У истоков психоанализа- история науки о бессознательном

Дилемма "добр человек от природы  или зол" ставила мыслителя  перед проблемой соотношения  разума и страстей, рассудка и чувств, осознанных желаний и неясных  влечений. Уже древнегреческие философы подмечали, что душу человека нельзя свести только к разумному началу. Согласно Платону, в душе каждого человека незримо дремлет дикое, звероподобное начало, которое под влиянием сытости и хмеля, отбросив всякий стыд и разум, стремится к удовлетворению своих вожделений. Даже в тех, кто на первый взгляд кажется разумным, умеренным и добродетельным, таится "какой - то страшный, беззаконный и дикий вид желаний...".

В истории философии трудно найти  такого мыслителя, который бы отрицал возможность проявления в человеке безудержных страстей. Даже Декарт, провозгласивший тождество сознательного и психического, в последние годы своей жизни специально обратился к исследованию страстей души человеческой. В трактате "Страсти души" он не только попытался дать классификацию страстей, но и писал о борьбе, происходящей между "низшей" частью души, названной им "чувствующей", и "высшей" ее частью - "разумной". Для Платона ответ на этот вопрос был предельно однозначным: разум может и должен подчинить себе вожделения, он способен осуществлять контроль над желаниями иррационального начала души.

По убеждению Декарта, человек  приобретает абсолютную власть над  страстями посредством своей  воли. Но были мыслители, которые считали, что страсти человека не поддаются разумному контролю: разум бессилен в своем стремлении сдержать натиск страстей, единственное, на что он способен, это осознать свое бессилие перед ними. Против абсолютизации власти разума над страстями выступил, например, Спиноза, утверждавший, что эта власть не безусловна. Еще более категорическую позицию по данному вопросу занял Юм, который утверждал, что "разум есть и должен быть лишь рабом аффектов и не может претендовать на какую-либо другую должность, кроме служения и послушания им".

Проблема соотношения разума и страстей постоянно поднималась в философии и психологии и в дальнейшем, постепенно перемещаясь в плоскость рассмотрения взаимоотношений между сознательными и бессознательными восприятиями, идеями, побуждениями, мотивами поведения человека.

В философии Лейбница эта проблема ставилась в связи с рассмотрением  так называемых "малых" "незаметных восприятий", которые человек  не осознает. Он и предпринял попытку  проникновения во внутренний мир  человека, различая в личности сферу  явлений "Я" и сферу сознания "Я". Лейбницево представление о бессознательных психических актах нашло отражение в ряде философских систем, в которых проблематика бессознательного психического стала объектом самого пристального внимания. Так, отзвуки этого представления содержатся в работах Канта, Гегеля, Гельмгольца, Гербарта, а также в философских рассуждениях Шопенгауэра, Ницше, Э. Гартмана.

Перед И. Кантом проблема бессознательного обнажила свою остроту в связи  с допущением им возможности существования  в душе человека "смутных" представлений, доставляющих беспокойство рассудку, пытающемуся подчинить их своему влиянию, но не всегда способному "избавиться от тех нелепостей, к которым его приводит влияние этих представлений...".

Если допустить возможность  существования данных представлений, возникает вопрос: как человек может знать о них, если он их не осознает? Такой вопрос был поставлен в свое время Локком, и именно на основании этого, как полагает Кант, английский философ пришел к отрицанию наличия в душе человека "смутных" представлений. Согласно же Канту, хотя непосредственно человек и не осознает подобных представлений, тем не менее опосредствованное опознание их возможно.

Философские рассуждения о бессознательном  имели место и у Гегеля. В  гегелевской "Философии духа" рассмотрение бессознательных актов духа соотносилось с освещением темного "бессознательного тайника", в котором "сохраняется мир "бесконечно многих образов и представлений без наличия их в сознании". При этом Гегель подробно прослеживает, как именно образы и представления, дремлющие в глубинах человеческого существа, поднимаются на поверхность сознания, включаясь в житейский опыт человека. Нечто внешне похожее имеет место и в психоаналитическом учении Фрейда.

Некоторое сходство с гегелевским  пониманием "бессознательного тайника" человеческой души обнаруживается и в философских рассуждениях одного из последователей Фрейда - Юнга, который уделял особое внимание процессу восхождения образов, представлений, "древних осадков души" на поверхность сознательного "Я".

