Шпаргалка по "Истории политических и правовых учений"

Деление на благородных и простолюдинов — естественное (хотя осуждаются крайности богатства и бедности, подрывающие мир в государстве; отсутствие демократических тенденций; порицание простолюдинов, не желающих примириться со своим местом в обществе; симпатии аристократии, нет отставивания наследственных сословных привилегий (место аристократии должны занять люди благородные по нравственным свойствам); социальный статус человека должен соответствовать его качествам и поступкам и изменяться вместе с ним).

Понятие права (отличие от закона; виды права).

Основа стабильности — четкая организация и формализация общественной деятельности (каждый должен соблюдать свои обязанности и находиться на отведенном ему месте; восстановление обычаев и ритуалов, определявших каждый шаг людей; пример должны показывать чиновники).

Конфуций скептически относился к попыткам управления посредством создания новых законов, подкрепляемых наказаниями (модно только вызвать страх, но не достигнуть нравственного обновления (люди будут стараться избегать наказаний, но не будут испытывать стыда); если управлять с помощью дэ и обеспечивать порядок ритуалом, люди будут иметь стыд и станут честными и искренними (помогает избежать насилия и конфликтов)).

Нереалистичное стремление восстановления нравственных принципов (после периода критики, непонимания, отрицания видоизменение конфуцианства привело к использованию его лозунгов (не принципов) для идеологического оправдания восточной деспотии в ее китайском варианте).

6. Политико-правовые взгляды Даниила Заточника

Традиции русской политической мысли домонгольского периода нашли ϲʙᴏе выражение в произведении, приписываемом Даниилу Заточнику и появившемуся в период феодальной раздробленности.

По-видимому, в конце XII или начале XIII в., когда центры русской политической жизни переместились из Южной Руси в Северо-Восточную. Слух о завоевательных походах монгольского государства уже распространился по русским землям, и страх перед данным событием выражен Даниилом в словах: «Не дай же, Господи, в полон земли нашей языком (народом. – Н. 3.), не знающим Бога».

Произведение Даниила выражало тенденции, направленные на укрепление великокняжеской власти, способной преодолеть внутренние раздоры и подготовить страну к обороне от завоевателей. Даниил принадлежал к привилегированным кругам, но

его личная судьба сложилась неудачно, и ему пришлось испытать на себе немилость правителя. Стоит заметить, что он упоминает о потере ϲʙᴏего состояния: «...не ста обилие посреде дома моего» – и исчезла возможность ставить трапезу перед друзьями: «зане не поставлях перед ними трапезу с многоразличными брашны». В другом случае он также говорит о нищете, постигшей его, как о событии, разрушившем его прежнее состояние: «рассыпался живот мой, яко же Хананейских царь буест, и покры мя нищета, яко Черное море фараона». Вполне возможно, что Даниил совершил какието проступки и познал суровую княжескую немилость, связанную с переменой сословного состояния, потому что оказался он в великой нужде, печали и «под рабским ярмом», а может быть, даже и при ограничении личной ϲʙᴏбоды (в Соловецком списке «Моления» указывается, что Даниил «седяше заточен на Беле озере»). Перемена сословного состояния позволила ему глубже понять современную социально-политическую действительность, сплетая личную судьбу с судьбой ϲʙᴏей земли.

Центральной политической идеей произведения, его стержнем служит образ великого князя. Стоит заметить, что он явно идеализирован в традициях, разработанных в русской политической литературе. Князь привлекателен внешне («глас сладок», а «образ красен»), он милостив (рука его всегда «простерта на подаяние убогим»). Управление князя крепко и справедливо («дуб крепок множеством корения, тако и град наш твоею державою»). Князь выступает как верховный глава всем ϲʙᴏим людям («кораблю глава кормник, а ты, князь, людем ϲʙᴏим»); если его власть организована плохо и в державе отсутствуют порядок и управление, а, напротив, существует «безнарядие»,– в ϶ᴛᴏм случае и сильное государство может погибнуть, по϶ᴛᴏму важно не только верховенство князя, но и хорошо организованное управление («град наш крепится основанием»).

