Религиозный экстремизм и международный терроризм: истоки, масштабы и угрозы цивилизации

В России проживает около 20 млн. людей, исповедующих ислам. Исламское  население характеризуется тенденцией быстрого демографического роста. Огромная протяженность сухопутных границ ставит вопрос выработки внутренней политики, позволяющей российским мусульманам  ощущать себя гражданами своей страны. Сухопутные границы с исламским  миром дают прямое соприкосновение  с воинствующим исламским экстремизмом, ставя, по существу, Россию первым эшелоном классического конфликта «север — юг». Поэтому в интересах  России — участие в экономической  и политической жизни этих регионов, содействие реальному подъему уровня жизни, становлению демократических  основ власти. Подобное развитие ситуации позволит снять остроту вопроса  миграций, на что столь болезненно реагирует наше общество.

«Исламский радикализм» (исламизм) как идеологическая доктрина и основанная на ней политическая практика реализуется в деятельности различного рода исламистских организаций, в своей совокупности образующих радикальное исламское движение. Это движение — одно из проявлений тенденции реисламизации общества и политизации ислама, фиксируемой  в последние десятилетия во многих регионах мира, в том числе и  в России. Иначе говоря, исламизм представляет собой крайнюю, агрессивную  часть политизированного ислама. В свою очередь, «исламский экстремизм»  и «исламский терроризм» понимаются как частные, наиболее негативные проявления радикализма.

Теоретическое определение  понятия «экстремизм», а также  классификация его разновидностей (тем более относящихся к религиозной  сфере, в частности к исламу), до сих пор не являются однозначными ни для отечественной, ни для зарубежной. Одну из первых и удачных попыток дать определение этому явлению сделали ученые Российского института стратегических исследований. «Исламский экстремизм» понимается ими как «использование различными исламистскими группировками, ставящими своей целью захват политической власти, таких методов борьбы, которые выходят за рамки законных с точки зрения международного права». Теоретические основы исламского экстремизма, и в первую очередь исламизма, включают в себя следующие положения.

Во-первых, исламизм утверждает реставрацию первоначальных, недеформированных  или утраченных на дорогах истории  исламских ценностей и представлений.

Во-вторых, он предполагает жесткую установку на единство светского  и религиозного начал и не приемлет даже намека на секулярность, ибо его  приверженцы сознают, что без  признания за исламом «нерасчлененности» мирского и духовного их идеология  сразу окажется несостоятельной.

В-третьих, он предлагает идеальный, с точки зрения своих адептов, вариант устройства общества, а значит, и государства, основанного на законах шариата, социальной справедливости, с сильным правителем. Этот правитель совмещает светскую и духовную власть, гарантирует социальную справедливость общине, которая, в свою очередь, всецело поддерживает сильную и справедливую власть.

В-четвертых, в исламизме  культивируются разного рода фобии, отторжение чужих ценностей и ограниченность в использовании чужого, неисламского опыта. По сути, идейное острие исламизма направлено на решение не религиозных, а светских проблем обустройства общества. Исламистов объединяет общая черта: приход в политику из религии. Свой духовный авторитет они обретали вместе с политическим опытом, становясь одновременно и религиозными наставниками, и политическими лидерами. Исламисты олицетворяют единство религии и политики. Аятолла Хомейни говорил, что «Ислам в целом — это политика... Политическая наука берет начало в исламе». «Ислам имеет дело с политикой, с управлением страной. Исламские законы дают возможность управлять большими странами». Власть неотделима от Бога, а принципы управления миром просты и понятны.

Главное для исламистского  проекта заключается в том, что  он создает внутренне оправданный  повод для ведения ожесточенной политической борьбы. Эта борьба ведется  и в конституционных рамках, и  в форме нелегальных террористических действий.

Исламистские движения усиливаются  во время экономического кризиса  и таких международных событий, как кризис в Персидском заливе, война в Боснии, палестино-израильский  конфликт, сентябрьские события 2001 г., война в Афганистане, Ираке и  т.д. Количество приверженцев радикального ислама в США подвижно, и оно  возрастает в условиях социально-экономического кризиса, является реакцией на внешнее  давление на мусульманское общество и его индоктринацию. Апелляция  к религии как форме социального  протеста, инструменту политической борьбы изначально присуща исламской  политической культуре.

В связи с ростом терроризма проблема исламизма приобретает  особый аспект — безопасности государств, угрозы их стабильности. Под религиозной  риторикой мусульманских деятелей на территории различных стран скрываются призывы к экстремизму и насилию, благоприятствующие созданию террористических движений.

«Исламизм» — лишь один из множества терминов, определяющих политическую активность под эгидой религии. Есть еще «фундаментализм», «ваххабизм». С начала 1990-х годов  в оборот вошло словосочетание «исламский экстремизм».

