Признаки государства

Не касаясь  вопроса о преимуществах и  недостатках приведенных определений, а также о правомерности или  неправомерности столь критического к ним отношения со стороны  автора, следует отметить лишь, что предвзятость и субъективизм никогда не были в почете – ни в XIX в., ни в других столетиях, ни в связи с определением понятия государства, ни в других отношениях. Однако это не должно означать табу, некий запрет под флагом борьбы с субъективизмом на творческие поиски в осознании и определении государства, на выработку о нем разностороннего представления и его многовариантного определения.

Весьма важным при этом является одно непременное  требование: чтобы поиски эти не носили умозрительного, оторванного от жизни, от государственно-правовой действительности характера, а адекватно отражали различные стороны и аспекты государства и права. Если это условие – признак научности и объективности исследования – соблюдается, то множественность определений понятия государства является не только оправданной, но и объективно необходимой. Она открывает широкие возможности для более глубокого и разностороннего познания как самого государства, так и его понятия.

Как же определялось государство на различных этапах его развития? Один из величайших мыслителей античности Аристотель (384– 322 г. до н.э.) считал, что государство – это «самодовлеющее общение граждан, ни в катком другом общении не нуждающееся и ни от кого другого не зависящее».

Выдающийся  мыслитель эпохи Возрождения Н. Макиавелли (1469–1527) определял государство через общее благо, которое должно получиться от воплощения в жизнь реальных государственных интересов.

Крупный французский  мыслитель XVI в. Ж. Воден (1530–1596) рассматривал государство как «правовое управление семействами и тем, что у них есть общего с верховной властью, которая должна руководствоваться вечными началами добра и справедливости. Эти начала должны давать общее благо, которое и должно составлять цель государственного устройства».

Известный английский философ XVI в. Т. Гоббс (1588-1679), сторонник абсолютистской власти государства – гаранта мира и реализации естественных прав, определял его как «единое лицо, верховного владыку, суверена, воля которого вследствие договора многих лиц считается волею всех, так что оно может употреблять силы и способности всякого для общего мира и защиты».

Создатель идейно-политической доктрины либерализма, английский философ-материалист  Дж. Локк (1632–1704) представлял государство  как «общую волю, являющуюся выражением преобладающей силы», т.е. большинства граждан, «входящих в государство». Он рассматривал государство в виде совокупности людей, соединившихся в одно целое под началом ими же установленного общего закона.

По-разному понималось государство и в более поздний период, вплоть до настоящего времени. В немецкой литературе, например, оно определялось в одних случаях как «организация совместной народной жизни на определенной территории и под одной высшей властью» (Р. Моль); в других – как «союз свободных людей на определенной территории под общей верховной властью, существующей для всестороннего пользования правовым состоянием» (Н. Аретин); в третьих – как «естественно возникшая организация властвования, предназначенная для охраны определенного правопорядка» (Л. Гумплович).

В российской литературе разных периодов тоже можно найти  немало определений. Например, государство  как «объективный факт нашей планеты» представлялось в виде «социального явления кооперативного выполнения»  за счет населения и для населения страны непременных условий проявления и развития индивидуальной жизни. Государство определялось и как организованное общение людей, связанных между собою духовной солидарностью и не только признающих эту солидарность умом, но поддерживающих ее силою патриотической любви, жертвенной волей, достойными и мужественными поступками. Оно рассматривалось и в качестве союза «свободных людей, живущих на определенной территории и подчиняющихся принудительной и самостоятельной верховной власти», и в качестве объединения людей, «властвующих самостоятельно и исключительно в пределах территории».

Нередко, особенно в послереволюционный период (после 1917 г.), государство в России представлялось как «особая организация силы», «организация насилия для подавления какого-либо класса». В академических изданиях и в учебной литературе оно трактовалась не иначе как в строго классовом смысле, как «политическая организация классового общества, выражающая в концентрированной форме интересы и волю господствующих классов, материальным носителем политической власти которых выступает публичная власть»

В течение последних  лет, начиная с середины 80-х годов, когда на первый план в официальной  политике СССР, а затем и России вместо сугубо классовых стали выступать  «общечеловеческие ценности», классовая тональность в определениях государства и права стала постепенно вытесняться общесоциальной тональностью. Государство вновь пытаются определять как организацию или институт «всех и для всех».

