Особенности профессиональной деформации сотрудников органов внутренних дел

Представляется, что природа правового нигилизма, по меньшей мере, двойственна. Возможно, ключом к лучшему познанию природы правового нигилизма является выделение в нем двух сторон: отрицания ценности права и негативной оценки права. Говоря о понятии ценности, можно сказать, что это свойство объекта, необходимое субъекту ввиду его способности удовлетворять определенную потребность, отвечать конкретному интересу и поставленной цели. Базовые ценности, принципы, нормы, характеризующие подлинное право в догматической части, достаточно консервативны в той степени, в какой консервативен сам человек. Вместе с тем они не являются абсолютными, а подвержены изменениям в той же степени, в какой степени активен или не активен человек, который действует более или менее адекватно ситуации, сообразно изменяющимся условиям жизни, в целом охватываемым его пониманием, полем его зрения и действия. В результате право, что замечено многими, с одной стороны, статично, а с другой – динамично. Если не нарушена мера между этими двумя свойствами права, то право не просто ценность, а весьма надежный и эффективный инструмент, обеспечивающий устойчивое развитие общества (социума, общины), позволяющий конструктивно решать разнообразные по содержанию и значению социальные задачи, особенно, если исходить из принципов сердечной любви, разумной солидарности, милосердия, взаимовыручки и взаимопомощи. Поэтому отрицание права как ценности – это правовой нигилизм, который в большей степени относится к правовой идеологии, к уровню теоретического (научного) сознания. Негативная же оценка не ценности права, а конкретного права (системы права, правовой системы) и его отрицание может не подниматься до уровня правовой идеологии, теоретического (научного) знания. Чаще это имеет место быть на уровне социально-правовой психологии: эмоций и чувств. Следовательно, это уже качественно другая разновидность правового нигилизма.

Таким образом, природа правового нигилизма двойственна. Необходимо различать, по меньшей мере, два принципиально отличных друг от друга правового нигилизма: 1) правовой нигилизм, отрицающий ценность права и 2) правовой нигилизм, содержащий негативную оценку права. В основе правосознания всегда лежит определенное мировоззрение (миропонимание, мироощущение). Вместе с тем правосознание, главным образом в его идеологической ипостаси, само предстает как мировоззрение, которое обозначается как «юридическое мировоззрение». При всех метаморфозах становления и развития оно не лишено позитивного заряда. Более того, в определенные периоды истории человечества, в особенности в переломные ее моменты, юридическое мировоззрение, выступая как социальный разум и социальное сердце наиболее продвинутой части общества, играет выдающуюся роль в развитии социума. Однако чрезмерная увлеченность юридическим мировоззрением, излишняя юридизация, объективной действительности ведет к юридическому идеализму. Дать конкретное и логическое выверенное однозначное определение юридическому идеализму сложно. В силу неоднозначности восприятия этого феномена различными специалистами любое безапелляционное суждение о юридическом идеализме может быть подвергнуто критике, возможно, не всегда и справедливой. Тем не менее, для обсуждения можно предложить свою точку зрения. На мой взгляд, юридический идеализм – это  такое состояние правосознания, когда его носитель (индивид, функционер, лидер и т.д.) в силу различных обстоятельств онтологического и гносеологического (эпистемологического) порядка не адекватен реальности в том смысле, что переоценивает роль и значение права и его инструментариев в организации социальной жизни и в регулировании общественных отношений. В этом случае, по наивности или по злому умыслу, от права (часто отождествляя его с законом, не принимая в расчет его назначения и возможности) требуют большего, чем оно может. Так, например, в период Античности полагали, что для обеспечения всеобщего счастья необходимо идеальное государство, следующее идеальным законам, принимаемым мудрым правителями. В эпоху Просвещения вера в силу человеческого разума была столь велика, что многие склонялись к тому, что достаточно уничтожить старые законы и принять новые, как тотчас исчезнут догматизм, беззаконие, несправедливость и наступит царство всеобщего разума. И сегодня находятся люди, которые считают, что, приняв закон, можно немедленно улучшить качество жизни, повысить экономическое благосостояние людей, ликвидировать безработицу, накормить страну. В своих крайних проявлениях юридический идеализм имеет психопатологические черты. Если же иметь в виду отклонения в психике и поведении в пределах психологической нормы, то юридический идеализм может быть спровоцирован доминированием у личности каких-то отрицательных черт характера: повышенной уязвимостью, неустойчивостью настроения, завышенным уровнем притязаний, конфликтностью, обидчивостью, повышенной потребностью в признании и т.д. Грофоманы, правдолюбы, правдоискатели, критиканы и демагоги – все они во многом продукт юридического идеализма. Юридический идеалист нерешенность каких-то практических вопросов экономического и социального свойства склонен объяснять исключительно отсутствием нужных нормативно-правовых актов, недостаточным законодательным урегулированием общественных отношений, плохой работой судов и правоохранительных  органов. В результате – излишняя активность в сфере законотворчества, граничащая с суетливостью, погоня за количеством законов без должной заботы об их качестве, что связано с недопониманием важности меры в социуме. Если же принятые законы не реализуются, а деятельность судов и правоохранительных органов не достигает цели, то юридический идеалист видит причину всего этого в правовом нигилизме. В правосознании юридического идеалиста превалирует установка предельно юридизировать свое поведение, и он зачастую того же требует от других. Если же другие не следуют его установке, то возникает конфликт, который не всегда разрешает продуктивно: «Общественные и личные конфликты всегда своеобразным путем отражаются в сознании, откладываются в опыте и переживаниях человека, побуждая его к поиску решения, а именно возможности разрядить вызванную конфликтом напряженность. Однако решения конфликтов могут носить как продуктивный, так и непродуктивный характер. Можно предполагать, что формы девиантного поведения представляют собой своеобразные ошибочные и антиобщественные, порой саморазрушительные образцы решения конфликта». Представляется, что правовой нигилизм является результатом самооценки различных культур, когда в гносеологическом отношении один тип правопонимания недооценивает другой. Здесь одно право не признает другое как право, оценивая его как ту или иную разновидность неправа, а себя находит в не полной мере реализованным. Юридический идеализм же – это, скорее всего, абсолютизация одним типом правопонимания собственной ценности и реальности. В этом случае одно право не просто не признает другое, оценивая его ка неправо, а абсолютизирует свое существование, считая себя единственно верным и значимым правом на том основании, что оно базируется, конечно же с его точки зрения, на непогрешимом учении, на абсолютно правильном правопонимании и превосходной культуре, ценность которой исключительна. Может возникнуть риторический вопрос: что хуже – правовой нигилизм или юридический идеализм? Как сказал бы исторический харизматический персонаж, «оба хуже». Тем не менее, представляется, что юридический идеализм – явление более радикальное и более опасное, чем правовой нигилизм. Однако в целом же правовой нигилизм и юридический идеализм – частные случаи структурной деформации правосознания.

