Исторические условия возникновения и развития христианства

Эта идея сама по себе не была новой. Боги-спасители существовали в восточных культах и имеют очень древнюю родословную: они исторически восходят к образам культурных героев, характерных для доклассового общества.

В христианстве именно идея спасения и сделалась центральной, наиболее важной идеей. Поэтому образ  Иисуса Христа, бога-спасителя, должен был превратиться в центральную  фигуру христианского культа.

Сам образ Иисуса Христа, как уже Говорилось, в высшей степени сложен. Наименование "Иисус Христос" мы привыкли рассматривать как одно имя, хотя и состоящее из двух слов, и связывать с ним одно понятие. Но в евангелиях это еще не так: там это два разных имени, соответствующие двум разным понятиям. Это обстоятельство вполне правильно подчеркивает Р.Ю. Виппер. Иисус - собственное имя галилейского проповедника, которого одни считали великим учителем и чудотворцем, другие - обманщиком. А Христос - это нарицательное имя, греческий перевод еврейского слова "мессия" ("мошиах") - "помазанник", то есть царь. В евангелиях оба имени почти ни разу не стоят рядом (в повествовательной части совсем ни разу) и имя Христос вообще встречается редко. По евангельскому рассказу, Иисус никому не говорил, что он и есть ожидаемый Христос, то есть мессия. Даже его ближайшие ученики не были уверены, что их учитель и есть Христос. Лишь один из них, Симон-Петр, на вопрос Иисуса: "А вы за кого почитаете меня?" - ответил ему: "Ты Христос", и за такую проницательность Иисус тут же назначил его главой будущей церкви. Однако, добавляется в евангелии, Иисус строго запретил своим ученикам разглашать, что он и есть Христос. Масса народа не хотела верить, что Иисус есть Христос; про Иисуса говорили: "Мы знаем его, откуда он; Христос же когда придет, никто не будет знать, откуда он". Позже, когда на суде Иисус на прямой вопрос жрецов: "Ты ли Христос?" - ответил утвердительно, его ответ был признан достаточной уликой против обвиняемого - он-де называет себя Христом, то есть мессией, царем.

В сущности, весь основной смысл  евангельских рассказов в том  и состоял, чтобы убедить читателей, что галилейский проповедник  Иисус, о подвигах которого ходило много  слухов, и есть ожидаемый иудеями  мессия, Христос.

Этим евангельское учение о мессии резко отличалось от более  ранних мессианистских и апокалиптических произведений, где мессия (Христос) изображался отнюдь не в виде скромного проповедника, не имеющего где приклонить голову, а в виде грозного повелителя, судьи, либо в виде мистического агнца небесного.

Естественно, что именно вокруг сложного образа Иисуса Христа должна была разгореться наиболее обостренная  идеологическая борьба. В борьбе последующих  сект и ересей разных направлений  главным предметом разногласий  всегда оставался вопрос о природе  Иисуса Христа.

Таким образом, идея греховности, идея спасения и искупления, идея богочеловека-спасителя - вот основные идеи христианства.

Как христиане представляли себе это спасение? Здесь была использована древняя, свойственная всем древним  религиям идея искупительной или  умилостивительной жертвы, смягчающей гнев божества. Эта идея искупительной  жертвы и стала одной из центральных  в христианстве: она состояла в  том, что за все грехи людей, которые  унаследованы от праотца Адама, была принесена раз навсегда искупительная  жертва - добровольная смерть Иисуса Христа. Эта добровольная жертва избавила человечество от греха. Достаточно уверовать в  Иисуса Христа, следовать его учению, чтобы приобщиться к этому  спасению.

"... Первая революционная  (заимствованная у филоновской школы) основополагающая идея христианства, - говорит Ф. Энгельс, - состояла для верующих в том, что одна великая добровольная жертва, принесенная посредником, искупила раз навсегда грехи всех времен и всех людей".

Отсюда следовал вывод, что  другие жертвы не нужны. И в раннем христианском культе мы видим исчезновение всяких жертвоприношений и обрядов, как ненужных.

О страданиях, смерти и воскресении Иисуса Христа высказывались разные взгляды. Совершенно ясно, что мы не можем считать евангельский рассказ отражением каких-то подлинных событий: верно, что бывали казни проповедников, но это только дало возможность евангелистам облечь рассказ в форму исторического повествования. С другой стороны, едва ли можно представлять себе это "событие" и так, как представляли его сторонники мифологической школы: что будто бы тут налицо мифологический рассказ о каких-то небесных явлениях.

