Либерализм как политическая идеология и политическое течение

В либерально-демократической системе правовая государственность соединена с институтами открытого общества. В этом контексте либерализм внес значительный вклад в формулирование принципов конституционализма, парламентаризма и правового государства - этих несущих конструкций политической демократии. Основополагающее значение имел сформулированный Ш.-Л. Монтескье принцип разделения властей на три главные ветви: законодательную, исполнительную и судебную. По его мысли, в случае соединения законодательной и исполнительной ветвей неизбежны подавление свободы, господство произвола и тирании. То же самое произойдет и в случае соединения одной из этих ветвей с судебной властью. А соединение всех трех в одном лице или органе составляет характерную черту деспотизма. Прежде всего отцам-основателям либерального мировоззрения принадлежит идея о том, что в государстве должны властвовать не отдельные личности, а законы. Задача государства состоит в том, чтобы регулировать отношения между свободными гражданами на основе строгого соблюдения законов, которые призваны гарантировать свободу личности, неприкосновенность собственности и другие права человека и гражданина.

Либерализм и демократия обусловливают друг друга, хотя их и нельзя полностью отождествлять друг с другом. Под демократией понимается форма власти, и с этой точки зрения она представляет собой учение о легитимизации власти большинства. Либерализм же подразумевает границы власти. Существует мнение, что демократия может быть тоталитарной или авторитарной, и на этом основании говорят о напряженном состоянии между демократией и либерализмом. Но это, на мой взгляд, явное недоразумение, основывающееся на подмене понятий. Если рассматривать его с точки зрения форм власти, то очевидно, что при всей внешней схожести отдельных атрибутов (например, принцип избрания путем всеобщего голосования, который в тоталитарной системе был формальным и чисто ритуальным процессом, результаты которого заранее были предопределены) тоталитаризм (или авторитаризм) и демократия по подавляющему большинству системообразующих принципов представляли собой прямо противоположные формы организации и реализации власти.

Новейшие тенденции и сдвиги в развитии западного общества, характерные для 70-80-х гг., оказали значительное влияние на всю систему западной общественно-политической мысли, на все ее течения, направления и школы. Не является с этой точки зрения исключением и либерализм. Поскольку значительная доля ответственности за решение социальных и экономических проблем в течение всего послевоенного периода лежала на государстве благосостояния, отождествляемом прежде всего с социал-демократией и либерализмом, то причину всех трудностей, вставших в этот период перед капитализмом, стали видеть именно в либерализме и социал-демократии.

Показателем разброда и растерянности среди либералов стало появление множества работ, посвященных кризису современного либерализма. Со второй половины 60-х гг. такие выражения, как "нищета либерализма", "конец либерализма", "смерть либерализма", зачастую выносимые в заголовки книг и статей, стали стереотипом. Еще в 1971 г. один из теоретиков западногерманского либерализма К.Г. Флах вынужден был признать, что "голос либералов ослаб", что "либерализм остановился в своем развитии в XIX в." Еще более категоричные суждения по этому вопросу высказал известный американский социолог Р. Нисбет, который утверждал, что "либерализму, как мы его понимаем в XX в., место на свалке истории".

Подобные суждения отражали состояние послевоенных десятилетий, которое подтвердило факт действительного ослабления позиций либеральных партий (за исключением демократической партии США), их отхода на периферию политической жизни. Либерализм представленный в качестве течения общественно-политической мысли сохраняет значимость и в наши дни. Более того, наблюдается своеобразный парадокс: на фоне подрыва веры в либерализм у политиков и избирателей есть оживление интереса в академических и университетских кругах к политической и социальной философии либерализма. Хотя большинство либеральных партий очутилось в состоянии глубокого кризиса, сам либерализм, несмотря на все трудности, сохраняет жизнеспособность.

2.Политические  программы классического либерализма  и неолиберализма. 

Классический либерализм.

