Теория капитализма М.Вебера

 Протестант  учитывает  эти знаки, постоянно подводит баланс «спасенности» и «погибели»  как  прихода  и расхода в бухгалтерской книге. Рациональная калькуляция распространяется  на все  события  и  поступки,  на  отношения  с  людьми  и  с  государственными институтами, с внешним миром, а также и на внутреннюю жизнь человека.

Таким образом, вся жизнь протестанта превращалась в  подобие  делового

предприятия, она вся рассматривается с точки зрения оценки  богоугодности  – строжайшая  профессиональная  аскеза  сочетается  с  аскезой   нравственной, бытовой и сексуальной – все направлено на служение Богу, никакие  излишества

не допускаются. С  точки  зрения  «личного  счастья»,  традиционного  образа жизни   и   потребительского   хозяйства    такое    самоограничение    было иррациональным.  Однако  с  точки  зрения  протестантских  представлений   о спасении оно необходимо и  представляет  собой  единственно  возможный  путь служения Богу и познания своей судьбы.

Рациональность  как  универсальный  способ  взаимоотношения  с   Богом

определяет и отношение к миру. Оно не  допускает  вмешательства  в  жизнь  и деятельность   людей   чувственно-эмоциональных,   иррациональных   явлений. Протестантизм в его  кальвинистском  варианте  полностью  исключает  влияние чуда и магии на судьбу человека. Он даже  отрицает  церковные  таинства  как бессмысленную и кощунственную попытку  повлиять  на  божественный  промысел. Происходит, по выражению М. Вебера, расколдование мира.

В   основе   «расколдования   мира»   лежит    вера    в    абсолютную

трансцендентность  Бога  и  недоступность  для  человеческого  познания  его

промысла. Это делает для протестанта невозможным  мистическое  проникновение в смыслы бытия, поэтому он, в отличие  от  мистиков,  не  озабочен  «вечными вопросами». Но необходимость  быть  орудием  Бога,  преобразовывать  мир  во славу Его заставляют активно познавать реальные  законы  природы,  и,  более того, – применять их знание на практике. Следствием  развития  рационального отношения  к  миру  было,  в  частности,  то  обстоятельство,   что   многие выдающиеся открытия и изобретения были сделаны на Востоке,  но  практическое применение получили на Западе.Конечно, было бы ошибочно сводить духовные истоки  развития  западного рационализма   исключительно   к   протестантскому    сознанию.   

Философия европейского Просвещения также утверждала рациональные  методы  философии  и познания мира.  Однако  мировоззренческие  основы  этого  рационализма  были иными: он развивался из оптимистической  веры  в  возможности  человеческого рассудка,   его   способность   преодолевать   заблуждения,   познавать    и переустраивать мир  на  разумных  и  справедливых  основаниях.  Рационализму просветителей был чужд суровый пафос абсолютной  греховности  и  ничтожности человека.  Содержащийся  в  философии  просветителей  призыв  к  деятельному переустройству мира, к тому чтобы «возделывать свой сад» (Вольтер)  не  имелрелигиозной подоплеки, как в протестантизме. Оптимистической  энергии  Просвещения  не  было  свойственно   жесткое самоограничение  в  повседневной  жизни.  Но  в   контексте   протестантской идеологии и морали рационализм приобрел  специфические  черты,  существенным образом  определившие  сознание  буржуазного  общества.  Так,   особенностью суровой пуританской морали  стало  отрицание  всех  чувственно-эмоциональных форм культуры. Музыка, театр, спорт  и  т.д.  с  точки  зрения  рациональной калькуляции образа жизни осуждаются не только потому,  что  могут  ввести  в нежелательные непроизводственные расходы, но в первую  очередь  потому,  что способствуют всплескам страстей, эмоциональной иррациональности,  нарушающей методичную аскезу.

Таким образом, рационализм был плодом не только Реформации, но и  всей

духовной  и  интеллектуальной  жизни  Запада.  Как  показывают   современные исследования, в тех странах,  где  протестантский  менталитет  был  особенно устойчив,  даже  после  ослабления  массовой  религиозности  рациональность, методичность, аккуратность,  бережливость,  высокая  культура  труда  весьма устойчивы  как  нормы  поведения.  М.  Вебер  приводит  в  качестве  образца протестантского  сознания  и  самой   последовательной   рациональности   Б. Франклина, который, хотя и был воспитан в протестантской семье, сам  не  был религиозен.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Заключение

 

М. Вебер в «Протестантской этике» описал духовные факторы  становления

первичного  капитализма  на  Западе.  В   этот   период   именно   духовная,

религиозная мотивация  предпринимательской  деятельности,  ее  восприятие  с точки зрения религиозного  спасения  души  доминировала  над  стремлением  к наживе, рационализировала его и наделяла религиозным смыслом. В  современном западном обществе  положение  изменилось:  страсть  к  наживе  вырвалась  из религиозной «обертки»  и  превратилась  в  самодовлеющий  мотив,  в  базовую ценность:

 

   «В настоящее  время дух аскезы - кто знает, навсегда  ли?  -  ушел  из

  этой  мирской  оболочки.  Во  всяком  случае,  победивший  капитализм  не

  нуждается более  в  подобной  опоре...  В  настоящее  время  стремление  к

  наживе, лишенное  своего религиозно-этического содержания, принимает  там,  где оно достигает  наивысшей своей  свободы,  а  именно  в  США,  характер  безудержной страсти, подчас близкой к спортивной»12.

