Особенности формирования современной политической культуры Ирана в условиях информационной эпохи

В мусульманском мире, главным образом  в Иране, роль культурных и философско-рациональных традиций и влияние их на религиозную  жизнь верующих не прерывались. Рассматривая религиозные верования и концепты в Иране, стоит отметить, что они  серьезно оказывали и продолжают оказывать влияние на современные  политические и социокультурные  институты страны. Это связано  с тем обстоятельством, что религиозные  институты всегда поддерживали связь  с рациональной и духовной традицией  как исторического персидского  мира, так и современного. Интересно, что эту связь обеспечивали не столько сами официальные религиозные  и интеллектуальные институты, но суфийские братства, которые вбирали в себя как религиозные верования, так и культурные традиции народа. Именно данный синтез характеризует шиитское направление в Иране.  
 
Ключевую роль для современного Ирана сыграла Конституционная революция, которая была нужна для конвергенции общества и сближения его различных социальных групп. Эти социальные условия были почти подготовлены, но шиитские улемы в начале пути конституционных реформ не имели точного представления о конституции и концепции современной интеграции. При более глубоком изучении рассматриваемой конституции шиитские улемы стали противостоять ей.  
 
В любом случае влияние шиитских священнослужителей в обществе способствовало их признанию обществом в качестве политической элиты. Причина этого заключается в следующем: участие шиитских священнослужителей на всех важных празднествах в течение ста последних лет; экономические и личные связи священнослужителей с сословиями, опирающимися на традиционность, нижние и средние классы; соединение шиитского духовенства с традиционными торговцами; финансовая независимость священнослужителей, благодаря денежным средствам, выплачивающимся народом на религиозные нужды и помощь в поддержке последователей; их контроль над расширенной сетью [традиционных средств массовой информации] мечетей, религиозных мест паломничества, религиозных объединений и др.¹  
 
Помимо религиозной культуры и традиционно-сельскохозяйственной экономики в Иране, процесс модернизации основывался на промышленной и капиталистической экономике. В этой связи стоит отметить, что в ходе развития экономики неумышленно создалась почва для падения традиционного рынка, являющегося финансовой поддержкой шиитского уламо.  
 
В недрах и корнях шиитских взглядов, в качестве неотъемлемой их черты, заложен некий весьма мощный потенциал протеста. Стоит отметить, что консерватизм и амбивалентность поведения иранского народа в социальной и культурной жизни исходят из самой структуры шиитских религиозных текстов. 
 
В современном Иране создалась достаточно гибкая политическая и социально-культурная система, которая основана на религиозных принципах, сохраняющих баланс между традиционными и современными ценностями, между религиозной верой простых верующих и принципами разума государственных и интеллектуальных институтов. В то время как суфизм позволяет находить эту связь на интеллектуальном уровне, шиизм обеспечивает эту связь на уровне народной и религиозной традиций. Политические и религиозные элиты Ирана понимают, что в современных условиях важно найти баланс между сохранением лучших ценностей традиционного и современного общества, без которых невозможно ответить на основные вызовы 21 века.  
 
2.3 Взаимоотношение традиционных и современных политических институтов в контексте формирования новой формы политической культуры и безопасности Ирана

 Любые реформы должны корректироваться  и основываться на нуждах и  проблемах общества. Безусловно, государственные  институты должны обладать гибкостью  и эластичностью с той целью,  чтобы обеспечить социальную  сплоченность и идентичность  общества, но эти процессы не  должны идти вразрез с существенными  реформами, направленными на развитие  общества во всех его сферах: культуры, экономики и политики. Это возможно осуществить на  основе конструктивного диалога  между традиционными и современными  институтами и ценностными их  установками. Именно это взаимоотношение  создаст базу для формирования  новой политической культуры  современного Ирана, что может  перевести решение многих проблем  из революционной составляющей  к эволюционной.  
 
Люди, избегая использования рационального дискурса в общественной среде, вынуждены прибегать к стереотипному мышлению, так как скорость передачи стереотипных мыслей превышает не стереотипные. Потому что стереотипное мышление не затрудняет человека мыслить. Стереотипное мышление настолько является востребованным, что сегодня для достижения экономической выгоды, для продажи товаров, например, применяются стереотипные и форматные формы мышления не только в традиционных СМИ, но и в современных, выраженных главным образом через массовую культуру.  
 
Важным является то, что сегодня иранское общество пребывает в преобладающей романтико-национальной или религиозной атмосфере. С приходом нового поколения значения стали меняться. Исследования показали, что самый пассивный общественный класс иранцев - это крестьяне. Они панически боятся любых социальных, экономических или политических изменений. Одной из причин провала Конституционной революции (1906) в основном послужила данная распространенная крестьянская культура, так как в тот период только "десять" процентов общества было грамотным,¹ и экономика Ирана управлялась весьма примитивными способами, а слово гражданин и горожанин не имели никакого значения, будто все люди, от мала до велика, были крестьянами и подчиненными шаха.  
 
