Особенности развития проблематики малых групп за рубежом

Как структурные факторы  социальные нормы выступают в  роли селективных образований, в роли регуляторов систем личностных смыслов и оценок. Человек может при первом обращении не сообщить в вербальной, т. е. вербально осознанной форме, формулировку социальной нормы, но он видит — воспринимает в действительности то, что ему диктуется этой нормой. Именно этот механизм регуляции психических и даже психофизиологических процессов лежит в основе тех феноменов изменения в ситуации группового давления порогов цветовой чувствительности и способности различения, о которых сообщает С. Московичи в приведенной выше работе.

Норма может не быть представлена в феноменальном поле сознания в  развернутой и точной формулировке, но она может перестроить мотивационную  систему человека таким образом, что определенные виды поступков и линии поведения будут для него «закрыты», исключены, и их он будет оценивать как безнравственные (что могут показать, например, исследования явлений коллективизма и «группового эгоизма»).

Человек может не сообщить о тех или иных социальных нормах, но последние могут так перестроить систему его личностных смыслов и значений, что человек будет определенным образом оценивать и понимать те или иные факты, события, тексты и т. д.

Превращение нормы в  структурный фактор внутреннего мира личности может объяснить и ее «участие» в выборе альтернатив действий и линий поведения, и ее антиципирующую, упреждающую, опережающую результат функцию регуляции поведения. Предписывающая характеристика нормативных образований связана именно с такой возможностью структурных преобразований  и «включений» механизмов установки, ожидания, антиципации и т. п.

Именно как структурная  характеристика внутреннего мира человека социальная норма может сказываться  на свойствах, качествах, проявлениях личности и самой структуре этих свойств личности, в чем и проявляется функция норм в формировании определенного типа личности. Если принять эти положения, то открывается иной, чем в теориях «усвоения норм как знаний», способ усвоения человеком социальных норм.

Разумеется, воздействие  через сознание путем прямого  представления нормы сознанию индивида — один из важнейших каналов социализации и приобретения знаний о нормах. Но и этот путь, и структурные  преобразования внутреннего мира личности под воздействием социальных норм наиболее действенны и адекватны при организации условий, форм, способов поведения, в которых заложены, объективированы необходимые  социальные нормы. Таковыми являются обычно стихийно и сознательно складывающиеся условия общения, в ходе которого реально и происходит структурное «отображение» человеком социальных норм. Но в роли подобных условий могут выступить и специально организованные (а именно с учетом данных социальных норм) формы и виды деятельности и поведения человека, а в более широком контексте — определенным образом организованная вся социальная среда, само общество.

При таком типе воздействия  социальных норм значение процессов  осознания их, включения их как содержательных в феноменальное поле сознания и самосознания личности несравненно важнее, чем в случае усвоения готовых формул и положений. Именно в этом случае возникает возможность расширения сферы самосознания, формирование процессов саморегулирования, сознательной оценки содержания норм в нравственных и ценностных категориях, а также формирования и проявления в этих процессах подлинной активности личности, остающейся при усвоении норм как знаний всего лишь пассивным восприемником и накопителем нормативной информации.

Простейший житейский  вопрос «что я делаю и почему?», поставленный самим человеком, может включить сложнейшие психологические и социальные механизмы регуляции поведения. Включение нормы в сознание и делает личность ответственной за выбираемые варианты и формы поведения, за содержание тех социальных норм, которым в своем поведении и в жизни следует человек и в выработке и преобразовании которых он только в этом случае может и должен принять активное участие. Только в этом случае человек может стать не «игрушкой», подвластной каким-то анонимным внеличностным силам, но именно активной личностной силой процесса общественного развития прежде всего потому, что социальные нормы не просто «складываются» в обществе, общностях, в процессах общения людей, но люди сами «складывают» их.

Помимо и наряду с  представлением социальной нормы в феноменальном поле сознания личности, социальные нормы в структуре индивидуального сознания и поведения и именно через структуру, ее преобразование, ее перестройку социальные нормы оказывают регулятивное воздействие на поведение человека, его свойства и проявления. Соответственно можно предположить, что «усвоение» социальных норм, формирование их у человека происходит путем структурной перестройки сознания, его феноменального поля и его регулятивных функций, равно как и перестройки мотивационно-побудительной и оценочной системы личности. Наряду с рациональной перестройкой феноменального поля сознания в процессе актуализации норм имеет место и своеобразная поведенческая автоматизация. Будучи отработанной и подтвердив свою репрезентативность, норма обретает статус поведенческого автоматизма или алгоритма, обусловливающего ее включение в соответствующий поведенческий шаблон. Именно шаблонизация нормы, при исключении каких-либо субъективных возможностей рационализации ее не выполнения приводит к тому, что человек автоматически включает норму в поведение, не рассуждая и не подвергая это поведение критическому анализу.