В духе традиций русской политической мысли Даниил последовательно проводит мысль о необходимости князю иметь при себе «думцев» и опираться на их Совет (Думу). Советники должны быть умны и справедливы и всегда действовать по закону («правде»), а князю крайне важно уметь их выбирать. Не обязательно привлекать только старых и опытных, так как дело не в возрасте и опыте, а в уме. Сам автор «юн возраст» имеет, но зато обладает «старым смыслом». Эти положения со всей очевидностью показывают, что форма власти у Даниила близка к идеалу Мономаха: великий князь решает дела с мудрыми советниками, и такой порядок укрепляет «грады и полки» и «державы».

Князь должен иметь хорошее войско, так как его «богатство во множестве храбрых и мудрых людей». Не златом и серебром должен он похваляться, «но множеством воев». Управление войском следует поручать мудрому военачальнику, так как «мудрых полки сильны, а безумных храбры, но не умны, и на них бывает победа».

Даниил говорит и о необходимости «царской грозы», но эта гроза не реализация самовластья, а, напротив, признак дееспособности и надежности верховной власти для подданных, поскольку именно их «царская гроза» ограждает «яко оградом твердым». Стоит заметить, что она обращена не против подданных, а в их защиту. «Гроза» действенна не только против внешних врагов, но и лиц, творящих беззаконие внутри страны, и с ее помощью должна восстанавливаться нарушенная справедливость. Именно такая постановка вопроса естественно подразумевает и наказание для всех творящих «неправду».

Боярское самоуправство осуждается автором. Стоит заметить, что оно беззаконно, несправедливо, порождает в державе неурядицу. Боярин и князь противопоставляются друг другу с явным предпочтением последнего. Боярское засилье ведет к прямому ущербу верховной власти: «конь тучен яко враг смыслит на князя злое», а «боярин богат и силен, и он на князя ϲʙᴏего мыслит все злое».

Эти слова явно свидетельствуют об осуждении Даниилом политики феодальной раздробленности и желании видеть ϲʙᴏю державу сильной, единой, управляемой мудрым и смелым князем, опирающимся на Совет «думцев» и представляющим ϲʙᴏей властью опору и защиту всем подданным. Причем его интересует только охрана и защита ϲʙᴏей земли, а не завоевательные походы, кᴏᴛᴏᴩые часто кончаются гибельно: «много бо ополчаются на большие грады и со ϲʙᴏих меньших сседают».

Поддержка Даниилом сильной великокняжеской власти предполагала ограничение полномочий местных феодалов, что ϲᴏᴏᴛʙᴇᴛϲᴛʙовало главной задаче того времени – объединению всех русских земель под властью великого князя.

Впоследствии к его труду обращались многие русские мыслители других эпох.

7. Политико-правовые идеи Мо-цзы.

Моизм выражал интересы мелких собственников — свободных земледельцев, ремесленников, торговцев, низших чинов в государственном аппарате, социальное положение которых было неустойчиво и противоречиво.  
 
Воспроизводя некоторые представления социальных низов, моисты осуждали замещение государственных должностей по принципам происхождения и родства. Они доказывали, что все люди равны перед божественным небом. На государственную службу следует выдвигать наиболее мудрых независимо от происхождения. С этих позиций ими подвергалась критике и примиренческая доктрина конфуцианцев, которая допускала врожденные знания у наследственных аристократов и ограничивала выдвижение мудрых своего рода цензом образования. Источником мудрости, указывал Мо-цзы, являются не врожденные добродетели и не чтение книг, а знания, почерпнутые из жизни простого народа. Управление государством не требует обучения. 
 
Причиной нынешних неурядиц и хаоса является то, что правители отвергли заветы старины, предаются алчности, ведут из-за этого нескончаемые войны, повергают простолюдинов в нищету. Учение моизма о выдвижении мудрых содержало в зародыше идею равенства, обосновывало возможность передачи верховной власти представителям трудового народа. 
 