Очень любопытна мысль, высказанная  Фрэзером и развитая Джоном Робертсоном. По мнению Робертсона, евангельский рассказ о страданиях Христа производит при внимательном чтении несколько странное впечатление: как будто бы этот рассказ был не литературным произведением, а драматическим действием и только позже был переложен на текст; как будто бы мы имеем здесь инсценировку какого-то обрядового действия и евангельское повествование является либретто этого действия.

Это очень походит на правду. Подобного рода мистерии, изображения  в лицах страданий и воскресения, имелись в Древнем Египте, в  Греции (элевсинские мистерии), в  культе Аттиса. Возможно, что и христианские мистерии исполняли в лицах страдание и воскресение бога. В эпоху создания христианской литературы либретто этой драмы было записано и составило основную канву евангельского текста; его стали принимать за подлинную историю. Это предположение не лишено остроумия и представляется в значительной степени правдоподобным.

Формирование церковной  организации

Первые века христианства были наполнены ожесточенной борьбой  идеологических направлений, в которых  отразилась борьба разных классовых  интересов. В ходе этой борьбы происходил постепенно и процесс формирования церковной организации, которая  в значительной степени обеспечила христианству успех в его борьбе с другими религиями.

Христианская церковная  организация сложилась не сразу. В раннехристианских памятниках мы ее почти не видим, выступают апостолы и пророки, которые являются странствующими проповедниками. Появляются они на короткое время в отдельных общинах  и не задерживаются больше чем  несколько дней. До начала II в. руководство христианскими общинами принадлежало слою, который позже получил название харизматиков, то есть лицам, которым приписывалось обладание особой благодатью святого духа - харизмой. Эти люди учили, проповедовали, посещали отдельные общины, но не занимали в них никакого официального положения.

Более поздние памятники  отражают появление в общинах  первых постоянных должностных лиц - дьяконов и епископов. Дьяконы обслуживали  текущие потребности общины, епископы заведовали материальной частью, деньгами и имуществом общин.

Позже появляются пресвитеры - старейшины. В III в. появляются митрополиты - руководители отдельных церквей, в IV-V вв. - патриархи - руководители целых  областных церковных объединений. -

Особенно значительную роль в развитии христианской церкви сыграло  усиление епископата. Из перечисленных  должностных лиц епископы имели  наибольшие шансы на преобладающую  роль благодаря тому, что в их руках находились денежные средства.

Со II в. епископы начинают играть роль не только в хозяйственных делах, но и в вопросах идеологии. Епископы выступают как главные специалисты  по вопросам догматики и культа. Епископы отдельных общин поддерживали друг друга, что послужило важным фактором в деле укрепления христианских общин.

Секты, ереси

Однако это укрепление было достигнуто ценой жестокой внутренней борьбы. Борьба принимала по большей  части форму споров за догматы. Но за этими догматами стояли разные идейные течения, принадлежавшие разным национальным и классовым группам  и отражавшие их интересы.

Уже в I в. внутри христианских общин существовали течения, которые  боролись между собой. В Откровении Иоанна упоминаются еретики николаиты, о которых, правда, ничего определенного не известно.

Во II в. в христианстве происходила  ожесточенная борьба между отдельными сектами и течениями. Наиболее интересно  движение гностиков, в том; числе  маркионитов, и движение монтанистов.

Вопрос о роли гностицизма  в раннем христианстве неясен. Слово "гносис" по-гречески значит знание, познание; но тут имелось в виду не подлинное опытное познание реального мира, а мистическое познание бога. Гностики - это философы-мистики, утверждавшие, что человек может познать разумом тайну божества и суть мира. Историки христианства обычно рассматривают гностицизм как боковое ответвление этой религии, как ересь, сектантское вероучение, вскоре подавленное правоверными христианскими богословами. Напротив, другие ученые, прежде всего А. Древе, считают, что не гностицизм вырос на почве христианства, а, напротив, христианство на почве гностицизма, то есть гностицизм древнее христианства. Доля истины есть, видимо, в той и другой точке зрения: ранние гностические учения (I--II вв) действительно повлияли на самое становление христианской идеологии; Филон Александрийский, которого называют "отцом христианства", был гностиком; а более поздние (с середины II в) стали рассматриваться как отклонения от "истинного" христианства.

