Судебно-психологические аспекты суицидального поведения

Судебно-психологические аспекты суицидального поведения.

Доведением до самоубийства или  покушения на него, согласно ст.110 УК РФ,  считаются действия, ставящие человека в положение, из которого последний  видит единственный выход в лишении  себя жизни.  Таковыми могут  быть  различного  рода  угрозы, жестокое обращение,  действия,  систематически унижающие  человеческое достоинство.

Перед правоприменителем стоят  три  задачи:

           доказать  при обнаружении трупа  с  признаками насильственной смерти, что имело место самоубийство, а не его инсценировка  или  несчастный случай;

           доказать  причинную связь между действиями  подозреваемого в доведении до  самоубийства и возникновением  у человека стремления к суициду;

           доказать, что приведшие  к самоубийству  действия подозреваемого попадают  в число  предусматриваемых  статьей 110 УК РФ в качестве  способа доведения до самоубийства (угрозы, жестокое обращение, систематическое  унижение человеческого достоинства).

Психолог может  помочь  следователю  в решении каждой из трех обозначенных проблем.

Особенно актуально участие  психолога в разрешении дел о  доведении до самоубийства подростков. Подростковый возраст всегда считался суицидологически опасным жизненным периодом. Расширяя сферу приложения сил, эти несовершеннолетние, в силу личностной и эмоциональной незрелости, многие легко разрешимые проблемы воспринимают как трудные, а это зачастую ведет к истинным или демонстративно-шантажным попыткам самоубийства.

В 70-80-е годы суицидологи значительную роль в генезе детских и подростковых суицидов отводили психопатологическим  расстройствам, но это  в основном  касалось самоубийств малолетних. Самоубийства более старших детей   чаще  связывались  с сугубо возрастными  особенностями, характерологическими  дефектами, нерезко выраженной психопатологией  пограничного типа. Нынешнее время  породило массу  жизненных коллизий, решать которые  порой не в состоянии  и психически здоровые взрослые, не говоря о подростках. Это   привело  к росту суицидов, совершаемых  психически здоровыми несовершеннолетними, в том числе  – к возрастанию  количества детей  – жертв преступного  насилия,  наказуемого по ст.110 УК РФ (доведение до самоубийства).   Помимо того, зависимое положение, беззащитность  и физическая слабость несовершеннолетнего  позволяют легко  инсценировать  под самоубийство его убийство. Выявить  и доказать   такие  преступления  не просто, ведь ребенок нередко  находится в полной власти  родителей, опекунов, он  боится или стесняется обнародовать характер имеющих место  отношений. Порой несовершеннолетний зависим не только от родственников  и опекунов, но и от сверстников,  лидера преступной группы, секты. Разобраться  в возникающих при этом отношениях без сведущего в психологии лица не просто.

Анализируя условия,  при которых  произошел суицид или его попытка,  сведения о поведении   и личности суицидента,  особенности восприятия, осознания и оценки им сложившихся  обстоятельств  жизни, психолог   устанавливает,  какой смысл мог  иметь для умершего (или пытавшегося  это сделать) уход из жизни, то есть мотивацию самоубийства. Выяснение  мотивации суицидальных действий является неотъемлемым компонентом психологических  экспертиз, разбираемого направления.

Отношение мотива к цели, то есть то, ради чего совершается действие, в  сознании человека представлено в виде «личностного смысла». При исследовании содержания конкретных побуждений именно он становится предметом анализа. Смысл  действия проявляется в двух формах –  в вербальной и в форме  эмоционального переживания интереса, желания. О наличии интереса и  желании совершать какие-то действия или, наоборот, – никогда их не совершать  – человек может рассказать, а  можно, что  точнее будет соответствовать  реальному положению дел, выявить  это путем наблюдения за его поведением,  реакциями и оценками происходящего. Сопоставляя и психологически квалифицируя полученные сведения, следует учитывать  и данные об уже сложившихся особенностях психики исследуемого, его ценностях, характере, привычках.

Такого рода психологический анализ   проводится в рамках судебно-психологической  экспертизы. Требуемая эксперту информация добывается при изучении биографии  суицидента, из данных о его реакциях в повседневной жизни, в конфликтных  ситуациях и пр.

Специфика суицидологических психологических  экспертиз состоит, как правило, в существенном ограничении источников  информации, ведь анализу подвергаются  особенности психики  и поведения  человека, которого  нет в живых. Исключение составляют лишь случаи неудавшихся  или шантажных суицидов.  Поэтому  посмертная психологическая экспертиза базируется в основном на материалах уголовного дела, что предъявляет  повышенные требования к сбору информации, относящейся к  умершему.

