Современные теории информационного общества

Современные теории информационного общества .

Оглавление 
 
Введение 3 
 
1. Сущность информационного общества 4 
 
2. Техно-центристский и культуро-центристский подходы к информации и коммуникации 7 
 
2. Технологические и гуманистические подходы 11 
 
Заключение 15 
 
Список литературы 16 
 
Введение 
 
Переход от индустриального к постиндустриальному типу общества происходит в последней трети XX в. Термин «постиндустриализм» был впервые введен в научный оборот А. Кумарасвами, автором ряда работ по доиндустриальному развитию азиатских стран. 
 
Актуальность работы заключается в рассмотрении в том, что концепция информационной цивилизации изучалась различными исследователями с различных точек зрения, в зависимости от той области исследований, в которой работает ученый. 
 
Цель работы состоит в изучении современных теорий информационного общества. 
 
Достижение цели предполагает решение ряда задач: 
 
1) определить сущность информационного общества; 
 
2) рассмотреть техно-центристский и культуро-центристский подходы к информации и коммуникации; 
 
3) изучить технологические и гуманистические подходы. 
 
Культура информационного общества, по сравнению с культурой общества индустриального, обладает целым рядом особенностей — сетевым принципом функционирования и распространения, виртуальным характером, кратковременной, спонтанной, «клиповой» формой подачи информации. В границах данной культуры объективно изменяется значение и роль личности, активность которой фундируется не внешними побудительными стимулами деятельности, а, по преимуществу, внутренними. Более того, само становление этой системы оказывается обусловленным не только материальным прогрессом, но и изменением ценностных ориентаций личности, настроенной на творчество, развитие и самосовершенствование. 
 
1. Сущность информационного общества 
 
Информационное общество как социальная, экономическая и культурная система стало объектом внимания исследователей уже с 60-х гг. XX века, когда стали очевидными черты смены парадигмы эпохи. В это же время конституировался и сам термин «информационное общество», введенный в научный оборот почти одновременно американскими и японскими исследователями. 
 
Основным признаком и качественным параметром общества нового типа была признана «особая роль знания и основанных на нем технологий, доминирование информации, ускорение технического прогресса, уменьшение доли материального производства в совокупном общественном продукте, развитие сектора услуг, повышение качества жизни» [5].

Формирование концепций информационного общества было обусловлено стремительными изменениями в технологической сфере, что привело к доминированию цивилизационного подхода к историческому процессу, позволяющему фиксировать различные стадии цивилизационного развития человечества по пути технологического прогресса. Обоснование Д. Беллом существования доиндустриального, индустриального и постиндустриального общества, С. Лэшем и С. Круком — предмодернистского, модернистского и постмодернистского этапов социального развития, А. Тоффлером — «первой», «второй» и «третьей» волны, П. Дракером — капиталистического и посткапиталистического общества, Р. Инглегартом — модернизации и постмодернизации, по существу, означало построение комплексной теории общественной эволюции, теории прогресса. Очевидно, что в границах обозначенных концепций акцентировались различные составляющие процессов развития — экономические, политические, информационно-технологические, социокультурные, что привело к развитию теории информационного общества, которая стала столь же влиятельной, как постиндустриальная концепция и концепция постмодернити. 
 
Что касается самого термина «информационное общество», то он стал фактически единственной альтернативой понятию «постиндустриальное общество», дезактуализировав такие, как «постбуржуазное», «посткапиталистическое», «постпредпринимательское», «пострыночное», «посттрадиционное», «постисторическое», а также такие, как «технотронное», «программируемое», «общество, основанное на знаниях» («the knowledgeable society»), «конвенциональное», «активное» («active»), «хорошее» («good») [6; с. 17]. Тем не менее, наиболее актуальными оказались два из них — общество «постиндустриальное» и «информационное». По мнению Д. Белла, термин «постиндустриальное общество» более точно, чем термины «общество знания», «информационное общество», «общество профессионалов», отражает ту «быструю эррозию», которой подверглись «старые общественные отношения (основанные на собственности), властные структуры (сконцентрированные на узких элитах) и буржуазная культура (базирующаяся на принципах экономии и отложенного удовлетворения)». Эти высказывания Д. Белла не противоречат тому факту, что даже в названиях своих работ автор обращается к терминам и «постиндустриальное» и «информационное».