Формирование идентичности и личности нового поколения приобрело "горизонтальный" или "поперечно-широтный" характер в информационном обществе, в киберпространстве СМИ (сетевые средства массовой информации, Интернет) и глобализационных сетях, которые в разы являются мощнее местных, национальных и даже религиозных параметров. Новое поколение, к сожалению, все меньше интересуется историко-традиционными культурными продуктами.  
 
Стоит отметить, что в современном Иране невозможно представить приоритет традиционного СМИ над современным, или современного над традиционным. Конечно, это логично, что современные политические лидеры используют традиционный капитал в СМИ и различные неформальные традиционные каналы информации, так как религиозные институты исходят, прежде всего, из традиционной системы ценностной ориентации. Но в то же время стоит отметить, что иранское общество, включая политическую и религиозную элиту, не может отказаться от современных СМИ и форм коммуникации не потому, что это неизбежный мировой процесс, но прежде всего потому, что иранская культура вобрала в себя не только традиционные инструментарии, но и рациональные, от которых в мусульманском мире многие отказались после серьезных ударов по рациональной традиции в 11-12 веках.  
 
Исходя из этого, можно заключить, что политическая культура Ирана будет развиваться не посредством подавления традиционных ценностей современными, как и наоборот, но прежде всего через диалог и сосуществование этих ценностей. Именно это создает основу для стабильного развития Исламской Республики Иран и даст возможность достойно ответить на существующие вызовы современной эпохи. 

2.4. Ответ иранской политической системы на давление запада

Избрание на пост президента Исламской  Республики Иран Хасана Роухани, его  предвыборная программа, интервью и  инаугурационная речь уже дают надежду, как иранцам, так и их иностранным  визави на изменение отношений ИРИ  с США и Европой, постепенное  улучшение экономической ситуации в стране и либеральные изменения  в ее общественной жизни.

Известный как сподвижник двух наиболее либеральных иранских президентов  Мохаммада Хатами и Али Акбара Рафсанджани, Роухани, являясь 100% «человеком» Лидера страны Али Хаменени, аккумулировал вокруг своей фигуры все недовольные политикой его предшественника силы в Иране.

Во-первых, однозначную поддержку  оказали Роухани либерально настроенные  граждане ИРИ – по той причине, что из представленных кандидатов на пост президента этот политик выглядел, несомненно, самым «готовым» к  реформам и диалогу с обществом. Его оппоненты – ярко выраженные консерваторы Джалили и Галибаф оказались слишком сильно связаны в сознании большей части иранского народа с консервативными мерами прежнего президента Махмуда Ахмадинежада – а значит, с остановкой либеральных реформ и серьезным ухудшением уровня жизни в итоге. Кроме того, Роухани поддержали прежние президенты Хатами и Рафсанджани, что обеспечило ему голоса их преданных сторонников.

Во-вторых, исключительно недовольно уходящим Ахмадинежадом оказалось иранское духовенство, которое, несмотря на всю свою «либеральность» представляет Хасан Роухани, имея титул ходжат-аль-ислам и являясь исламским ученом достаточно высокого уровня. Первый светский президент не только дискредитировал себя, по-видимому, несколько большей, чем надо независимостью по отношению к религиозному руководству, но и не предоставил положительных итогов своей весьма неоднозначной внешней политики. Напротив, экономика Исламской Республики страдает от санкций, в стране зафиксирован беспрецедентный рост цен (только продовольственные товары подорожали более, чем наполовину), а доходы от основного предмета экспорта Ирана, нефти, снизились на 65%. За последний год иранский риал обесценился на целых 80%, а в столице страны Тегеране в прошлом году даже имели место народные выступления после скандала с реализацией иностранной валюты.

Иранский бизнес, первоначально  весьма вольготно почувствовавший  себя в годы правления Ахмадинежада, в итоге испытал на себе все «прелести» международной изоляции, отключения от системы SWIFT и других ведущих к серьезным убыткам обстоятельств и также не мог быть опорой кандидатов, стремивших продолжить политику прежнего президента.

Фактически, последний перестал устраивать абсолютное большинство иранского  общества, что и было выявлено провалом его сторонника Джалили, занявшего лишь третье место, на выборах. В результате, несмотря на видимую неожиданность победы Роухани, вряд ли для Лидера страны Али Хаменеи и связанной с ним ее политической элиты эта победа была столь внезапной. Иранская политическая система в очередной раз продемонстрировала свою стойкость, жизнеспособность, гибкость и способность учиться на ошибках, сумев направить народное недовольство в контролируемое русло и удержав таким образом народ от того, что имело место в 2009-м году. Фактически, эта система, встретившись с вызовом со стороны стран Запада в виде санкций, связанных с ядерной программой, и последовавшим за ним ухудшением уровня жизни населения, «выдала» из своей среды такого человека, который на данном этапе удовлетворяет всех.