 

Протестантская  этика,  заложив   духовные   основания   высокой профессиональной культуры, утратила непосредственное  влияние  на  нее.  Как свидетельствуют   современные    социологические    исследования,    прямого соответствия между высоким уровнем протестантской религиозности  и  трудовой этикой не наблюдается, но в целом она  выше  там,  где  была  более  сильная протестантская традиция.

   

 Капитализм уже  развивается не на основе  религиозной  культуры,  а  на

своем собственном базисе.  Если  первоначально  человек  со  своими  целями, ценностями, стремлениями создавал  капиталистическое  хозяйство,  то  теперь оно превратилось в колоссальный самостоятельный механизм, формирующий  образ мысли и стиль жизни каждого члена общества, навязывающий ему  свои  нормы  и «правила игры». М. Вебер пишет: «Пуританин  хотел  быть  профессионалом,  мы должны быть таковыми».

Вебер также считал, что когда речь идет о квалифицированном труде, о высокотехнологичном оборудовании, необходимо развитое чувство ответственности и такой строй мышления, при котором труд становился бы самоцелью. Такое отношение к труду не свойственно человеку, а может сложиться лишь в результате длительного воспитания. Таким образом, радикальное различие между традиционным и современным капитализмом не в технике, а в человеческих ресурсах, точнее, отношении человека к труду. 

Что касается в отношении сотрудников ОВД то, на мой взгляд, идеи протестантизма не совсем созвучны с принципами Кодекса профессиональной этики сотрудника ОВД и действующими моральными установками большинства личного состава. Так как ощущение хорошо исполненного долга, возникающее лишь на основе соответствующего размера богатства, ведет, несомненно, к профессиональной деформации и нарушению принципа бескорыстности сотрудника при выполнении служебных обязанностей.

Вебер в своих работах проводит морфологический разбор слова призвание в немецком и английском языках. Это слово впервые появилось в Библии и далее оно обрело свое значение во всех светских языках народов, исповедующих протестантизм. Новое в этом понятии то, что выполнение долга в рамках мирской профессии рассматривается как наивысшая нравственная задача человека.

В данном аспекте очень важно чтобы и сотрудник ОВД относился к своей профессии как к призванию, выбрав ее по зову сердца, ведь она становится делом его жизни, он должен быть целеустремленным, трудолюбивым, но не стремиться к богатству и денькам как к самоцели, они должны быть лишь вознаграждением за профессионализм.           

Список литературы:

1. Кодекс профессиональной этики сотрудника органов внутренних дел Российской Федерации. Приказ МВД России от 24.12.2008 г. № 1138.

2. Зарубина Н.Н., Социально-культурные основы хозяйства и

предпринимательства. – М.: ИЧП «Издательство Магистр», 1998

3. Работы М. Вебера по социологии религии и идеологии. М., 1985

4. Вебер М. Протестантская этика и «дух капитализма» // Вебер М. Избранные произведения. М., 1990

5. М. Вебер. Избранные произведения. М.1991

6. Вебер М. и методология истории (Протестантская этика). Вып. 1. М.,

1985. Ч. 1

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

1 Зарубина Н.Н., Социально-культурные основы хозяйства и

предпринимательства. – М.: ИЧП «Издательство Магистр», 1998, с. 82

 

2 Вебер М. и методология истории (Протестантская этика). Вып. 1. М.,

1985, с. 35

 

3 Вебер М. Протестантская этика и «дух капитализма» // Вебер М. Избранные

произведения. М., 1990, с. 47

 

4 там же, с. 53

 

5 Работы М. Вебера по социологии религии и идеологии. М., 1985, с. 234

6 там же, с. 249

7 там же, с. 237

8 там же, с. 250

9 Зарубина Н.Н., Социально-культурные основы хозяйства и

предпринимательства. – М.: ИЧП «Издательство Магистр», 1998, с. 75

 

10 Вебер М. и методология истории (Протестантская этика). Вып. 1. М.,

1985. Ч. 1, с. 28

 

11 М. Вебер. Избранные произведения. М., 1991, с. 190

 

12 Вебер М. Избранные произведения. М., 1990, с. 206-207