Приведенный анализ нормативной  регуляции социального взаимодействия не является исчерпывающим. Тем не менее, он дает представление о том, что процесс взаимодействия регулируется нормами, устанавливаемыми как контекстом конкретной культурной традиции, так и адаптацией этой традиции к специфическим условиям непосредственного социального окружения и собственного жизненного опыта.

Модели коллективообразования. Одна из них представлена стратометрической концепцией коллектива, разработанной А. В. Петровским. Им были  
предложены два критерия построения гипотетической типологии групп:  
- степень опосредованности межличностных отношений в группе содержанием совместной деятельности;  
- общественная значимость последней, т.е. уровень ее позитивности—негативности с точки зрения общественного прогресса.  
Исходя из предложенных критериев, развитие группы описывается как движение в своеобразном континууме, положительным и отрицательным полюсами  
которого являются соответственно коллектив (высокие позитивные показатели по обоим критериям) и корпорация (высокий позитивный показатель по  
первому и высокий негативный показатель по второму критериям). В центральной точке континуума располагается так называемая диффузная группа  
(общность, в которой практически отсутствует совместная деятельность), а промежуточное положение между диффузной группой и положительным и  
отрицательным полюсами континуума занимают соответственно просоциальная и асоциальная ассоциации, т.е. группы с низкой степенью опосредствования  
межличностных отношений совместной деятельностью.

Позитивной стороной подобной схемы группового развития является отчетливая реализация в ней принципа деятельности, позволяющая вывести анализ  
проблемы за пределы отдельно взятой малой группы и рассмотреть ее в системе широких социальных детерминантов. Более проблематично, однако, обстоит  
дело с конкретным приложением обсуждаемой схемы к множеству реально функционирующих групп, поскольку процесс развития представлен в ней в  
слишком обобщенной форме, минуя многие, возможные этапы и не отражая складывания отдельных компонентов жизнедеятельности группы как  
составляющих целостного социального организма. И, видимо, в силу трудностей операционализации схемы ее апологеты, проводя дифференциацию групп по  
уровню развития, как правило, апеллируют к традиционному житейскому критерию: низкий — средний — высокий уровень.

Близким к предыдущему и по исходным теоретическим позициям, и по общему абрису динамики группового развития, и, наконец, по ряду выделяемых при  
этом этапов оказывается параметрический подход к исследованию группы, разработанный Л. И. Уманским. В основу подхода положено представление о  
социально-психологических параметрах группы — своеобразных критериях ее развития как коллектива. К их числу Л. И. Уманский, в частности, относит: (а)  
содержание нравственной направленности группы — интегративное единство ее целей, мотивов, ценностных ориентации; (б) организационное единство группы;  
(в) групповую подготовленность в сфере реализации совместной деятельности; (г) психологическое единство — интеллектуальную, эмоциональную, волевую  
коммуникативность, характеризующую соответственно процесс межличностного познания и взаимопонимания в группе, межличностные контакты  
эмоционального характера, стрессоустоичивость и надежность группы в экстремальных ситуациях.  
В зависимости от выраженности каждого из параметров группа располагается по степени своего развития в континууме, срединную точку которого занимает  
группаконгломерат, т.е. группа, состоящая из незнакомых между собой людей, а полюсами являются коллектив и антиколлектив. Движение группы к  
позитивному полюсу — коллективу сопряжено с последовательным прохождением ею двух качественно новых стадий —кооперации и автономизации. Причем  
между группой-конгломератом и группой-кооперацией возможно появление таких промежуточных уровней, как номинальная группа и группа-ассоциация.  
Интересной особенностью проведенного Л. И. Уманским и его сотрудниками анализа группообразования являются прослеживание развивающихся в группе  
процессов и феноменов, фиксация постепенного превращения ее в действительно коллективного субъекта деятельности. Так, если на уровне  
группы-ассоциации контуры групповой структуры лишь просматриваются, то группа-кооперация уже отличается развитой и успешно действующей  
организационной структурой, довольно высоким уровнем групповой подготовленности и сотрудничества. А вот для группы-автономии характерными  
оказываются «синтетические» процессы типа групповой идентификации и эталонизации (монореферентности), группового обособления, внутренней слитности  
и спаянности, создающие основу для перехода на высший уровень.

Как и представители стратометрической концепции, последователи, опирающиеся на идеи параметрического подхода, выделяют особую стадию развития  
группы — приобретение ею элементов корпоративности, становление корпорацией. Однако в рамках обсуждаемого подхода корпорация не рассматривается  
как асоциальное образование. Скорее это группа с гипертрофированными чертами автономизации, ведущими к «групповому эгоизму», изоляции от других  
групп более крупной социальной общности, противостоянию им. По мнению Л. И. Уманского, своевременное обнаружение и устранение в группе, достигшей  
стадии автономии, элементов корпоративности, эффективное включение ее в межгрупповое взаимодействие, коррекция групповой направленности (придание  
последней подлинно общественного характера) способны вывести группу, хотя бы по наличному состоянию, на уровень коллектива.

