение прав человека в огромных масштабах. Государственная защита интересов лиц, оказавшихся в пределах функционирования силовых структур и судов, не эффективна; квалифицированная юридическая помощь основной массе населения недоступна. Народ отстранен от участия в осуществлении правосудия по подавляющему большинству уголовных и гражданских дел, по всем административным делам. Судейская корпорация отгородилась от претензий общества частоколом конфиденциальности; жалобы граждан на злоупотребления судей, игнорируются квалификационными коллегиями судей и председателями судов; одновременно из судебной системы изгоняются квалифицированные и подлинно независимые судьи; В рамках рыночной системы хозяйствования сохраняется чуждая ей социалистическая практика произвольного распределения благ между сотрудниками судов и правоохранительных органов. В основах конституционного строя Российской Федерации на практике отсутствует полноценное разделение властей, причем правосудие все больше превращается в рядовую управленческую деятельность - «расправу». Сегодня в России много учреждений и процедур, которые похожи на настоящие, но работают по-другому, не так, как было задумано авторами юридических текстов или принято в правовых государствах. Новый этап судебной реформы должен иметь не демагогический, а реальный эффект и оцениваться в зависимости от достижения конкретных результатов.

  Среди таких результатов первоочередными являются:

1) преодоление обвинительного уклона в деятельности правоохранительной системы и судов;

2) освобождение людей от угрозы применения пыток, от риска унижающего достоинство обращения; справедливое, эффективное и быстрое расследование заявлений о применении пыток

3) обеспечение каждому доступности квалифицированной юридической помощи; ликвидация «черной адвокатуры», содействующей органам уголовного преследования вопреки интересам доверителей;

4) сокращение предельных сроков пребывания обвиняемых под стражей до 6 месяцев с момента фактического лишения свободы (задержания);

5) сокращение численности тюремного населения до уровня, не превышающего 300 человек на 100 тысяч населения;

6) преодоление практики сокрытия преступлений от учета;

7) предоставление каждому права на судебное разбирательство без неоправданной задержки; подавляющее большинство гражданских дел должны разрешаться в пределах месячного срока;

8) искоренение фальсификаций в ходе досудебного и судебного производства, в особенности, фальсификации протоколов судебных заседаний;

9) эффективное восстановление пострадавших в правах, реальное исполнение судебных решений о взысканиях в кратчайшие сроки.

Судебная реформа - это практическое преобразование. Достижение целей преобразований связано не столько с нормативным описанием «правильных» образцов правосудия и правоохранительной деятельности, не столько с заимствованием институтов из иностранного и российского дореволюционного права, сколько с точным представлением о причинах провалов при налаживании новых отношений чисто юридическими методами. Главной причиной того, что новшества не прививаются на современной российской почве и извращаются на практике, выступает сопротивление демократическим преобразованиям со стороны судей и сотрудников правоохранительных органов, а также судебной и правоохранительной систем в целом. Новые формы оказываются не адекватными менталитет у этих людей, их повседневным служебным отношением и привычкам, принятым в названных системах технологиям способам оценки деятельности и каналам карьерного роста. Отказ от люстрации, сохранение руководящих постов в судах и правоохранительных органах за людьми советской закалки или их выучениками имеют своим следствием уязвимость, ненадежность, шаткость всяческих преобразований.

Следующей по значимости причиной, сдерживающей демократические преобразования, представляется сохранение в видоизмененных формах «телефонного права», а также институциональных связей и личных приязненных отношений работников судебной и правоохранительной систем. Эти системы охотно предоставляют федеральной и местной власти услуги по выборочному уголовному преследованию и угодному разрешению так называемых «заказных» дел. Власти, в свою очередь, небескорыстно создают на базе некоторых судов «островки благополучия», снабжают суды и судей через органы Администрации Президента и местных администраций, доплачивают судьям и персоналу из неконституционных источников, списывают с судов коммунальные долги, ведут переговоры с председателями судов по поводу предоставления нуждающимся судьям квартир.

Многие службы и подразделения правоохранительных органов переродились, предоставляя коррупционные услуги организациям и частным лицам; продажность захлестнула и судейский корпус, стала реальной проблемой. Надо отметить, что судьи принимают взятки, в основном, за быстроту рассмотрения дел и вынесение законных решений; поэтому, лихоимцы остаются практически безнаказанными. Судебные решения используются конкурирующими финансовыми группировками для закрепления достигнутых закулисно договоренностей, а также и как ресурс экономического противоборства.

Наконец, реформы отторгаются судебной и правоохранительной системами, как и другими бюрократическими структурами, поскольку создают напряженность в делах и временно расстраивают нормальный производственный процесс, затрудняют работу «конвейера».

2. Судебные реформы в России сегодня.

2.1 Судебная власть и права человека.