Опасность исламизма для  самих мусульман заключена в  том, что, во-первых, исламистская идеология  уводит их от проблем, связанных с  модернизацией общества. Исламизм создает  иллюзию, что оптимальное решение уже существует, но есть злые силы, препятствующие его реализации. Во-вторых, исламизм занимает нишу политической оппозиции, частично вытесняя из нее своих светских конкурентов, и, в-третьих, стимулирует ксенофобию. В-четвертых, исламисты могут допускать крайние формы борьбы во имя достижения своих целей, включая террор. Наконец, в-пятых, они отождествляют себя со всем исламом, а будучи политически наиболее активной частью мусульманства, сравнительно легко добиваются того, что со стороны мусульманский мир по всему геополитическому периметру и в самом деле рассматривается именно сквозь призму исламизма.

Вместе с тем вооруженная  экспансия не является тем методом, который пророк Мухаммед предписывал  использовать для достижения целей  исламского миссионизма, и Коран  не проповедует этого. Нельзя обвинять в терроризме как методе вооруженной  экспансии Ислам как мировую  религию.

В настоящее время в  мире существуют сотни исламистских террористических организаций и  группировок. Ю.П. Кузнецов считает, что  «в целом исламский экстремизм несет  ответственность за 80 процентов  террористических актов в мире, и  в конце XX века на мировой арене  действовали почти 150 исламских организаций  террористической направленности. Есть и другие, более высокие (до 200) оценки числа исламистских террористических организаций. Среди наиболее одиозных террористических группировок, действующих в современном мире, можно назвать следующие: египетские «Аль-Гамаат аль-исламийа» и «Аль-Джихад», алжирские «Фронт исламского спасения» и «Вооруженная исламская группа», пакистанские «Джамаат аль-фукра» и «Харакат аль-ансар», палестинские «Хамас» и «Исламский джихад», ливанский «Хезболлах», международные «Аль-Каида» и Мировой фронт джихада, среди северокавказских — многочисленные исламистские «джамааты». Так, в докладе Госдепартамента США «Черты международного терроризма», подготовленном по итогам 2002 г., отмечалось, что по меньшей мере три военизированных формирования, действующие на территории Чечни, непосредственно связаны с международными исламскими террористами и используют террористические методы. К разряду террористических группировок были причислены разведывательно-диверсионный батальон чеченских шахидов «Риядус-Салихийн», Исламский полк специального назначения и Исламская интернациональная бригада.

Первую из них возглавлял лидер чеченских боевиков-неоваххабитов  Шамиль Басаев, включенный Министерством  финансов США в число международных  террористов. Второй руководил Мовсар Бараев, известный по событиям в Москве, связанным с захватом заложников на Дубровке. Третьей командовал араб Абу аль-Валид, преемник международного террориста Хаттаба. В составе этих группировок действовали десятки иностранных — в основном арабских — «моджахедов», осуществляющих теракты против российских войск и мирного населения Северного Кавказа.

Действительно, Россия во второй половине 90-х годов XX века на части  своей территории, преимущественно  на Юге, столкнулась с агрессией  этнорелигиозного терроризма. Здесь  он до сих пор подпитывается финансами, оружием, инструкторами, боевиками  и т.д., поступающими из международных  экстремистских и террористических организаций исламистского или  националистическо-исламистского толка. Складывавшаяся во второй половине XX века система международной и национальной безопасности была ориентирована на сферу исключительно международных  отношений и оказалась беззащитной  перед угрозами вышедшего на мировую  арену внесистемного игрока —  международного терроризма. Особенность  набравшего силу современного терроризма, с которым Россия столкнулась  прежде всего на Северном Кавказе, по мнению авторов, заключается в сращивании на основе идеологии радикального Ислама религиозного, этнического и криминального  терроризма, поддерживаемого аналогичными международными структурами. Данный вывод  основывается на том, что исламский  фактор в регионе зачастую используется в качестве идеологической и организационной  оболочки для реализации практических интересов вовсе не исламских сил и субъектов политического и социального действия. Речь идет о заурядных сепаратистах, националистах, мафиозных структурах и кланах, криминалитете. Причем «исламский экстремизм» и «исламский терроризм» нередко подпитываются архаичными формами социального поведения горских народов, такими, как «наездничество», «абречество», обычай кровной мести. Все это в невиданной степени укрепляет позиции исламизма, чьи идеологические конструкты используются для оправдания политической практики и мобилизации верующих на джихад против «неверных».

Помимо этого имеет  место «столкновение цивилизаций», что придает конфликту столь  ожесточенный характер.

