Девиантное поведение

Оглавление

 
           1. Понятие девиантного поведения

К сожалению, не существует такого счастливого общества, в котором все его члены  вели бы себя в соответствии с общими нормативными требованиями.

Термин  “девиантное поведение ” означает  поведение индивида или группы, несоответствующее общепринятым нормам, в результате  чего эти нормы ими нарушаются. Социальные отклонения могут принимать самые разные формы: преступники, отшельники, аскеты, святые, гении и т.д.

Во все  времена общество настороженно относилось к девиации и пыталось устранять  нежелательные формы человеческой жизнедеятельности и их носителей. Методы и средства определялись социально-экономическими отношениями, общественным сознанием, интересами правящей элиты. Девиантное поведение всегда привлекало интерес ученых. Социологов интересуют, прежде всего, культурные отклонения, то есть отклонения данной социальной общности от норм культуры.

Конституированию  в качестве самостоятельного научного направления теория девиантного  поведения обязана, прежде всего, Р. Мертону и А. Коэну. Мертон проанализировал, каким образом социальная структура  побуждает некоторых членов общества  к несоответствующему предписаниям поведению. Американский социолог А. Коэн называет отклоняющимся поведением такое, которое “идет вразрез с институционализированными ожиданиями", а англичанин Д. Уолш, представитель феноменологической социологии, утверждает, что “социальное  отклонение - это в значительной степени приписываемый статус", то есть только субъективное обозначение, “ярлык”, а не объективное явление. По его мнению, отклонение - это не внутреннее, присущее определенному действию качество, а результат социальной оценки и применения санкций.

Более широкую трактовку определения  девиации дает Г.А.Аванесов: ”Под

отклоняющимся поведением следует понимать действия, не соответствующие заданным обществом нормам и типам”, то есть речь идет о нарушении любых социальных норм. Социальные отклонения могут происходить в сфере индивидуального поведения, они представляют собой поступки конкретных людей, запрещаемые общественными нормами. Вместе с тем в каждом обществе много отклоняющихся субкультур, нормы которых осуждаются общепринятой, доминирующей моралью общества. Такие отклонения определяются как групповые.

Как пишет  профессор социологии Калифорнийского  университета в Беркли (США) Нейл Джозеф Смелзер, девиация с трудом поддается определению, что связано с неопределенностью и многообразием поведенческих ожиданий. Девиация ведет за собой изоляцию, лечение, исправление или другое наказание. Смелзер выделяет три основных компонента девиации:

а) человека, которому свойственно определенное поведение;

б) норму или  ожидание, являющееся критерием оценки поведения как девиантного;

в) другую группу или организацию, реагирующую на данное поведение.

Таким образом, девиантность определяется в социологии как отклоняющееся поведение, деятельность человека (группы людей), не соответствующая сложившимся в данном обществе нормам (образцам) поведения, социальным ожиданиям.

2. Понятие социальной нормы и отклонения

Природу и закономерности существования  и действия социальных норм, причин и форм отклоняющегося поведения  в обществе можно познать только в связи с общей теорией  социальной организации и управления или, другими словами, рассматривая интересующие нас образования –  социальные нормы имеют системную  природу и выполняют определённые системные функции. Их бытие –  системно-функциональное. И отклонение в разных его формах, которые оно  принимает в общественной жизни, тоже определённым образом связано  с системными процессами. Иначе говоря, понять причины и характер отклоняющегося поведения нельзя, не опираясь на представления  о законах строения, развития и  функционирования такой специфической  системы, какой является общество. Это первое условие. Во-вторых, оба интересующих нас понятия(норма и отклонение) являются соотносительными. Соответственно, в теории социального познания о них следует говорить как о диалектически связанных, релятивных, обусловливающих одно другим, наподобие категорий «необходимость» и «случайность», «содержание» и «форма» и т.п.  Ещё с древних времён великие мыслители трактовали отклонение, отталкиваясь от нормы. Иными словами, под отклонением издавна подразумевалось отступление от некой нормы, эталона. Из всего этого следует, что методологически исходным при рассмотрении общетеоретической проблемы «социальная норма» выступает понятие нормы, ибо отклонение (девиация) есть отклонение от нормы.

