Контрольная работа по «Правовому регулированию договорных отношений в предпринимательской деятельности»

Во-вторых, смешанные договоры можно классифицировать по типу и  виду смешиваемых договоров:

- o   смешанный договор внутри одного договорного типа (например, сочетание видов договора купли-продажи);

- o   смешанный договор, состоящий из разных договорных типов.

В-третьих, основанием классификации  смешанных договоров является состояние  закрепленности смешиваемых договоров- поименованные или непоименованные. Рассматривая этот вопрос, возможно выделить:

- o   смешанный договор, сочетающий элементы только известных объективному праву, поименованных в нем договоров;

- o   смешанный договор, сочетающий элементы как поименованных в объективном праве, так и элементы непоименованных договоров.

Непоименованные договоры

Договоры в Гражданском  кодексе классифицированы по определенным типам. Традиция формировать определенные типы договоров и регулировать их при помощи правовых норм восходит к римскому праву и основана на оценке объективной стороны отношений, складывающихся между лицами, заключающими договор. Законодатель в данном случае выступает в роли организатора гражданского оборота, моделируя те или иные типы договорных взаимоотношений и освобождая оборот от необходимости конструировать многообразные договорные нормы, опосредующие их отношения с контрагентами.

Действующий Гражданский  кодекс выделяет 26 договорных типов, ряд  из которых, в свою очередь, разделен на отдельные виды (купля-продажа, рента и пожизненное содержание с иждивением, аренда, подряд, заем и кредит, хранение). Кроме того, отдельные виды договоров урегулированы не только Кодексом, но и иными правовыми актами. Так, помимо договора энергоснабжения, предусмотренного § 6 гл. 30 ГК, в Федеральном законе от 26 марта 2003 г. «Об электроэнергетике» выделяются такие его виды, как договор купли-продажи электроэнергии на розничном рынке, договор поставки электрической энергии на розничном рынке (п. 2 ст. 37), договор, регулирующий взаимодействие системного оператора и организации по управлению Единой национальной (общероссийской) электрической сетью (п. 4 ст. 34), договор, регулирующий взаимодействие системного оператора и администратора торговой системы оптового рынка (п. 5 ст. 34), договор между системным оператором и нижестоящими субъектами оперативно-диспетчерского управления, а также договоры между субъектами оперативно-диспетчерского управления вышестоящего и нижестоящего уровней (п. 3 ст. 16), договор о присоединении к торговой системе и др. Все указанные договоры относятся к числу поименованных договоров, поскольку прямо упомянуты в законе.

Закрепление в законе того или иного договорного типа или  его разновидности не означает того, что субъекты оборота не вправе самостоятельно создавать те или иные нормы в  рамках этого договора. Такая ситуация представляется вполне естественной, поскольку любые законодательные  предписания, в том числе положения  о договорных типах, не могут адекватно  отражать все особенности экономической  жизни и отношений, складывающихся между участниками оборота. Поэтому  в соответствии с принципом свободы  договора законодатель предоставил  субъектам гражданского оборота  возможность заключать договоры, не предусмотренные в законе (такие  соглашения иногда именуют договорами sui ge№eris (особого рода)).

Однако свобода заключения договоров, не поименованных в законодательстве, ограничена определенными пределами. Во-первых, такие договоры не должны противоречить действующим нормам законодательства. Во-вторых, такие договоры по общему правилу не должны затрагивать права и обязанности лиц, не участвующих в них. В-третьих, в определенных случаях заинтересованные субъекты вправе заключить только такой договор, который предписан законом и в соответствии с теми обязательными параметрами, которые диктуются императивными нормами. В-четвертых, определенные договоры могут быть заключены только специальными субъектами, на которых указывает законодатель (например, банковские, кредитные или страховые организации).

К отношениям, вытекающим из непоименованных договоров, применяются  в первую очередь те нормы, которые  сформулировали сами стороны; в случае отсутствия соответствующих договорных норм - нормы Гражданского кодекса, регулирующие сходные договорные типы, затем - общие нормы обязательственного права; а в случае отсутствия таковых - общие начала гражданского законодательства.

Если стороны заключили  договор, не предусмотренный гражданским  законодательством, но не противоречащий его букве и духу, такой договор  защищается публичной властью. Это  означает, что если какая-либо из сторон не исполняет обязательства, возложенные  на нее непоименованным договором, то другая сторона вправе прибегнуть к судебной защите, а государство  обязано обеспечить принудительное исполнение этого договора.

2. Проблемы осуществления права подрядчика на удержание.

Надлежащее исполнение обязательства  строительного подряда может  быть обеспечено удержанием подрядчиком  результата выполненной работы до того, как заказчик не уплатит денежную сумму. Подрядчик также имеет  право на удержание принадлежащего заказчику оборудования, остатка  неиспользованного материала и  другого оказавшегося у него имущества  заказчика. Подобный вывод может  быть сделан при толковании ст. 712 ГК РФ, которая должна применяться к отдельным видам договора подряда, в том числе и строительного, если иное не установлено специальными нормами об этих видах договоров (п. 2 ст. 702 ГК РФ).

Однако в судебной практике нет единого подхода к применению ст. 712 ГК РФ. Так, например, при рассмотрении одного гражданского дела ФАС Московского  округа пришел к выводу, что иск  обязать передать строительную площадку должен быть удовлетворен, поскольку  подрядчик утрачивает право удержания  результата работ при расторжении  договора. В этом случае подобный вывод вызывает сомнения. Если исходить из того, что удержание относится к внедоговорным способам обеспечения исполнения обязательства, которые существуют независимо от момента прекращения основного обязательственного правоотношения, тогда почему подрядчик должен утрачивать право удержания на результат работ при расторжении договора. 

По другому гражданскому делу суд пришел к выводу об отсутствии оснований для взыскания с  заказчика долга, так как, прекратив  в одностороннем порядке действие договора, уклонившись от участия  в работе комиссии по приемке выполненных  работ и устранения допущенных при  строительстве дефектов до привлечения  заказчиком сторонней подрядной  организации, подрядчик лишил себя возможности воспользоваться правами  ст. 712 ГК РФ, связанными с удержанием. Фактически позиция суда здесь основана на добросовестности стороны при исполнении обязательства. Однако если работы подрядчиком фактически выполнены и не оплачены заказчиком, то есть основания рассмотреть вопрос о неосновательном обогащении. С другой стороны, остается неясным, почему подрядчик, практически выполнивший работы, пусть не в полном объеме и с нарушением, должен лишаться права на их удержание.

Во многом неверное представление  о порядке применения ст. 712 ГК РФ складывается в связи с неправильным пониманием юридической природы  удержания. В юридической литературе удержание как способ обеспечения  исполнения обязательства не всегда рассматривается на должном уровне. Так, например, В.И. Казанцев лишь отмечает, что при удержании у кредитора находится вещь, подлежащая передаче должнику или указанному должником лицу в случае исполнения им в срок обязательства по оплате этой вещи или возмещению кредитору связанных с нею издержек и других убытков. Кредитор удерживает не принадлежащую ему вещь до тех пор, пока обязательство не будет исполнено. Право удержания вещи должника возникает у кредитора только в том случае, когда данная вещь оказалась в его владении на законном основании. 

Приводя несколько примеров из судебной практики, автор ограничивается лишь вольным толкованием ст. 359 ГК РФ, пытаясь определить сущность удержания  без тщательной проработки нормативных  положений, он не усматривает особенностей и при исследовании ст. 712 ГК РФ применительно  к подрядным отношениям. Неясен также  вопрос о том, кто же должен исполнить  обязательство по оплате вещи. Следуя рассуждениям автора, это может быть как сам должник, так и указанное  им лицо. Представляется, что возможность  применения ст. 712 ГК РФ при исполнении обязательства строительного подряда  должна связываться в первую очередь  с решением вопроса об объекте  удержания. Здесь необходимо исходить из того, что результатом исполнения договора строительного подряда  является вновь созданный либо реконструируемый объект недвижимости в виде здания или сооружения, который должен передаваться заказчику. Отсюда следует выяснить, может ли объект недвижимости, созданный  усилиями подрядчика, быть объектом удержания  с его стороны.

В.В. Витрянский считает, что  недвижимое имущество не может быть предметом удержания. Основной аргумент сводится к тому, что осуществление  кредитором права удержания с  последующим обращением взыскания  на удерживаемое имущество представляет собой гражданско-правовую сделку, которая предполагает государственную  регистрацию, что противоречит существу правоотношений по удержанию. Кроме того, действующее законодательство не включает право удержания в перечень обременений недвижимого имущества, подлежащих государственной регистрации. 

Полагаем, что подобное суждение нуждается в дополнительном обосновании. Во-первых, не все сделки с недвижимым имуществом подлежат государственной регистрации. Можно заключить сделки, которые предполагают государственную регистрацию перехода права собственности на объект недвижимости, но не самого юридического факта - сделки. Поэтому сомневаемся, что сделка по удержанию недвижимого имущества подлежит обязательной государственной регистрации, поскольку действующее законодательство это прямо не предусматривает.

