Абсолютизм во Франции

5.Государственные  финансы 

Финансовая система Франции ХVII - ХVIII вв. основывалась преимущественно на прямых налогах с населения. Размеры налоговых сборов никогда не были определены сколь-нибудь точно, и сбор их порождал огромные злоупотребления. Периодически сбор налогов переводился на откупа, которые затем отменялись в связи с бурными протестами и недоимками, а затем так же регулярно возрождались.  
Основным государственным налогом была историческая талья (вещная и личная). Платили его исключительно лица третьего сословия, хотя и среди них были освобожденные от налога: служившие во флоте, студенты, гражданские чиновники и др. В разных округах определялся и собирался налог по-разному: в одних — основным объектом обложения была земля, в других — собирали с «дыма» (особой условной единицы); в провинции считали 6 тыс. условных «дымов».  
Всеобщим налогом была капитация (с 1695 г.). Ее платили лица всех сословий, даже члены королевской фамилии. Считалось, что это специальный налог на содержание постоянной армии. Капитация была одним из первых исторических видов подоходного налога. Для ее исчисления все плательщики разбивались на 22 класса в зависимости от своих доходов: от 1 ливра до 9 тыс. (в 22-м классе состоял один наследник престола). Всеобщими были также особые подоходные налоги : 10-я доля и 20-я доля (1710). Причем понятие «двадцатины» было условным. Так, в обстановке нарастающего финансового кризиса в 1756 г. была введена т. н. вторая двадцатина, в 1760-м третья (вместе превратившиеся в 1/7). 
Помимо прямых налогов, существовали и косвенные, с продаваемых товаров и продуктов питания. Наиболее отяготительным среди последних был налог на соль — габель (он был различен по провинциям, и размеры его разнились до невероятности). Важную роль играли таможенные доходы — с внутренних, главным образом, таможен, от внешней торговли. Практически значение налогов имели и принудительные королевские займы — у духовенства, городов.  
Общее налоговое бремя было колоссальным, достигая 55-60% доходов лиц третьего сословия, несколько меньше — для привилегированных. Раскладка налогов была огульной, зависела в основном от финансовой администрации на местах, главным образом — от интендантов.  

6.Экономическая политика абсолютизма 

Крестьянские восстания 90-х годов XVI в.напомнили правительству, что эксплуатация крестьянства имеет предел, однако найти основную линию экоттоме6йолитяки было непросто. Дворянское правительство нуждалось в деньгах, так же как нуждалось в них само дворянство. Абсолютизм содержал армию и аппарат государственной власти, поддерживал дворянство, давал субсидии крупным мануфактуристам за счет налогов и займов, а крестьянство — главный налогоплательщик — было разорено.  
Генрих IV понимал, что крестьянство должно несколько оправиться, чтобы стать снова платежеспособным. Несмотря па приписываемое ему легендой желание видеть «в крестьянском горшке каждое воскресенье суп с курицей», самое большее, что он мог сделать для облегчения положения крестьянства, заключалось в некотором сокращении государственных расходов. Это позволило понизить прямой налог с крестьян, освободить их от уплаты накопившихся за время гражданских войн недоимок и запретить продавать скот и орудия земледельцев за долги. Однако одновременно с этим были значительно увеличены косвенные налоги (главным образом па соль и вино), которые своей тяжестью ложились на сельские и городские трудящиеся массы.  
Содействовало упорядочению государственных финансов то, что министр финансов Сюлли сократил своеволие откупщиков и «финансистов» , заставив их принять маловыгодные для них условия при расплате за прежние долги и при оформлении новых откупов. Облегчая бремя прямых налогов, Сюлли, будучи откровенным апологетом старого уклада дворянской жизни, заботился не столько о крестьянах, сколько о дворянах и казне, желая поставить сельское хозяйство в такие условия, при которых оно могло давать дворянам и государству большой доход.  
Экономическая политика Генриха IV была направлена, прежде всего, на поддержку промышленности и торговли. В соответствии с пожеланиями буржуазии и рекомендациями некоторых экономистов, выходцев из буржуазии, например Лаффема, правительство Генриха IV проводило протекционистскую политику и покровительствовало развитию промышленности. Были созданы крупные казенные мануфактуры и поощрялось основание частных (шелковые и бархатные ткани гобелены, позолоченная кожа для обоев, сафьян, стеклянные, фаянсовые и другие изделия и т. к). По совету агронома Оливье де Серра правительство пропагандировало и поощряло шелководство, давало мануфактуристам привилегии на основании предприятий и помогало им субсидиями.  
При Генрихе IV впервые появилось значительное количество привилегированных мануфактур, получивших звание королевских, из которых многие были по тому времени очень крупными. Например, мануфактура полотна в Сен-Севере, близ Руана, насчитывала 350 станков, мануфактура золотой пряжи в Париже имела 200 рабочих. Первой из них правительство дало ссуду в 150 тыс. ливров, второй — 430 тыс. ливров.  
Правительство организовывало дорожные в. мостовые работы и строительство каналов; учреждая заморские компании, поощряло торговлю и колониальную деятельность французских предпринимателей в Америке, заключало торговые договоры с другими державами, повышало тарифы на ввозные изделия, боролось за лучшие условия вывоза французских изделий. В 1599 г. был запрещен (правда, ненадолго) ввоз иностранных тканей и вывоз сырья — шелка и шерсти, «дабы всемирно благоприятствовать выгодным занятиям наших подданных разного рода производствами».  
Прекращение гражданских войн, последовавший за ними подъем экономики Франции, протекционистская политика правительства способствовали восстановлению внутренних экономических связей в стране: процесс постепенного складывания общефранцузского внутреннего рынка протекал теперь в благоприятных условиях.  
 