К концу XVIII - началу XIX вв., сложилась та форма либерализма, которая позже получила название “классической”. Обычно её связывают в Англии с деятельностью кружка “философских радикалов”, опиравшихся на труды И.Бентама, Д. Рикардо, Т. Мальтуса, Дж. Милля, позже Г. Спенсера, а также с идеями “манчестерской школы” экономического либерализма (Р. Кобден, Д. Брайт), а во Франции - с творчеством Б. Констана, Ф. Бастиа. 
 
“Философские радикалы” отказались от концепции естественного права и общественного договора (в значительной мере - под влиянием её критики в работах Д. Юма и Э. Берка) и обосновывали права индивидов, исходя из натуралистической этики утилитаризма. Последняя видит корни того, что люди считают хорошим или плохим, соответственно, в удовольствии или страдании. “Природа, - писал И. Бентам, - отдала человечество под власть двух господ - страдания и удовольствия. Лишь они могут указывать, что нам следует делать, и что мы станем делать”. 
 
Утилитарная (гедонистически-эпикурейская) формула Бентама - "то, что доставляет мне удовольствие - хорошо, то, что усиливает мою боль - плохо", легла в основу философии индивидуализма, которую использовали в своих теориях многие поколения идеологов. ''По природе своей человек не может действовать иначе как, руководствуясь соображениями полезности, то есть стремлением к удовольствию и отвращением к страданию. Общество 
 
- не что иное, как сумма индивидов, оказывающих друг другу услуги, ибо польза одного человека обеспечивается действиями (или бездействием) другого, при этом каждый заботится о собственных интересах''. Спенсер же ''резко подчёркивал, что счастье индивида, развитие его индивидуальных талантов и способностей, а не общественное благо являются целью его действий, ещё более усиливая индивидуальный характер теорий утилитаризма, оставаясь в её рамках''. 
 
Однако люди, согласно теории “классического либерализма”, достаточно разумны, чтобы осознать необходимость соблюдения норм общежития, позволяющих каждому эффективно достигать своих целей. 
 
Следовательно, “общественный интерес” “классические либералы” интерпретировали не как интерес некоторой общности, стоящей над индивидом, а как сумму интересов отдельных членов, составляющих общество. Либеральный принцип индивидуализма, приоритета интересов над социальными, отстаивался ими в наиболее крайней форме, как онтологический принцип. 
 
В классическом либерализме обосновывается идея антипатернализма, суть которой заключается в том, что каждый человек - наилучший судья собственных интересов. И следовательно общество должно обеспечивать своим гражданам наибольшую свободу, совместимую с равными правами других. При этом свобода интерпретируется негативно, как отсутствие принуждения, как личная и гражданская свобода, как неприкосновенность сферы частной жизни. Именно эта сторона свободы представляется наиболее значимой: политические свободы либералами начала XIX в. рассматривались как гарантия личных и гражданских прав. 
 
“Философские радикалы” считали, что, исходя из идеи полезности как главного императива поступков людей, общественная гармония определяется разумными “правилами игры”, рациональными и равными для всех, дающими индивидам возможность наиболее эффективно заботиться о собственных интересах. Главное препятствие создание таких правил - современное государство, представляющее “корыстные” интересы аристократии и духовенства. “Философские радикалы” были активными пропагандистами парламентской реформы, накануне которой была в то время 
 
Англия. Наиболее авторитетным изложением их политической программы по праву считается “Исследование об управлении” Дж. Милля (1820 г.). 
 
Наибольшая свобода, совместимая с равными правами других, обеспеченная разумными “правилами игры”, устанавливаемыми и поддерживаемыми государством - вот кредо “классического либерализма”. 
 
Понятие свободы занимает в либеральной доктрине особое место, ибо с самого начала либеральное мировоззрение тяготело к признанию идеала индивидуальной свободы как универсальной ценности. Свобода эта понималась в общем как свобода от политического, церковного и социального контроля со стороны государства еще со времен Дж. Локка. 
 
В трактовке Милля установление свободы является не самоцелью, а необходимым условием установления гармонии интересов общества и интересов индивида. ''Человек ответствен за свои поступки перед обществом единственно лишь постольку, поскольку образ его действий касается других лиц. До тех же пор, пока образ действий человека касается только лично его самого, свобода его действий должна по закону считаться неограниченной. Человек есть неограниченный властелин над самим собой, над своим телом и своей душой''. 
 
