Империя как форма государства

Отсюда и суть религиозного фундамента императорской власти, дающейся Божественной инвеститурой (предоставлением  властных полномочий), которая дошла  до Рима, а от него - к Москве от Александра Македонского и эллинистических правителей, основа которой - в персидской этической традиции — использование власти имеет целью победить зло. При этом, как признают исследователи, концепция императора, избранного Богом, в принципе исключает любые правила наследования власти.

Фактор вероисповедания  для империи безусловен. Дополнительно  к нему необходима энергетика, с  которой вероисповедание или  подменяющая ее идеология будут соединять и использовать во имя развития элементы государства. Речь идет о той самой пассионарности, когда работа, выполняемая этническим коллективом, прямо пропорциональна уровню пассионарного напряжения. Отсюда и представления Л.Н. Гумилева об этногенезе как дискретном процессе, о биосфере как оболочке Земли, обладающей антиэнтропийными свойствами, о том, что под влиянием христианства первых веков нашей эры сложился самостоятельный византийский этнос, и именно этот византийский христианский этнос стал основой Империи, обеспечив ее тысячелетнее существование. В этом отношении империи - это пассионарные государства. Классический образец - современная Япония. Отголоски именно такой империи видел И.П. Якобий в итальянском государстве конца 20-х годов ХХ века.

В  ХХ веке предпринималась  попытка создать на Балканах империю  Южнославянскую. Этой попытке предшествовал опыт воплощения вселенского православного царства в VII–XIII веках в Болгарии и в XII–XV веках в Сербии. С созданием после Первой мировой войны Югославии крепло не только стремление к «Великой Сербии», но стали зарождаться процессы полиэтнического единения государственно объединенных южных славян. Проблема заключалась в трудностях, с которыми столкнулась Сербская Православная Церковь в хорватских и словенских районах проживания католического населения. Противоречивые цивилизационные тенденции были смыты гитлеровским рейхом и возродились уже при коммунистическом режиме Иосип Броз Тито.

Строительство цивилизации  возобновилось, тем более что  социалистическая Югославия заняла беспрецедентно значительное место на международной арене, в том числе став лидером Движения неприсоединения. Вновь камнем преткновения стала слабость Православия как скрепляющей силы. Эта слабость даже возросла, ибо на место скрепы стала претендовать и коммунистическая идеология, причем небезуспешно, вплоть до рождения этнополитической категории «югослав». Злую шутку с югославскими коммунистами сыграла их вера в свой особый европейский социализм, приводивший к идеологическим компромиссам без формирования четкой новой мировоззренческой парадигмы. А главное  югославские коммунисты, как и коммунисты советские, недооценили фактор национального развития. «Расслоение» скрепы между Православием и половинчатым социализмом предопределило распад сербской имперской идеи.

Именно поэтому лидеры атлантизма пытаются дискредитировать идею построения «Великой Сербии»,  в ней они ощущают опасность становления равной им по возможностям империи, воплощающей собой Южнославянскую цивилизацию.

Отметим, что цивилизации  могут существовать не только в форме  империи, но и в форме сообщества государств, в том числе государств с разными структурами территории. Существовать или, тем более, развиваться. Государство Александра Македонского стало развиваться в сторону империи, когда великий полководец дополнил завоевания новых территорий внутренней политикой мирного сосуществования народов, но империей не стало в связи с отсутствием объединяющей людей духовной среды, складывающейся вокруг общего вероисповедания.

Мы видим в истории, что империи только тогда состоялись, когда их скрепляли единство веры, общие духовные ценности. А потому нет логики в утверждении А. Буровского о том, что отсутствие общей идеи взорвало языческую империю. Если общая идея отсутствовала, то империи просто не было, а если империя существовала, то только при условии, что была объединена общими религиозными верованиями, даже древними.

При определенных обстоятельствах  духовной средой, скрепляющей многообразие народов и культур, все же могут на некоторое время становиться и светские идеологические постулаты, как произошло в СССР - марксистско-ленинская идеология обладала в определенный период даже определенными чертами религии. А поскольку это дополнялось конкретными действиями по собиранию «разрушенного здания империи», то о существовании российской государственности в форме советской империи говорить уместно и правильно.