7. Судебная система

Организация юстиции в абсолютной монархии была несколько обособленно от администрации в целом; такая самостоятельность судов стала особенностью именно Франции (что вовсе не повлияло, однако, на правовое качество этой юстиции). Сохранялось различение судов на уголовные и на гражданские; объединяло их, эти две системы, только существование парламентов со всеобщей юрисдикцией.  
В гражданской юстиции основную роль играли местные суды: сеньориальные, городские и королевские (в городах существовали даже частные суды по кварталам, особым объектам и т. п. — так, в Париже ХVIII в. было до 20 юрисдикций). Королевские суды существовали в виде исторических учреждений и должностных лиц: бальи, сенешалы, губернаторы; затем появились особые лейтенанты по гражданским и по уголовным делам (отдельно). С 1551 г. основная тяжесть гражданской юстиции переместилась в трибуналы до 60 на страну. В них окончательно решались малые по значению дела (до 250 ливров) и разбирались по первой инстанции более значимые (с 1774 г. — свыше 2 тыс. ливров). В уголовной юстиции сложилась более или менее соподчиненная система учреждений: окружные суды (сенешалства) в составе 34 судей — апелляционные комиссии из трех судей — парламенты. Выше парламентов стоял только кассационный суд — Тайный совет (с 1738 г.) в составе 30 членов.  
Помимо общей юстиции — как уголовной, так и гражданской, существовала специальная и привилегированная. Специальные суды образовались исторически по роду разбираемых дел: соляные, фискальные, контрольные палаты, лесные, монетные, военные суды адмирала или коннетабля. Привилегированные суды рассматривали любые дела, касающиеся круга лиц особого статуса или сословной принадлежности: университетские, религиозные, дворцовые.  
Центральное место в судебной системе номинально сохраняли исторические парламенты. С роспуском во второй половине ХVII в. многих провинциальных штатов как бы в компенсацию сословных прав возросло число парламентов — до 14-ти. Наибольший судебный округ подлежал компетенции Парижского парламента, в его юрисдикцию входила 1/3 страны с 1/2 населения, который одновременно играл роль как бы национального образца. В ХVIII в. Парижский парламент усложнился и включал 10 департаментов (гражданская, уголовная палата, 5 следственных, 2 апелляционных, Большая палата). Сходной, но менее разветвленной структурой обладали и другие парламенты. В Парижском состояло 210 судей-советников. Кроме этого, были советники-адвокаты, а также посты генерал-прокурора, генерал-адвоката (с 12 помощниками). Парламентский суд считался делегированным королевским судом, поэтому за королем всегда сохранялось право т. н. удержанной юрисдикции (право в любой момент взять любое дело к собственному рассмотрению в Совете). С правления Ришелье значительное ранее парламентское право делать ремонстрации (представления на королевские указы об их противоречии другим законам) сократилось. По эдикту 1641 г. парламент мог делать представления только по тем делам, что ему присылались, обязывался регистрировать все указы, касавшиеся правительства и государственного управления. Король был вправе увольнять парламентских советников, принудительно выкупая у них должности. Эдиктом 1673 г. контролирующие полномочия парламента были еще более сокращены. Общая неурегулированность юрисдикции привела в сер. ХVIIIв. к крупным спорам между парламентами и духовной юстицией, между парламентами и счетными палатами. Реально роль парламентов как когда-то существовавшего юридического противовеса королевской власти сошла почти на нет. «Парламенты уже ни во что не вмешиваются, кроме отправления правосудия, — замечал Ш. Монтескье, бывший президентом Бордоского парламента, — и их авторитет все более я более умаляется, если только какое-нибудь непредвиденное обстоятельство не вернет им силу и жизнь».  
 