Гарантией же свободы является не только защита от вмешательства государства в частную жизнь людей, но и от господствующего в обществе мнения. ''Вследствие несвободы мнений люди не только не знают основания того, что признают истиной, но и сама эта истина утрачивает для них всякий смысл. Вообще практически по всем значимым жизненным вопросам, истина заключается преимущественно в примирении, согласии противоположностей. Для умственного благосостояния людей необходима свобода мнения и свобода его выражения''. 
 
Спенсер рассматривает же свободу как способность человека желать себе чего-то сильнее, чем другим, она означает отсутствие всякого рода препятствий. Она должна измеряться числом наложенных на него ограничений, они необходимы, это бесспорно, но их количество должно быть строго необходимым лишь для того, чтобы не наносить вреда другим лицам. Это выражение человеческой сущности, данной ему от природы, и это главное. Спенсер в серии статей, позднее переизданной под общим названием “Человек против государства” (1884 г.), призывал вернуться к истинному либерализму. Свобода, по утверждению Спенсера, “определяется не характером государственной машины, которой он подчинятся, - будет ли она представительной или нет, - а сравнительно меньшим числом наложенных на него ограничений”. Негативное понимание свободы в работах Спенсера приобрело крайне индивидуалистический оттенок, что даёт основание некоторым исследователям относить его работы не к классическому либерализму, а к более позднему неоклассическому. 
Экономическая программа “классического либерализма” наиболее ярко проявилась в движении за свободу торговли в Англии, направленном против так называемых “хлебных законов”, устанавливавших протекционистские пошлины на импортируемое зерно. По утверждению лидеров “манчестерской школы”, возглавлявших это движение, протекционистские пошлины, способствовавшие росту цен на хлеб, есть не что иное, как незаконный налог, взимаемый с бедняков в пользу английских лендлордов. Отмена “хлебных законов” в 1846 г. рассматривалась как большая победа экономического либерализма в Англии. 
 
Большое значение либералы классического периода придавали обоснованию роли и функций государства. Государство, полагал Бентам, необходимо для того, чтобы защищать и охранять личные интересы индивида и интересы общества как совокупность индивидуальных интересов. 
 
"Наибольшее счастье наибольшего числа людей" обеспечивается не только свободной игрой личных интересов, но их корректировкой со стороны государства в случае необходимости. 
По мнению Милля, существуют определенные сферы жизни общества, куда государство имеет право вмешиваться, например: защита детей и душевнобольных, регулирование трудовых отношений, государственный контроль над деятельностью акционерных и добровольных товариществ, государственная специальная помощь, организация мероприятий, которые выгодны всему обществу. Заслуга Милля в том, что 150 лет назад он попытался определить границы государственного вмешательства и сферы, контроль над деятельностью которых со стороны государства необходим. 
 
Либералы XIX в. формируют основное направление деятельности государства. 
 
Для Бентама - это защита против внешних и внутренних врагов, ограничение права собственности, оказание помощи в случае физических несчастий и так далее. Для Милля - это защита от насилия и обмана, управление и регулирование собственности, осуществление контроля в обществе. Он делает вывод, что этот вопрос - о функциях государства и о том, на какие сферы человеческой деятельности должна распространяться его власть - существовал в прошлом, существует в настоящем, и "при возникновении сильных тенденций к переменам в системе государственной власти и законодательства в поисках средств улучшения жизни человечества интерес к обсуждению этой проблемы скорее возрастет, нежели уменьшится". И он оказался прав. 
 
Во взглядах либералов XIX в. на закон существует определённый консенсус, ибо только он (закон), по их мнению, является средством достижения благополучия и счастья в обществе. Размышления либералов 
 
(особенно английских) сыграли свою роль в разработке проблем политической власти уже в политической науке XX века. Так, по мнению 
 
К. Дойча, под воздействием идей Бентама о том, что принимаемые законы должны быть связаны с пользой, была создана теория ценностей Г. 
 
Лассуэлла, в которой фигурирует наряду с властью не только уважение, честность, привязанность, мастерство, просвещенность, но и благополучие и богатство.  
 
