Искусство как форма общественного сознания

Познавательно-эвристическая функция (искусство как знание и просвещение). Платон считал необходимым изгнать  из идеального государства всех истинных художников (даже Гомера, правда увенчав его предварительно лавровым венком). Для Платона искусство — низшая форма постижения идеи. Материальные вещи — тени идеи. Искусство — тень материальных вещей, поэтому оно — тень тени. Так уже на заре философского мышления идеализм высказал недоверие к познавательным возможностям искусства. Для Гегеля искусство также было низшей формой познания истины, уступающей в конце концов место философии и религии.

Однако познавательные возможности искусства огромны, его нельзя заменить иными сферами человеческой духовной жизни. Искусство способно к отражению и освоению тех сторон жизни, которые труднодоступны науке. Искусство осваивает богатство предметно-чувственного мира, раскрывает его эстетическое многообразие, открывает новое в уже известных вещах, в обыденном, привычном — необычное, а также неведомые доселе процессы (например, Л. Н. Толстой открыл «диалектику души»). Изображение явления в искусстве есть в известном смысле его открытие. Художник возвращает вещам первозданную прелесть. Искусство оттачивает наши чувства, учит по-человечески воспринимать мир. Оно становится как бы призмой цивилизации между глазом человека и природой. О. Уайльд утверждал, что живопись У. Тёрнера создала лондонские туманы. В этом афоризме-парадоксе заключена идея деятельной сути искусства. Оно формирует человеческую чувственность, видение мира, создает глаз, способный наслаждаться красотой красок и форм, ухо, способное улавливать гармонию звуков.

В каждом виде искусства свое соотношение деятельного и познавательного начала. В тех видах творчества, в которых ведущую роль играет деятельное начало, более развита выразительность (например, в архитектуре), а там, где преобладает познание, возрастает значение изобразительности (например, в живописи). Литература, кино и театр и изобразительны, и выразительны. Офелия поет: «Во гробе лежал с непокрытым лицом, С непокрытым, открытым лицом...». Первая строка создает зрительный образ. Вторая к нему ничего не прибавляет. С точки зрения изобразительности бессмысленно после слов «с непокрытым лицом» говорить: «с открытым лицом». Эти слова работают на выразительность, заостряя, подчеркивая художественный смысл.

Искусство — средство просвещения (передача опыта, фактов) и образования (передача навыков мышления, обобщения, системы взглядов). Оно выступает как «учебник жизни», который читают даже те, кто не любит других учебников. Познавательная информация, содержащаяся в искусстве, огромна. Оно существенно пополняет наши знания о мире. Сопрягая личный жизненный опыт с опытом других людей, искусство служит средством и познания мира, и самопознания личности.

Художественно-концептуальная функция (искусство как анализ состояния  мира). Гегель полагал, что искусство  подчинено философии и религии  как низшая форма постижения абсолютной идеи, как менее совершенная форма познания истины. Он писал: «...религия как всеобщее сознание истины составляет существенную предпосылку искусства...». Однако произведение искусства не является иллюстрацией к философским или политическим идеям. Художник преломляет собственные наблюдения и размышления над жизнью, создавая целостную художественную концепцию.

Итальянский философ Б. Кроче определяет искусство как интуицию и отрицает его способность к концептуальному  знанию, которое якобы может быть выражено только в логических понятиях. Кроче считает искусство «более простой и элементарной формой познания», чем познание концептуальное. Однако искусство тяготеет к концептуальности, оно стремится к глобальному мышлению, к решению общемировых проблем, к осознанию состояния мира. Художника интересует судьба и его героев, и человечества, он мыслит в масштабах истории, с нею соотносит содержание своего произведения.

Загадки бытия решали Софокл и Еврипид. Данте в «Божественной комедии» создал модель Вселенной. Единой концепцией охватывал состояние мира Шекспир. Вольтер развивал жанр философской повести. Лессинг, исследуя личность и общество, ставил интеллектуальные эксперименты, в которые вовлекал действующих лиц своих пьес. Он утверждал, что мыслящий художник удваивает ценность своего труда. Гёте в «Фаусте» дал глубокую концепцию человека и человечества. Выражают суть своей эпохи музыка Бетховена, Вагнера, Шостаковича, скульптура Микеланджело, живопись Рембрандта и Рафаэля, кинематограф Эйзенштейна, Тарковского и Феллини.

Тяготение к философичности, размышление  о мире и человечестве ярко выразились в русской классической литературе. Гений А. С. Пушкина «всемирен  и всечеловечен». Для Л. Н. Толстого принцип морального самосовершенствования личности — путь к совершенствованию мира. Ф. М. Достоевский в своих романах искал ответ на вопрос о природе человека и сути человечества. Сознание писателя было постоянно заполнено коренными проблемами бытия, ориентировано на самые высокие проблемы мировоззрения.