8.Армия и полиция

 В период абсолютизма  завершилось создание централизованно  построенной постоянной армии, которая  была одной из крупнейших в  Европе, а также регулярного королевского  флота. При Людовике ХIV была проведена важная военная реформа, суть которой состояла в отказе от найма иностранцев и в переходе к вербовке рекрутов из местного населения (матросов — из прибрежных провинций). Солдаты вербовались из низших слоев третьего сословия, нередко из деклассированных элементов, из “лишних людей”, быстрый рост числа которых в связи с процессом первоначального накопления капитала создавал взрывоопасную обстановку. Поскольку условия солдатской службы были крайне тяжелыми, вербовщики часто прибегали к обманам и хитростям. В армии процветала палочная дисциплина. Солдаты воспитывались в духе безусловного выполнения приказов офицеров, что позволяло использовать воинские части для подавления восстаний крестьян и движений городской бедноты.  
Высшие командные посты в армии были отведены исключительно представителям титулованной знати, При замещении офицерских постов нередко возникали острые противоречия между потомственным и служилым дворянством. В 1781 году родовое дворянство добилось закрепления за ним исключительного права на занятие офицерских должностей. Такой порядок комплектования офицерства отрицательным образом сказывался на боевой подготовке армии, был причиной некомпетентности значительной части командного состава.  
При абсолютизме создается разветвленная полиция: в провинциях, в городах, на крупных дорогах и т.д. В 1667 году была учреждена должность генерал-лейтенанта полиции, на которого возлагалась обязанность поддерживать порядок в масштабах всего королевства. В его распоряжении находились специализированные полицейские подразделения, конная полицейская гвардия, судебная полиция, проводившая предварительное расследование.  
Особое внимание уделялось укреплению полицейской службы в Париже. Столица была поделена на кварталы, в каждом из которых действовали особые полицейские группы, возглавляемые комиссарами и сержантами полиции. В функции полиции наряду с поддержанием порядка розыска преступников входил контроль за нравами, в частности наблюдение за религиозными манифестациями, надзор за ярмарками, театрами, кабаре, трактирами, домами терпимости и т.п. Генерал-лейтенант наряду с общей полицией (полицией безопасности) возглавлял также политическую полицию с разветвленной системой тайного сыска. Был установлен негласный контроль за противниками короля и католической церкви, за всеми лицами, проявляющими свободомыслие. 
 