По отношению к принципу разделения властей среди либералов классического периода есть несколько подходов. Французские либералы развивали идею Ш.-Л. Монтескье и Иммануила Канта о независимых ветвях власти. В английском же либерализме сам принцип разделения властей не был так чётко и конкретно сформулирован. Но сама идея разделения властей в том или ином ее аспекте нашла, бесспорно, свое достаточное выражение у Бентама, Милля, Спенсера. 
 
Как отмечает Н.Н. Деев, Бентам в своей модели государственного устройства отвергал принцип разделения властей как ограничивающий власть народа. Действительно, теорию разделения властей в том виде, как ее формулировал, например, Ш.-Л. Монтескье, он отрицал. Однако, сама идея о необходимости разделения власти не была ему чужда. Он предлагает свою систематизацию "составных частей политических властей, например: "власть повелевать людьми...", "власть на вещи общества", "власть разделения на виды, классы ...", "побудительная власть", "... власть на вещи других...", "непосредственная власть на лица, которая является основанием для других властей". По сути же их все можно свести к законодательной и судебной. 
 
Что касается исполнительной власти, то её конкретно Бентам не анализирует (сам термин в его понимании означает подчинение всех видов власти законодательной как основополагающей), хотя это "подчинение", бесспорно, присутствует в его рассуждениях. Вместе с тем Бентам проводит идею о необходимости контроля всех "составных частей политической власти" друг за другом, о разделении властей на местную и центральную. Все эти проблемы нашли отражение в таких работах Бентама как "Рассуждение о гражданском и уголовном законоположении", "Катехизис парламентской реформы", "О судоустройстве", "Опыты о тактике законодательной реформы", где эта идея нашла своё выражение уже в её практическом плане и виде. 
 
Развивая идеи Иеремии Бентама, Джон Стюарт Милль ставит вопрос о необходимости контроля над деятельностью должностных лиц и об их ответственности за выполненную работу. Вместе с этим возникает еще одна важная проблема, которую поднимают английские либералы - бюрократия в обществе, её место и роль. Они пришли к выводу, что без управленческого аппарата в общественной жизни нельзя обойтись, но указывали и на те негативные последствия, которые могут возникнуть. 
 
Уже в их размышлениях мало оптимизма, хотя в Англии того времени административный аппарат не достиг тех масштабов, что на континенте.Милль, выступая с позиций индивида, который противостоит государству и его административной машине, подчёркивал опасность, связанную с сосредоточением всей инициативы в руках бюрократии. "Единственной защитой от политического рабства (к которому ведёт бюрократизация общества - Л.М.) является сдерживание (обуздание) правящих лиц путём распространения образования, активности и общественного духа среди управляемых". 
 
Процесс же возникновения бюрократизма у Спенсера исследуется в связи с анализом военного и промышленного типа обществ. Развитие производства всегда требует управления, утверждает он, а единственное средство борьбы с бюрократией - это совершенствование характера человека, что возможно лишь в условиях "мирного труда, подчиненного правилам хорошо отрегулированной социальной жизни". 
 
''В целом же о государстве можно сказать, что для английских либералов - это лишь средство достижения личностью счастья'', как указывалось выше. ''А наилучшей формой государственного устройства либерализм считал именно представительную систему как обеспечивающую эффективное сочетание интересов общества с интересами личности и лучшее управление общественными делами''. 
 
Большое внимание английские либералы XIX в. уделяют избирательным правам женщин. Например, по мнению Милля, женщине необходимо создать изначально равные условия с мужчиной, так как она может внести свой существенный вклад в развитие общества. 
 
На основе закона равной свободы для всех решает эту проблему и 
 
Спенсер. Равные права должны применяться и к людям обоих полов. 
 