В русский  язык слово «норма» пришло из латинского языка, где оно употреблялось  в двух смыслах: наугольника, отвеса, которым пользовались при измерениях, и руководящего правила, образца. В  дальнейшем его содержание определённым образом изменялось новыми смысловыми оттенками и синтетически трансформировалось, что зафиксировано в соответствующих  словарях, справочниках и энциклопедиях. В частности в современном русском языке в слово «норма»  вкладывается смысл не только «правила», «образца», но и «установления», «сложившегося порядка», «меры» и т.д.  Нас будут интересовать главным образом два смысла, в которых используется в рамках не только русского языка, но и в целом русской культуры понятие нормы: «образец» и «мера». Один мы назовём условно «кибернетическим», второй – «статистическим». Начнём со второго.

Как установлено  современной наукой, человеческое общество относится к особому классу систем, называемых вероятностно-статистическими. Это, в частности, означает, что закономерности, складывающиеся в этой системе, не имеют  жёсткого однозначного характера. Напротив, господствующее положение занимают здесь не динамические, а статистические закономерности, складывающиеся в массе «событий» и отличающиеся вероятностной природой, известной подвижностью, неопределённостью, наличием случайности, вносящей в системные процессы в целом элементы нестрогости, беспорядка, неоднозначности. Названное обстоятельство и обусловливает то, что законы вероятностно-статистических систем проявляются как меры. И в контексте наших рассуждений они, соответственно, означают меры порядка в беспорядке или, что одно и то же, меру упорядоченности системы или степень её организованности. Именно такой природой отличаются законы-меры или меры-законы, то есть нормы. Норма в смысле меры, таким образом, выражает некоторую весьма подвижную границу, разделяющую порядок и хаос, которые, как устанавливает синергетика, являясь противоположностями, тем не менее образуют диалектическое единство и находятся в связи с моментами взаимоперехода. Эта реальная связь порядка и хаоса в вероятностно-статистическом мире, закрепляющаяся в человеческом (субъективном) опыте, выступает в виде частоты (частотности). Соответственно, норма в её статистическом (количественном) смысле – это то, что часто встречается, то, что повторяется, отличается регулярностью, некоторой устойчивостью, то есть имеет черты закона, закономерности, и на этом основании обретает социальный статус обычая, привычки, рядового (заурядного) явления.

Соответствующую интерпретацию получает при статистическом рассмотрении и отклонение. И, если говорить об их особом виде, на что имеются полные научные основания, - статистических отклонений, то в рассматриваемом случае – это количественные состояния, статистические события, также характеризующиеся некоторой частотой, отличной от нормы, и субъективно фиксирующие как необычное, редко встречающееся и даже непонятное в силу слабой представленности  в коллективном (социальном) опыте, что фиксируется в человеческом языке соответствующими формами: необычного, непривычного, чудного, экстравагантного, из ряда вон выходящего и т.п. Самым крайним и диаметрально противоположным норме-закону в статистических системах-процессах выступает отклонение в виде случайности. Отклонение, таким образом, в онтологическом смысле представляет собой некоторую противоположность закону, норме – это «событие», которому свойственен сравнительно больший, нежели норме, коэффициент стохастичности, и в пределе здесь вообще приходится говорить о случайности.

Рассматривая  нормы и отклонения в их статистическом (количественном) аспекте, необходимо обратить внимание на чрезвычайно важное обстоятельство: ни те, ни другие, ни при  каких условиях не являются собственно социальными, культурными. Это видно  на простейших примерах статистических норм в обществе.  Скажем, количество разводов на тысячу семей в середине двадцатого столетия в определённом регионе и величина забракованных  сигарет примерно в такой же по количеству партии товара, отпускаемого на табачной фабрике, может совпадать  в процентном соотношении. Иное дело, когда вопрос касается причин генезиса и динамики статистических норм. Тут  в обществе наряду с самыми разнообразными географическими, экологическими, биологическими и прочими причинами важное место занимают сугубо социальные: экономические, политические, этические, религиозные и т.д. Показательный для большинства стран, традиционно относимых к восточной культуре, чрезвычайно низкий процент семейных разводов, безусловно связан с религиозными императивами.