В материалах уголовного дела должны содержаться не только многочисленные показания свидетелей, близко знавших  умершего, видевших его в последний  период жизни. Желательно, чтобы к  делу прилагались личные дневники, творческая продукция – стихи, рассказы, рисунки, фотографии. Сведения из всех этих источников,  могут помочь эксперту пролить свет на интересы, увлечения  погибшего. Необходима также  документация, характеризующая состояние его  здоровья, психический статус (например, характерологический вопросник Эйдемиллера, вопросники, направленные на получение информации о стиле практикуемого воспитания в семье погибшего подростка).

Перед экспертами-психологами по этой категории дел ставятся вопросы:

          1. может ли психическое состояние человека в период, предшествовавший его смерти,  рассматриваться как предрасполагающее к самоубийству?

          2. если  человек в период, предшествовавший смерти, находился в состоянии,  предрасполагающем к самоубийству, то каковы причины возникновения этого состояния?

Отвечая на каждый из вопросов,  эксперт  предоставляет в  руки  следствия  развернутую характеристику психического состояния человека  в период,  предшествовавший смерти,  с указанием наиболее  вероятных причин его возникновения.

Изучение психологической мотивации  лица, совершившего самоубийство, проводится в рамках традиционно используемого  экспертами понятия «психическое состояние, предрасполагающее к самоубийству». Как уже упоминалось, под психическим состоянием подразумевается достаточно широкая психологическая категория, позволяющая охарактеризовать особенности психической деятельности субъекта за более или менее длительный временной интервал. В данном случае эксперта интересуют особенности мотивационной деятельности в период, предшествовавший самоубийству. Им осуществляется поиск специфической по содержанию мотивации (психологически обосновывающей совершение суицида), которая и дает название   искомому психическому состоянию – предрасполагающее к самоубийству.

Суицидальное поведение должно рассматриваться экспертом как  следствие социально-психологической  дезадаптации,  условия возникновения  которой связаны с переживаемыми  индивидом конфликтами. Конфликтными являются ситуации, в которых затруднена реализация основных ведущих мотивов  личности. Степень конфликтности  зависит от побуждающей силы и  значимости мотивов,  реализация  которых  оказалась  невозможной, объективно  имеющихся  путей  выхода из конфликта и субъективной оценки их человеком.

Выбор суицида как способа разрешения конфликта может быть следствием  аффективных  состояний, придающих  особую значимость мотивам, не находящим  путей реализации. Эти состояния  характеризуются переживаниями, искажающими  оценку человеком собственного ресурса,  возможностей, предоставляемых ситуацией  для  удовлетворения желаемого. Но может  быть и иначе. Решение расстаться с жизнью принимается не под влиянием эмоций, а совершенно рационально. Человек  вдруг  отчетливо видит отсутствие жизненной перспективы, осознает бесплодность всех своих усилий изменить ход событий. Механизмы возникновения, проявления и воздействия на деятельность таких  и многих других предсуицидальных психических  состояний исследовались суицидологами. Но в отличие от аффективных состояний,  негативно влияющих на волевую регуляцию, психические состояния иного типа в экспертном плане  исследовались мало. Тем не менее, развиваемый в отечественной психологии деятельностный подход, суть которого в возможности раскрыть содержание побуждений человека через анализ способов  и средств, выбираемых им для достижения целей,   существующие  научные накопления по феноменологии суицидов,  их типизация позволяют   исследовать предсуицидальную психологическую мотивацию и в экспертных рамках.

Психологический анализ особенностей ситуации в период, предшествовавший суициду,  эмоциональных состояний, ведущих личностных и ситуационных мотивов составляет содержание экспертного  исследования.

Отрицательный ответ на первый из поставленных вопросов (является ли психическое  состояние умершего предрасполагающим  к самоубийству)  означает, что  экспертом не выявлены причины, психологически объясняющие  самоубийство.  Психолог  не  смог  обнаружить у обследуемого лица мотивов, которые  придали бы  смысл  суициду.  Это не ведет  к  однозначному выводу о том, что  причиной смерти субъекта было убийство, но побуждает следователя к более  тщательной проверке версий об инсценированном  под самоубийство убийстве и поиску заинтересованных в нем лиц.