Как упоминалось выше, принятие  Конституции  РФ  1993  г.  стало  первым значительным шагом к дальнейшему  демократическому  развитию  государства  и освобождению судебной власти от влияния  других  ветвей  власти.  В  течение последних 7 - 8 лет вышло  значительное  (но  еще  не  достаточное  и  порой противоречивое  по  содержанию)  количество  законов  и  нормативных  актов, направленных на решение вопросов по  организации  и  осуществлению  судебной власти. В данный момент , например, Государственная  Дума  рассматривает несколько поправок в УК РФ, одной из которых является положение о  том,  что разрешение на арест должны  давать  суды  (вместо  прокуратуры).  Д.  Козак, заместитель   руководителя   администрации   Президента   РФ   в   программе «Подробности»  от  29.01.01  канала  РТР  заявил,  что  считает  прокуратуру готовой отдать такие полномочия суду  и  единственное,  что  требуется,  это увеличить количество судей, т.к. объем работы возрастет. Федеральный  закон  от  23  мая  1992  г. ввел  в  России  всемирно признаваемый и почитаемый институт Habeas  Corpus  Act  (Англия,  1679  г.), согласно которому всякое  лишенное  свободы  лицо  имеет  право  потребовать немедленного доставления его в суд для проверки  законности  содержания  под стражей. Этот Закон не вызвал энтузиазма  у  правоохранительных  органов.  В 1993 - 1995 гг.  была  организована  кампания  против  судей,  освобождающих обвиняемых от ареста: в МВД был составлен список  «либеральных»  судей  (111 человек), и в печати  появилась  масса  публикаций  с  намеками,  что  судьи освобождают  от  арестов  небескорыстно.  Прокуратура   потребовала,   чтобы освобождение  из-под  стражи  не  происходило   прямо   в   зале   суда,   а откладывалось до рассмотрения прокурорского протеста.  В  результате  такого нажима  применение  института  Habeas  Corpus  Act  в   России   все   более ограничивалось: удовлетворено жалоб в 1994 г. - 20%,  в  1998  г.  -  16,5%.Судей запугали настолько, что они начали арестовывать больше, чем освобождать  от  ареста.  В  1997  г.  судами  было освобождено из-под стражи 13 172 человека, а  взято  под  стражу  -  52  405 человек. В 1998 г. - соответственно 11 121 и 61 027 человек. В ч. 2  ст.  23 Конституции РФ установлено, что  каждый  имеет  право  на  тайну  переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений.  Ограничение этого права  допускается  только  на  основании  судебного  решения.  Но  не отменена противоречащая Конституции РФ ст. 174 УПК РСФСР,  предусматривающая санкционирование такого рода действий прокурором. В отличие от  этого  Закон РФ  «Об  оперативно-розыскной   деятельности»   от   5   июля   1995   г. предусматривает  возможность  осмотра  почтово-телеграфной   корреспонденции только по решению суда. Пленум Верховного Суда РФ в своем  постановлении  «О некоторых вопросах, связанных с  применением  статей  23  и  25  Конституции Российской Федерации» от 24 декабря 1993 г. предложил судам  принимать  к рассмотрению ходатайства, как следственных органов, так и сотрудников  ОРД  о задержании  и  осмотре  почтово-телеграфной  корреспонденции,  прослушивании телефонных и иных переговоров. К  сожалению,  процедура  рассмотрения  таких ходатайств  не  установлена.  В  ст.  25   Конституции   имеется   некоторая рассогласованность:  законное  проникновение  в  жилище  допускается  или  в случаях,  установленных  федеральным  законом,  или  по  судебному  решению. Получается,  будто  выдача  судебного  решения  возможна   в   случаях,   не установленных законом. На самом деле смысл данной нормы заключается  в  том, что закон должен предусматривать все  случаи  правомерного  проникновения  в жилище; кроме того, в ряде случаев требуется еще и предварительное  судебное решение. В каких именно случаях должно быть  получено  судебное  решение, ни Конституция, ни закон не устанавливают.

2.2 Проблемы судебной власти.