Наряду с ними существуют другие формы деформации правосознания. Так, например правовой инфатилизм, правовой негативизм и правовой эгоцентризм. Можно привести следующую характеристику этих деформаций правосознания: «…правовой инфатилизм представляет собой несформированность правового сознания, которая обусловлена недостаточностью правовых знаний, отсутствием четко определенных правовых установок. Данная деформация характеризуется отсутствием у субъекта права потребности в юридической осведомленности, а также в готовности поступать в соответствии с четкими правовыми предписаниями…

Образ права в индивидуальном правосознании предстает в виде амфорного образования с неясными очертаниями и предназначением. Правовой инфатилизм существенно затрудняет возможность осуществления правосознанием его познавательной, оценочной и регулятивной функций. Четкая правовая установка на совершение как правомерных, так и противоправных деяний у субъекта в данном случае отсутствует.

Правовой негативизм представляет собой отрицание ценности права как универсального соционормативного регулятора общественных отношений. Субъект считает, что в большинстве случаев без правового регулирования вполне может обойтись, поскольку другие социальные регуляторы (нормы нравственности, обычаи, традиции, религиозные нормы, корпоративные кодексы поведения) являются более эффективными. Кроме того, в рамках данной деформации правосознания само право и правовая система в целом рассматриваются как достаточно спорные социальные институты.

Правовой негативизм характеризуется стремлением субъекта к игнорированию права. Однако это не означает умышленного нарушения правовых предписаний. Установка на совершение правонарушений у субъекта при данной деформации правосознания отсутствует. Индивид пытается, если это возможно, урегулировать возникающее общественные отношения без правового регулирования (например, путем «джентельменского соглашения»), а также решать возникшие споры без обращения в компетентные государственные органы ( к примеру, договариваясь «по-доброму и по-соседски»).