Описание блужданий "бессознательного духа" носило у Гегеля рациональный характер. Оно органически вписывалось  в рациональные конструкции гегелевской  философии. Но была и другая линия  в философии, где проблема бессознательного рассматривалась в иррациональном плане. А. Шопенгауэр, выступивший с критикой гегелевского рационализма, в своем главном философском труде "Мир как воля и представление" выдвинул учение, согласно которому началом всего сущего является бессознательная воля, а первым фактом сознания - представление. В понимании Шопенгауэра, именно бессознательная воля создает реальные объекты, которые посредством представления становятся доступными человеческому сознанию. Отсюда вывод Шопенгауэра о примате бессознательного над сознанием: "Бессознательность - это изначальное и естественное состояние всех вещей; следовательно, она является той основой, из которой, в отдельных родах существ, как высший цвет ее, вырастает сознание: вот отчего бессознательное даже и на этой высокой ступени все еще преобладает".

К аналогичным выводам  приходит и Ф. Ницше, для которого "бессознательность есть необходимое  условие всякого совершенства".  
Но в отличие от Шопенгауэра, бессознательное у Ницше не имеет глобальных характеристик, так как для него не существует понятия онтологического бессознательного. Ницше апеллирует непосредственно к человеку, постулируя тезис об изначально присущей человеческому существу бессознательной "воли к власти", которая является движущей: силой как любых человеческих деяний, так и исторического процесса в целом. Вопрос же о соотношении сознательного и бессознательного решается у Ницше в шопенгауэровском духе: сознание человека индифферентно, оно осуждено, возможно, вообще исчезнуть, уступить место полнейшему автоматизму, ибо по отношению к бессознательному сознание играет вторичную роль. Эти воззрения Ницше были использованы фрейдистами при конструировании своих теорий, Отзвуки его идей находят отражение в психоанализе самого Фрейда, а такое основное понятие его философии, как "воля к власти", стало одним из центральных пунктов индивидуальной психологии А. Адлера.

Проблемы бессознательного рассматриваются и в работах  Э. Гартмана, а его объемистый труд "Философия бессознательного" (1869) целиком посвящен данной проблематике. Немецкий философ не ограничился анализом психического бессознательного, а попытался, подобно Шопенгауэру, хотя и в иной форме, перевести это понятие в онтологический срез. В его теории- "метафизике бессознательного" - бессознательное выступает как неотъемлемый элемент человеческой психики, источник жизни и ее движущая сила.

В гартмановской философии  содержатся все элементы, позднее  вошедшие в психоаналитическое учение Фрейда: это-признание важности бессознательного в жизнедеятельности каждого человека, выступление против сведения психики только к сознательным актам, подчеркивание роли бессознательного в творческом процессе личности, попытка осмысления тех сложных взаимосвязей между сознанием и бессознательным, которые существуют во внутреннем мире человека, но далеко не всегда осознаются им. В философии Гартмана поднимается вопрос о возможности осознания бессознательного, что стало предметом специального рассмотрения в психоаналитическом учении Фрейда. В этом плане для обоих мыслителей сознание человека представляется более важным, чем бессознательное. По крайней мере гартмановская философия внешне ориентирована на необходимость расширения сферы сознательного, разума.

Решаемая на философском  уровне, проблема содержания психической реальности совершенно четко выявила, таким образом, полярные позиции, занимаемые различными теоретиками: традиционную точку зрения, согласно которой в содержании психики нет ничего, чего не было бы в сознании, и точку зрения, признающую, что в психике человека наряду с сознанием имеется сфера бессознательного, которая по своим масштабам значительно превосходит область сознательного. Во второй половине XIX века эта последняя широко проводилась не только философами, но и в работах естествоиспытателей. Таким образом к началу XX столетия была подготовлена почва для возникновения такого учения, как психоанализ, который поставил проблему бессознательного в центр своих теоретических и практических изысканий.

В философских системах прошлого анализ духовной деятельности человека и постижение его субъективно личностных характеристик осуществлялись с помощью отвлеченного мышления, абстрактного рассуждения о человеческой душе. Наиболее доступным и единственным методом познания внутри психических явлений на протяжении многих столетий оставался метод интроспективного видения человека, основанный на способности и умении субъекта проникнуть в существо своих внутренних переживаний. Предполагалось, что только при помощи сознания, благодаря способности человека направлять сознание на самого себя, пристально всматриваться в глубины своей души можно выявить в чистом виде и описать внутрипсихические процессы.