Стремительность распада  Советского Союза явилась одной  из основных причин обострения межнациональной  и межконфессиональной напряженности  на просторах бывшей сверхдержавы. В результате в ряде зон бывшей периферии СССР возникли настоящие  ареалы конфликтов, имели место локальные  войны, появился ряд новых и очень  нестабильных государств. На волне  эйфории победы либерального Запада в «холодной войне» с «советской империей», как очень точно замечает известный отечественный этнополитолог  В.В. Тишков, родился интригующий  проект второго круга дезинтеграции  постсоветского пространства за счет России как новой «мини-империи». Он нашел много энтузиастов среди  политиков, международной бюрократии и научного сообщества, в том числе  и в среде новых соседей  России, где ощутимо желание наказать бывшего «старшего брата».

После распада СССР Северный Кавказ получил статус приграничного  региона на южном направлении  России, которое ныне можно рассматривать  в качестве главного источника потенциальной  угрозы безопасности страны в связи  с активизацией исламских радикальных  тенденций, проникающих сюда со стороны  Саудовской Аравии, Иордании, Пакистана, Турции и других южных соседей.

МЕТОДЫ БОРЬБЫ С РЕЛИГИОЗНЫМ ЭКСТРЕМИЗМОМ И  МЕЖДУНАРОДНЫМ ТЕРРОРИЗМОМ

Россия со времен первой чеченской войны столкнулась  с целой чередой террористических актов и всплеском религиозного и этнического экстремизма. Результатом  этого в правовой сфере стало  разработка и принятие в 2000 году Федеральной  целевой программы "Формирование установок толерантного сознания и  профилактика экстремизма в российском обществе", одной из основных целей  которой является “разработка и  реализация эффективной государственной  политики формирования установок толерантного поведения, противодействия экстремизму  и снижения социально-психологической  напряженности в обществе”.

Программа представляет собой  систему мер, призванную обеспечить внедрение в социальную практику стандартов и норм толерантного поведения, возможность эффективного противодействия  проявлениям экстремизма в обществе, гибкого опережающего реагирования на изменение социально-политической ситуации и создание основы для снижения социальной напряженности в России. В соответствии с этим, основными  направлениями реализации программы  являются:

Научно-аналитическое, включающее разработку:

- основ государственной  политики противодействия экстремизму  и формирования толерантного  сознания в гражданском обществе;

- методов диагностики,  экспертизы и мониторинга проявлений  экстремизма в обществе и СМИ; 

- методов гибкой адаптации  коммуникационных и поведенческих  технологий изменения экстремистских  установок в массовом сознании.

Пропаганды и контрпропаганды, включающее:

- разработку и реализацию  в сфере массовой коммуникации  средств воздействия, раскрывающих  антиобщественную природу экстремизма  в различных формах;

- создание социально-психологической  экспертизы материалов, провоцирующих  разжигание национальной и религиозной  розни; 

- подготовку и выпуск  цикла публицистических программ  и художественных произведений, способствующих становлению толерантного  сознания, снижению социальной напряженности  в обществе.

Образовательно-методическое, включающее:

- создание и внедрение  образовательных программ по  толерантности, веротерпимости и  межкультурному диалогу в образовательных  учреждениях общего, высшего и  дополнительного образования, системах  подготовки и переподготовки  преподавателей,

- разработку и внедрение  специальных тренингов в системах  подготовки и переподготовки  специалистов в сфере массовой  коммуникации, государственных служащих, в том числе, работников органов  правопорядка, других министерств  и ведомств.

Нормативно-методическое и  организационное, включающее:

- разработку документов  и формирование общественно-государственных  структур, обеспечивающих социально-психологическую  экспертизу публикаций и передач  в СМИ, новых образовательных  материалов, включая интерактивные  средства обучения и игры,

- подготовку нормативных  и законодательных актов, содействующих  внедрению толерантного поведения  в социальную практику, обеспечивающих  действенную возможность борьбы  с проявлениями экстремизма, национальной  и религиозной нетерпимости,

- развитие форм и механизмов  помощи жертвам национального  экстремизма, агрессии, беженцам  и вынужденным переселенцам.

В ряде регионов РФ были приняты  законы, направленные против религиозного экстремизма.

В свою очередь Концепция  национальной безопасности РФ гласит: “Во внутриполитической сфере национальные интересы России состоят в сохранении стабильности конституционного строя, институтов государственной власти, в обеспечении гражданского мира и национального согласия, территориальной целостности, единства правового пространства, правопорядка и в завершении процесса становления демократического общества, а также в нейтрализации причин и условий, способствующих возникновению политического и религиозного экстремизма, этносепаратизма и их последствий - социальных, межэтнических и религиозных конфликтов, терроризма”.