Контрольная работа по "Политологии"

Министерство образования и науки Российской Федерации

Федеральное государственное бюджетное образовательное

учреждение высшего профессионального образования

ИРКУТСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ТЕХНИЧЕСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ

 

 

 

Заочно-вечерний факультет

Кафедра общеобразовательных дисциплин

 

 

 

 

 

 

Контрольная работа

по «Политологии»

Вариант № 3

 

 

 

 

 

 

 

 

Выполнила:

студентка 2 курса группы

МЭбзс-12-5

Бычкова Д.А.

 

Проверил:

Карасёв В.Н.

 

 

 

 

 

Иркутск 2014 г.

1. Геополитическое соперничество России, США, ЕС,    Китая в Африке.

Усугубляющийся дефицит ресурсов — одна из глубинных причин региональных и глобальных кризисов нового тысячелетия, обостряющихся и подспудно зреющих. От наличия или отсутствия необходимых природных ископаемых напрямую зависят жизненные стандарты населения земли, перспективы социально-экономического развития государств, стабильность мировой экономики и международная безопасность. С точки зрения глобальной геополитики начало XXI века удивительно напоминает начало века ХХ, когда старые колониальные державы (Англия, Франция и в несколько меньшей степени Португалия и Испания) пытались удержать за собой исключительные позиции в мире и не пустить к ресурсному пирогу и рынкам сбыта новых нарождавшихся тяжеловесов — Германию, Японию, США и пр. При этом каждая из стран пыталась оттяпать себе кусок пожирнее. Начиналась жестокая схватка, без правил, схватка всех против всех. Тогда это соперничество закончилось войной, получившей название «империалистическая», а в России грянула революция.

Сегодня в качественно новых социально-экономических условиях в мире сложилась схожая ситуация. Глобальный баланс сил меняется. Краткосрочный период всевластия одной державы (так называемая монополярность) закончился. Старые мировые центры экономической силы (США/Канада, ЕС, Япония) постепенно уступают некоторые глобальные экономические позиции конкурентам, прежде всего молодым быстрорастущим экономикам — Китаю, Индии, Бразилии, Южной Корее, Тайваню и др. Отдельные страны, ранее относимые к мировой периферии, начали обретать нехарактерную для них прежде экономическую мощь и геополитическое значение, в то время как традиционный Центр глобализированной экономики постепенно выпускает из рук рычаги управления мировым хозяйством, до сих пор безоговорочно находившиеся в его распоряжении. 
             На этом фоне стратегическое соперничество ведущих экономик мира за африканские ресурсы становится более жестким. Черный континент богат различными видами природного сырья. Здесь находятся разведанные месторождения почти всех известных видов полезных ископаемых. Африка занимает первое место в мире по запасам руд марганца, хромитов, бокситов, золота, платиноидов, кобальта, ванадия, алмазов, фосфоритов, флюорита. Второе место — по запасам руд меди, асбеста, урана, сурьмы, бериллия, графита; третье — по запасам нефти, газа, ртути, железной руды; значительны также резервы руд титана, никеля, висмута, лития, тантала, ниобия, олова, вольфрама, драгоценных камней и др. Запад давно осознал значение африканских запасов нефти и газа в условиях дефицита углеводородного сырья на планете и отреагировал усилением внимания к региону и военного присутствия в нем. Ожидается, что к 2057 году мировое потребление нефти вырастет на 57%. При этом многие исследователи сходятся во мнении, что нефте- и газодобывающая отрасли не смогут в полной мере удовлетворить эти потребности. Еще раньше, примерно к 2025 году, потребности таких стран, как Бразилия, Китай, Индия, в указанных видах сырья вырастут вдвое. В ближайшие 10—15 лет добыча нефти в Африке (включая шельфовую зону) может увеличиваться примерно на 6% в год (за истекшие 20 лет она выросла на 25%). Большая часть африканских запасов нефти сконцентрирована в Ливии, Нигерии, Алжире, Судане. На эти страны приходится более 90% доказанных запасов нефти на континенте. Газовые месторождения (91,5% доказанных запасов) находятся на территории (и в пределах эксклюзивных морских экономических зон) Алжира, Египта, Ливии и Нигерии. Кризис, если и оказал сдерживающее влияние на приток иностранных инвестиций в нефтегазовую отрасль Африки, то весьма незначительное. В 2009 году они увеличились здесь на 4%, а в 2010-м еще на 5%, в то время как по миру в целом упали на 16%. Ожидается, что к 2030 году 30% капиталовложений в офшорную добычу нефти и газа в мире будет приходиться на африканские акватории. После начала кризиса в рейтинге нефтепроизводителей Африки произошли некоторые подвижки. Сейчас они располагаются в следующем порядке: Алжир, Ангола, Нигерия, Ливия, Египет, Судан, Экваториальная Гвинея, Республика Конго (Браззавиль), Габон, Чад, Тунис, Камерун. Именно эти страны стали главным объектом экономического и геополитического соперничества старых и новых центров силы. В целом доминирующие позиции в отрасли принадлежат американскому, англо-голландскому и существенно в меньшей степени французскому и итальянскому капиталу. Однако «старослужащих» теснят с их доминирующих позиций Китай, Индия, Бразилия и другие молодые и полные сил конкуренты. Особенно ощутимо в Африке усиление Китая.