Термин «информационное общество» отвергает и М. Кастельс, однако, предпочитающий ему другое понятие — «информациональное общество» — и обосновывающий необходимость подобного различения тем, что информация, понимаемая как трансляция знания, имела важное значение во всех обществах, включая средневековую Европу. Термин же «информациональное» «указывает на атрибут специфической формы социальной организации, в которой благодаря новым технологическим условиям, возникающим в данный исторический период, генерирование, обработка и передача информации стали фундаментальными источниками производительности и власти». Исследуя проблему специфики «информационального» общества, М. Кастельс категорически возражает против упрощенной версии постиндустриализма, согласно которой общественная эволюция ведет к формированию подобного общества. Исследователь представляет репрезентативный эмпирический материал, выявляя соответствие между специфической техноэкономической парадигмой и социальной структурой, последовательно доказывая, что постиндустриальный этап является более высокой стадией развития индустриального и определяется таким способом развития, где основным источником производительности становится количественный рост факторов производства (труда, капитала и природных ресурсов) вместе с использованием новых источников энергии. «Информациональную» же стадию развития характеризуют принципиально новые черты — в том числе, качественная способность оптимизировать сочетание и использование факторов производства на основе знания и информации. 
 
Несмотря на обоснованность подобных терминологических установок, очевидно, что и информационные и постиндустриальные концепции описывают единую реальность, в качестве которой выступает общество, ориентированное на знание и информацию как основной производственный ресурс. И не столь принципиально, что Е. Масуда определяет информационное общество как высокую стадию развития постиндустриального общества, а У. Мартин, исследователь информационных технологий в Белфасте, — как «развитое индустриальное общество», что Д. Белл выделяет саму информацию в качестве ресурса общественного развития, а М. Кастельс делает акцент на том, что более принципиальным является «технология для воздействия на информацию, а не просто информация, предназначенная для воздействия на технологию, как было в случае предшествующих технологических революций» [7; с. 117]. Во всех случаях общность методологических подходов проявляется со всей очевидностью, что и позволяет при анализе культуры информационного общества опираться и на постиндустриальные, и на информационные концепции. 
 
2. Техно-центристский и культуро-центристский подходы к информации и коммуникации

Информационное пространство, в которое человечество вступило несколько десятилетий назад, соответствует принципиально новому состоянию культуры. Оценивая это состояние и выделяя его качественные параметры, исследователи стремятся установить взаимную корреляцию между технологическим и культурным развитием общества. И здесь явно выделяются два подхода: информационно-технологический, в границах которого информация и способы ее трансляции выделяются в качестве основной движущей силы прогресса, и культурологический, оценивающий культуру как первопричину развития общества и всех его систем. Если говорить о тенденциях развития научной мысли в данных направлениях, то можно констатировать постепенное утверждение второго подхода, начинающего выступать на равных с тотально доминирующим вплоть до 1990-х годов первым. 
 