Отсюда понятно, почему потерпела  исторический провал гитлеровская Германская империя: для ее огромных пространств  идеология расовой исключительности арийцев не могла быть скрепляющей. Удивительно, но нацизм начисто игнорировал территориальное мировоззрение. Территория рассматривалась лишь как место проживания высшей расы. Принцип нордической крови заглушал все.   

На примерах России и США  особенно наглядно видно, что империя  расширяется не только через завоевание территорий, но и через включение в свой состав добровольно попросивших этого народов, которые не могли более хранить свою национальную государственность перед лицом внешних опасностей.

Империей называют порой  национальное государство, имеющее  в своем владении колониальные территории. Форма правления при этом роли не играет: и в середине ХХ века колониальной империей называли Францию, которая  к тому времени давно была республикой. Наличие колоний далеко не единственный и даже не главный признак империи в подлинном смысле этого слова.

2.2. Территориальная  организация империй 

Империя - сложное государство, степень зависимости  составных частей империи бывает различной. В прошлом входящие в  империю образования при неразвитости транспортных средств и средств связи мало соприкасались с имперской властью. Некоторые государствоведы пришли к выводу, что у составных частей империи никогда не было единого государственно-правового статуса.

Политико-территориальное  устройство империи основывается на специфическом сочетании самых разнообразных принципов территориальной государственной организации. В устройстве империи соседствуют и сочетаются элементы унитаризма и федерализма, централизации и децентрализации, автономии и местного самоуправления, конфедерализма и протектората.

При этом основным направлением эволюции имперской  государственности является стойкая тенденция к унитаризму, посредством использования различных промежуточных форм для большинства или некоторых территориальных подразделений, входящих в ее состав или находящихся в орбите ее влияния: союзов, содружеств, автономий, муниципий и т. д. Данная тенденция никогда не достигает своего логического завершения. Радикальная централизация и унитаризация политико-правового пространства «подтачивает» имперскую организацию и в конечном счете разрушает ее, что подтверждается историческими фактами.

Имперское единство всегда в какой-то степени  проблематично и должно достигаться  посредством использования не только сугубо политико-правовых средств, но и идеологических инструментов, включая  мифологическую идею сакральной всемирной державы, которая в идеале может охватывать весь окружающий мир. Поэтому империя рассматривается как высшее состояние государства, вырастающее из иерархии человеческих союзов, перерастающего свои национальные границы и объединяющего под одной, единой верховной властью различные этносы и народы, государства и политико-территориальные образования. При этом суверенные права верховной власти империи по отношению к некоторым региональным частям юридически по своему объему могут быть, даже уже, чем во многих федеративных государствах, чаще всего будучи ограничены вопросами обороны и внешней политики. Хотя на практике, они, как правило, осуществляются в более полном объеме. По отношению к другим территориям суверенные правомочия имперской власти не ограничиваются.

Понятие империи предполагает, поэтому, прежде всего, определенную форму государственного устройства, где территория включает в себя, кроме административных единиц, разностатусные этнополитические образования (протектораты, доминионы, субъекты федерации, автономии и т. д.), находящиеся в различной степени политической, административной и правовой зависимости от имперского центра.

Охарактеризуем  территориальное устройство Российской империи.

Административно-территориальное  деление как Российского государства, так и европейских стран складывалось исторически на протяжении многих столетий. Исторические факторы - природные, экономические, личностные, а чаще всего политические - оказывали влияние на формирование административно-территориальной системы в государствах.

Входя в  состав Российской империи, территории не теряли своего самоуправления. Право на территориальное самоуправление содержится в Судебниках 1497 и 1550 гг., Соборном Уложении 1649 г., Своде законов Российской империи. Однако территории в Российской империи были неравны в вопросах широты своего самоуправления. Разнообразие форм децентрализованного управления регионами России расширяло возможности политического маневра центральной власти, обеспечивало гибкость управления, не разрушая при этом унитарного характера Российского государства.