Что же касается другой выделяемой в  контексте обсуждаемого подхода  линии развития группы, а именно — движения ее в направлении отрицательного  
полюса — антиколлектива, то общности, располагающиеся в этой части континуума, характеризуются Л. И. Уманским как группы, замкнутые извне, но  
отличающиеся внутригрупповой антипатией, межличностным эгоцентризмом и эгоизмом (интраэгоизмом), активной дезинтеграцией, конфликтностью и  
агрессивностью, и классифицируются по двум уровням, условно называемым дезинтеграцией и интраэгоизмом. Заметим, однако, что пока путь движения  
группы в сторону антиколлектива исследователями скорее намечен, нежели обстоятельно изучен.

А вот схема позитивной ветви  описанного выше континуума и в теоретическом, и в эмпирическом плане проработана, на наш взгляд, весьма серьезно.  
Причем исследователям удалось найти разнообразные пути ее операционализации применительно к реально функционирующим группам, в одних случаях  
опираясь на общепринятые методические средства, а в других, как это отражено, например, в известном варианте параметрической классификации  
коллективообразования, предложенном А. Н. Лутошкиным, прибегая к нетрадиционным образно-символическим приемам. Так, номинальная группа  
представлена А. Н. Лутошкиным в образе «песчаной россыпи», группа-кооперация — в образе «мерцающего маяка», группа-автономия — в образе «алого  
паруса» и т.д. [Лутошкин, 1977].

Вместе с тем было бы преждевременным  считать резервы совершенствования  обсуждаемой схемы исчерпанными. Они видятся нам, во-первых, в  
дальнейшем уточнении выделяемых этапов коллективообразования (а возможно, и расширении их списка), во-вторых, в более дифференцированном  
поэтапном анализе развития различных сфер жизнедеятельности группы»; в-третьих, в разработке нормативных (в том числе и строго количественных)  
характеристик различных уровней групповой динамики. И конечно же, нуждается в серьезном изучении заявленная в параметрическом подходе деструктивная  
линия жизни коллектива.

Двухмерные модели развития группы. Описанными выше схемами анализ этапности развития группы, однако, не ограничивается. Как можно убедиться из  
приводившихся ранее материалов, такой анализ во многом зависит от общих представлений исследователя о группе, от его видения картины  
разворачивающегося группового процесса. В 1.3. мы уже говорили о возможности двухмерного рассмотрения группы, предполагающего выделение двух  
основных сфер ее жизнедеятельности: деловой (инструментальной) и эмоциональной (экспрессивной). Подобная точка зрения реализована и в ряде подходов  
к исследованию стадийности группообразования (здесь и далее термин «группообразование» используется как синоним термина «групповое развитие»).  
Один из них, получивший широкую известность за рубежом, связан с именем Б. Такмена. Предложенная им двухмерная или двухфакторная модель явилась  
результатом анализа пятидесяти зарубежных публикаций, посвященных изучению стадий временного развития терапевтических, тренинговых, естественных  
профессиональных и лабораторных групп.

Б. Такмен описывает динамику группового процесса, исходя из учета условий, в которых формируется группа, а именно: наличия двух сфер, или  измерений,  
групповой активности— деловой (решение групповой задачи) и межличностной (развитие групповой структуры), а также положения группы в гипотетической  
последовательности развития, т.е. в соответствующей стадии. Согласно модели, в каждой из указанных сфер предполагается прохождение группой четырех  
последовательно сменяющих друг друга этапов (стадий).  
В сфере межличностной активности (именно с нее начинает анализ группообразования Б. Такмен) к ним относятся:

- стадия «проверки и зависимости», предполагающая ориентировку членов  группы в характере действий  друг друга и поиск взаимоприемлемого  
межличностного поведения в группе;  
- стадия «внутреннего конфликта», основная особенность которой — нарушение взаимодействия и отсутствие единства между членами группы;  
- стадия «развития групповой сплоченности», достигаемая посредством постепенной гармонизации отношений, исчезновения межличностных конфликтов;  
- стадия «функционально-ролевой соотнесенности», в основном связанная с образованием ролевой структуры группы, являющейся «своеобразным  
резонатором», посредством которого «проигрывается» групповая задача».

В сфере деловой активности Б. Такмен выделяет:

- стадию «ориентировки в задаче»,  т.е. поиск членами группы оптимального  способа решения задачи;