Итак, в границах технологического подхода «доминирует мысль о том, что технотронная революция накладывает свой отпечаток на характер образного восприятия действительности, стремящегося к глобальности, на специфику социальной жизни, стремящейся к фрагментации, на особенности формирования общностей, отказывающихся от национальных идеологий и опирающихся либо на глобальные, либо на узко-локальные смыслы и ценности» [4; с. 102]. В этом смысле историю можно представить как специфический процесс развития информации, где содержание экономической, социальной и культурной составляющих напрямую связано с характером содержания коммуникации и качеством циркулирующего в этом обществе знания. Эта идея, по существу, составляет основу постиндустриальных и информационных концепций, рассматривающих исторический процесс в рамках цивилизационного подхода. Здесь каждый более эффективный способ передачи информации (начиная от устного слова, письменности, печатной эпохи и, наконец, электронной эры) рассматривается как более прогрессивный по отношению к предшествующему, а основная логика цивилизационного развития осмысливается в ее связи с процессом формирования социальными системами более оптимальных с точки зрения скорости и чистоты способов передачи сообщения. Все технологически неэффективные способы трансляции информации в границах этого концептуального построения выступают как устаревшие, обреченные на гибель. Причем, доминирование новых технологий в «технотронном обществе» дает новые возможности, по мнению З. Бжезинского, для дезинтеграции достаточно устойчивых общественно-идеологических систем.

Одной из наиболее проработанных и известных концепций технологического детерминизма стала концепция М. Маклюэна, в рамках которой смена эпох в истории человечества рассматривается как зависящая от смены каналов коммуникации, где информационная эра (электронная «галактика Маркони») выступает как одна из стадий развития средств коммуникации, пришедшая на смену эпохам до-письменного варварства, фонетического письма и печатной «Гутенберговой галактики». Причем, если письменная коммуникация, кодифицированная в знаках алфавита, сменившая оро-акустический способ общения, доминирующий на дописьменном этапе, «локализовывала» пространство и время, усиливая отчуждение, ликвидируя сопричастность отдельных индивидов к социальным процессам, то сегодняшние электронные системы, поставляя информацию о среде, «гармонизуют» человеческие отношения, превращая всю планету в «глобальную деревню» [6; с. 22]. Аудиовизуальная эпоха, по слову Маклюэна, восстанавливает нарушенный оральным и визуальным типами культуры сенсорный баланс, равномерно и более «физиологично» распределяя нагрузку между зрением и слухом, а также позволяет человеку находиться в центре событий и естественно-эмоционально реагировать на событийность мира. Качественной спецификой современной стадии развития коммуникации является ее глобальность. Здесь превращение информации и коммуникации в производительную силу неизбежно приводит к выходу за пределы европейской социокультурной системы и подчинению новым глобальным тенденциям управления, связанным с преодолением национально-государственных границ и культурно-цивилизационных пространств. 
 
При этом в рамках одной социокультурной системы в достаточно эклектичном сочетании могут быть представлены различные способы знаковой фиксации реальности, каждому из которых соответствует определенный уровень развития социальности, культурно-историческое и ценностное содержание. Не все из этих информационных систем соответствуют идеальному, с точки зрения экономической эффективности, состоянию. Но именно это сочетание технологической и иных реальностей и составляет специфику каждого из культурных миров, воплощая наиболее эффективный способ его существования. Качественное состояние подобных коммуникационных систем обусловлено целым рядом обстоятельств, среди которых доминирующими являются такие, как характер производственной деятельности, тип межкультурных связей, особенности исторического развития, специфика социальной структуры.

Считая неправомерным трактовать информацию как экономическую сущность и теоретически оправдывать распространение товарных отношений на информационную сферу, М. Постер настаивает на том, что «для адекватного понимания социальных отношений в эпоху конвергенции вычислительной техники и техники средств связи необходимо исследование изменений в структуре коммуникационного опыта» [4; с. 154]. Однако, постулируя это основание осуществляемого им анализа социокультурной реальности, автор остается в границах маклюэновского подхода, выделяя такие ступени производства информации, как устно опосредованный обмен «лицом к лицу», письменный обмен, опосредованный печатью и электронно-опосредованный обмен. 
 