Суть учения гностиков, выросшего  на основе позднее - эллинистической  идеалистической философии, состояла в дуалистическом противопоставлении светлого, доброго духа и темной, полной страданий материи. Добрый великий  бог, дух плерома, не мог быть создателем такого дурного мира. Мир создан каким-то подчиненным, злым и ограниченным богом. Некоторые гностики отождествляли  его с еврейским Ягве. Между недоступным благим богом и низменным материальным миром нет никакого прямого соприкосновения. Но между ними есть посредник, божественный логос (слово, смысл, разум), который и может спасти страдающее человечество и ввести его в царство светлого духа-бога. Правда, это доступно не всем людям, а только избранным, людям духа, "пневматикам".

Гностическое учение о  логосе перешло в христианство, влившись в образ Христа-спасителя. Особенно это видно в четвертом' евангелии ("от Иоанна"), пронизанном гностическим духом ("В начале было слово, и слово было у бога, и слово было бог"). Но в отличие от христиан (иудео-христиан) большинство гностиков решительно отклонило всю еврейскую религию, считая еврейского бога Ягве злым существом, противопоставляя ему своего светлого великого бога и спасителя-логоса. Это неприятие иудаизма особенно резко выражено было в проповеди Маркиона (середина II в), который начисто отвергал весь Ветхий завет. В учении Маркиона и других гностиков достигли высшей точки антиеврейские настроения. Христианство, однако, не пошло по этому пути, а, напротив, постаралось примирить еврейскую религию с культом спасителя.

Впрочем, гностицизм и не мог сделаться господствующим течением в христианстве уже по одному тому, что это было мировоззрение философски образованных, утонченных интеллигентов, богатых людей, учение, недоступное  широким массам; массам нужен был  живой образ спасителя, а не отвлеченно философский логос и тому подобные умозрительные умствования. Но все  же кое-что из гностической Философии  вошло в христианское вероучение.

Другое еретическое течение, возникшее тоже во II в., представляло собой попытку возродить боевой дух иудео-христианства I в. Это было движение монтанистов, хорошо исследованное советским историком А.Б. Рановичем. Основатель секты Монтан, бывший жрец Кибелы во Фригии, - о нем, впрочем, очень мало известно - решительно выступал против всякой регламентации церковной жизни, против растущей власти епископов. Он был харизматиком и проповедовал от имени самого бога ("Я - господь бог вседержитель, пребывающий в человеке", - говорил он), придерживался и требовал крайнего аскетизма и безбрачия (хотя его последователи и не соблюдали этого требования), провозглашал скорое второе пришествие Иисуса Христа и конец света. Это была безнадежная попытка остановить неотвратимый процесс перерождения первоначального революционно-демократического христианства в мирную религию, выгодную рабовладельцам. Монтанизм был распространен главным образом во Фригии. К нему примыкал и видный христианский апологет Тертуллиан, хотя революционную сторону этого учения он затушевывал.

К середине II в. в христианских общинах уже прочно захватили  власть зажиточные элементы, рабовладельцы  и торговцы. Им удалось подавить это демократическо-фанатическое течение.

В борьбе против монтанизма, за укрепление епископальной организации церкви и было создано учение об апостольской преемственности епископской власти, о том, что сам Христос через апостолов передал епископам власть и уполномочил их руководить церковью в делах веры.

После преодоления мистических  и эсхатологических течений II в. в III в. мы видим появление новых сект. Из них особенно характерна секта  манихеев, распространившаяся на Востоке, в Иране и соседних странах. Это  было своеобразное соединение христианства с зороастризмом: резко дуалистическое вероучение. Названо по имени полулегендарного Мани (Манеса, Манихея), казненного в 276 г. Главное в учении манихеев - это идея полярной противоположности света и тьмы, добра и зла. Видимый нами мир, в том числе и люди, порожден смешением частиц света с частицами тьмы. Иисус, воплотившийся в призрачном теле, учил людей разделять свет от тьмы, добро от зла. Тому же учил Мани. Весь

Ветхий завет и большую  часть Нового завета манихеи отвергали. Общины их были разделены на классы; высший класс - "избранных", "чистейших" - участвовал во всех религиозных обрядах, другие только в некоторых. После  превращения христианства в государственную  религию манихейская секта была подавлена, но идеи ее позже возродились  в средневековых сектах павликиан, богомилов и др., и там они получили яркую классовую окраску.