Либерализм XIX-го века выступал за всеобщее избирательное право, однако накладывал на него определенные ограничения. У Бентама и Милля уже намечается тенденция, к пониманию того, что сама по себе идея представительной власти противоречива: с одной стороны, она должна выражать волю всех граждан, но с другой - сам народ квалифицированно и эффективно управлять не может. Система цензовости должна сыграть здесь свою положительную, по их мнению, роль: в руководящие структуры нужно избирать самых достойных и образованных, а тёмная, непросвещенная масса, у которой нет духовного развития, не может выбрать достойных для управления государством. По сути, в Англии XIX в. складывается основа для создания в дальнейшем концепции элит. Что касается Спенсера, то становление представительной системы он связывает с развитием индустриализма. Одним из условий её существования он считал добровольность людей с целью сотрудничества и равенство прав индивидов. 
 
В принципе же демократическое правление как наиболее совершенная форма представительной власти, указывает Спенсер, может осуществляться только при выявлении совершенного человека. Таким образом, для английского либерализма XIX в. идея представительства является едва ли не наиболее важной в системе анализа проблем власти. Она помогает уяснить сущность взаимоотношений личности и государства, что особенно ценно для либерализма в целом. 
 
Что касается ещё одной ценности либерализма - равенства, то, по мнению английских либералов, оно может привести к подавлению разнообразных индивидуальных способностей. Поэтому этой идей они противопоставляют идею равных возможностей, что позволит человеку реализовать себя в полной мере. 
 
Важное место в теории классического либерализма занимает использование позитивистских методов изучения социальной реальности. 
 
Так Милля и Спенсера объединяло с О. Контом, как основателем позитивизма, стремление отказаться от умозрительных рассуждений об обществе, создать "позитивную" социальную теорию, которая была бы столь же научно обоснованной и общезначимой, как и естественнонаучные теории. 
 
По мнению Д. Истона, либералы XIX в. впали в позитивизм, не сумев преодолеть его расплывчатость. Но именно позитивизм сохранил либерализм на долгие годы, социологически раскрыв сущность политики. Например, 
 
У. Беджгот, который одним из первых среди либералов XIX в. в Англии сумел оценить позитивизм как научный метод изучения общества. 
Если в Англии главные проблемы, занимавшие либералов в первой половине XIX в., концентрировались вокруг экономики, то для их собратьев на континенте главной проблемой были политические гарантии гражданских свобод. Так как только при наличии законов, обеспечивающих политические свободы возможно процветающее общество. 
 
''…наисчастливейший, самый нравственный и самый мирный народ это тот, который теснее всего придерживается принципа: несмотря на несовершенство человечества, вся надежда всё-таки на свободные и добровольные деяния лиц в пределах права. Закон или силу нельзя применять ни для чего, кроме администрирования всеобщего правосудия''. 
 
Идеи “классического либерализма” оказали несомненное влияние на историю Европы первой половины XIX в. Вместе с тем, некоторые положения, приписываемые этой форме либеральных доктрин, не только никогда не были реализованы на практике, но и в теории были сформулированы гораздо более мягко, чем принято полагать. Это касается прежде всего идеи государства-”ночного сторожа”, миссия которого якобы сводится к установлению и поддержанию права. “Классический либерализм” действительно выступал за минимальные функции государства, но никогда не ограничивал последние областью права (хотя и рассматривал эту область в качестве главной заботы государства). Правительство должно брать на себя то, с чем не могут справиться отдельные индивиды и частные ассоциации. Оно должно поощрять развитие промышленности и таким образом создавать рабочие места, законодательными мерами способствовать частной благотворительности в пользу тех, кто не может обеспечить себя сам, смягчать негативные проявления коммерции, культивировать в обществе дух взаимопомощи. По мысли А. Смита, преимущества свободного предпринимательства будут гарантированы лишь, если государство обеспечит гражданские добродетели, а потому оно должно, в частности, заботиться об элементарном образовании для бедных. А утилитаристская доктрина Бентама возлагала на государство целый ряд обязанностей, вызвавших в адрес этого теоретика упреки в чрезмерной “социальной инженерии”. Так например, у него мы находим мысль о том, что ограничение права собственности - это одна из задач, которую должно решать государство. Если же лица обладают равным имуществом, общая масса счастья будет тем больше, чем больше будет существовать равенства в разделении богатства. 
 