9.Борьба абсолютистской доктрины с оппозиционной идеологией

 Как противовес  буржуазным оппозиционным идеологам  господствующими слоями феодалов  выставлялась официальная политическая  программа. Естественно, что наиболее усердствовали в оправдании существующих порядков те, кто находился на самой верхушке власти. Так, даже сам Людовик XIV сочинительствовал с целью доказать подданным обоснованность своей неограниченной власти. По его учению, население должно повиноваться королю, как богу, ибо власть короля как бы олицетворяет перед остальными людьми власть бога. Не только правом, но и обязанностью короля является суровое подавление всякого сопротивления, всякого признака непослушания.  
В учении Людовика XIV указывалось, что первые, даже самые незначительные поблажки «простонародью» — это уже признак политической слабости. Народ никогда не удовлетворится уступками, и король, едва лишь став на путь уступок, уже окажется на наклонной плоскости, которая рано или поздно приведет его к катастрофе. Следовательно, утверждал Людовик ХIV, только неограниченная власть Короля и абсолютное бесправие подданных обеспечивают общественное благополучие. Разумеется, прочность и величие государства также базировались на угнетении тех, кто был рожден для этого.  
Такая неприкрьггая пропаганда абсолютизма не  
могла не встречаться оппозицией в штыки, поэтому,  
чтобы завуалировать истинный смысл абсолютистское доктрины, епископ Боссюэ обосновывает абсолютистскую доктрину в книге ‘Политика, извлеченная из священного писания несколько иначе.  
Во-первых, он широко использовал богословскую аргументацию, что позволяло ему опираться на веками устоявшийся авторитет церкви. Во-вторых, он утверждал, что вся собственность французов в конце  
концов есть собственность короля и что он имеет право взять ее, когда ему нужно, путем налогов.  
Возражая идеологам абсолютизма, анонимный автор памфлета «Вздохи порабощенной Франции», выпущенного в Голландии в 1689 г. (есть предположение, что автором этого памфлета был гугенотский публицист Жюрье), писал, что французский народ сохраняет в сердце желание сбросить иго, и это является зерном восстания. Чтобы народ примирил, насилием над ним, ему проповедуют о власти королей. Но как бы ни проповедовали, как бы ни говорили народу, что суверенам все дозволено, что им следует повиноваться, как богу, что у народа нет других средств против их насилий, кроме как молиться и прибегать к богу,— в глубине души никто этому не верит.  
Идеологи буржуазии развивали в противовес абсолютистской доктрине учение о святости неприкосновенности частной собственности.  
Официальная абсолютистская пропаганда была бессильна противостоять идеологическим разработкам оппозиционеров. К тому времени уже рождались теории, в той или иной форме признающие значение народа. Передовые мыслители ХVII в. Клод Жоли(1607—1700) и Пьер Жюрье (1637—1713) разрабатывали теорию народного суверенитета. Когда люди находились в естественном состояния, писали они, не существовало власти человека над человеком;. королевская власть произошла из договора короля с народом, и народ имеет право через своих представителей ограничивать действия короля. Некоторые мысли Жюрье, идейного лидера французских протестантов, напоминают в общих чертах теорию общественного договора Руссо. Впрочем, против абсолютистской доктрины выступали и некоторые представители дворянства, обеспокоенные признаками надвигавшейся катастрофы.  
Обострение общественной обстановки, частые восстания наводили часть дворян на мысль, что упорствование короля не может привести к добру. После подавления Фронды Людовик ХIV считал, что во Франция нет и не может быть сколько-нибудь серьезного общественного сопротивления абсолютизму. Но уже в конце ХVII в. нельзя было не видеть, что, напротив, абсолютная монархия едва справляется с оппозицией. Из этого обстоятельства возникла и серьезная дворянская критика абсолютизма. Дворяне выступали в данном случае с позиций спасения основ существующего порядка — путем ли уступок новому (Вобан, Буленвилье, Фенелон) или путем понятного движения к феодальной старине (герцог Сен-Симон).  
Однако истинными критиками абсолютизма были представители буржуазного сословия. Эта группа авторов, представляющая буржуазную оппозицию абсолютизму выдвигал совершенно новые идеи, в своих суждениях допускала подлинное вольнодумство.  
Однако и эти идейные дерзания буржуазных элементов не приводили к идеологическому обоснованию необходимости революционных преобразований в стране. Наоборот, таившиеся в народных движениях идеи о подлинном переустройстве общества, отражены ими в явно смягченном и урезанном виде. Например, автор «Вздохов порабощённой Франции жестоко бичует абсолютизм Людовика ХIV, но в конечном счете все-таки только за то, что абсолютизм неминуемо породит народную революцию вроде английской, в виде бунта населения с «отсечением королю головы» и «разнузданностью».  
Чтобы избежать этого «несчастья», автор призывает прямо к противоположному — пока не поздно, ликвидировать абсолютизм и образовать конституционную монархию сверху, Тем более что в истории уже был известен прецедент в виде английского классового компромисса 1688 г. Как видно, имущественные группы населения, как дворяне, так и буржуазия, боялись «кровавых переворотов». 

