В-четвертых, нарастание эмоциональной напряженности, сопровождающей конфликтные взаимодействия, которое может оказать как мобилизующее, так и дезорганизационное влияние на поведение участников конфликта. В межэтническом конфликте по мере его развития возрастает чувство апатии или враждебности. Поводы и случаи для этого всегда находятся. Так, погромы и убийства невинных людей армянской национальности в Сумгаите, а затем и в Баку в 1990 году усилили вражду между армянами и азербайджанцами.

В-пятых, для межэтнического конфликта характерно формирование устойчивого образа “внешнего врага”, когда компромисс воспринимается только как капитуляции противника, когда проявляется стремление каждой из сторон – участниц противоборства одержать победу. Показательным в этом отношении является Грузия, Карабах, где доминирует установка “до победного конца”, а поиски компромиссов или мирных решений пока не удается найти.

В-шестых, для этнического конфликта, как правило, характерна их интернационализация, т.е. вовлечение в конфликт или его урегулирование третьих сил или международными организациями¹¹.

Но не зависимо от того какие стадии выделяют разные ученые все они схожи в  одном, что конфликт всегда имеет  две основные стадии: 1) латентная стадия, 2) стадия открытого конфликта.

     2.2. Типология и формы  этнических конфликтов

Межэтнические конфликты классифицируются по разным основаниям. По субъекту – межгосударственные, межличностные, межнациональные, и т.п. По масштабам – глобальные, региональные, местные. По воздействию на общество – системные, требующие целостного преобразования общества и подсистемные – преобразование отдельных сторон общества.

Существует  два принципа классификации межэтнических  конфликтов: один – по характеру  действий конфликтующих сторон; второй – по содержанию конфликтов, основным целям, которые ставит выдвигающая  претензии сторона.

     Одними  из первых межэтнические конфликты  типологизировали Э. А. Паин и А. А. Попов. Они выделили конфликты стереотипов, т.е. такую стадию конфликта, когда этнические группы могут вовсе и не осознавать причины противоречий, но уже испытают негативное отношение к другой группе и видят в нем ”недружественного соседа”, ”нежелательную группу” и т.д. В качестве примера можно привести армяно-азербайджанский конфликт, когда незадолго до него исследования социологов  полевые исследования этнологов показа наличие негативных стереотипов.

Далее они выделили конфликт идей. Для такого рода конфликта характерным является выдвижение, каких либо притязаний, что может выражаться в литературе, в средствах массовой информации, где будет, скорее всего, обосновываться “историческое право” на обладание государственностью.

Третий  тип конфликта – конфликт действий. К этому типу относятся демонстрации, митинги, пикеты, принятие институциональных решений вплоть до открытых столкновений.

     Оценивая  такую типологизацию, можно сказать, что в ней отражены скорее стадии или формы конфликтов. Но такая оценка была бы не точной. В защиту авторов типологизации говорит уже тот факт, что бывают конфликты, которые остаются только “конфликтами идей”. Так, например, на съездах русских общественных движениях, можно услышать лозунги “Россия для русских”, но до открытых конфликтов дело может и не дойти.

Другая  типологизация  - по основным целям, содержанию требований - была предложена в 1992-1993 годах. Исходя из оценки опыта конца 80-х начала 90-х годов, были выделены следующие типы межэтнических конфликтов.

     Первый  тип – статусные институциональные конфликты в союзных республиках, переросшие в борьбу за независимость. Суть таких конфликтов могла бы быть не этнонациональной, но этнический параметр в них присутствовал непременно, как и мобилизация по этническому принципу. Национальные движения Эстонии, Латвии, Армении, на Украине, в Грузии, Молдове с самого начала выдвигали требования реализации этнонациональых интересов. В процессе развития этих движений от этнонациональных требований переходили к требованиям государственной независимости, но мобилизация по этическому принципу оставалась.