Итак, если мы ведём речь о специфично-социальных нормах и тем более пытаемся дать им научное определение, то необходимо сразу оговориться, что к этой группе не относятся количественные и, безусловно, имеющие место в  обществе нормы – назовём их социетальными – это известные нам нормы прибыли, ссудный процент, проценты безработных, уголовных дел и т.п. Наше внимание должно быть переключено на другую группу норм, характеристика которых сопряжена уже с качественным подходом, предполагающим знание содержания каждой конкретной нормы и каждого конкретного отклонения. Это, в свою очередь, сопряжено с присущим только человеку не просто сознательным отношением к действительности, но с соответствующим качеством такого отношения – нормосознанием.

Дело  в том, что социальные нормы –  они так и могут быть определены в первом приближении: суть  образца  общественных отношений, модели человеческого  поведения, непременно имеющие императивный (предписанный) характер и действующие  в рамках определённой культуры. То, что социальные нормы характеризуются  относительной устойчивостью, повторяемостью, общностью, позволяет говорить о  них как о законах. И точно  так же можно утверждать, что социальные нормы как все законы проявляются и действуют в общественной жизни необходимо. Однако, если законы природы порождаются слепыми, бессознательными силами, если эти законы проявляются в стихийных, самостихийных процессах и связях, то существование и действие социальных норм имеет принципиально иной характер. Бытие социальных норм, так или иначе, опосредовано и вообще обусловлено человеческим, общественным сознанием. Именно это принципиально важное обстоятельство и определяет качественную специфику социальных норм, отличающую их от норм-законов, действующих в природе. При этом связь с человеческим (общественным и индивидуальным) сознанием реально находит своё выражение в двух планах – генетическом, связанном с происхождением социальных норм и прагматическом, касающемся управления человеческим поведением, регуляции (организации) общественных отношений. Принципиальная связь с человеческим сознанием, имеющим, безусловно, историческую природу, и содержательно детерминированным конкретной культурой, обусловливает и содержание, и форму, а также способ и характер прагматического действия социальных норм с общественным, обусловленным культурой, сознанием и делает их собственно социальными нормами.

Из сказанного следует, что социологию интересуют, помимо других, два аспекта в изучении социальных норм и отклонений: статистический (количественный) и социокультурный (качественный). И если первый соотносится с социальной статистикой, то второй обусловливает существование особой социологической дисциплины – социологии норм и отклонений. Рассмотрим в рамках этой дисциплины следующие вопросы:

1. Структура и функции социальных норм;
2. Природа и источники социальных отклонений.

3.Структура и функции социальных норм.

Вышеназванная качественная особенность – связь  с общественным сознанием – зафиксирована в самой природе социальных норм.

В социологии понятие диспозиции используется в  достаточно широком смысловом спектре  многими зарубежными и отечественными исследователями. В частности, под  диспозицией понимается предрасположенность  личности к определённому поведению. В современной юриспруденции  под диспозицией подразумевается  структурный компонент правовой нормы, в котором раскрывается содержание юридически значимого поведения  субъекта права, при этом подчёркивается, что диспозиция представляет собой  ядро нормы, ибо в ней содержится указание на действия, непосредственно влекущие правовые последствия. Говор о диспозиции как структурном компоненте социальной нормы, мы будем понимать под нею «указание к действию». Социальная норма со свойственной ей диспозицией в полном смысле слова предписывает каждому индивиду, каждой группе людей, каждому социальному объединению как себя вести.

Принудительно-предписывающий характер социальных норм выражается в их императиве. И если выше мы говорили о диспозиции как о содержании социальной нормы, то императив при  таком подходе придаёт этому  содержанию, то есть диспозиции, повелительную  форму закона. Важно понять, что  в обществе, где взаимодействуют  люди, наделённые сознанием и волей, иного средства выражения необходимости, в отличие от природы, где последняя  слита воедино с самими законами, действующими стихийно, «вслепую», просто нет. Иначе говоря, проявление и действие необходимости, присущей вообще любым  законам, в обществе опосредовано человеческим сознанием. Это – познанная необходимость, если говорить словами великого философа Спинозы.

И тут  нельзя не обратить внимания ещё на ряд важных обстоятельств. Необходимость, выраженная в форме императива, в  отличие от необходимости, воплощённой  в законах природы, отличается адресностью – она адресована определённому субъекту. Кроме того, будучи органично связана с человеческой психикой и сознанием, необходимость в форме императива непременно культурно - исторически обусловлена.  Императив – не просто «веление», «принуждение», а веление, принуждение, обретающие силу только при определённых культурных и исторических условиях.