Для правового эгоцентризма характерно следующее: 1) прагматично-утилитарное отношение к праву; 2) амбивалентность индивидуального правосознания; 3) нравственная аномичность правосознания. Обычно проблема деформации правосознания рассматривается применительно к обычным гражданам, к народонаселению в целом. Поэтому в решении различных вопросов, связанных с конструктивным преодолением деформаций правосознания, порой делается ставка на профессионалов. Считается, что «профи», носитель профессионального правосознания, разберется и найдет правильный выход из сложной, запутанной ситуации. Однако профессиональное правосознание нельзя абсолютизировать. Оно, выясняется, тоже не свободно от недостатков.

Пожалуй, главный из них – профессиональная деформация, выражающаяся в переоценки профессионалами, в том числе юристами, своих знаний, в снижении самокритичности в отношении принимаемых решений, в пренебрежении формальными требованиями закона, если они расходятся с их мнением, в угодничестве. Воистину псевдоюристы, профессионалы с деформированным правосознанием, рождают дополнительные сложности и без того в непростой социальной жизни. Многое, что происходит в сфере их профессиональной деятельности, воспринимается как юридические культуры.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

3. Особенности профессиональной деформации сотрудников органов внутренних дел.

 

В настоящее время проблема профессиональной деформации сотрудников является актуальной для всей  системы  правоохранительных  органов.  Служебная  деятельность  их  сопряжена  с  высокими психическими  и  физическими  нагрузками,  работой  в  экстремальных  условиях, повышенной ответственностью,  что  нередко  вызывает  различные негативные  психологические  последствия,  одним  из которых является профессиональная деформация личности.

Несмотря  на  то,  что  изучению  проблемы  профессиональной  деформации  личности  посвящен  ряд исследований  отечественных  и  зарубежных  авторов,  научно-методическое обеспечение  профилактической работы,  реализуемой  в  органах  внутренних  дел,  требует  определенного  совершенствования.  Так,  достаточно остро стоят вопросы о создании специальных психодиагностических технологий, разработки и внедрении новых методов и форм психопрофилактических мероприятий, реализуемых в органах внутренних дел.

 Специальное выражение «профессиональная деформация» впервые ввел в научный оборот Питирим Сорокин в начале XX в. Можно считать, что с этого момента завершился первый этап оформления научных представлений  о  влиянии  профессиональной  деятельности  на  формирование  личности.  В  тот  период профессиональная деформация рассматривалась как изменения качеств личности (стереотипов восприятия, ценностных  ориентаций,  характера,  способов  общения  и  поведения)  под  влиянием  выполняемой профессиональной роли.

 Процесс профессиональной  деформации  сотрудников  органов  внутренних  дел  происходит  под воздействием разнообразных  причин.  На  мой  взгляд,  наибольшее  значение  при  этом  имеют  специфика ближайшего окружения, с которым вынужден общаться специалист-профессионал, а также особенности его деятельности, разделение труда и все более узкая специализация. Ежедневная, на протяжении многих лет работа по решению  типовых задач совершенствует не  только профессиональные знания, но  и формирует профессиональные привычки, стереотипы, определяет стиль мышления и стили общения.

Другая  причина  профессиональной  деформации  сотрудников  ОВД  –  несоответствие  между  их личностными особенностями и выполняемой работой, прежде всего между требованиями, предъявляемыми к сотруднику, и его реальными возможностями, когда требования руководителей завышены по сравнению с возможностями личности. Если для сотрудника выполнить распоряжения начальника – дело чести, но он объективно  не  в  состоянии  это  сделать,  возникает  стресс,  снижается  качество  работы,  может  произойти разрыв взаимоотношений с коллегами.

Часто профессиональная деформация вызывается несоответствием между стремлением сотрудника иметь  большую  степень  самостоятельности  в  работе,  определять  способы  и  методы  достижения результатов,  за  которые  он  несет  ответственность,  и  жесткой,  нерациональной  политикой  руководства  в организации работы и контроля за ней. Результат такого тотального контроля – возникновение чувства у работника бесполезности своей деятельности и снижение ответственности за нее.

Причиной возникновения деформации личности сотрудника в определенной степени служит и сама система управления, т.е. чем больше должностных инструкций, приказов – тем жестче система, тем ярче проявление  процесса  деформации,  так  как  создаются  штампы,  установки поведения,  которые  личность вынуждена принимать безоговорочно. 