Противоречия в учении моистов начинались тогда, когда они переходили от критики существующих порядков к изложению принципов и методов управления в идеальном государстве. 
 
В противовес конфуцианскому принципу человеколюбия Мо-цзы выдвинул принцип всеобщей любви. Конфуцианское человеколюбие, говорил он, представляет собой корыстную любовь, основанную на привязанности по крови и приоритете родственных связей. Но такая любовь еще не является настоящей любовью. Истинное человеколюбие подразумевает одинаково справедливые отношения ко всем людям без различия родства или сословий. В этой части концепция опиралась на бытовавшие в общинах представления о взаимовыручке и имущественных переделах. 
 
Наряду с этим всеобщая любовь была истолкована Мо-цзы как взаимная выгода, что придавало его концепции совершенно иной смысл. Применительно к отношениям внутри правящего сословия взаимная любовь означала, например, что советники и чиновники из любви к государю проявляют усердие по службе, не раздумывая, повинуются ему, а он платит им ответной любовью — назначает высокое жалованье, награждает рангами знатности и наделами земли, дает в подчинение людей. 
 
В поисках «единого образца справедливости» Мо-цзы выдвинул идею договорного происхождения государства и управления. В древности, говорил он, не было управления и наказания, «у каждого было свое понимание справедливости», между людьми царила вражда. «Беспорядок в Поднебесной был такой же, как среди диких зверей. Поняв, что причиной хаоса является отсутствие управления и старшинства, люди выбрали самого добродетельного и мудрого человека Поднебесной и сделали его сыном неба...  
 
Идеальной организацией власти Мо-цзы считал государство с мудрым правителем во главе и отлаженной исполнительской службой. В единообразном исполнении чиновниками воли государя он видел залог и основу прочности власти. Для установления же полного единства государства предлагалось насаждать единомыслие, искоренять вредные учения и поощрять доносы. Поддерживать данный порядок следовало при помощи наказаний и наград, соразмерных совершаемым поступкам. 
 
В истории китайской политической мысли учение Мо-цзы занимает промежуточную ступень между конфуцианством, выдержанным в духе патриархальной морали, и практико-прикладной теорией легистов (законников). Моизм отражал результаты перерастания патриархальной общины в территориальную, развития отношений, построенных на расчете и соображениях выгоды, но воспроизводил идеологию слоев, которые не способны были преодолеть общинные связи.

8. Идеология даосизма.

Основателем даосизма, одного из наиболее влиятельных течений древнекитайской философской и общественно-политической мысли, считается Лао-цзы (VI в. до н. э.). Ему приписывают составление канонического трактата "Дао дэ цзин" ("Книга о дао и дэ").

Идеология раннего даосизма отражала воззрения мелковладетельной знати и общинной верхушки, их протест против чрезмерного обогащения правителей, усиления чиновничьего аппарата и расширения государственной деятельности Утратившие свое былое влияние, эти слои добивались реставрации патриархальных порядков.

В основе учения лежит понятие "дао" (буквально — путь). В отличие от традиционно-теологических толкований дао как проявления "небесной воли" Лао-цзы характеризует дао как независимый от небесного владыки естественный ход вещей, естественную закономерность. Дао определяет законы неба природы и шатия-братия. Оно олицетворяет высшую добродетель и естественную справедливость. В отношении к дао все равны. В такой трактовке дао выступает как естественное право.

Дао в интерпретации последователей Лао-цзы — это абсолютное мировое начало. Человеку оно предстает в виде сверхъестественного закона, управляющего миром.

В социально-этическом плане лейтмотивом даосизма проходят осуждение гордыни, проповедь среднего достатка и умеренности. "Кто много накапливает, — учил Лао-цзы, — тот потерпит большие убытки. Кто знает меру, у того не будет неудачи". В "Дао дэ цзин" нашли отражение широко распространенные среди общинного крестьянства представления об имущественных переделах в пользу бедных. Небесное дао, говорится в каноне, "отнимает лишнее и отдает отнятое тому, кто в нем нуждается. Небесное дао отнимает у богатых и отдает бедным то, что у них отнято".