Довольно типичным при этом является определение понятия государства, где оно рассматривается как «единая политическая организация общества, которая распространяет свою власть на всю территорию страны и ее население, располагает для этого специальным аппаратом управления, издает обязательные для всех веления и обладает суверенитетом»

Узкоклассовый подход к определению понятия  государства, а вместе с тем и  к его сущности, несомненно, является крайностью. Однако другой крайностью является и «общечеловеческий» подход к определению этого понятия. Отказываясь от одной, «чисто» классовой крайности, осознанно или неосознанно авторы – приверженцы общечеловеческих ценностей и интересов впадают в другую, не менее искажающую реальную действительность, крайность.

В реальной жизни  нет ни чисто классовых, ни чисто  общечеловеческих государственных институтов, а следовательно, соответствующих им определений понятия государства. Истина, как это нередко случается, находится где-то на «золотой» середине.

Из этого  следует, что при определении  понятия государства важно учитывать  не только его классовые элементы и соответствующие признаки, но и внеклассовые, «общечеловеческие» признаки и черты.

Важно учитывать  также, что помимо традиционно сложившихся  в отечественной и зарубежной литературе подходов к определению  понятия государства существует множество и других подходов.

Так, еще в  начале XX в. государство рассматривалось некоторыми авторами как формально-юридическое и фактическое явление, как сугубо социальное и политико-юридическое явление. Наконец, иногда оно представлялось даже как составная часть Космоса.

Государство, писал  по этому поводу известный немецкий государствовед Г. Еллинек, занимает прежде всего определенное место в совокупности мировых явлений. Оно представляется нам «частью Космоса и, следовательно, частью реального в смысле объективного, вне нас находящегося» мира. Оно есть «совокупность событий, происходящих в пространстве и во времени»

Кроме того, Г. Еллинек  рассматривал государство как «естественный» и «духовно-нравственный» организм, а также исследовал его как  «состояние властвования»

В настоящее  время наряду с традиционными  подходами к исследованию государства, отражающими его сложность и  многогранность, в юридической литературе нередко используются и нетрадиционные для отечественной науки подходы. В западной юриспруденции, например, государство зачастую рассматривается не только под законодательным углом зрения – как «правотворец»; «источник» права, но и в административном аспекте – как «административное государство». Причем некоторые авторы считают даже, что существование и усиление административного государства являются чуть ли не самой «примечательной тенденцией развития государства и права в последнее столетие»

Аналогичным образом  представляется некоторыми авторами развитие государства и в связи с  нарастающими в современном мире процессами глобализации. Нарастание данных процессов в различных сферах жизни общества, в особенности в сфере экономики, политики, информатики, технологии, неизбежно ведет, по мнению ряда авторов, к изменению природы и характера государства, к глобализации его функций и постепенному снижению его суверенитета

В современных  условиях, в условиях сокращения сферы  влияния в различных странах  идей социализма и соответственно расширения сферы влияния капитализма, отмечается в западных изданиях, «глобальные компании» (транснациональные корпорации) создают такие мощные экономические и социально-политические институты, которые по своим возможностям превосходят отдельные государства и фактически стоят «над различными нациями и государствами»

«Глобальный» подход к изучению государства и тенденций его развития является относительно новым подходом, хотя перекликающиеся с ним «наднациональные» и «надгосударственные» идеи – идеи «всемирного государства», «мирового правительства» и «наднационального права» – являются далеко не новыми в научной и популярной литературе. Как и в момент их возникновения, более столетия назад, они в определенной мере отражают происходящие в мире интеграционные процессы. Однако тем не менее они в значительной степени рассчитаны все же на политический и идеологический эффект.

Проблема суверенитета в федеративном государстве.

Проблема суверенитета в федеративном государстве состоит  как в его признании (непризнании) за определенными субъектами, так  и в сочетании различных подходов к нему.

