Государство в учении Вольтера

Вольтер отстаивал принцип соразмерности преступлений и наказаний. Выступая против чрезмерно суровых наказаний, он возмущался их бессмысленной жестокостью и решительно осуждал смертную казнь. Вместе с тем он указывал на необходимость принятия мер для предупреждения преступления. С огромной силой он выступал против продиктованных фанатизмом и суевериями преследований людей за богохульство, кощунство, колдовство, за несогласие с догматами веры. С негодованием говорит он о массовых истреблениях «еретиков», совершённых католической церковью.

Вольтер стоял также за реформу уголовного судопроизводства, высказываясь за отмену системы формальных доказательств и за широкое допущение защиты в процессе. Вольтер требовал реформировать юстицию, в частности отменить существующую в его время продажу судебных и иных должностей, которые составляли наследственное достояние частных лиц. Он добивался уничтожения инквизиции и пыток, которые продолжали ещё применяться во Франции.

Общество в учении Вольтера

Большой интерес представляют вольтеровские размышления о жизни, об основных принципах её устройства, о человеке и обществе. Здесь его взгляды весьма прогрессивны (естественно, для того времени, так как сейчас известны и более смелые идеи).

Вся наша жизнь - "удовольствие и страдание", которые даны нам от Бога, так как мы сами не можем быть причиной собственных страданий. Хотя люди и считают, что всё делают справедливо и разумно, их поступками во всех случаях жизни руководит рутина; размышлению же они обычно предаются крайне редко, по особым случаям и, как правило, когда на него уже не осталось времени. Даже те действия, которые кажутся следствием воспитания и образованности ума, являются на самом деле инстинктами. Все люди ищут удовольствий, только те, кто имеет более грубые органы чувств, ищут ощущений, в которых душа не принимает участия; те же, кто обладает более утончёнными чувствами, стремятся к более изящным забавам".

Все поступки людей Вольтер объясняет любовью к себе, которая "столь же необходима человеку, сколь кровь, текущая в его жилах", а соблюдение собственных интересов он считает двигателем жизни. Наше самолюбие "подсказывает нам уважение к самолюбию других людей. Закон направляет эту любовь к себе, религия её совершенствует".

Вольтер убеждён, что в каждом человеке заложено чувство порядочности "в виде некоторого противоядия от всех ядов, которыми его отравляют"; а чтобы быть счастливым, вовсе не обязательно предаваться порокам, скорее, наоборот, "подавляя свои пороки, мы достигаем спокойствия, утешительного свидетельства собственной совести; отдаваясь порокам, мы утрачиваем покой и здоровье".

Вольтер разделяет людей на два класса: "жертвующим своим себялюбием благу общества" и "полный сброд, влюблённый лишь в самого себя".

Рассматривая человека, как общественное существо, Вольтер пишет, что "человек не походит на других животных, имеющих лишь инстинкт любви к себе", для человека "характерна и естественная благожелательность, не замеченная у животных"

Однако, часто у человека любовь к себе сильнее доброжелательности, но, в конце концов, наличие у животных разума весьма сомнительно, а именно "эти его (Бога) дары: разум, любовь к себе, доброжелательство к особям нашего вида, потребности страсти суть средств, с помощью коих мы учредили общество".

Вольтер энергично выступал против католической церкви, против злодеяний духовенства, мракобесия и фанатизма. Он смело и настойчиво требовал отмены несправедливых приговоров, вынесенных церковными судами, добиваясь реабилитации невинно осужденных жертв церковного изуверства.

Вольтер рассматривал католическую церковь как главный тормоз всякого прогресса. Он разоблачил и высмеивал догматы церкви, жалкую схоластику, которую духовенство преподносило народу.

В своём отношении к католической церкви Вольтер был непримирим. Каждое слово его было проникнуто боевым духом. В борьбе с католической церковью он выдвинул лозунг «Раздавите гадину», призывая всех сражаться с «чудовищем», которое терзает Францию.

Католическое духовенство для Вольтера - это «фанатики и шарлатаны, которые слишком святы, чтобы работать». Религия, с точки зрения Вольтера, - это грандиозный обман с корыстными целями, и христианство не составляет исключения. Вольтер характеризует католичество как «сеть самых пошлых обманов, сочинённых ловкими людьми».

Вольтер всегда крайне негативно относился к религиозным фанатикам, считая, что они способны принести гораздо больше вреда, чем все атеисты. Вольтер - решительный противник религиозной нетерпимости. “Всякий, кто скажет мне: “Думай как я или Бог тебя покарает”, говорит мне: “думай как я или я тебя убью”. Источником же фанатизма является суеверие, хотя само по себе оно может быть безвредным патриотическим энтузиазмом, но не опасным фанатизмом. Суеверный человек становится фанатиком, когда его толкают на любые злодейства во имя Господа. Если закон преступают верующий и неверующий, то первый из них остаётся всю жизнь монстром, второй же впадает в варварство лишь на мгновение, потому что “последний имеет узду, первого же ничто не удерживает”.