Выборы, как таковые, их честность  и победу Хасана Роухани не признали лишь наиболее маргинальные оппозиционные  группы, не имеющие ни веса, ни серьезных перспектив не только в стране, но и перед зарубежными «покровителями».

Однако теперь новому президенту и  всей политической элите Ирана предстоит  следующий этап – непосредственно  решение проблем, вставших перед  страной за долгие (8 лет!) годы правления  Ахмадинежада. Господин Роухани в своих предвыборных выступлениях и интервью, а также в инаугурационной речи много говорил о необходимости открытости, диалога, улучшения отношений Ирана с другими государствами, однако любому, особенно простому, иранцу или человеку, пожившему в стране, очевидно, что основные задачи президента стоят все же в сфере экономики. Несмотря на то, что значительная часть населения Исламской Республики в качестве зарплаты в месяц получает 150 долларов и менее, цены практически на все товары неумолимо растут. Чтобы остановить падение уровня жизни население, реанимировать экономику страны, необходим комплекс внутренних реформ, вкупе с необходимым улучшением экономического взаимодействия с другими государствами и снятия хотя бы части санкций.

Та задача, которая стоит перед  президентом, может быть названа  не иначе, как реанимация. Роухани  сделал первый шаг к ее реализации, назначив на пост министрами нефтяной промышленности, экономики и финансов, кооперативов, труда и социального  обеспечения соответственно Бижана Намдара Зангенеха, Али Тайебнеа и Али Рабие. Первые два работали на тех же постах при президентах Хатами и Рафсанджани, а Рабие является верным соратником самого Роухани и его заместителем в Высшем совете национальной безопасности. Таким образом, можно предполагать, что экономическая политика нового президента будет напоминать ту, что имела места при Рафсанджани и Хатами.

Однако Роухани уже высказался за внесение в нее новых черт. В частности, перед выборами он говорил  о необходимости развития в стране туристического бизнеса. Следует отметить, что Иран – страна богатая достопримечательностями, и приток туристов мог бы делать для нее средства, фактически, «из  воздуха». Однако религиозные ограничения  делают невозможность организации  в ИРИ традиционного туризма  – с отдыхом на пляжах, употреблением  алкоголя и т. д. Между тем, возможность  знакомства с историческими достопримечательностями  и культурными шедеврами персидской цивилизации также могла бы привлечь значительное число туристов, в случае развития отрасли. Что из всего этого  выйдет – покажет время. И судя по стремительно развивающимся событием – не столь отдаленное.

Не забыл Роухани и о социальной политике, неоднократно говоря о необходимости  снятия целого ряда ограничений, например, на использование интернета. Напомним, на данный момент в ИРИ закрыт целый  ряд известных международных  новостных и аналитических порталов, а также социальных сетей. Под  ограничения попали, к примеру, BBC, Facebook, Youtube и даже российская соцсеть Вконтакте. Между тем Иран является одним из лидеров региона по числу пользователей интернетом, а также активности в блогах. Снятие этих и других ограничений, несомненно, оздоровит социальную обстановку в стране, однако надо понимать, что подлинное ее выправление невозможно, опять же, без экономики.

Последняя напрямую связана с ядерной  программой и отношением к ней  стран Запада, наложивших санкции  на Исламскую Республику. Хасан Роухани, ранее сам являвшийся переговорщиком по данной проблеме, указал на необходимость  изменения сложившихся нездоровых отношений с США и странами Европы. Его тезисы об «открытости» в настоящее время воспринимаются на Западе как готовность к большей  открытости именно по ядерной программе.

Примечательно, что весь кабинет  министров Роухани состоит из выпускников западных ВУЗов, даже сам  президент обучался в Великобритании, что для некоторых экспертов  указывает на «прозападность» его грядущей политики. Список имен глав министерств господина Роухани уже подвергся критике со стороны некоторых депутатов Меджлиса, формально обвиняющих президента в несоблюдении принципа пропорциональности и предоставлении недостаточного количества постов политикам тюркского происхождения. Можно предположить, что это отражает несогласие с реформами и мерами, намеченными Роухани. Тем не менее, важно понимать, что Хасан Роухани, прошедший к своему избранию через всю систему иранских «фильтров», поддержанный Лидером страны Али Хаменеи, не может являться однозначным сторонником запада, «либералом» в американском и европейском понимании этого слова и тем человеком, который выступит против политической системы страны. Он – ее неотъемлемая часть, задача которой – в нелегких для ИРИ условиях аккумулировать и снизить накал недовольства, а также изыскать пути выхода из тяжелой ситуации. Решение этих задач – залог дальнейшего существования, развития и процветания Исламской Республики Иран.