     Основная  форма конфликтов этого типа была институциональной. Так, острый конституционный  конфликт возник тогда, когда Эстония, а за ней и ряд других союзных  республик, приняли поправки к своим  конституциям, внеся в них приоритетное право на использование местных ресурсов и верховенство республиканских законов. Президиум верховного Совета СССР отменили эти поправки. Однако решение некоторых законодательных органов республик (Эстонии, Литвы, Латвии) поддерживало большинство титульных национальностей. Следовательно, есть все основания относить эти институциональные  (конституционные) конфликты к этнонациональным, которые переросли в движения за независимость республик.

     Второй  тип конфликтов – статусные конфликты в союзных и автономных республиках, автономных областях, возникшее в результате борьбы за повышение статуса республики или его получения. Это характерно для части союзных республик, желавших конфедеративного уровня отношений. Например, об этом заявило руководство Казахстана, а также ряда бывших автономий, которые хотели подняться до уровня союзных республик, в частности Татарстана. Впоследствии, после создания независимой России, радикальная часть национального движения поставила вопрос о ассоциированном членстве Татарстана в РФ. Конфликт завершился подписанием договора между государственными органами РФ и государственными органами Татарстана, который содержит элементы как федеративные, так и конфедеративных отношений.

     За  конфедеративный тип отношений  боролась и элита Башкортостана, Тувы, но там не было массовых национальных движений. Такого же типа временные  конфликты были в автономных областях, претендовавших на статус республик, и  четыре и пяти его получили.

     Третий  тип конфликтов - этнотерриториальные . Это самые сложны по урегулированию конфликты. На постсоветском пространстве было зарегистрировано 180 этнотерриториальных споров. По мнению В. Р. Стрелецкого – к 1996 году сохраняли актуальность около 140 притязаний.

     Конечно, не все заявленные притязания перерастают  в конфликты. Специалисты считают, что к таким конфликтам следует  относить споры, ведущиеся “от имени” тэтнических общностей относительно их прав проживать на той или иной территории, владеть или управлять ею. В. Н. Стрелеций, например, считает, что любое притязание на территорию, если оно отрицается другой стороной – участницей спора, уже есть конфликт. Вот тут очень важно определить какой именно это конфликт – конфликт представлений, идей или уже действий. Большинство этнотерриториальных споров идет от имени политических элит, правительства, движений. И далеко не всегда такие споры захватывают значительные группы какого-то народа.

     Четвертый тип – конфликты межгрупповые (межобщинные). Именно к такому типу конфликта можно отнести русско-эстонский в Эстонии, русско-латышский в Латвии и русско-молдавский в Молдавии. Причем, если первые два имели характер межгрупповых столкновений, переросших в демонстрационные формы противостояния. В Туве произошел отток русских из зон конфликта. Межгрупповые конфликты в Эстонии и Латвии были связаны, с одной стороны, с дискриминационными мерами правительств, направленные на вытеснение “неэстонского” населения, акциями национал-экстремистов, а, с дугой – организацией сопротивления.

     Типологизация на основе содержания конфликтов, целевых устремлений сторон получает все большее распространение. В последних работах ученых Центра этнополитических и региональных исследований использовалась именно по этому принципу, по такому же принципу типологизировал конфликты А. Г. Здравомыслов. В рамках данной типологии выделяют также конфликты этнополитического характера, к которым, безусловно, относятся все конфликты первого, второго, а чаще всего и третьего типа.  

По форме  проявления принято различать латентные  и (скрытные) и актуализированные (открытые) конфликты. Латентные конфликты  могут длиться долго и лишь в определенных общественных условиях перерастают в открытые¹².

     Глава 3. Причины конфликтов на Юге России и способы их урегулирования

Каждый  межэтнический конфликт своеобразен. Вместе с тем их природа едина, и потому существуют отработанные формы  и способы их урегулирования. Конечно, в каждом случае необходимо учитывать  специфику, причины того или иного  конфликта. Важно учитывать масштабы конфликта, форму, в которой он протекает, наличие религиозного фактора, геополитическое  положение территории, вовлеченной  в конфликт, внешние силы, стоящие  за конфликтующими сторонами и т.д. От этих обстоятельств зависят возможности  и способы урегулирования конфликтов.