“Наиболее глуп и зол тот народ, который “более других суеверен”, так как суеверные считают, будто они выполняют из чувства долга то, что другие делают по привычке или в припадке безумия”. Суеверие для Вольтера - смесь фанатизма с мракобесием. Фанатизм же Вольтер считал злом большим, чем атеизм: “Фанатизм тысяче крат гибельнее, ибо атеизм вообще не внушает кровавых страстей, фанатизм же их провоцирует; атеизм противостоит преступлениям, но фанатизм их вызывает”. Атеизм, - считает Вольтер, - это порок некоторых умных людей, суеверие и фанатизм - порок глупцов.

Вольтер разоблачает в своих произведениях суеверия, которыми наполнена библия. Его язык становится язвительным и исполненным сарказма, гнева и ненависти, когда он говорит о католической церкви и католической религии.

Вольтер считал, что все бедствия существующего общества происходят от отсутствия просвещения, от невежества, которое поддерживается церковью. Он призывал к борьбе за науку и прогресс, надеясь, что «союз королей и философов» расчистит почву для развития человеческого общества.

Надо, однако, знать и помнить, что, относясь крайне враждебно к католической церкви, к католицизму, мужественно сражаясь с ними, Вольтер отнюдь не отвергает религию и религиозность как таковые. Крылатыми стали его слова: «Если бы Бога не существовало, его следовало бы выдумать». Не смотря на антиклерикальный настрой, он всё же учитывал значение религии как средства удержания масс в повиновении и считал необходимым создание особой рациональной религии в качестве узды для народа.

Вольтер - сторонник рационалистической религии. Он признавал бога как некоторую первопричину мира (деизм) и считал, что это допущение не противоречит научной мысли, научному исследованию.

Вольтер писал: "Мне представляется очевидным, что существует необходимое Безличное разумное начало, вечное, высшее; оно... не истина религиозного верования, а истина разума". Становится ясно, что если разум может постичь, принять и утвердить только эти религиозные истины, то обрядность, священные истории, все содержание и учреждения так называемой "позитивной" религии или "религии Откровения" представляет собой только суеверия - плод страха и невежества. Отсюда задача осветить тьму, окутывающую "позитивные" религии, показать их разнообразие, проанализировать истоки и связанные с ними общественные нравы и традиции, а затем разоблачить их нелепую бесчеловечность. "Раздавите гадину!" - таков был боевой клич Вольтера; конечно же, не против веры в Бога (как говорил сам философ), а против суеверия, нетерпимости и нелепости "позитивных" религий.

Корень существующих социальных зол, которые могут и должны быть уничтожены, Вольтер видел, прежде всего, в засилье невежества, предрассудков, суеверия, в подавлении разума. Главным оплотом и виновником всего этого он считал церковь, католицизм. Понятно, почему беспощадная борьба с ними занимает весьма большое место в творчестве мыслителя. Достается от него богу, который изображается тираном, сеющим злобу и слепым в своей ярости. Священнослужители презрительно именуются бонзами и дервишами, осуждаются религиозные преследования и фанатизм.

Именно религиозный фанатизм, единомыслие, которое насаждает церковь, умерщвляют, как убежден Вольтер, жизнетворное начало всякой свободы - свободу совести и слова. Надо, однако, знать и помнить, что, относясь крайне враждебно к католической церкви, к католицизму, мужественно сражаясь с ними, Вольтер отнюдь не отвергает религию и религиозность как таковые. Крылатыми стали его слова: «Если бы Бога не существовало, его следовало бы выдумать». Антиклерикальный настрой не мешал Вольтеру полагать, что религия должна оставаться необходимой уздой для народных масс.

Вольтера очень трудно заподозрить в демократизме. Идеи Просвещения, его принципы, по Вольтеру, «это не для портных и сапожников». Мыслитель, столь высоко ценивший знания, интеллект, умение мыслить, всерьез полагает, что «если чернь начнет думать, то все погибло». Люди физического труда сами по себе не являлись у Вольтера объектом его трепетного почитания. Скорее даже наоборот.

Вольтера нисколько не заботили проблемы переустройства общества на демократических началах. Больше того, демократии, народовластия он смертельно боялся. Но чрезвычайно близки были ему иные проблемы: естественное право, свобода, равенство. Обращение к концепции естественного права, естественного закона - способ легитимировать, придать наивысший авторитет самым значимым для Вольтера политико-юридическим ценностями: свободе и равенству, воплощающим одновременно разум и интерес, данные природой.