В духовной жизни современного общества сильна волна, идущая в философии  от интуитивизма А. Бергсона, в психологии — от З. Фрейда, в искусстве —  от сюрреализма, с его «автоматическим  письмом», «эпидемией снов» и «отключением разума». Однако в культурно-духовной ситуации XX в. превалирует тенденция к философичности (творчество Т. Манна, Б. Брехта, М. Фриша, Ф. Дюрренматта и других). Искусство не исчезает под натиском мысли, как это представлялось Гегелю, оно интеллектуализируется. Для реалистического искусства XX в. характерно возрастание роли мысли в общем балансе художественного образа.

Функция предвосхищения («кассандровское  начало», или искусство как предсказание). Кассандра предсказала гибель Трои в дни расцвета и могущества города. В искусстве всегда жило «кассандровское начало» — способность предвосхищать будущее. Интеллект человека способен совершать прыжок через разрыв информации, обнажать сущность современных и даже грядущих явлений при очевидной неполноте исходных данных. Со времен Юма утвердилось мнение, что мышление человека индуктивно, склонно к логическим выводам на основе обобщения повторяющихся фактов. Однако современные нейрофизиология и психология указывают на скачкообразный характер мышления, которое способно приходить к выводам не только индуктивным путем, но и на основе или однократного наблюдения, или экстраполяции — вероятностного продолжения линии развития существующего в будущее. В реальном процессе все пути прогнозирования переплетаются и взаимно дополняют друг друга. При этом ученый способен делать умозаключения о будущем, а художник — его образно представить.

Существует непосредственное знание, прямо усматривающее истину, объективную  связь вещей, не опираясь на доказательства. Интуиция позволяет осознать некоторые  истины как самоочевидные, в том числе и картины будущего. Художник способен ясно и достоверно предугадывать грядущее. На этом основаны фантастические, утопические, антиутопические, социально прогнозирующие произведения искусства.

Литература часто предвосхищала  будущее. Задолго до первой подводной лодки «Наутилус» прошел 80 тыс. лье под водой в романе Жюля Верна. Полеты в космос или действие лучей лазера, прежде чем осуществиться в действительности, осуществлялись на страницах «Из пушки на луну», «Аэлиты» и «Гиперболоида инженера Гарина». В литературе живет дух Кассандры. Она проектирует техническое будущее человечества, пытается проникнуть в его грядущую социальную структуру и предугадать судьбу личности.

Существует фантастика предупреждения, которая пробуждает в людях настороженность и активность по отношению к той или иной тенденции общественного развития. Порой художественные предвосхищения полны опустошающей душу безнадежности. Для романа Ф. Кафки «Процесс» характерно резкое смещение логики, переход от отчетливо выписанных реальных подробностей к ирреальному. Кафку занимает проблема отчужденных от личности, враждебных ей и управляющих ею сил. Безнадежность, отчаяние, ощущение крушенчя личности и абсурдности мира — таков общий смысл предвосхищений Кафки, который, подобно дельфийскому оракулу, прорицал сквозь туманные, многозначно-неопределенные видения и сновидения. Т. Манн же предвосхищает будущее, опираясь на систему просветленных мыслью образов. Так, в романе «Доктор Фаустус» он не только анализирует состояние современного мира и его культуры, но и дает прогнозы их грядущего бытия. Трагическая история композитора Адриана Леверкюна отражает судьбу художника, творчество которого разъедает изнутри формализм. Мироощущению героя произведения противостоит авторская позиция, которая прорывается сквозь объективистски спокойное повествование, ведущееся от лица друга и биографа композитора — Цейтблома. Леверкюн создавал технически изысканные, усложненные, рационалистически исчисленные музыкальные «артифакты» (искусственные конструкции). И все же его высшее достижение — «Плач доктора Фаустуса» — явилось не только торжеством формализма, но и стоном отчаяния немецкой интеллигенции, раздавленной фашизмом. Вопреки историческому пессимизму Леверкюна, Т. Манн утверждает, что личность и народ остаются, как бы ни были тяжелы их исторические испытания; свобода и счастье человечества неотвратимы, как судьба, и это послужит основой возрождения искусства.

Информационная и коммуникативная  функции (искусство как сообщение  и общение). Искусство — средство художественного общения, и его  родство с языком неоднократно подчеркивалось в истории эстетики (Г. Лессинг, И. Гердер, А. Потебня, Б. Кроче). На коммуникативности искусства основывается его современное семиотическое рассмотрение как знаковой системы, несущей информацию, как специфического канала связи, служащего делу обобществления индивидуального опыта отношений и личного присвоения общественного опыта.

Еще Аристотель подчеркивал  вероятностный характер информации, содержащейся в художественном произведении. Он считал, что художник изображает в произведении то, что могло бы произойти. Неслучившееся, но вероятное Аристотель предпочитал случившемуся, но невероятному. Сообщение по вероятности в информативном отношении высокоценно с точки зрения современной теории информации.