Во многих странах мира существует специальные  службы, цель которых – разрешение этнических конфликтов. Например, в  США начиная с 50-х гг. анализ этнических конфликтов организован в рамках Службы общинных отношений. В нашей стране возникновение таких аналитических центров приходится примерно на 1990-е годы, предметом которых стали этнические конфликты России.

3.1. Причины конфликтов  на Юге России

     Юг  России является одним из самых конфликтогенных регионов страны. В настоящее время на юге России очень близко друг к другу проживает около пятидесяти только автохтонных народов. Наряду с ними проживает также “некоренные” народы. Причем, плотность компактного расселения их, считается одной из самых высоких в мире. Скученность, плотного проживания между ними, является благоприятными условиями для распространения энергии конфликта.

     Юг  России населен народами различных  социокультурных и расовых типов, а также представителями различных мировых религий – ислам, христианство, буддизм. После распада СССР в этом регионе, как ни в каком другом оказался наиболее высокий уровень внутренней и внешней миграции, безработицы, общего падения промышленного и сельскохозяйственного производства. Картина дополняется малоземельем, вследствие исторической особенности дефицита территории, пригодной для хозяйственного пользования, а также неоднократная перестройка национально-территориальных границ.

Региональные  конфликты на Северном Кавказе, в  плане причинной обусловленности, имеют собственную историю и  разворачиваются в разных сюжетных направлениях. Но так ли важен этот исторический фактор для анализа  современных конфликтов? Однако их участники этнических конфликтов на Северном Кавказе при ведение переговоров часто апеллируют к историческим сведениям, и невнимание посредников к этой стороне дела может быть воспринято или одной из сторон конфликта как некомпетентность, неуважение к ценностям участников конфликта и даже пособничество.

Многообразие  мнений экспертов о проблеме исторических оснований современных региональных конфликтов можно представить в  виде трех основных точек зрения:

1) роль  исторического фона в обострении  нынешних конфликтов весьма существенна

2) исторический  фактор все же практически  не воздействует на состояние  и динамику современных конфликтогенных ситуаций

3) исторический  фактор может как оказывать влияние на характер конфликтов, действующих в настоящее время, так и не оказывать.

Эксперты, которые придерживаются первой точки  зрения исходят из социально-философского истолкования конфликта, как формы движения и разрешения противоречий вообще. В этом смысле региональные этнические конфликты имею длинную историю, тем более в таком многоэтничном традиционалистском регионе как Северный Кавказ. По мнению экспертов, этот регион с доисторических времен был удобным геополитическим и богатым естественно-природным пространством, куда устремлялись различные завоеватели. Они уничтожали население, хозяйство, культуру и т.д., возбуждая тем самым ответную реакцию, приучая к насилию, войнам. Местные горцы, осваивая низменности, также часто конфликтовали между собой за поля, пастбища, совершали набеги для захвата добычи – скота, имущества, а также пленных, которых продавали в рабство. Этноконфессиональную конфликтогенность усилила Кавказская война, жестокая имперская политика, память о геноциде – махаджирстве.

Второй  точки зрения придерживается В. Х. Акаев, который считает, что причины  большинства региональных конфликтов и этнополитических конфликтов на Юге  России – не столько в отдаленном прошлом, сколько в современных  сложных, противоречивых экономических, политических, правовых, межнациональных  процессах, происходящих в России.

Третей  точки зрения придерживается явное  большинство экспертов. Так С. И. Аккиева разделяет современные конфликты на Юге России на две группы:

1) конфликты,  имеющие длительную предысторию  и связанные главным образом  с историей междоусобных конфликтов  и кровно-родственной мести, например осетино-ингушский конфликт

2) конфликты  в новейшей истории, связанные  в частности, с приватизацией,  последующими переделами собственности,  нефтедолларами Чечни. Чеченский  конфликт инициирован недальновидной  политикой федерального центра, но после возникновения конфликта  определенную роль сыграла в  его динамики и предыдущая  история северокавказкого региона и самой Чечни.