Происхождение и развитие морали

Однако рассматривая возникновение  морали как этап становления человека и человеческого общества, важно  уяснить себе, каким потребностям или целям общества и человека отвечает мораль. Понятно, что ее возникновение  было следствием неэффективности существовавших механизмов регуляции отношений  и разрешения конфликтов. Но необходимо понять, что лежит в основе этой новации, сохраняется ли преемственность  регулятивов, а если нет, то чем опосредствован переход от старых к новым.

В эпоху разложения родового строя  и возникновения государственности («строя цивилизации», «классового  общества») жизнь социума и индивида меняется по целому ряду параметров. Происходит социальная дифференциация первобытной  общины, постепенное разделение труда, индивидуализация общественного бытия  человека и т.д. При доминировании  экономического подхода к пониманию  общества и человека в качестве основы всех изменений рассматривается  разделение труда. Выделяя разные моменты  в процессе перехода от родового общества к «строю цивилизации», разные авторы по существу предполагают и различные  образы морали: при акценте на социальной дифференциации и возникновении  классов мораль сближается с политической идеологией, при подчеркивании формирования городов (которые на заре античной цивилизации как правило были городами-государствами, полисами) мораль сближается с правом. Можно допустить и такую точку зрения, согласно которой эта переломная эпоха будет рассмотрена под углом зрения изменений в характере религиозного культа, а именно, трансформации некоторых родовых культов в культы государственные с очевидными последующими привилегиями для соответствующих культов. Тогда мораль сближается с религией и в этом сближении тоже есть свой рациональный смысл.

В истории зарождения цивилизации  имели место и социальная дифференциация, и формирование городов как социально-экономических  и политических центров, и постепенный  процесс универсализации культов, вылившийся в возникновение мировых  религий. С этической точки зрения, в этом многослойном процессе перехода от одного типа общества к другому  важно выделить определяющий фактор в формировании морали. Ведь это  эпоха возникновения не только морали, но и других, можно сказать, всех основных институтов общества.

Ключевым для понимания морали является именно разложение рода и  изменение (в сторону расширения) масштабов социального бытия  человека. Именно разложение родового общества само по себе, выразившееся в снижении значения кровнородственных и приравнивавшихся к ним уз как фактора общественной жизни, стало определяющим условием возникновения того, что мы называем моралью.

Социализация, переход от естественно  сложившихся связей к социально  формируемым, целесоответствующим связям, который был обусловлен изменением, усложнением условий жизнедеятельности сообщества первобытного сообщества, вела к его разложению. В процессе решения новых, встающих перед сообществом задач происходит его дифференциация и иерархизация.

На уровне рода и фратрии это  изменение характера связей выразилось и в том, что членами этих общностей  могли становится чужаки, пришлые, кровно не связанные с родом люди. Специальный закон, допускающий это, был принят в Афинах в VI в. до н.э., но, очевидно, закон лишь закрепил уже давно существовавшую практику. Глубоко закономерно, что к этому же времени исследователи относят появление в виде наставлений заповедей, которые последующей этической и философской мыслью были восприняты как основополагающие императивы морали, выражавшие ее существенное, универсальное и абсолютное содержание. Речь идет о золотом правиле и заповеди любви.

Анализ этих формул показывает, что  они возникают не просто как следствие  разложения традиционных общественных связей, но как компенсация этого  разложения. В целом то же можно  сказать и о морали: в своей  основе она имеет систему ценностей  и социальных механизмов, отвечающих тем потребностям индивида, которые  в первобытную эпоху удовлетворялись  благодаря родовым связям. Эти  нравственные формулы без сомнения были обращены к полноправному члену  родовой организации и определяли его отношение к новому чужеродственному члену общины.

Необходимо отметить, что уже  в эпоху раннеродового общества сложились нормы, регулирующие отношения между чужими, между неродичами. Таков опыт отношений между различными фратриями, между представителями различных племен и союзов (лиг). Законы Моисея как раз и были даны для регуляции отношений между обособленными родами, имущественная общность у которых полностью упразднена и, наоборот, четко зафиксировано различие между моим и твоим. В какой-то момент странствований по Палестине Авраам говорит своему племяннику Лоту: «Да не будет раздора между мною и тобою, и между пастухами твоими и пастухами моими, ибо мы ведь родственники. Не вся ли земля перед тобою? Отделись же от меня» (Быт. 13:8–9). Эти слова отражают обычное для родового общества явление разделения рода при избыточной его численности и при возможности освоения новых пастбищ или пахотной земли. Но они указывают и на осознававшуюся необходимость законного различения между нашим и чужим, согласно которому запрет на вторжение в жизнь других подкреплялся заповедями: не убий, не укради, не прелюбодействуй, которые и предполагали уничтожение права всех на все. Характерно, что золотое правило изначально вырабатывается в отношениях между группами – родами, затем племенами, и лишь в период дифференциации общества и трансформации родов в семьи оно переносится и на отношения между индивидами.