Этот взгляд на возможность  познания человека обусловливался состоянием естественнонаучного знания, которое не позволяло при исследовании психических процессов использовать методы точных наук. Именно поэтому интроспективный метод исследования человека, его внутренней духовной жизни оставался преобладающим вплоть до XIX века.

Успехи развития естествознания в XIX столетии заставили теоретиков усомниться в эффективности и надежности интроспективного изучения внутреннего мира человека и поверить в плодотворность использования естественнонаучных методов при анализе психической деятельности. Физиологическое исследование органов чувств, использование физико-математических методов при анализе ощущений, двигательных актов, экспериментальный подход к анализу нервной системы человека, изучение физико-химических реакций в человеческом организме и рефлексов головного мозга - все это вселяло надежду, что и собственно психическая жизнь человека может быть лучше понята и объяснена на основе соотнесения с экспериментальными данными физиологии.

Однако в основе классического  психоанализа лежали идеи не только "описательной", но и "объяснительной психологии". Фрейдовский психоанализ в известной степени был попыткой синтезирования двух плоскостей исследования человеческой природы рассмотрения природных элементов человеческого существа, раскрытия психических влечений человека, его внутреннего мира, смысла человеческого по ведения и значения культурных и социальных образований для формирования психической жизни человека и его психологических реакций. Метод "описательной" и "объяснительной психологии" органически переплетаются между собой в учении Фрейда, образуя своеобразный метод психоаналитического исследования человеческой природы, особый подход к анализу человека.

4. Структура психики в психоанализе

До Фрейда психология в качестве объекта исследования имела, как правило, нормального, физически и психически здорового человека и исследовала феномен сознания. Анализ бессознательного психического ограничивался или областью философских рассуждений о несводимости психики человека только лишь к сознанию, или сферой физиологических исследований о бессознательных двигательных актах индивида.

Неврологические учения второй половины XIX века, сосредоточив внимание на патологических отклонениях  от традиционно признанных норм разума, обнажили необходимость исследования внутрипсихических характеристик личности и под углом зрения их болезненных нарушений.

Это предполагало постижение скрытых мотивов поведения человека, а также более глубинное изучение структуры личности, так как исследователь  постоянно сталкивался с такими поведенческими характеристиками, которые не покрывались областью сознательного и рационального в человеке.

И Фрейд как психопатолог, изучая характер и причины возникновения  неврозов, оказался перед необходимостью исследования природы психического, в том числе тех структур психики, которые не вписывались в собственно "сознательное" в человеке. Таким образом, сами задачи и объект исследования привели его к допущению таких психических актов, которые наряду с сознательными составляют специфическое содержание психики.

В делении психики  на сознательное и бессознательное Фрейд не был первооткрывателем. Он подчеркивал, что понятие бессознательного содержится в высказываниях поэтов, философов, которые понимали всю важность этого феномена для раскрытия внутренней жизни человека. Однако фрейдовское понимание бессознательного отлично от тех трактовок его, которые имели место в различных философских системах. Для Фрейда, бессознательное было вопросом факта, сферой человеческого духа и неотъемлемой частью человеческой деятельности. Его в первую очередь интересует конкретное содержание бессознательного.

Пытаясь постичь существо протекания бессознательных процессов, он подвергает бессознательное аналитическому расчленению. Фрейд выделяет:

1. Скрытое, латентное  бессознательное: сознательное представление о чем-либо, которое в последующее время может перестать быть таковым, но при определенных условиях способно снова стать сознательным.

2. Вытесненное бессознательное:  представления, которые не могут  стать сознательными потому, что  им противодействует какая-то сила, и устранение этой противодействующей силы возможно лишь на основе специальной психоаналитической процедуры, с помощью которой соответствующие представления доводятся до сознания.

Первый вид бессознательного Фрейд называет предсознательным, отличая его от вытесненного бессознательного или собственно бессознательного психического, с которым в основном и имеет дело психоанализ.

Исследуя сферу бессознательного, Фрейд, подобно многим мыслителям прошлого, поднимает вопрос о том, каким  образом человек может судить о своих бессознательных представлениях. Если последние не являются предметом сознания, не осознаются человеком, то можно ли вообще говорить о наличии в психике бессознательных представлений. Полемизируя с философами, которые давали отрицательный ответ на этот вопрос и считали, что следовало бы говорить лишь о слабо осознаваемых, но не бессознательных представлениях, Фрейд решительно кладет в основу своих теоретических постулатов понятие о бессознательной душевной деятельности.