В условиях нестабильного и  пробельного  законодательства  все  чаще  звучат призывы перейти к прецеденту как способу развития права. Я  считаю,  что  на данном этапе такая точка зрения неприменима, т.к.  среди  наших  судей  есть еще  немало  юристов   с   низким   уровнем   профессиональной   подготовки. Предоставить право каждому  из  них  творить  закон  -  значит,  похоронить законность. К тому же в  настоящее  время  в  России  сильны  сепаратистские тенденции, идет  «война  законов».  Допущение  судебного  нормотворчества  и расширение  сферы  судейского  усмотрения  усиливали   бы   эти   негативные процессы. Также часто, как и вопрос о прецедентном праве,  встает  вопрос  о возрождении суда присяжных в России. В наше время далеко не все  согласны  с его возрождением. Возражения  мотивируются  тем,  что  присяжные  не  вправе задавать  вопросы  и  определять  меру  наказания,  что  их  вердикт  нельзя пересматривать, что придется отвлекать от работы большое  количество  людей. Между тем не исключен порядок,  по  которому  обвинительный  приговор  можно обжаловать.  Говорится  и  об  усложнении  жизни  и  судебных  дел.  Для  их разрешения, дескать, нужен широкий диапазон знаний, богатый жизненный  опыт, а народ, не имея  юридических  традиций,  к  такой  работе  не  подготовлен. Противились суду присяжных Генпрокурор РФ В.  Степанков,  некоторые  ученые- юристы,  судьи.  Согласно   Конституции   РФ,   «Обвиняемый   в   совершении преступления имеет право на  рассмотрение  его  дела  с  участием  присяжных заседателей в случаях, предусмотренных законом» (ч. 2 ст.  47).  Возрождение суда присяжных в России - еще один шаг к правовому государству. В  настоящее время суды всех уровней вынуждены как  бы  «отлавливать»  нормы  не правового характера, противоречащие Конституции РФ,  применяя  ее  напрямую.  В  п.  3 постановления Пленума Верховного Суда РФ «О  некоторых  вопросах  применения судами Конституции РФ при осуществлении правосудия» от 31  октября  1995  г. содержится следующее указание: «В случае неопределенности в вопросе  о  том, соответствует ли Конституции Российской Федерации примененный или  подлежащий  применению  по  конкретному  делу  закон,  суд… обращается  в  Конституционный  Суд  Российской  Федерации  с   запросом   о конституционности этого закона». Из этого следует, что при отсутствии  такой неопределенности закона, судья применяет Конституцию, не сообщая об  этом  в Конституционный Суд. Таким образом,  норма  права,  которую  судья  посчитал неконституционной, продолжает  действовать,  и,  не  зная  о  позиции  этого судьи, другие судьи могут применять  ее.  Председатель  Верховного  Суда  РФ В.М. Лебедев поясняет: «…  Суд  не  признает,  что  закон  не  соответствует Конституции,  -  это  устанавливает  Конституционный  Суд.  Суд  просто   не применяет такой закон». Но в таком случае возникает вопрос:  как  узнать Конституционному  Суду  о  том,  что  противоречащий  Конституции  закон  не применен? Такой закон продолжает действовать, его  применяют  другие  судьи, не обнаружившие несоответствия между законом и Конституцией.