Если экспертизой было установлено, что суицид имел для данного лица смысловую наполненность, то эксперт  представляет развернутую характеристику психического состояния умершего, описывает  внутренние и внешние причины, которые  могли способствовать возникновению  подобного состояния. Практику тем  самым  предоставляется возможность  уточнить признаки состава ст.110 УК РФ:

         - решать  вопрос о наличии или отсутствии  причинной связи между действиями  подозреваемого в доведении до  самоубийства и фактом его  совершения;

         - уточнить  особенности субъективного восприятия  суицидентом действий подозреваемого  как угрожающих, унижающих и оскорбляющих  его.

Так, по одному из дел путем проведения судебно-психологической экспертизы12 было  выяснено, что предпринятая несовершеннолетней Х. попытка самоубийства, приведшая к смерти, имела для  Х. смысл привлечь внимание окружающих к своим проблемам, большинство  из которых было связано с характерными возрастными трудностями самоопределения, личностной идентификации и автономии. Реализации имеющихся побуждений мешала  деятельность педагога Т., которая без  учета особенностей возраста, пытаясь улучшить успехи и поведение Х.,  публично высмеивала ее, пыталась тщательно контролировать и вызвать чувство вины перед   больными родителями. Принятию Х. решения о суициде способствовали нежелание и неумение родителей Х. внимательно отнестись к переживаниям дочери, невозможность девочки вызвать серьезное отношение к себе и своим проблемам у знакомых, которым она  рассказывала о своих переживаниях и даже делилась приходящей неоднократно ей мыслью о  самоубийстве; соматическая ослабленность Х. из-за перенесенных  заболеваний, а также ряд присущих Х. психологических качеств, таких, как импульсивность в принятии решений, завышенная самооценка, недостаточно развитое умение анализировать собственное поведение и поведение окружающих, повышенная эмоциональность, нечеткость мышления и др.

Использование экспертных данных о  предсуицидальном психическом состоянии  Х.,  причинах, его породивших, позволил следователю, несмотря на оставленную  подростком предсмертную записку, в  которой Х. в своей смерти винила педагога, отвергнуть версию о том, что в действиях родителей  или педагога, имелись признаки состава  преступления, предусмотренного ст.110 УК РФ. Вместе с тем следователем было внесено представление с  предложением освободить Т. от занимаемой должности,  поскольку  ее  педагогический стиль не учитывал накопленных в  психологии и педагогике сведений об особенностях  психологии детей  подросткового возраста.

Как справедливо отмечается, не всякое  психическое состояние, предрасполагающее  к самоубийству, приводит к его  совершению.  Может случиться  и так, что субъект, находясь перед  смертью в состоянии, предрасполагающем  к самоубийству,  его не совершает, а оказывается убитым или причиной его смерти становится несчастный случай. Поэтому, оценивая заключение психологической  экспертизы, установившей у умершего состояние, которое могло психологически объяснить самоубийство, правоприменитель не должен делать однозначный вывод  о наличии суицидального  акта. Экспертное заключение, в котором  выявлены и исследованы психологические  мотивы,  объясняющие смысл суицида, предоставляет в распоряжение следствия  обширный дополнительный материал об умершем. Это может помочь  установить  истинную причину смерти, более тщательно  исследовать обстоятельства, ей сопутствующие.

Мы не можем согласиться с  мнением о том, что посмертная психологическая экспертиза   должна назначаться преимущественно  в случаях доказанности факта  самоубийства и доказанности совершения подозреваемым действий, предусмотренных  в качестве способов доведения до самоубийства14. Такой подход существенно  сужает возможности психолога  реально помочь следствию. Психолог может и должен  предоставить в распоряжение практика психологически обоснованное описание состояния умершего, охарактеризовать особенности  восприятия и оценки им происходящих  событий и психологически квалифицировать это состояние как предрасполагающее к самоубийству или нет. При этом эксперт может опираться на упомянутые ранее работы отечественных суицидологов, в которых накоплены определенные сведения о так называемых суицидальных и антисуицидальных факторах.

Мы полагаем, что судебно-психологическая  экспертиза, направленная на поиски психического состояния, предрасполагающего к самоубийству, будет, наряду с другими обстоятельствами, иметь значение и для определения  «рода смерти». Ведь сама потребность  использовать специальные психологические  познания при расследовании дел  о самоубийствах в значительной степени была порождена  стремлением  рассеять  возникшие по одному из дел сомнения в  том, что за  самоубийством скрывается инсценированное  под него убийство.