Роль избирательной системы в развитии современных государств

В Японии для выдвижения кандидата в депутаты достаточно предложить его кандидатуру одним избирателем и поддержать ее другим, что выглядит весьма демократично. Однако, независимым кандидатам очень трудно добиться успеха на выборах без поддержки влиятельной политической партии. Кандидат в депутаты обязан внести избирательный залог в размере 500 рупий.

Закон предусматривает тайное голосование, но, как и в Великобритании, производится нумерация бюллетеней, позволяющая установить, за кого голосовал избиратель.

Правом быть избранным в представительный орган любого уровня (национального, провинциального и областного) обладают индонезийцы, верящие в Бога, лояльные принципам «панча сила», владеющие индонезийским языком, умеющие читать и писать на основе латинского алфавита, окончившие среднюю школу и не имеющие судимости. Не могут быть выдвинуты кандидатами лица, ранее состоявшие в Компартии или связанных с иен организациях.

Находясь в кабине, избиратель прокалывает на каждом из трех бюллетеней эмблему партии или группы, которой отдает предпочтение. Затем он опускает бюллетени в урну в присутствии членов избирательной комиссии. При этом избиратель голосует не за конкретных кандидатов, а лишь за соответствующую партию или функциональную группу.

В Бразилии в избирательные списки не могут включаться душевнобольные, заключенные, лица, не обладающие полнотой политических прав, и военнослужащие со званием ниже сержантского. Бразильские парламентарии не могут быть отозваны. Чтобы уйти в отставку, они должны направить соответствующее письмо председателю своей палаты или объявить о своей отставке на ее заседании. Отставка считается принятой со времени опубликования об этом в официальном вестнике.

В КНР могут проводиться т. н. «предварительные выборы». Если списки кандидатов при прямых и многостепенных выборах оказываются «чрезмерно большими», то проводятся предварительные выборы, в ходе которых простым большинством голосов избирателен (при прямых выборах) или депутатов (при многостепенных выборах) определяется список кандидатов в депутаты.

Пассивным избирательным правом обладают все болгарские граждане, не имеющие другого гражданства, причем Президент и вице-президент страны должны быть гражданами Болгарии по рождению(5).

ВЫВОД:

В отличие от гражданского права, отличающееся завидной стабильностью, избирательное законодательство не может устояться и подвергается существенной корректировке практически каждый раз перед очередными выборами. Одной из причин таких изменений являются просчеты законодателя, который недальновидно и небрежно относится к вопросам правового регулирования отношений, связанных с выборами в органы власти. Другая причина - это проявление интересов политической конъюнктуры.

По мнению М.М. Какителашвили, избирательное право - «не придуманная подотрасль права», а рожденная из политических, социальных и практических потребностей. Избирательное право - это сформировавшаяся подотрасль конституционного права, представляющая собой совокупность правовых норм, которыми устанавливается избирательная система и регулируются общественные отношения, возникающие в процессе избрания должностных лиц, законодательных органов государственной власти(14)

Глава 2. Состояние и перспективы развития избирательной  системы РФ

2.1.  Избирательная система РФ на современном этапе: ее особенности

Особенностью избирательной системы России является то, что в отличие от многих (если не большинства) других государств с относительно новыми конституциями, в ее Конституции нет специального раздела об избирательном праве, в котором были бы закреплены общие принципы избирательного права – всеобщее, равное, прямое избирательное право при тайном голосовании и др. Только в самой общей форме активное и пассивное избирательное право закреплены в ст.28 Конституции Российской Федерации, а также в ст.81 при определении порядка избрания Президента Российской Федерации. Между тем общие принципы избирательного права в их полном объеме и применительно к выборам во все органы государственной власти страны и местного самоуправления нуждаются не только в законодательных, но и конституционных гарантиях. (1)

Граждане Российской Федерации по настоящему получили право «избирать и быть избранными» только с принятием Конституции России 1993 года. В предыдущие годы выборы по сути своей являлись безальтернативными, а значит, лишь декларативными, но отнюдь не демократическими.

Тезис о целесообразности возвращения к выборам депутатов по одномандатным округам, прозвучавший в Послании Президента Российской Федерации Федеральному Собранию 12 декабря 2012 года, стал поводом для очередного этапа поиска эффективной модели избирательной системы России и оценки ее жизнеспособности. Как известно, только в 2007 и 2011 годах нижняя палата российского парламента комплектовалась исключительно по пропорциональной избирательной системе, до этого действовавшая избирательная система имела смешанный характер. Чем продиктован откат назад в данной ситуации и будет ли он рациональным?

Для ответа на поставленный вопрос обратимся к недавней исторической ретроспективе и проанализируем актуальную в свое время проблему перехода России к пропорциональной избирательной системе, оценив недостатки последней в рамках ее практического использования в условиях современной России, что позволит нам понять причины, по которым отказ от пропорциональной системы может быть обоснованным.

Зачастую на этапе отмены выборов по одномандатным округам публичное обсуждение заявленной проблемы сводилось к попыткам определить, насколько данная разновидность комплектования органов законодательной власти соответствует императивам демократии и в какой степени она способна влиять на открытость политической жизни. Стоит заметить, что приведенные критерии для оценки целесообразности внедрения и эффективности функционирования видоизмененного варианта избирательной системы необходимо соотносить с вектором политического развития государства, характером политического режима и взаимоотношений между ключевыми субъектами политической жизни. Подобное комплексное видение в большей степени способствовало культивации целостного восприятия плюсов и минусов проекта утверждения пропорциональной избирательной системы в современных российских условиях, в отличие от общих рассуждений относительно широкого распространения пропорциональной системы в европейских странах, преподносившихся в качестве одного из оснований, позволяющего модернизировать соответствующий институт подобным образом и в России.

Общеизвестно, что пропорциональная избирательная система призвана обеспечивать и поддерживать принцип партийного представительства, по сути предполагающий при формировании органа представительной власти в большей или меньшей степени учет интересов и мнений симпатизантов существующих в пределах политического спектра сил. На этом основании она и признается довольно демократичной с точки зрения своего характера политической теорией, так как предоставляет относительно равные возможности для политических факторов.

На каком уровне развития в России середины 2000-х годов находилось партийное представительство? Ответ на этот вопрос мог стать перспективным диагнозом для проекта пропорциональной системы уже на этапе его внедрения и лишний раз развеять миф о том, что в нашей стране приживается все, доказавшее эффективность за рубежом. И дело здесь ни столько в размытых параметрах исключительности российского государства и самобытности исторического пути его развития, сколько в исходных условиях становления тех или иных институтов и во внеинституциональных особенностях.

Неоспорим факт, что в начале XXI века в нижней палате российского парламента сформировался ярко выраженный феномен пропрезидентского большинства, что на практическом уровне проявилось в доминировании фракции «ЕДИНАЯ РОССИЯ» над представителями остальных политических сил. Однако тенденции, имевшие и имеющие до сих пор приоритетное значение в эволюции парламентаризма на современном этапе, присутствуют и на уровне политической жизни в целом. Их конкретные проявления заметны в итоге взвешенной оценки содержательной стороны процесса переформатирования политического спектра Российской Федерации. Из всех проектов формирования партийной системы наиболее реалистичным оказался вариант, предполагавший трансформацию и без того иллюзорного политического многообразия в сконструированную искусственным путем партийную систему с двумя субъектами – доминирующей партией и системной оппозицией. За последние годы в России так и не сформировалось полноценной «правой» и «левой» оппозиции, а политические силы, причисляющие себя к оппозиционным течениям, в результате адаптации к политическим реалиям в большей или меньшей степени оказались встроенными в сложившуюся систему, функционируя в рамках определенных правил.

Неизбежность актуальной трансформации партийной системы обусловлена относительной неразвитостью в стране институтов гражданского общества, характером политического режима и, что самое главное, отсутствием в стране эффективного партийного представительства, являющегося фундаментом пропорциональной избирательной системы.

Результаты парламентских выборов 2011 года свидетельствуют о проявлении и иных тенденций, выраженных в относительно устойчивом росте сторонников политических сил, являющихся альтернативой правящей партии. Имеющийся тренд, правда, правомерно рассматривать в качестве отражения социального запроса на изменения, а не в виде результата эффективного функционирования действующей системы на институциональном уровне. Возможно, что в неопределенной перспективе его потенциальное развитие может привести к кардинальной коррекции ситуации, но эта трансформация будет довольно медленной.

За годы построения многопартийности страна пришла к следующему результату. Сегодня в России практически отсутствуют политические партии, объективно выражающие интересы широких слоев населения и осуществляющие их посредством парламентской деятельности. Посредничество между властью и обществом – фундаментальная функция любой политической партии – в современной России нивелируется. При этом примечательно, что сложившаяся картина не является каким-то российским парадоксом, а продиктована характером партийного строительства и политической пассивностью населения. Либерализация партийного законодательства привела к появлению в России «мини-партий», неконтролируемое увеличение которых в перспективе может вернуть партийную систему в состояние хаоса, царившее в середине 1990-х годов.

Как и любое политическое событие, результат реформы избирательной системы страны предполагает наличие, как победителей, так и проигравших. Кто же оказался в выигрыше и кто – в проигрыше от перехода к пропорциональной системе? На мой взгляд, здесь первый победитель – парламентское большинство. После перехода на полностью пропорциональную избирательную систему в прессе распространились заявления ряда членов фракции «ЕДИНАЯ РОССИЯ». В них, в частности, утверждалось, что «единороссам» в меньшей степени выгодны выборы исключительно по партийным спискам. Аргументация такой позиции сводилась к тому, что они по итогам голосования по федеральному избирательному округу в 2003 году не получили такого количества голосов избирателей, которое позволило бы им сформировать конституционное большинство.

При учете актуальной на тот момент политической конъюнктуры и допущении ее эволюции в инерционном русле правящая партия в любом случае выигрывала, и предполагалось, что в результате введения пропорциональной избирательной системы парламентское большинство, скорее усилит свои позиции, чем утратит их. Именно таким было положение правящей партии до изменения политического фона, произошедшего к парламентским выборам 2011 года, на которых партия, как известно, получила меньший процент голосов избирателей и номинально утратила абсолютные лидерские позиции, оказавшись, тем не менее, первой среди остальных участников избирательной гонки. Отсутствие ресурса одномандатных округов при этом негативно сказалось на численном составе фракции. В случае необходимости принятия решений, требующих конституционного большинства, правящая партия вынуждена прибегать к коалиции с другими политическими силами, представленными в нижней палате парламента. Как показывает практика, наиболее часто повестку «ЕДИНОЙ РОССИИ» поддерживает Политическая партия ЛДПР.

Второй победитель – правящая элита. Факторов, прямо свидетельствующих о позитиве для правящей элиты, два. Один из них следует из вышеизложенного. Предполагалось, что усиление позиций пропрезидентского большинства в парламенте не приводит ни к чему, кроме консервации существующего порядка и способствует его затяжной эволюции в инерционном русле. Эта консервация, в свою очередь, обеспечивает незыблемость лоббистских механизмов, способов принятия решений, вследствие чего правящая элита структурной трансформации не подлежит и не теряет своего влияния, а напротив, увеличивает его.

Другой фактор связан с видимой монолитностью пропрезидентского большинства как внутрипарламентского образования, ведущей к полному недопущению внутрипарламентского инакомыслия. В совокупности с условиями, рассмотренными ранее, он делает практически невозможным возникновение реальной оппозиции в рамках органа представительной власти. Следует заметить, что как раз это и скрывало в себе латентную для правящей элиты опасность, поскольку оппозиционные течения в подобных условиях могут зарождаться вовне, а процесс роста их влияния быть неподконтрольным.

Проигравших тоже двое. Это большинство российских партий и избиратели. В первой категории целесообразно выделить партийные образования с относительно небольшим членским составом, а также партии, лишенные явной лояльности со стороны действующей власти и не имевшие доступа к административному ресурсу.

Что касается второй категории проигравших – избирателей, то здесь ситуация сложнее. В данном случае вряд ли уместны отвлеченные рассуждения об ограничении прав электората, тем более что теоретически пропорциональная система призвана отражать их так же, как и мажоритарная и смешанная, функционируя при этом в рамках закона. Поэтому с целью выявления показателей, по которым избиратели оказываются в проигрыше, правомерно просто соотнести принципы функционирования пропорциональной системы с исходными условиями их внедрения и некоторыми особенностями электорального поведения граждан России.

Выше уже привлекалось внимание к отсутствию в проекте партийной системы страны предпосылок, необходимых для эффективного функционирования механизма комплектования парламента по пропорциональному принципу. Суммировав сказанное, можно лишь подтвердить нецелесообразность полного перехода на пропорциональную избирательную систему в условиях фактического отсутствия реального партийного представительства.

Однако существуют факторы, дополняющие имеющуюся картину. Это весомое значение личности в истории, политической жизни страны и электоральном сознании. Отдавая свой голос даже при выборах по партийным спискам, избиратель ориентируется, прежде всего, на конкретные персоналии, ассоциирующиеся с той или иной политической силой, фигурирующей в бюллетене (например, особое внимание уделяется лидерам партийного списка). Практика выборов в современной России свидетельствует и о возникающей вследствие этого недостаточной степени ориентированности представителей большинства электоральных групп о содержании предвыборной программы партии, что свидетельствует о явном доминировании в сознании избирателей предпочтения личности, а не партийной структуры. Таков уж ассоциативный ряд у российского избирателя, а это значит, что уровень интереса к процессу выбора в массах в условиях пропорциональной избирательной системы падает еще ниже.