Как всякая знаковая система, искусство имеет свой исторически и национально обусловленный код, свои условности. Общение между народами и освоение культуры прошлого делают эти коды и условности общедоступными, вводят их в арсенал художественной культуры человечества. Навстречу опыту художника, зафиксированному в произведении, реципиент бросает свой опыт, осовременивающий, проясняющий и даже обогащающий смысл произведения. Восприятие произведения происходит по законам общения. Художественное общение позволяет людям обмениваться мыслями, дает возможность человеку приобщаться к историческому и национальному опыту, далеко отстоящему от него эпохально и географически. Тем самым искусство повышает духовный потенциал и общность человечества.

Информация, переданная на языке  танца, живописи, архитектуры, скульптуры, прикладного и декоративного искусства, более общедоступна, легче усваивается другими народами, чем информация на языке слов. Информативные возможности художественного языка шире и качественно выше, так как язык искусства и понятнее, и метафоричнее, гибче, иносказательнее, парадоксальнее, эмоционально, эстетически богаче, чем естественный, разговорный язык.

Искусство объединяет людей. Когда в древности два разноязычных племени устанавливали между  собой мир, они устраивали танец, своим ритмом сплачивавший их. Когда политики в конце XVIII — начале XIX в. разделили Италию на мелкие государства, графства и княжества, искусство роднило и соединяло неаполитанцев, римлян, ломбардцев и помогало им ощущать себя единой нацией. Столь же велико было значение единого искусства для раздираемой междоусобицами Древней Руси. А в конце XVIII — XIX вв. объединяющую силу поэзии остро почувствовали в своей жизни немцы. В современном мире искусство прокладывает пути к взаимопониманию народов, оно — инструмент мирного сосуществования и сотрудничества.

Воспитательная функция (искусство  как катарсис; формирование целостной  личности). Искусство формирует строй  чувств и мыслей людей. Если воспитательное значение других форм общественного  сознания носит частный характер: мораль формирует нравственные нормы, политика — политические взгляды, философия — мировоззрение, наука готовит из человека специалиста, то искусство воздействует комплексно на ум и сердце, и нет такого уголка человеческого духа, который оно не могло бы затронуть своим влиянием. Искусство формирует целостную личность.

Пифагорейцы говорили, что  искусство очищает человека. Аристотель разработал и ввел в эстетику категорию  катарсиса — очищения посредством  «подобных аффектов» (чувств). Показывая  героев, прошедших через тяжкие испытания, искусство заставляет людей сопереживать им и этим как бы очищает их внутренний мир. Эти положения Аристотель развил на материале воздействия на зрителя трагического произведения. Однако, вероятно, была разработана проблема и комического катарсиса в утраченных частях «Поэтики». Это предположение согласуется с научной традицией трактовки катарсиса как общеэстетической категории, отражающей воспитательную функцию искусства. Последняя, по мнению финского социолога И. Грина, английского антрополога Дж. Гаррисона, американского антрополога Э. Уоллеса, польского эстетика Б. Дземидока, является одним из важнейших аспектов общественного значения художественного творчества. Некоторые исследователи (например, французский социолог Э. Морен) полагают, что в процессе восприятия произведений искусства люди обретают возможность разрядить внутреннее напряжение и волнение, порожденные реальной жизнью, и хотя бы частично компенсировать монотонность повседневности.

Катарсическо-компенсаторная функция искусства имеет три  основных аспекта: 1) гедонистически-игровой, развлекательный; 2) компенсаторный; 3) катарсический. Искусство своей гармонией влияет на внутреннюю гармонию личности, способствуя сохранению и восстановлению психического равновесия. При этом характер психического аффекта, возникающего в результате восприятия произведения, зависит и от характера произведения, и от типа, жизненного опыта, культурного уровня и духовного состояния личности. Катарсическая (очищающая) и компенсаторная (способствующая духовной гармонии человека) функции являются важнейшими аспектами воспитательно-формирующего воздействия искусства ни личность.

Воздействие искусства ничего общего не имеет с дидактическим  нравоучительством. Искусство воздействует на личность через эстетический идеал, который проявляется и в положительных, и в отрицательных образах.

Опыт отношения к миру, сообщаемый искусством, умножает и  расширяет реальный жизненный опыт личности. Это умножение реального  опыта обладает качественными особенностями. Искусство раздвигает исторически ограниченные рамки опыта личности, живущей в определенную историческую эпоху, и передает ей исторически многообразный опыт человечества; вооружает личность художественно организованным, отобранным, обобщенным, осмысленным опытом; дает опыт, оцененный художником, и позволяет человеку выработать собственные установки и ценностные реакции по отношению к типологическим жизненным обстоятельствам; дает концентрированный, конденсированный опыт. Так, двухчасовой фильм о проблемах сегодняшней жизни — это своего рода эссенция, которая, растворяясь в нашем повседневном реальном' опыте, придает ему еще большую социальную насыщенность. Воздействие высокого искусства направлено на социализацию целостной личности и утверждение ее самоценного значения.