10.Бюрократическая  монархия во Франции  

Французский абсолютизм считается образцовым потому, что он ярко воплотил общие черты этой формы правления и тенденции её развития.  
Абсолютизм во Франции сложился в процессе длительной борьбы королей за соединение разрозненных феодальных провинций в единое государство. Они видели свою задачу не только в том, чтобы присоединить ту или иную область к своему домену, но и в том, чтобы реально подчинить ее своей власти. На всей тёрритории страны французским королям принадлежала верховная и неделимая власть. По своему усмотрению они формировали Королевский совет, из которого со временем выделились советы по отдельным отраслям управления – внешним и внутренним делам, финансам и пр. На рубеже ХVI—XVIIвв., возникли министерства. Местную администрацию возглавляли губернаторы (в дальнейшем интенданты) и королевские суды. Особое место среди них занимали суды высшей юстиции, называвшиеся во Франции парламентами. В отличии от английских, парламенты во Франции были не законодательными, а судебными и административными учреждениями Всего во Франции насчитывалось около дюжины парламентов — в Париже, Тулузе, Гренобле, Бордо, Дижоне, Руане, Рене, Метце и других крупных городах. Они рассматривали наиболее важные судебные дела, касавшиеся короля, принцев крови, высших чиновников. В них можно было так- же обжаловать приговоры местных судов по делам меньшей важности. Помимо чисто судебных полномочий, парламенты обладали правом критики действий королевской администрации. Главным среди них был Парижский парламент. Ему, кроме обычных функций, принадлежало право регистрации королевских эдиктов, после чего они приобретали законную силу.  
Еще в средние века французские короли охотно брали на государственную службу образованных и исполнительных простолюдинов. В целях пополнения государственной казны они продавали государственные должности. Это привело к необыкновенному росту чиновничества, численность которого возросла с 8 тыс. в начале ХVI в. до 46 тыс. в середине ХVII в. Разбогатевшие простолюдины, покупая государственные должности, получали вместе с ними и дворянские грамоты. Возникло «дворянство мантии», которое отличалось от родового дворянства, так называемого «дворянства шпаги», состоявшего из потомков средневековых рыцарей и считавшего единственно почетным для себя занятием военную службу.  
«Дворянство мантии» во Франции было новым по происхождению, но отнюдь не по характеру занятий. В отличие от английского нового дворянства оно не вело активной экономической деятельности. В середине ХVII в. «дворянство мантии» не менее ревностно, чем старая родовая знать, выступало в защиту сословных привилегий.  
По мере роста бюрократического аппарата утратили значение сословные собрания. Генеральные штаты, возникшие еще в ХIV в., после 1615 г. не созывались вплоть до 1789 г. Провинциальные собрания были ограничены в правах и к середине ХVIII в. сохранились только в некоторых провинциях.  
Французский абсолютизм опирался на мощный бюрократический аппарат. Однако сам этот аппарат благодаря своеобразному способу формирования, а также привилегиям, которых добились для себя чиновники, превратился в самостоятельную силу. Он не только служил опорой королю, но и существенным образом ограничивал его власть. В этом заключалась одна из гарантий от превращения абсолютизма в деспотизм, т. е. от беззакония и произвола королевской власти. Вместе с тем это делало более трудной задачу реформирования самого бюрократического аппарата.  
Религиозные войны второй половины ХVI в., в ходе которых королевской власти бросили вызов как гугеноты, так и Католическая лига, резко затормозили, даже повернули вспять процесс становления абсолютизма. С последствиями этих войн — своеволием родовой знати и административной автономией протестантов — французским королям пришлось бороться в течение столетия. В XVII в. аристократия дважды пыталась ослабить королевскую власть и восстановить феодальные вольности. Впервые это произошло после гибели короля Генриха IV, когда королём стал малолетний сын Генриха IV Людовик ХIII. В период регентства его матери Марии Медичи государственная власть оказалась игрушкой в руках ее могущественных фаворитов. Только в 20—З0-е годы назначенный первым министром кардинал Ришелье (1585—1642) сумел обуздать аристократическую вольницу, заставил дворянство верой и правдой служить королю.  
Но аристократическая оппозиция вновь подняла голову после смерти Людовика ХIII в 1643 г. В период регентства Анны Австрийской, матери малолетнего Людовика ХIV, во Франции развернулось общественное движение, вошедшее в историю под названием Фронды (дословно — «праща»). Различают парламентскую Фронду (1648—1649), которая опиралась на Парижский парламент, а также Фронду принцев (1650— 1653), т. е. ближайших родственников короля, носивших титул принцев крови. Защищая старинные «вольности» и обычаи королевства, парижский парламент возглавил движение широких слоев городского населения против тяжелых налогов, злоупотреблений королевских чиновников, расточительности правительства и пр. В августе 1648 г. парижане восстали и несколько месяцев защищали столицу от осаждавших ее правительственных войск.  
После того как правительству удалось сломить оппозицию Парижского парламента, началась Фронда принцев. Ненависть родовой знати вызывал кардинал Мазарини, занявший после смерти Ришелье должность первого министра и пытавшийся проводить линию своего предшественника на укрепление королевской власти.