Свобода у него в первую очередь - свобода личности, индивида, частная свобода, а не свобода общества в целом. Стержнем личной свободы служит свобода слова, а с нею и свобода печати. В особенности выделяет он свободу совести в качестве антипода удручающей католической нетерпимости. Весьма глубокой была оценка Вольтером (достигавшим подчас также вершин политэкономической мысли своей эпохи) свободы труда - характерного знамения Нового времени. Эта свобода предстает как право каждого «продавать свой труд тому, кто за него дает наибольшую плату, ибо труд есть собственность тех, кто не имеет никакой собственности».

Подлинная свобода, по убеждению Вольтера, проявляется в том, что люди перестают быть формально зависимыми друг от друга; они становятся автономными субъектами. Это, однако, совсем не равносильно воцарению хаоса в обществе, возникновению беспорядочных столкновений в нем автономных воль. Отношения зависимости, определенной связанности действий индивидов остаются. Но теперь такие отношения приобретают совсем другой смысл. «Свобода,- писал Вольтер,- состоит в том, чтобы зависеть только от законов». Так прорастала на французской почве, ставшая позже весьма известной и популярной на Западе идея «господства права».

В истории политических и правовых идей свобода и равенство нередко противопоставлялись друг другу. Вольтер подобного противопоставления избегает. Напротив. Завидным считал он положение, при котором свобода дополняется и подкрепляется равенством. «Быть свободным, иметь вокруг себя только равных, такова истинная жизнь, естественная жизнь человека». Равенство людей понимается им в строго политико-юридическом смысле: обретение всеми людьми одинакового статуса гражданина, одинаковая зависимость всех граждан от закона и одинаковая защита их законом. Такое равенство в его трактовке весьма содержательно и социально эффективно. Однако сторонником имущественного равенства (эгалитаристом) и общности имуществ Вольтер не был. Обладание имуществом (либо отсутствие такового) должно, согласно Вольтеру, сказываться на положении человека в обществе. В частности, право голоса в вопросах общественного блага могут иметь, по мнению Вольтера, не любой и каждый, а лишь собственники.

Взгляды Вольтера на государственное и общественное устройство, как и воззрения других представителей эпохи Просвещения, основывались на двух базовых понятиях - наука и прогресс. Просвещение - оптимистическая философия быстро крепнущей буржуазии, философия, целиком посвятившая себя прогрессу. Вольтер любил говорить: "Однажды все станет лучше - вот наша надежда". Без стараний просветителей эта надежда могла и не осуществиться, многое было бы потеряно. Во всяком случае, прогресс был и есть, хотя он и не является, как считали некоторые позитивисты, неизбежным законом поступательного развития. А в основу, этого отнюдь не прямолинейного, духовного, материального и политического прогресса просветители поставили конструктивно-критическое применение разума.

Самой важной функцией разума является его способность устанавливать связь одного факта с другими и решать проблемы. Он определяет любые простые фактические данные, все, что лежит в основе доказательства откровения, традиции и авторитета; он без устали раскладывает все на простые компоненты, в том числе и причины веры религиозной и веры - уверенности в ком-то или в чем-нибудь. Но после того как все по порядку разложено, он начинает новую работу, не может остановиться, "disjecta membra" (опустив руки), он воздвигает новое здание. Только таким двойным духовным движением можно определить понятие разума: теперь это - не концепция бытия, а концепция дела, образа действия.

Таким образом, Просветители создавали культ Разума, наследуя идеи Декарта, Спинозы и Лейбница. Однако они апеллируют не просто к разуму как таковому, а к разуму научному, который опирается на опыт и свободен не только от религиозных предрассудков, но и от метафизических сверхопытных "гипотез".

Образцом для создания понятия разума просветителям послужила физика Ньютона: она не упирается, в сущности, не строит предположений и не теряется в догадках о последней природе вещей, но исходя из опыта, в постоянной связи с опытом ищет законы их функционирования, а затем подвергает их проверке.

Вольтер в "Метафизическом трактате" пишет: "Мы не должны больше опираться на простые гипотезы; не должны больше начинать с изобретения принципов, с которыми затем пускаемся объяснять все вещи. Наоборот, мы должны начинать с точного изложения наблюдаемых явлений. И если мы не прибегнем к помощи математики компаса и светоча опыта, мы не в состоянии будем сделать и одного шага". Вольтер часто говорил, что, "когда человек хочет проникнуть в суть вещей и познать их, он скоро оказывается в положении слепого, которого просят высказаться о сущности цвета. Однако доброжелательная природа вложила в руки слепого палку - анализ; с ее помощью он может продвигаться вперед в мире явлений, замечать их последовательность, удостоверяться в их порядке, - и все это благодаря его духовной ориентации, благодаря образованию, получаемому от жизни и науки".