Судебная власть разделила участь Российского государства,  оказавшись  в глубоком кризисе. И это  состояние  зависит  не  столько  от  несовершенства законов, сколько от трудностей социально-экономического характера.  Одна  из самых   острых   проблем   -   финансирование.   Суды   финансируются   явно недостаточно.  Суды  не  располагают  средствами,  необходимыми  для  вызова свидетелей  и   экспертов,   оплаты    труда    народных     и     присяжных заседателей, переводчиков,  приобретения   оргтехники,   ремонта   зданий,   почтовых   и хозяйственных расходов. Например, в 1996 г. потребность судов составила  5.5 трлн. рублей, а выделено было почти  в  три  раза  меньше  от  необходимого. Бюджетный долг судам составил: в 1994 г. - 84.6 млрд. руб., за 6  мес.  1996 г. - 250 млрд. руб. (в старом исчислении). В итоге  в  одном  из  документов говорилось:  «Президиум  Совета  судей  констатирует,  что  начался  процесс прекращения  осуществления   правосудия   в   стране…   Деятельность   судов парализована, ряд судов фактически прекратил назначение судебных дел и их рассмотрение…». Потребность судов в 1997  г.  составила  14  трлн.  руб. Правительство при составлении бюджета согласилось на 2.1 трлн. руб.  В  1998 г. средства, предусмотренные бюджетом на содержание судов, были  существенно сокращены  правительством,  и  суды  остались  без  денег  на  командировки, привлечение присяжных  и  народных  заседателей,  оплату аренды  помещений, электроэнергии, почтовых расходов и др. Закон  РФ  «О  финансировании  судов Российской Федерации» принят, но нет уверенности, что он будет  соблюдаться. Так, федеральная программа борьбы с преступностью на 1994 - 1995 гг.  вообще не  была  профинансирована,  аналогичная  программа  на  1996  -  1997   гг. профинансирована на 25%. Еще одна «болевая точка» судебной власти  в  России - это судебные  кадры  и  служебная  нагрузка  судей.  Но  все  же  ситуация меняется к лучшему. В 1993  г.  судейский  корпус  вырос  на  1500  человек, однако  около  1000  должностей  районных   (городских)   судей   оставались вакантными. Всего насчитывалось немногим более 14  тыс.  судей.  В  1994  г. штаты судов увеличены на  3500  единиц,  в  том  числе  на  1006  судей,  но вакантными продолжали оставаться свыше 1000 должностей судей.[12] В 1999  г. в РФ было 15.6 тыс. судей на 148 млн. населения России    (один    на    9.5 тыс.   человек).      Концепция     судебной       реформы предусматривает возрождение института мировых судей, избираемых  населением. Согласно ФКЗ от 31  декабря  1996  г.,  мировые  судьи  будут  рассматривать гражданские,  уголовные  и  административные  дела.   Вышестоящей   судебной инстанцией по отношению к мировым судьям должен стать  федеральный  районный суд. Какое-либо прямое указание о пересмотре решений мировых судей в  законе отсутствует.  А  ведь  здесь  немало  вопросов.  Так,   по   процессуальному законодательству    кассационное    производство    осуществляется     тремя профессиональными судьями, но примерно 30% районных судов состоят из одного судьи. По-видимому,  выходом  из  положения могло бы служить кассационное производство по делам  мировой  подсудности  в ближайшем  районном  суде,  где  работают  несколько  судей.   Независимость мировых судей важна  во  взаимоотношениях   не  только  с  органами  местной власти, но и  с  органами  предварительного  расследования,  прокуратуры.  В настоящее  время  по  более  90%  уголовных  дел,   направляемых   в   суды, расследование зачастую ведут не  имеющие  высшего  юридического  образования следователи органов внутренних дел и другие сотрудники милиции,  находящиеся под каблуком  оперативно-розыскных  служб.  Непрофессионализм,  коррупция  и другие правонарушения обязывают мировых судей к самостоятельной и  критичной оценке представленных дел. Думаю, основной недостаток  закона  -  отсутствие надежных гарантий независимости судей, поручения выполнения их  обязанностей достойным людям.  Иное  грозит  появлением  нового  органа  расправы,  а  не правосудия. Председатель Верховного Суда РФ В. М. Лебедев,  приведший  цифры о штате судов, считает, что для нормализации положения необходимо  увеличить штатную численность судей до 35.7 тыс. человек, т.е. в 2.4 раза,  и  штатную численность аппарата судов - в 4 - 5 раз,  что  позволит  до  нормы  снизить высокую служебную нагрузку  судей,  отрицательно  влияющую  на  качество  их работы. Количественный показатель,  характеризующий  качество  работы  судов первой инстанции, - это  число  отмененных приговоров. В 1998 г. в  РФ  было отменено 32 881 приговор и изменено 22 599  приговоров  районных  (городских)  судов. Таким образом, почти 5 приговоров из 100 являются ошибочными  (при  этом  не учитывается уровень латентных судебных ошибок).  Соответствующие  показатели отмены и изменения приговоров , областных и равных им судов составляют: 834  - отмена, 982 - изменение. По сравнению с 70 - 80-ми  годами  резко  снизилось число   изменяемых   приговоров   в   соотношении   с    отменяемыми,    что свидетельствует   о   нежелании   вышестоящих   судебных   инстанций   более ответственно подходить к мере наказания, в частности снижать наказания, назначенные судами первой инстанции. В деятельности судов  продолжает  иметь место  «обвинительный  уклон»,  свидетельствующий  об  их  солидарности   со следственными органами и прокуратурой. Перестройка ознаменовала  гумманизацию и либерализацию уголовной политики, в связи, с чем количество  оправдательных приговоров в 1989 - 1992 гг. удвоилось. Но дальше этого  дело  не  пошло.  В последние годы число оправдательных приговоров вновь стало убывать.  А  ведь оправдательный приговор - свидетельство независимости  и  высокого  престижа судебной власти, стремления суда не  идти  на поводу,  у  правоохранительных органов и защитить интересы граждан, вина которых в совершении  преступления не доказана. Происходит также снижение допускаемых  на  практике  стандартов доказанности обвинения,  в  частности  суды  слабо  реагируют  на  заявления подсудимых о применении к  ним  физического  и  психического  принуждения  в стадии предварительного расследования. Следует иметь в виду, что  сам  закон наделяет   судей   обвинительными   функциями:   право   судьи   допрашивать свидетелей  обвинения,  потерпевших,  подсудимых  до  того,  как  они  будут допрошены сторонами, принесение председателями вышестоящих  судов  протестов на оправдательные приговоры, мягкость наказания и др. Немаловажный вопрос  - неисполнение приговоров и решений судов подрывает престиж  судебной  власти. В связи с падением «финансовых пирамид» многие вкладчики  получили  судебные  решения о возвращении своих вкладов.  Однако  взыскать  причитающиеся  суммы они так и не смогли. Во-первых, из-за  полного  банкротства  соответствующих кредитных  учреждений;  во-вторых,  из-за  позиции  ряда  судов  и  судебных приставов, полагающих, что надо подождать, пока в суды не  обратятся  другие вкладчики.