Вызывают  профессиональную  деформацию  некоторые  негативные  характеристики профессиональной деятельности сотрудников ОВД, в том числе повышенная фиктивность труда, большая эмоциональная  насыщенность  при  дефиците  позитивных  впечатлений. Подобные  особенности  службы создают почву для развития у сотрудников стрессовых состояний. С увеличением стажа работы происходит постепенное  накопление  психической  напряженности  в  структуре  личности.  Это  повышает  вероятность возникновения дезадаптации и профессиональных деформаций у сотрудников милиции.

Мной изучены  три  группы  факторов,  в  той  или  иной  мере  ведущих  к  профессиональной деформации сотрудников ОВД:

1. Факторы,  не  зависящие  от  особенностей  личности  и от  социально-психологических характеристик служебного коллектива, а обусловленные спецификой правоохранительной деятельности. К их числу относятся следующие факторы:

• детальная правовая регламентация деятельности сотрудников органов внутренних дел, означающая необходимость  руководствоваться  заранее  предписанными  правилами  (например,  служебными инструкциями, приказами и т.д.);
• властные  полномочия.  Например,  возможность  применения  сотрудниками  ОДВД  санкций принуждения, выяснения подробных обстоятельств личной жизни людей, ограничение их личной свободы и даже применение силы. В результате у сотрудников, реализующих данные полномочия, может выработаться склонность к их чрезмерному и недостаточно обоснованному применению;
• повышенные  переживания  за  характер  и  результаты  своей  деятельности,  когда  успехи  могут оказаться  незамеченными,  а  каждая  ошибка  становится  объектом  пристального  внимания  со  стороны общества и может быть наказуема законом;
• психические  и  физические  перегрузки  могут  быть  вызваны  нестабильным  графиком  работы, длительным лишением сна, резкими колебаниями активности или, напротив, монотонностью деятельности, а также работой в неудобное или сверхурочное время;
• фактор,  определяемый  объектом  профессиональной  деятельности.  Сотрудники  многих  служб постоянно общаются с самыми различным контингентами граждан. Известно, что не только сотрудник ОВД влияет на преступника, но и обратно. Например, чтобы раскрыть преступление, следователь должен хорошо знать  психологию  рецидивистов,  их  привычки,  манеры  и  жаргон.  Процесс  «вживания»,  по  словам  С.  П. Безносова,  может  привести  не  только  к  приобретению  соответствующего  опыта,  но  и  формированию качеств, ведущих к деформированию личности работника ОВД.

2. Факторы личностного  свойства, в том числе:

• профессионально  важные  качества  личности  в  некоторых  случаях  могут  выступать  фактором профессиональной деформации сотрудника органа внутренних дел. Например, решительность как умение самостоятельно  принимать  и  реализовывать  ответственные  решения –  важное  условие  успешного выполнения  поставленных  задач.  Но  если  у  сотрудника  снижены  самоконтроль  и  самокритичность,  то решительность  способна  развиться  в  чрезмерную  веру  в  безошибочность  собственных  решений  и выразиться в переоценке своего профессионального опыта;
• нереалистично высокие личностные ожидания (человек постоянно ждет от себя многого, трудится в полную силу и все-таки остается недоволен результатами);
• недостаточная  профессиональная  подготовка.  Несмотря  на  важность  личностных  характеристик, которые  могут  способствовать  или  препятствовать  развитию  профессиональной  деформации  сотрудника правоохранительных органов, большую роль в этом играет и уровень сформированности профессиональных знаний, умений и навыков. Так, недостаточная профессиональная подготовка может привести сотрудников органов внутренних дел к использованию неправильных методов деятельности, которую они выполняют. 

3. Факторы  социально-психологического  характера,  под  которыми  подразумеваются  социально-психологический  климат,  стиль  руководства  в  коллективе,  степень  социально-психологической защищенности личности, в том числе:

• неадекватный  стиль  руководства  как  фактор  развития  профессиональной  деформации  может проявляться в чрезмерной авторитарности начальника и жесткости стиля управления;
• существование  напряженных,  конфликтных  отношений  между  сотрудниками,  их  равнодушие, обособленность  и  взаимная  подозрительность  также  способствуют  развитию  профессиональной деформации;
• низкая  социальная  оценка  и  обеспеченность  деятельности  сотрудников  органов  внутренних  дел отрицательно сказываются на на их психологическом состоянии и эффективности выполнения служебных функций.

Формы  проявления  профессиональной  деформации  сотрудников  органов  внутренних  дел различны. Опасность профессиональной деформации в том, что даже малая ее степень серьезно влияет на эффективность профессиональной деятельности, деловые и личностные качества работников. Мной изучены следующие формы профессиональной деформации сотрудников ОВД: