Критериями элиты демократического общества являются

Рекрутирование членов «новой аристократии» происходит из высших слоев общества. Они получают престижное, элитарное образование. Карьерное  продвижение происходит также на основе четко продуманной схемы. Французский политолог отмечал, что политическая олигархия опирается  на самостоятельное классовое рекрутирование, главными средствами которого являются высшие учебные заведения и высшие эшелоны власти. Особенность политической карьеры «новой аристократии» заключается  в продвижении без участия  во всеобщих выборах. Сначала выходцы  из «новой аристократии» занимают министерские посты, кресла председателей корпораций, а затем, добившись славы, известности, обретя связи в высших эшелонах власти, становятся обладателями мандатов парламентариев. Однако основная масса депутатов  не входит в «элиту власти», она практически  оттеснена от процесса принятия политических решений. Следовательно, политический класс разделен на две части –  ограниченную группу «высших начальников» и более многочисленный слой «второстепенных  начальников» (Г. Моска).

Плюралистический  подход и теории множественности  элит (А. Бентли, Р. Даль, Р. Арон, П. Шаран)  

 

Суть теории множественности, или плюрализма элит, состоит в  том, что элита уже не представляет собой монолитного образования, а является совокупностью сотрудничающих или соперничающих руководящих  групп. Это обусловлено нарастающим  многообразием видов человеческой деятельности, удовлетворяющих постоянно  прогрессирующие потребности индивидов  и групп. Данное обстоятельство порождает  усложнение и самой структуры  власти.

Американский политолог  А. Бентли в работе «Процесс правления» (1908) рассматривал политику как процесс  взаимодействия заинтересованных групп. В этом процессе сильные группы доминируют, подчиняя и заставляя повиноваться себе более слабых. Само государственное  управление включает в себя адаптацию, урегулирование конфликтов и достижение равновесия между соперничающими группами. Бентли отмечал:

Все явления государственного управления есть явления групп, давящих  друг на друга, образующих друг друга  и выделяющих новые группы и групповых  представителей (органы или агентства  правительства) для посредничества в общественном соглашении.

Согласно Бенли, правительственные  институты (конституция, конгресс, президент, суды) представляют и выражают интересы «официальных групп». К «официальным группам», т.е. элите, он относил законодательные, административные, исполнительные судебно-правовые институты, армию и полицию, руководящее  влияние которых обеспечивается их способностью навязывать решение  конфликтов между отдельными группами и таким образом поддерживать политическую стабильность.

Режим, при котором существует множество автономных центров по принятию решений, американский политолог  Р. Даль назвал полиархией и охарактеризовал  таким термином политический процесс  в США. В этой модели власти ни одна элита не верховенствует. В работе «Кто правит?» (1961) Даль рассматривал политику в контексте взаимодействия заинтересованных групп, интеграция которых основана на общности ценностей, целей, требований. Заинтересованные группы различаются  по своей устойчивости в соответствии с тем, в каких сферах они обладают влиянием. Однако политическая инициатива и реальное политическое влияние  осуществляются не самой группой, а  ее лидером, опирающимся на поддержку  узкого круга лиц. Из свободной конкуренции  соперничающих групп в тех  пределах, которые устанавливаются  по всеобщему согласию, вырастает  социальное равновесие. Его стабильность зависит от степени разнородности  самого общества.

Индустриальные общества заметно изменяют характер ресурсов, которые выступают основой политического  господства элит. Раньше, по мнению Даля, политические ресурсы (деньги, богатство, статус) распределялись неравномерно и концентрировались в руках  одной группы – аристократии. Индустриальное общество сохраняет политическое неравенство, но рассредоточивает ресурсы. В условиях многообразия социальных интересов  возникают общественные организации  с разной степенью автономии. Политические решения оказываются в таком  случае результатом «бесконечных переговоров» между противостоящими соперничающими группами.

Некоторые исследователи  сочли возможным выделить внутри элиты руководящие группы на основании  разграничения сфер их влияния и  используемых ресурсов. Так, Р. Арон в  работе «Социальный класс, политический класс, управляющий класс» (1969) заметил: «Ошибочно представлять, что современные  общества определяются одним руководящим  классом, в то время как они  характеризуются соперничеством между  руководящими категориями». Кроме политической элиты, состоящей из профессионалов – политиков и принимающей  важнейшие решения, Р. Арон выделил  еще пять «руководящих категорий»: (1) держатели «духовной власти», оказывающие влияние на образ  мысли и веры; к ним он отнес  священников, интеллектуалов, писателей, ученых, партийных идеологов; (2) военные  и полицейские начальники; (3) «руководители  коллективного труда», владельцы  или управляющие средствами производства; (4) «вожаки масс» (лидеры профсоюзов и политических партий); (5) функционеры  высшего звена, держатели «административной  власти».

Структурирование элиты  проводится на основе сочетания различных  переменных, располагающихся по принципу дополнительности – функций, характера  ресурсов политического господства, объемов властного влияния, конкретных показателей образа жизни (образования, досуга, системы ценностей, стиля  жизни и т.д.).

Индийский политолог П. Шаран  в книге «Теория сравнительной  политологии» (1984) уделил значительное место анализу элит. Он обратил  внимание на то, что зрелость общества, характер культурных ценностей во многом определяют имидж элиты, ресурсы  ее господства и влияния. На этой основе он выделил традиционную элиту и  современную.

Ресурсы властвования традиционной элиты – религия, обычаи, традиции, культурные стереотипы и т.д. Внутри традиционной элиты П. Шаран различает  несколько «руководящих категорий», влияние которых различно в традиционных и предсовременных обществах. Так, власть религиозных элит заметно  ослабла в эпоху секуляризации  общества. Единственное исключение в  Европе составляет Ватикан. Влияние  религиозных элит заметно на Востоке (в частности. В Иране, в странах  Персидского залива и др.). Еще  больше утратила свою роль родовая  знать (от вождей до королевских фамилий). Зато заметно возросло влияние военной  элиты, хотя и неоднородной по составу  и ценностным ориентациям. Так, в  Африке военные представляют наиболее образованную и прогрессивно настроенную  часть общества, чего нельзя сказать  о военных в Латинской Америке.

К современной элите П. Шаран отнес различные социально  – профессиональные группы – лидеров, чиновничество, интеллектуалов, бизнесменов, технократов. По степени влияния  на процесс принятия стратегических решений он разделил современную  элиту на три группы: высшую, среднюю  и административную элиты.

Высшую элиту составляют те, кто непосредственно участвует  или оказывает существенное влияние  на процесс принятия решений. Их не так много, это 100 – 200 человек, занимающих стратегические посты в правительстве, крупных политических партиях, группах  правления, а также законодатели. Высшая элита неоднородна, внутри нее  открыто противостоят друг другу  группы по интересам. В демократиях  западного типа, по мнению политолога, на каждый миллион жителей приходится примерно 50 представителей высшей элиты, а в США с населением в 200 млн  человек круг высшей элиты насчитывает 10 тыс. человек.

За высшей элитой идет средняя, принадлежность к которой определяется по трем показателям – уровню доходов, профессиональному статусу и  образованию. Средняя элита составляет 5 % взрослого населения. При отсутствии одного или двух необходимых параметров потенциальный кандидат относится  к «маргинальной» элите.

К административной элите  относится высший слой государственных  служащих, занимающих руководящие посты  в министерствах, департаментах  и других органах управления. В  административную элиту входят и  те высокообразованные управленцы, которые  сохраняют нейтралитет и не проявляют  своих партийных симпатий.

 

Заключение

Очевидно, что институт элиты  является неотъемлемым элементом любого цивилизованного общества. Сложно организованным социальным системам приходится иметь  дело с постоянно нарастающим  многообразием взаимодействия групп, индивидов, форм человеческой деятельности как внутри системы, так и вне  ее. Это обусловливает выделение  людей, профессионально занимающихся управлением. Принимая важнейшие политические решения, они определяют способы  согласования и представительства  интересов различных групп населения, формы участия масс в социальных преобразованиях. Следовательно, правомерно предположить, что элитарность сохранится и в обозримом будущем. Более  того, попытки бороться с элитарностью общества наносят ущерб самому обществу, поскольку объективно направлены против прогресса.

 

Список литературы

1.  Теория политики Р.Т. Мухаев; Москва, 2005 г.

2.  Основы политологии и социологии В.С. Боровик, Б.И. Кретов; Москва, 2001 г.

3.  Социология; под редакцией В.Н. Лавриненко, Москва, 1998 г.

4.  Основы социологии С.С. Фролов; Москва, 1997 г.