В условиях фиксированной обособленности между чужими их отношения регулировались особыми обычаями, а именно: обменом  дарами и гостеприимством.

Задумаемся: какой смысл говорить о зарождении морали в процессе разложения структур родового общества и одновременно связывать ее с такими идеями, которые даже не будучи осознанными, органично вплетались в качестве стереотипов обычного поведения в ткань жизни родоплеменной общины? Или, другими словами, почему поведенческие нормы, которые в архаическом обществе воспроизводились силой естественной необходимости, с возникновением цивилизации оказываются предметом специальной регламентации, более того, ритуализируются освящаются религией?

Дело в том, что для общины сплоченность, взаимоподдержка, коллективизм, равенство – это не вопрос доброй воли или воспитанного характера, а вопрос ее жизни и смерти, это вопрос общинного «производства» и воспроизводства. С обособлением индивида, с расщеплением его интересов, с вытеснением родственных отношений на периферию общественной жизни, образуются два плана человеческой жизни – частный, в кругу семьи или для себя, и общественный, публичный, в кругу соратников, партнеров, для надличной организации. При доминировании обособленных интересов и с позиций обособленного интереса, сплоченность и взаимоподдержка как будто оказываются лишними, если не вредными. Однако в том или другом виде эти поведенческие формы необходимы в любом обществе не только для решения общественных задач, но и для удовлетворения собственно индивидуальных потребностей личности быть включенной в разного рода общности. Вот здесь и возникают специфические духовные образования, которые способствуют единству и сплоченности людей, хотя бы начиная с признания, что в социальной реальности нет сплоченности и единства, и их отсутствие осложняет, если не отравляет жизнь людей.

 

 

 

 

 

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Мораль возникает в процессе разложения родового общества и взаимообособления людей внутри общины. Эти установления были призваны компенсировать утрату роли изначальных родовых уз и одновременно восстановить и установить в условиях такую общность между людьми, которая бы не зависела от экономических, социальных, политических и других преходящих факторов. В отличие от родового общества, общность, единство между людьми (независимо от их социальных ролей) не порождались самим порядком вещей нового общества; потребность в единении осознается как таковая именно потому, что единства уже нет, и отсутствие единства переживается как неполнота, как несовершенство общественных связей. Поэтому идея единства, как бы они ни осознавалась и ни формулировалась, изначально оказывается противоположной социальному порядку.

Принимая во внимание эти условия  формирования морали, можно понять, какую важную функцию выполняют  представления о добре и зле  как центральные этические и  моральные понятия. Они указывают  на то, что в жизни есть что-то ценное помимо приятного и полезного. Это – симпатия, солидарность, родство  душ, забота, любовь. Именно через них  и осуществляется единение человека с другими людьми. Однако этим не исчерпывается мораль и к этому  не сводится все содержание добра. Идеалом  единения утверждается еще и верность человека самому себе и в этом смысле единство с самим собой. Симпатия, солидарность или любовь оказываются  действительным благом, когда они  соединяют цельные души и искренние  натуры. Идеалом единения утверждается и преданность человека самому этому  идеалу как высшему стандарту. Симпатия, солидарность или любовь действительно  оказываются благом, когда человек, влекомый этими чувствами, стремится воплотить их в совершенных отношениях с другим человеком.

Это качество существования человека в мире дается с трудом и никогда  не дается раз и навсегда. Каждый человек, в той мере, в какой  он признает для себя высший критерий совершенства и принимает его  в качестве практического принципа, должен утверждать это качество своей  жизни в каждом своем решении  и в каждом своем поступке. Только так и осуществляется добро –  в противостоянии злу.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

1.  Апресян Р.Г. Идея морали и базовые нормативно-этические программы. М.: ИФРАН, 1995. С. 32–97.

2.  Дробницкий О.Г. Понятие морали. С. 143–165;

3.  Рьюз М., Уилсон Э. Дарвинизм и этика

4.  Эфроимсон В.П. Родословная альтруизма (Этика с позиций эволюционной генетики человека)

5.  Зеленкова И.Л., Беляева Е.В. Этика: Учебное пособие и Практикум. – 2- изд., испр. и доп. – Мн.: НТООО «ТетраСистемс»

6.  www.ethicscenter.ru

7.  ru.wikipedia.org