Роджерс Карл Рэнсом

Роджерс Карл Рэнсом

(1902 - 1987) - американский  психолог, один из основателей  гуманистической психологии. Автор  книги Центрированная на клиенте  терапия (1954). В качестве ядра  личности рассматривал Я-концепцию,  представленную динамикой соотношения  Я-реального и Я-идеального. По его представлениям, в личности сосуществуют две инстанции, которые должны работать согласованно, реальное Я, представляющее собой систему представлений и оценок самого себя, зависящую от индивидуального опыта и актуальных оценок окружающих, и идеальное Я, представляющее собой то, каким человек хочет быть. Разработал индирективную психотерапию, центрированную на клиенте, в основе которой лежит правило не давать советов клиенту и избегать оценок его поведения, но актуализировать его творческие потенции, требующиеся для самостоятельного решения его проблем.

ИСТОРИЯ И ЗАДАЧИ ГУМАНИСТИЧЕСКОЙ ПСИХОЛОГИИ 

Т. ГРИНИНГ 

«Я глубоко убежден, что сегодня, как никогда прежде, в обществе создалась настоятельнейшая потребность  в труде творческих людей. В наши дни, когда накопленные знания, как конструктивные, так и деструктивные, подготовили почву для неслыханного ранее скачка человечества вперед, в фантастический мир атомной эры, только истинно творческие решения могут оказаться единственной возможностью для человека идти в ногу со своим временем, успешно ориентироваться в сложном калейдоскопе постоянных изменений. Учитывая геометрическую прогрессию развития знания, можно предвидеть, что пассивный, связанный условностями человек не сможет справиться с умножающимися вопросами и проблема ми. Если как отдельные индивиды, так и целые нации не выработают новое, творческое и конструктивное поведение во всех этих архисложных изменениях, не создадут гибкого механизма радикального пересмотра стереотипов прежнего и отжившего опыта, «огни» цивилизации могут погибнуть навсегда... Не только плохое качество жизни, но взаимная вражда, и недоверие и полное уничтожение жизни на Земле могут стать той ценой, которую человечество заплатит за недооценку творчества».

Карл Роджерс, 1961 

Гуманистическая психология, возникшая в США в 60-е гг. под  руководством Ролло Мея, Абрахама Маслоу и Карла Роджерса, переживает в  наши дни подлинное возрождение  в связи с жизненной и международной  значимостью тех глобальных проблем, с которыми столкнулось человечество в атомную эру конца XX столетия.

Прежние способы мышления, которые лишь подстегивали гонку  вооружений и угрожали нашему существованию, должны уступить место новому мышлению. Ядерная опасность была создана  талантливыми, по сути, людьми, но выросшими и воспитанными в условиях консервативного, дегуманизированного образования. Психология слишком долго служила задачам и целям, которые ставились перед ней в прежней системе управления производством и решения спорных международных проблем, давшей начало многим, пока не решенным дилеммам. Глобальные задачи, вставшие перед человечеством сегодня, требуют глобальных решений, преодолевающих границы устаревших представлений об общественной и научной жизни.

В начале 60-х гг. зарождающаяся  гуманистическая психология составила творческий ответ на то, что А. Маслоу и его единомышленники называли негуманными и редукционистскими аспектами бихевиоризма и психоанализа. Гуманистическая психология, получившая название «третьей силы», объединила философов, психологов, социологов и педагогов — всех тех, кто искал более позитивные и жизнеутверждающие методы анализа и изучения целостной природы психической жизни человека. В гуманистической психологии человек как объект изучения не «раскладывается» на отдельные элементы — рефлексы, познавательные процессы, интеллектуальные знания, неосознаваемые фиксации или проекции неврозов. Статистические методы анализа и так называемые объективные наблюдения деперсонализированных испытуемых, клинические методы одностороннего изучения психопатологических изменений рассматриваются гуманистическими психологами не только как недостаточные, но и как весьма обманчивые источники нашего знания о человеке, не раскрывающие всю полноту и богатство внутренней жизни человека, его переживаний в реальных жизненных ситуациях. На фоне дегуманизированной  психологии писатели, драматурги и поэты оказываются более вдумчивыми и глубокими «психологами», чьи идеи и представления превосходят научные построения З. Фрейда и Дж. Уотсона.

Начиная с 1957 г. некоторые из основателей гуманистической психологии, включая А. Маслоу, К. Местакеса и К. Роджерса, начали проводить регулярные семинары, на основе которых весной 1961 г. возник «Журнал гуманистической психологии» во главе с А. Свитчем как главным редактором, а затем в том же году возникла Американская ассоциация за гуманистическую психологию. Создание журнала позволило публиковать новые идеи без тех ограничений, которые налагались на публикуемые материалы редакциями консервативных, но авторитетных журналов.