 

 

Особенности эволюции политической элиты «путинского» периода

 

 

К концу 1999г. страна пребывала  в хаотическом состоянии, практически  на грани распада. Многие национальные регионы ввели у себя собственные  законы, которые противоречили Конституции  России и ее федеральному законодательству. Центробежные силы набирали обороты. «Избежать  катастрофы можно было единственным способом: привести в чувство высший правящий политический класс страны, который потерял национальные ориентиры  безопасности государства в погоне за беспрецедентным растаскиванием российских богатств. Первым шагом  в этом направлении стала сенсационная отставка глубоко больного президента Бориса Ельцина накануне 2000г. и приход на эту должность Владимира Путина.

 

Путин стал победителем конкурса претендентов в ходе операции «Преемник» по двум причинам: несомненная лояльность Президенту РФ (свидетельством чему была позиция Путина на посту главы  ФСБ) и решимость в защите бывшего  патрона А. Собчака, обвиненного  в коррупции. Эти качества в восприятии Ельцина были критически важны, поскольку  обеспечение безопасности и неприкосновенности (личной и ближайшего окружения) после  отставки в связи с небезупречностью достояния уходившей эпохи было решающим критерием выбора.

 

С вступлением в должность  нового энергичного президента, несмотря на ожидания широких слоев населения, быстрых и кардинальных перемен  в высших правящих элитах не произошло.

 

Если к сказанному добавить активное участие в подготовке и  проведении избирательного цикла 1999-2000 гг. таких лиц, как Б. Березовский, то внешняя канва событий получится  скучно-одноцветной: Путин как ставленник «ельцинской семьи».

 

В начальный период первого  правления Владимира Путина высшая политэлита, казалось, оставалась прежней. Значительное время при новом  президенте ключевые позиции все  еще оставались в руках «старой» элиты, культивировавшей олигархат. Это, прежде всего, глава администрации  Александр Волошин и премьер-министр  Михаил Касьянов.

 

Но в политических недрах постепенно начиналась борьба между  ельцинской элитой и новой, которая  вошла в социологический и  журналистский обиход как «питерская».

 

Прошло всего два месяца после президентских выборов  в марте 2000г., как в офисе группы «Мост» начались первые обыски, а глава  группы В.Гусинский оказался в Бутырской  тюрьме. Дальнейшее - эмиграция Б.Березовского, В.Гусинского, Л.Невзлина, аресты П.Лебедева и М.Ходорковского. Концом ельцинской элиты, полагают эксперты, можно считать  отставку Михаила Касьянова в  2003 г.

 

Стремление президента деприватизировать  государственную власть неизбежно  было сопряжено с урезанием власти тех, чьи полномочия при Ельцине  разрослись за счет полномочий федеральной  политической элиты. Это экономические  и региональные элиты. Существенное снижение влияния этих двух категорий  элит стало стратегической линией Путина в области внутренней политики. Если региональные элиты практически  без боя приняли новые правила  игры, то, стремление подчинить крупный  бизнес, как и следовало ожидать, сопровождалось острой борьбой. Перипетии  отношений бизнеса и власти (нашедшие отражение, в частности, в противостоянии «силовиков» и «либералов») не просто стали основной интригой «путинского» президентства, но предстали новым  этапом развития центральной коллизии постсоветской политики - противостояния бюрократии и олигархии.

 

История отношений государства  с крупным бизнесом при Путине включает два этапа.

 

На первом этапе положение  крупного бизнеса не только не было ущемлено, но даже укрепилось. Разгром  империй Гусинского и Березовского не был ущемлением позиций крупного бизнеса, а стал опалой наиболее одиозных олигархов ельцинской поры, демонстративно противопоставивших себя президенту и  попытавшихся строить отношения  с ним по законам ельцинского  времени, грубо навязывая ему  свою волю. Что касается крупного бизнеса  в целом, то он в 2000-2002 гг. осуществил крупномасштабное перераспределение  собственности за счет захвата не слишком крепких средних компаний и таким образом укрепил свои экономические позиции. Принципиальная новация Путина по сравнению с  ельцинской моделью отношений с  крупными собственниками заключалась  в том, что если при Ельцине  взаимодействие осуществлялось исключительно  по неформальным каналам по формуле  «приватизация власти», то Путин  предпочел формулу «равноудаления»  бизнеса от «вертикали власти» и  сделал выбор в пользу институциональных  форм взаимодействия с крупным бизнесом. Основными участниками взаимодействия с властью от большого бизнеса  стали созданный в 2000г. Совет по предпринимательству при Правительстве  РФ.