Другой  особенностью административно-территориального устройства Российской империи до 1917 г. было территориальное несовпадение зон ответственности органов административного управления с районами действий финансовых, судебных и военных ведомств (за исключением генерал-губернаторов). Это обеспечивало независимость правоохранительных органов, финансового и судебного контроля от нарушений законности и произвола местных органов власти. Такая система препятствовала развитию сепаратизма и коррупции.

Можно выделить три типа территорий в Российской империи, различающихся степенью самостоятельности.

1. Губернии  Российской империи. 7 ноября 1775 г. было обнародовано так называемое «Учреждения для управления губерний Всероссийской империи». Первая часть «Учреждений о губерниях» содержала и раскрывала основные положения реформы местного самоуправления. Вторую часть «Учреждений о губерниях» правительство обнародовало 4 января 1780 г.

Согласно императорскому «Учреждению о губерниях» государство  делилось на губернии или наместничества, именно они становились основными административно-территориальными единицами империи. Основой политического и территориального статуса губернии или наместничества становилась численность населения, а именно губернией считалась территория с 300 - 400 тыс. душ.

Этот  тип был характерен для территорий, на которых проживало в основном русское население, а также Прибалтики, Закавказья, Туркестана.

На этих территориях при наличии управленческой системы унитарного государства (генерал-губернаторства) имелись и органы самоуправления: сначала сословного, а позже - земского. Эти структуры занимались вопросами местного самоуправления, и их существование было вполне совместимо со структурами унитарного государства, так как их функции не пересекались. Имперские структуры ведали вопросами фискальными, промышленными, правоохранительными, в то время как структуры самоуправления занимались вопросами ведения и организации местного коммунального хозяйства, культурной жизни. Так, в Прибалтике действовали органы местного бюргерства - городские магистраты, а также приходские собрания, конвенты, ландтаги и комитеты. В самой России вопросами местного самоуправления занимались земства.

Нерусское население пользовалось широкими правами  и участвовало в управлении в  тех губерниях, в которых оно  составляло большинство. Так, значительные права были даны различным сословиям Закавказья: грузинские дворяне получили права русских дворян, знать за участие в военных действиях получала высокие чины и должности в центральных и местных органах власти Империи. Широкие права имело высшее мусульманское сословие Закавказья. Поэтому нет оснований для суждений о дискриминации нерусского населения.

2. Автономии  Российской империи. Второй тип управления в унитарной России представляли собой автономии Польши и Финляндии. Польша имела собственную Конституцию и законодательную власть - Сейм, который состоял из Короля (российский император), Сената и Посольской избы. Финляндия также имела свои органы власти и управления, свою судебную систему. Ее законодательство было обособлено от законодательства Российской империи.

3. Протектораты  Российской империи.

Под протекторатом в теории права и государства и в  международном публичном праве понимается международный договор, по которому одно государство обязывается оказывать помощь другому, более слабому государству. Более сильное государство осуществляет его представительство во внешних делах, обеспечивает вооруженную защиту, а иногда и оказывает экономическую и культурную помощь. В своих же внутренних делах государства, имеющие статус протектората, остаются самостоятельными.

Российская  власть имела договоры о покровительстве  с Хивинским ханством, Бухарским эмиратом. В обмен на покровительство российской власти передавались права внешних сношений и военной защиты этих территорий, а русские купцы получали права на льготную торговлю.

Последним территориальным  приобретением Российской империи  была Тува. В XIX в. и в начале XX в. Тува находилась под влиянием Китая. После ряда дипломатических ходов в 1914 г. Россия объявила о протекторате над Тувой. В отличие от Бухарского и Хивинского ханства, Тува обладала гораздо меньшей самостоятельностью и фактически вошла в состав Империи на правах автономного образования. Тува под названием Урянхайского края была включена в состав Енисейской губернии. Краем управлял комиссар, подчиненный енисейскому губернатору. В то же время в Туве был сохранен местный аппарат управления. Осталось прежним и административное деление Тувы на хошуны, суманы и арбаны. Начальники этих административных единиц назначались и смещались комиссаром из представителей тувинской знати, пользовались значительной самостоятельностью при решении местных дел, но были лишены права решать внешнеполитические вопросы.