К 1970 г. стало ясно, что  слово «американская» в названии ассоциации должно быть опущено для  того, чтобы более точно отразить интернациональные связи и широкую  международную научную деятельность гуманистической психологии. К этому  времени ассоциация за гуманистическую психологию провела ряд международных конференций, и в 1971 г. Стэнли Крипнер (ставший президентом ассоциации в 1978 г.) посетил СССР и выступил с докладом в Академии наук СССР, в котором подробно остановился на общих с советской психологией точках зрения и подходах в исследовании сознания и потенциальных творческих возможностях человека. В 1972 г. он вторично посетил Москву, на этот раз с группой членов ассоциации, в составе которой был Карми Харари, и это было плодотворное начало сотрудничества между психологами ассоциации и учеными АПН СССР.

Внимательно и с доверием изучая малейшие и тончайшие проявления субъективных компонентов индивидуального  сознания, форм накопления индивидуального  опыта, особенностей переживаний и  психических состояний человека в ситуациях повседневной жизненной практики, оказывая конкретную психологическую помощь клиентам, родителям, учащимся, участникам многочисленных психотерапевтических групп, гуманистические психологи отработали богатый арсенал методик, позволяющих точно оценивать и поддерживать в человеке такое ценнейшее свойство его психической организации, как стремление к развитию потенциала творческих возможностей.

Прежние представления  о социальных аномалиях, когнитивной  ригидности человека, стереотипности и детерминации как основе формирующегося поведения, принципиальная неосознаваемость ряда сверхдетерминированных симптомов и т.д. рассматриваются гуманистическими психологами не как некие объективные закономерности психического развития, а как печальный итог человеческой драмы. Гуманистическая психология сместила акцент со всей этой негативной симптоматики на творческую потребность человека в самоизменении, в осмысленном приобщении к обществу, которая продолжает существовать в каждом человеке вопреки всем этим нарушениям и дефектам развития. Гуманистическая психология указала также на то обстоятельство, что психология слишком часто связывала себя с эксплуататорскими группировками и манипулятивными философиями. Она показала, что любое направление в психологии, которое принижает и разделяет людей, становится весьма привлекательным средством для тех, кто стремится к экономическому или политическому господству. Рекламодатели, бизнесмены, бюрократы, военные, ученые, педагоги и даже родители, слишком эгоистичные и слишком занятые, чтобы иметь возможность к глубокому и личностному общению со своими детьми, с энтузиазмом принимают те варианты психологических построений, методики и приемы контроля над человеком, которые созданы в русле поведенческой и психоаналитической традиций. К сожалению, даже отдельные аспекты гуманистической психологии используются время от времени подобным образом. Еще в 1978 г. Р. Фарсон выступил со статьей, в которой предупреждал об опасности использования в негуманных целях технологии гуманизма, а А. Плам специально проанализировал коммуникативные тренинговые программы, в которых отрабатывается социотехника межличностных отношений, но не устанавливаются этические проблемы их использования. А. Маслоу в своих работах писал, что гуманистическая психология никогда не стремилась быть теоретической догмой или культом психотехники. Однако в ее небольшой истории все же были периоды, когда существовала опасность ее превращения в конгломерат антиинтеллектуалистических деклараций и процедур.

Представители средних и высших классов общества выступали против гуманистической психологии (Беллах и др., 1986; Лач, 1978; Янкелович, 1980). К счастью, внутри самой гуманистической психологии отрабатывались пути, которые закрывали дорогу манипулятивным тенденциям. Они просматриваются в особом характере научных гуманистических дискуссий, которые строятся на принципах личностно равноправной оценки, действия и чувства. Междисциплинарный характер гуманистических  исследований — другой важный фактор, не позволяющий замыкаться в узком круге проблем. Он придает научным работам фермент творческости и конструктивного синтеза.

Отметим кстати, что АГП  — это ассоциация за гуманистическую  психологию, а не ассоциация гуманистических  психологов. Это лишний раз подчеркивает не только ее цели, но и ее открытость. Первоначально дебатировались даже вопросы о том, использовать ли само слово «психология» и не назвать ли журнал ассоциации «Журналом исследований человека». Эти споры периодически возобновляются, хотя неизменной ориентацией АГП остается ориентация на психологию, определяемую весьма широко, как подлинно гуманитарную междисциплинарную науку.

Гуманистическая психология уходит корнями как в гуманитарные, так и в естественные науки, однако особое значение имеют для нее  философия и литература. В ней акцентируются проблемы человеческого опыта, поиска смысла и интегрированности бытия, целенаправленного и ценностно-ориентированного поведения, самоактуализации, творчества, свободы выбора, ответственности, целостности, глобального мышления и новых подходов к науке о человеке. Центральным звеном она считает способность человека управлять собственным развитием.