Аналогичный подход обосновывается и американским ученым Д. С. Робертсоном, который в своей работе «Информационная революция» прослеживает все этапы информационного развития общества. Автор доказывает, что принцип кодирования информации непосредственно влияет на уровень и качество знания, начиная от первой коммуникационной революции, связанной с формированием языка, и заканчивая последней — электронной, сетевой, и, по существу, определяет характер доминирующей на определенном историческом отрезке культуры. Так, прямое языковое общение до-письменной культуры определенным образом ограничивало уровень, объем, доступность и сферу функционирования знаний рамками родоплеменного сообщества. 
 
Вторая информационная революция, связанная с изобретением письменности, означала существенный прорыв во всех областях культуры. Книгопечатание привело к третьей информационной революции, преобразовавшей производство (индустриальное общество), социум и культуру. Четвертая (связанная с изобретением электричества) и пятая революции (обусловленная возникновением микропроцессорной технологии) привели к возникновению общества, построенного на знаниях, роль культуры в котором «колоссально возросла» [5]. На работу Робертсона ссылается и отечественный исследователь С. Ракитов, который обосновывает взаимосвязь истории, информации и культуры. Автор, вслед за Д. С. Робертсоном, прослеживает все этапы информационного развития и показывает влияние технологии на качество культуры и цивилизации. В частности, отмечая колоссальное увеличение объема памяти, а, следовательно, знаний, связанное с изобретением письма, автор показывает, что эта новая информационная система продуцировала новую технологию управления, ведущую к созданию государства. Таким образом, характер коммуникации, особенности доминирующих знаковых систем и тип формализации знания выступают в данных концепциях как основные детерминанты экономического развития, социальной организации и культуры.

Таким образом, первичным является все-таки не характер коммуникационного процесса, не способ передачи информации, определяющий особенности ее формализации и функционирования, а ориентация и задачи самой этой системы, определяющей способ коммуникации, а также качество и объем социально значимой информации. Итак, если выделить те аспекты культуры информационного общества, которые становятся предметом анализа западных теоретиков, то они таковы. 
 
2. Технологические и гуманистические подходы 
 
Концепция информационной цивилизации изучалась различными исследователями с различных точек зрения, в зависимости от той области исследований, в которой работает ученый. Ф. Уэбстер в книге «Теория информационного общества» (2004 г.) выделил пять применяемых в исследовательской среде определений информационного общества, каждое из которых связано с «параметрами идентификации новизны: технологическое, экономическое, пространственное, связанное со сферой занятости, культурное. Разумеется, каждое из них актуализируется, становится приоритетным в зависимости от позиции применяющего его исследователя» (Уэбстер 2004). Логика предлагаемой здесь классификации теорий информационного общества основана на результатах анализа теоретических подходов, лежащих в основе этих теорий. Анализируемые теории могут быть разделены на две группы: 1) основанные на технологическом подходе (философия техники, кибернетика) и 2) теории, основанные на гуманитарном подходе (философский, символический, социологический, глобализационный). Основание подхода определял угол зрения автора теории, сформированный, как уже было указано выше, областью исследований, в которой работал ученый [1; с. 129]. 
 
I. Технологический подход. 
 
Кибернетический аспект. Начало всестороннему изучению информационной цивилизации и имманентного ей типа общественных отношений положили ученые, которые занимались техническими проблемами передачи данных. На базе этих исследований была создана статистическая теория информации, положившая начало кибернетическому подходу и получившая достаточно подробное рассмотрение в трудах Р. Хартли, К. Шеннона, Н. Винера, Л. Бриллюэна, У. Эшби и С. Голдмана. Некоторые из первоначальных кибернетических моделей, в том числе и модель общественных отношений, были излишне централизованны и имели жесткую структуру, но большинство последних подходов делает упор на самоорганизацию, автономность, децентрализованность и взаимодействие между многочисленными составляющими. Внутри кибернетики и системной теории можно выделить несколько моделей, которые могут быть использованы при изучении как живых организмов, так и социальных систем: теория живых организмов Миллера, теория автопойэзиса Матураны, теория перцептивного контроля Пауэрса и теория Турчина о метасистемных переходах. 
 
II. Гуманитарный подход