Таким образом, настаивая на сокращении функций государства, 
 
“классический либерализм” был далёк от мысли ограничить его миссию сферой права. 
“Тремя китами” “классического либерализма” были свобода личности, понимаемая как свобода от принуждения извне, рыночные отношения, основанные на незыблемости частной собственности и минимальное государство. Этот либерализм идеализировал рыночные отношения между мелкими предпринимателями, характерные для раннего капитализма: свободный рынок казался основой “хорошего общества”, в котором ответственные граждане, полагающиеся на собственные силы, взаимодействуют к собственной выгоде и всеобщему благу. Однако на практике свободная конкуренция не привела к гармонизации общественных отношений и торжеству меритократических принципов: оказалось, что в отсутствие контроля рыночные механизмы ведут к поляризации социальных контрастов, причем в основе вознаграждения далеко не всегда лежит принцип заслуг. ''Слабые'' стороны ''классического либерализма'' попытались ликвидировать представители неолиберализма.

Неолиберализм

 
Прежде всего, это экспансия рынка во времени и пространстве: хотя глобальная рыночная экономика существовала веками, неолибералы находят новые сферы для коммерциализации и создания рынков. Это показывает, как неолиберализм отличается от классического рыночного либерализма. Адам Смит не верил, что свободный рынок станет менее свободным, если магазины будут закрываться глубоко ночью – расширение времени торговли является типично неолиберальной политикой. Для неолибералов 23-часовая торговля уже неприемлема – их удовлетворит лишь круглосуточная торговля. Они постоянно расширяют рынки до предела.

Вместо акцента на собственность, что делал классический и рыночный либерализм, неолиберализм делает акцент на обязательства и контракт. Во времена Адама Смита собственность сама по себе давала статус, теперь предприниматели порой даже не обладают средствами производства (обходясь одним лишь брэндом – А.М.).

Максимизация числа контрактов является типично неолиберальной: приватизация железных дорог Британии, ранее принадлежавших государству, привела к заключению 30 тысяч новых контрактов. Большинство из них возникло благодаря разделению услуг, которые раньше не разделялись (фанатичный неолиберал предпочитает не покупать всю чашку кофе, а договариваться отдельно за каждый грамм).

Период, охватываемый контрактом, сокращается, особенно на рынке труда, так что частота заключения контрактов нарастает. Контракт на уборку офиса, например, вместо годичного становится трехмесячным, а потом и вовсе заключается всего на месяц. Контракты о приеме на работу становятся все короче и короче. Такая «гибкость» рынка приводит к качественно другой трудовой жизни: множеству постоянно перезаключаемых договоров. Исторически это скорее норма работы на селе – один трудодень, ведь после проведения индустриализации обычными стали как раз долгосрочные контракты.

Мощь рыночных сил становится еще больше с введением постоянных процедур оценки, особенно заметных на рынке труда. Работников постоянно оценивают. В некоторых фирмах в туалетах устанавливают специальное оборудование, которое замеряет, сколько секунд сотрудник провел в туалете, отсутствуя на рабочем месте. Курьерские службы используют навигационную систему GPS, чтобы потребители всегда знали, где в данный момент находится их пакет. Это типичные примеры нового информационного обеспечения бизнеса в неолиберальных экономиках.

Новые рынки создаются по образу бирж – электронные торги, сделки, осуществляемые по звонку. Что типично для неолиберализма: нет связи между ростом числа сделок и производством.

Постоянно создаются новые трансакции. Например, масштабная торговля ценными бумагами является сугубо неолиберальным феноменом, хотя ценные бумаги сами по себе известны несколько веков. Теперь можно торговать не только акциями, но акциями акций. Постоянно создаются новые ценные бумаги и новые биржи, и предела этому, учитывая растущую мощь компьютерной техники, не предвидится.

Возникает автоматизированная торговля, проводимая на виртуальном рынке – «трансакции ради трансакций». Однако мир, в котором вся предпринимательская активность будет автоматизирована, уже не будет ни либеральным, ни неолиберальным.

Подобная экспансия интерактивности означает, что неолиберальные общества являются сетевыми, а не «открытыми» обществами классического либерализма.