Экзистенциализм с его  акцентом на проблемах и трудностях личностного выбора и ответственности  в определении смысла существования  стал одной из составных частей гуманистической психологии. Эта традиция представлена главным образом в работах Р. Мея и его последователей, и она как бы уравновешивает противоположную тенденцию последователей А. Маслоу и К. Роджерса, постулирующих изначальную позитивность и конструктивность человеческой психики, гарантирующих позитивное психическое развитие при наличии благоприятных социальных условий. Надо, по-видимому, не упускать из внимания и другую сторону жизни, включающую экзистенцинальные переживания вины, тревоги и отчаяния, связанные с утверждением идентичности индивида, а также то, что Р. Мей называет «демоническим началом» — глубокую потребность в самоутверждении, которая может принимать как конструктивные, так и деструктивные формы.

Труды Э. Гуссерля и У. Джемса оказали огромное влияние на гуманистическую психологию, сориентировав ее исследования на изучении феноменологии субъективных переживаний в структуре индивидуального опыта, на изучении сознания и интроспекции как полезной альтернативе механистическим представлениям по схеме «стимул-реакция» или фрейдистским гидравлическим моделям неосознаваемых мотивов поведения.

Концепция М. Бубера о  природе соотношения «я — ты»  была также конструктивно синтезирована  в гуманистической психологии с  роджеровскими представлениями о личностной аутентичности, конгруэнтности, эмпатическом слушании и безусловном позитивном принятии личностного начала в другом человеке. Эта ориентация создала новый подход в практике консультирования и психотерапии, оказала влияние на теорию и практику воспитания, психологию производственных отношений и в последние годы — на проблемы разрешения групповых политических конфликтов.

Вслед за периодом, на протяжении которого гуманистические психологи  занимались главным образом групповой  фасилитацией личностного роста, наступило время интенсивной разработки научных методов, позволяющих включать в исследовательскую процедуру изучение личностных особенностей всех участников группы, называвшихся ранее безличностно «испытуемые» (К. Роджерс, 1985). Отстраненный, «объективный» научный наблюдатель, исследующий фрагменты манипулируемого им в ходе эксперимента поведения, уступает место исследователю, чьи собственные ценности и установки включаются в практику эксперимента и придают ему другой характер, когда та или иная человеческая проблема изучается целостно и затрагивает не только всех участников группы, но и самого исследователя.

Гуманистические психологи  поняли, что должны освободиться от, казалось бы, многообещающего, а на самом деле лишь вводящего в заблуждение союза гуманитарных и позитивистски ориентированных школ в естественных науках. Позитивизм, акцентирующий внимание исследователей на изучении сложившегося поведения с использованием объективного наблюдения, различных способов измерения и предсказания научных фактов, фактически отрицает возможность исследования творческой личности, обладающей интенциональностью, ценностями, целями, надеждами и творческим воображением. Психоанализ с его акцентом на безличностном либидо, инстинкте смерти, врожденной агрессивности человека и рабском детерминизме, способен объяснить войну и другие человеческие извращения, однако не может предложить достойного видения истории и перспектив человека, жизнеутверждающего будущего. Лучшее из того, что мог предложить психоанализ, была известная формула: «Там, где был Ид, должно стать эмоциональное позитивистское Эго». В сочетании с современной наукой и национализмом позитивистское Эго  породило Хиросиму и гонку вооружений.

Подражая парадигме  естественно научных исследований, позитивистская психология стремится рассматривать внутренний мир человека как простой эпифеномен, детерминированный материальными процессами, протекающими в мозге. К сожалению, позитивистски ориентированные психологи продолжают оставаться в плену этого анахронизма, в то время как современные нейрофизиологи отказываются от него. Лауреат Нобелевской премии Р. Спэрри рассматривает сознание как активную, а не реактивную силу, показывает существование нисходящего контроля, устанавливаемого психическими актами над нейронными процессами. В новой парадигме понятия достоинства, свободы выбора, ответственности и ценности становятся центральными. Весьма примечательно, что Р. Спэрри опубликовал статью в «Журнале гуманистической психологии», в которой написал, в частности, следующее: «Типам контроля, осуществляющимся в мозге на физико-химическом и физиологическом уровнях, предшествуют новые формы причинной детерминации, возникающей на уровне осознаваемых психических процессов, где детерминирующие свойства включают содержание субъективного опыта. Таким образом, каузальный контроль как бы поднимается с уровней физической и физиологической детерминации на уровни детерминации психической, когнитивной, сознательной или субъективной» (1986).