Во-вторых, Федеральный закон от 21 июля 1997 г. N 122-ФЗ "О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним" не содержит исчерпывающего перечня обременений недвижимости, поскольку указывает, что "подлежат государственной регистрации обременения, в том числе...". Следовательно, можно предположить, что исходя из принципа гражданского права о дозволительной направленности (разрешено все, что не запрещено) удержание наряду с залогом также может рассматриваться как разновидность обременения недвижимости, предполагающего государственную регистрацию. 

В-третьих, можно ли вообще право удержания с последующим обращением взыскания на удерживаемое недвижимое имущество считать сделкой? В юридической литературе удержание иногда действительно рассматривается как односторонняя сделка. Так, например, С.В. Сарбаш, отталкиваясь от общего определения сделки, указывает, что "лицо, удерживающее имущество, осуществляет данное правомочие посредством действия", которое приводит к возникновению права на удовлетворение требований кредитором в объеме и порядке, предусмотренных для удовлетворения требований, обеспеченных залогом.

Вместе с тем удержание, несмотря на имеющиеся признаки односторонней  сделки, не может признаваться таковой  по некоторым основаниям. Речь идет о совершении юридического акта, в  основе которого волеизъявление одной  стороны. Но удержание и сделка преследуют совершенно разные цели: цель удержания - стимулировать должника к надлежащему  исполнению обязательства, цель сделки - возникновение, изменение или прекращение  гражданских прав и обязанностей. Сделка представляет собой юридический факт, с которым связывается в последующем существование правоотношения. Удержание, прежде всего, рассматривается как право кредитора, которое образует содержание существующего правоотношения. Данное право возникает при наличии иного юридического факта - неисполнения или ненадлежащего исполнения обязательства должника по оплате подлежащей передачи ему вещи. 

Иного мнения на объект удержания  придерживается С.В. Сарбаш. Обращая  внимание на положения ст. 359 ГК РФ, он приходит к выводу, что, поскольку  законодатель не конкретизировал в  норме положение об удерживаемой вещи, следовательно, она может быть любой. Отсюда, если закон не запрещает  удерживать недвижимость, значит, это должно быть допустимо. Н.В. Южанин также допускает удержание недвижимой вещи по специальному договору, а при его отсутствии по решению суда как проявление самозащиты .

Представляется, что данный подход не может быть ориентиром в  применении ст. 712 ГК РФ при обеспечении  исполнения обязательства строительного  подряда по ряду причин. Данная норма  закреплена в общих положениях о  подряде и применяться к строительному  подряду может, если иное не установлено  специальными нормами § 3 гл. 37 ГК РФ. Специальными нормами о строительном подряде иное не установлено, но и  применение ст. 712 ГК РФ как общей  должно быть ограничено особенностями  строительного подряда. Действительно, как справедливо заметил М.И. Брагинский, при удержании признаки самозащиты вполне усматриваются - действия кредитора являются односторонними и направлены на его защиту без обращения в суд или другой компетентный орган. 

Однако удержание и  самозащита должны признаваться разными  правовыми конструкциями, хотя и  преследующими одну цель - защитить интересы кредитора при неисполнении или ненадлежащем исполнении обязательства  должником. При самозащите юридическое  значение имеет соразмерность причиняемого вреда действиям правонарушителя, при удержании - размер причиняемого должнику вреда значения не имеет. Самозащита предполагает активные действия кредитора, в то время как при удержании  поведение кредитора пассивное, он не совершает действий по передаче вещи должнику. Договор и судебное решение не могут лежать в основании  самозащиты, поскольку она возникает  лишь при отсутствии возможности  лица обратиться за защитой в компетентный орган или избрать другой способ защиты. При обеспечении исполнения обязательства строительного подряда  важно, кому принадлежит удерживаемая недвижимая вещь. Очевидно, до подписания акта приемки выполненной работы построенное подрядчиком здание или сооружение является объектом действующего договора и заказчику принадлежать не может. Право собственности на данный объект недвижимости возникает  у заказчика только после государственной  регистрации. Следовательно, подрядчик  удерживает вещь, которая заказчику  не принадлежит на праве собственности. С другой стороны, и подрядчик  без государственной регистрации  права не является собственником  созданного объекта недвижимости, и  не может им являться в силу существующего  обязательственного правоотношения строительного  подряда, в котором выступает  должником по передаче этого объекта. В этом случае можно ли вообще вести  речь об удержании?