Согласно конституциям республик в составе Российской Федерации, а также названию и  преамбуле Федеративного договора – Договор о разграничении  предметов ведения и полномочий между федеральными органами государственной  власти Российской Федерации и органами власти суверенных республик в составе Российской Федерации от 31 марта 1992 года (с протоколом к нему) – эти республики являются суверенными государствами.

Могут ли составляющие части федерации являться самостоятельными суверенными государствами, если над ними стоит федеральная государственная власть?

Мое мнение, что  в федеративном государстве истинно  государственный характер имеет  лишь центральная государственная  власть, только она – суверенна. Я также разделяю теорию Бореля: «Суверенитет существенный элемент государства; в виду того, что суверенным является федеративное государство, частные государства, из которых состоит (единое) государство, с юридической точки зрения, не являются государствами;… с точки зрения публичного права, они не имеют верховный характер, необходимый для государства»… В федеративном государстве штаты (лишь) участвуют в создании суверенитета федеративного государства» ¹.

Не существует фрагментарного, сокращенного, ограниченного, относительного, раздельного суверенитета². Надо признать справедливым высказывание К. Маркса о том, что «две суверенные власти не могут одновременно, бок о бок, функционировать в одном государстве; это – нелепость вроде квадратуры круга» ¹. Объективно невозможно действие двух верховных и при этом независимых властей в пределах одной и той же территории. В федеративном государстве носителем суверенитета является сама Федерация.

Кстати говоря, проблема суверенитета в федеративном государстве в истории человечества возникала неоднократно. Так, еще  при создании американской федерации возник вопрос о том, могут ли составляющие ее штаты оставаться государствами, если над ними стоит внешняя союзная власть, либо они низводятся тем самым до положения обычных подчиненных провинций унитарного государства, а само союзное государство в этом случае неизбежно превращается в унитарное государство, складывающиеся из подчиненных провинций.

Составители американской конституции думали вначале решить эту проблему с помощью учения о делимости суверенитета. По их мнению, суверенную власть осуществляют в равной мере и штаты, и федерация в целом. Правда, в таком случае в пределах одной и той же федеральной территории оказывалось несколько верховных суверенных властей. Но в этом не видели ничего невероятного, поскольку если власти не были разграничены территориально, то разграничивались по предметам ведения. В результате и федеральная власть, и власти штатов действовали на одной и той же территории, но каждая делала свои дела и в сфере своего ведения была одинаково суверенна.

Оценивая эту  теорию, выдающийся русский государствовед Н.М. Коркунов писал: «Теория делимости  суверенитета основывается на предположении, что действие суверенных властей  допускает двоякое разграничение: территориальное и по предметам  ведения. Предполагается безразличным, как именно будут разграничены суверенные власти. Невозможно только совмещение их. А раз данные власти будут разграничены по территориям, или по предметам ведения – все равно, каждая из них может быть вполне суверенна в своей сфере. Но при этом выпускают из внимания, что территориальная граница внешняя, материальная, вполне наглядная; а разграничение по предметам ведения есть граница идеальная, граница более или менее отвлеченных понятий. Невозможно перечислить все отдельные конкретные случаи, относящиеся к ведению той или другой власти. Можно определить только вопросы, относящиеся к их компетенции. А при применении этих общих определений к частным случаям не только возможны, но и неизбежны сомнения и споры. Кто-нибудь один должен получить право решать их бесповоротно. Та власть, которая получит это право, неизбежно подчинит себе другую власть. Если это будет власть союзная, то она и только она одна окажется верховною, так как она получит право отдельным государствам предписывать границы и их власти. Если же, напротив, решителями таких споров сделать отдельные государства, тогда они подчинят себе союзную власть, которая потеряет свое верховенство, и вместо союзного государства получится просто союз государств. Таким образом, отстоять понятие союзного государства можно лишь при одном условии, допустив, что суверенитет, верховенство власти не составляют необходимую принадлежность государства. Тогда суверенной будет признана одна союзная власть, а входящие в состав союзного государства отдельные государства должны быть признаны не суверенными государствами» ¹.