Из-за «экспансионизма контрактов» стоимость трансакций играет все большую роль в неолиберальной экономике. Все 30 тысяч новых контрактов на британской железной дороге должны были заключаться с участием адвокатов, определение любой стоимости должно проводится экспертами. Конкуренция всегда имеет свои издержки, которые возрастают с возрастанием интенсивности трансакций. Так неолиберализм достигает момента, когда эти издержки угрожают существующей экономике, нивелируя все выгоды, достигнутые через развитие технологий.

Безудержный рост финансового сектора является чисто неолиберальной чертой. Весь этот сектор практически не существует в плановой экономике. В свою очередь, он создает огромный спрос на офисное пространство в мировых финансовых центрах. Экспансия этого сектора и рост численности его сотрудников прямо противоречат пропаганде, утверждающей, что на свободном рынке «больше эффективности и меньше бюрократии».

Возрастает скорость торговли. Онлайновые данные о состоянии рынков дороги, однако с 15-минутной задержкой они уже предоставляются бесплатно: компании выбрасывают их, как некую разновидность рекламы. Брокеры на биржах покупают и продают активы в считанные минуты. Автоматические торговые программы делают это в считанные секунды. Возросшая скорость торговли привела к колоссальному росту объемов торговли на международных финансовых рынках, которые во много раз превышают глобальный валовый продукт.

Некоторые из профессий возможны лишь в неолиберальной экономике. Например, тренер по сдаче тестов. Поскольку фирмы постоянно используют психологическое тестирование для отбора кандидатов, люди платят за подготовку к сдаче тестов.

Возникновение субрынков типично для неолиберальных предприятий. Теперь фирмы стремятся создать условия для конкуренции между их подразделениями. Некоторые фирмы рассматривают каждого своего сотрудника как некий «бизнес», который должен конкурировать с другим «бизнесом» за место на работе. Крупные компании создают миллионы подобных «холдингов», используя такие персональные фирмы как строительные блоки.

Расширение числа предприятий, которые конкурируют за каждый контракт, что максимизирует конкуренцию и рыночные силы. Для рынка труда это означает создание сверхгибкого работника, который будет конкурировать за каждую вакансию. Конечно, в жизни человек не может заниматься всем, чем угодно, но тенденция к созданию неспециализированных предприятий, особенно в сфере услуг весьма заметна. В неолиберализме вместо «стальных королей» и «газетных баронов» возникают предприятия, которые «связывают людей, знания и культуры на глобальном уровне», или «рекомендуют и выполняют управленческие решения», как выражается «Прайс Уотерхаус».

Экономическая политика

Экономическая политика неолиберализма заключается прежде всего в полном отрицании протекционизма, который рассматривается как главная причина неэффективности экономики. Необходимым считается обеспечение полной открытости рынков и ориентация их на экспорт, для развивающихся стран это требование является категорическим. Эта идея обосновывается, во-первых, потребностями наднационального глобального распространения передовых технологий и, во-вторых, принципиальной неспособностью правительств регулировать действия крупных национальных и транснациональных корпораций. Политическая экономия неолиберализма лежит в основе принципов деятельности Международного валютного фонда, Всемирного банка и Всемирной торговой организации.

Социальная концепция

Социальная концепция неолиберализма основана на рыночной интерпретации всех типов общественных связей: каждый человек рассматривается как свободный предприниматель, организующий собственную жизнь как предприятие, а каждое социальное взаимодействие - как контракт (акт купли-продажи). Все формы отношений, в том числе взаимоотношения работников одной компании или членов семьи, рассматриваются как виды суб-рыночной конкуренции. Согласно неолиберализму, нации и государства на мировом рынке также выступают в роли предприятий. С точки зрения философии неолиберализма, существование и функционирование рынка обладает самоценностью, независимо от его воздействия на производство товаров и услуг, а законы функционирования рыночных структур составляют фундаментальное основание этики. Соответственно, в неолиберализме не существует различия между рыночной экономикой и рыночным обществом, а его этическая концепция возвращается к меркантилизму.

3. Политическая идеология либерализма в постсоветской России