Существенная роль в даосизме отводится принципу недеяния, воздержанию от активных действий.

Все неестественное (культура, искусственно-человеческие установления в сфере управления, законодательства и т. д.), согласно даосизму, — это отклонение от дао и ложный путь. Влияние естественного вообще (в том числе и естественного права) на общественную и политико-правовую жизнь в целом, по данной концепции, осуществляется на путях такого следования дао, которое скорее означает отказ от культуры и простое возвращение к естественности, нежели дальнейшее совершенствование общества, государства и законов на основе и с учетом каких-то позитивных требований дао.

Лао-цзы порицал современных ему правителей за то, что они слишком деятельны, устанавливают много налогов и запретительных законов, ведут бесконечные войны. "Лучший правитель тот, о котором народ знает лишь то, что он существует".

Лао-цзы призывал знать и правителей "селиться ближе к земле", восстановить порядки, существовавшие в древности, когда люди жили небольшими разрозненными селениями, отказаться от использования орудий труда и отучить народ от знаний. "В древности те, кто следовал дао, не просвещали народ, а делали его невежественным. Трудно управлять народом, когда у него много знаний".

Социально-политическая концепция даосизма представляла собой реакционную утопию. Ее питали умонастроения тех слоев родовитой знати и общинной верхушки, положение которых было подорвано растущим имущественным и социальным расслоением.

Мистицизм и таинственность даосизма породили интерес к нему со стороны самых разных социальных групп, начиная от ближайшего окружения царей и кончая различными заговорщицкими организациями. Использование даосами традиций и норм общинной жизни облегчало восприятие учения крестьянскими массами.

9. Легистское направление политико-правовой мысли в Древнем Китае.

Интересы имущественной и служилой знати отстаивали легисты, или законники. Крупнейший представитель раннего легизма Шан Ян (ок. 390—338 гг до н. э), инициатор знаменитых реформ, узаконивших в стране частную собственность на землю, один из основателей школы “законников”. Составленные им проекты реформ и указов вошли в трактат "Шан цзюнь шу" ("Книга правителя области Шан"). Учение легизма существенно отличалось от предшествующих концепций.

Шан Ян выступил с обоснованием управления, опирающегося на законы (фа) и суровые наказания. Критикуя распространенные в его время и влиятельные конфуцианские представления и идеалы в сфере управления (приверженность старым обычаям и ритуалам, устоявшимся законам и традиционной этике и т. д.), Шан Ян замечает, что люди, придерживающиеся подобных взглядов, могут "лишь занимать должности и блюсти законы, однако они не способны обсуждать (вопросы), выходящие за рамки старых законов".

В целом вся концепция управления, предлагаемая Шан Яном, пронизана враждебностью к людям, крайне низкой оценкой их качеств и уверенностью, что посредством насильственных мер (или, что для него то же самое, — жестоких законов) их можно подчинить желательному "порядку.

Другую особенность легизма составили элементы исторического подхода к общественным явлениям. Поскольку частнособственнические интересы новой аристократии противоречили архаическим устоям общинной жизни, постольку ее идеологам приходилось апеллировать не к авторитету традиций, а к изменению социальных условий по сравнению с прошлым. В противоположность даосам, конфуцианцам и монетам, призывавшим восстановить древние порядки, легисты доказывали невозможность возврата к старине "Для того чтобы принести пользу государству, не обязательно подражать древности". Хотя легисты были далеки от изучения действительных исторических процессов и, как правило, ограничивались простым противопоставлением современности прошлому, их исторические взгляды способствовали преодолению традициона-листских воззрений, расшатывали религиозные предрассудки и подготавливали тем самым условия для создания светской политической теории.