              В немалой степени этому способствовала грамотная и рассчитанная на десятилетия стратегия КНР по продвижению на Черный континент. Сегодня Поднебесная закупает порядка 9% африканской нефти, США — 33%, ЕС — 36%. На Африку в китайской нефтяной стратегии делается особая ставка. В кризисный 2009 год китайский импорт нефти из Африки составил до 3,3 млн баррелей в день (примерно столько же, что и в докризисный период). Африканская нефть обеспечивала 25% китайского нефтяного импорта (более 20% приходилось на страны Гвинейского залива и Судан). По некоторым данным, инвестиции Китая в добычу нефти и газа в Африке достигли к концу 2010 года 6 млрд долларов. Главный поставщик — Ангола (14%), сменившая Саудовскую Аравию в качестве лидера по объемам поставок нефти в Поднебесную. Именно за ангольскую нефть между Вашингтоном и Пекином развернулось настоящее сражение. Хотя США суммарно вложили в нефтедобычу в Анголе более 4 млрд долларов, Китай, по неофициальным данным, уже обогнал США (около 37% нефтяного экспорта Анголы), отобрав у Америки звание самого крупного покупателя ангольской нефти: на долю КНР с 2010 года приходится более 40% вывозимой из страны нефти. Корпорация Sinopec перекупила часть акций у компании Shell в одном из ангольских офшорных блоков. 
               Американо-европейское соперничество в основном касается традиционной конкуренции между ТНК на африканских рынках, как товарных, так и рынках приложения капитала. Однако нельзя списывать со счетов и политическую компоненту противоборства. В конце ХХ и самом начале XXI века последнее приобрело форму наступления США в первую очередь на позиции Франции на Черном континенте. В ряде стран, некогда считавшихся традиционными зонами французского влияния, — Бурунди (1993— 2005), Руанде (1990—1994), Заире/ ДРК (1998—2002), Чаде (2006, 2008), Того (2005), Кот-д’Ивуаре (1999, 2002, 2011) — практически синхронно начинались внутренние беспорядки и вспыхивали вооруженные конфликты разной интенсивности. Хотя внешне эти выступления «демократических сил» практически никогда не были антифранцузскими, они тем не менее объективно направлялись против профранцузских правительств в этих странах, а на смену им приходили по большей части проамериканские силы. По сути, речь шла о «цветных революциях» поафрикански. Эти выступления создавали большие проблемы французской стороне. Особенно ярко это проявилось в ходе событий в Кот-д’Ивуаре, где во вспыхнувшую гражданскую войну был втянут четырехтысячный французский миротворческий контингент. 
              В этом контексте становится понятным то сопротивление со стороны ЕС, с которым сталкивается Россия в своих попытках расширить сотрудничество с африканскими странами в сырьевой области. Наталкиваются на противодействие российско-алжирские и российско-нигерийские энергетические инициативы, блокируется участие России в Транссахарском газопроводе. Ливийские события поставили крест на львиной доле российских проектов не только в этой стране, но и на предусматривавших транспортировку субсахарских нефти и газа через ее территорию. Евросоюз рассматривает Алжир как альтернативу России в качестве источника природного газа. Об этом прямо говорится в стратегических документах Брюсселя (см., например, «Алжир. Страновая стратегия на период 2007—2013 гг.»). В 2006—2008 гг. состоялась серия взаимных визитов делегаций высокого уровня Алжира и ЕС, в результате которых была достигнута договоренность о стратегическом энергетическом партнерстве и «конвергенции энергетических систем».

             В июле 2007 года Европейская комиссия продавила вопрос о снятии ограничений по перепродаже алжирского газа на рынки стран ЕС и выразила готовность участвовать в создании транссахарского газопровода, который будет доставлять в Алжир нигерийский газ. В том же 2007 году в Берлине был проведен европейско-африканский энергетический форум, а в 2008 году провозглашено начало развертывания африканско-европейского партнерства в энергетической области, ключевым проектом которого является транссахарский газопровод (названный «Африканский Набукко») и создание четырех «энергетических пулов» в Африке.

           При этом США и ЕС не ограничивают свои интересы нефтегазовой сферой, а заинтересованы в расширении поставок из Африки и других видов минерального сырья.

         Несмотря на всю несхожесть России и Африки, их принадлежность к разным с точки зрения уровня социальноэкономического развития подгруппам, у этих двух регионов есть много общего. Роднит их то, что они относятся к не до конца истощенным ресурсоизбыточным регионам, наряду, быть может, с Бразилией и очаговыми вкраплениями в Азии (район Персидского залива). Все это в значительной мере определяет их нынешнее положение в мировом хозяйстве и политике и делает объектами экспансии и международного прессинга, который будет в перспективе только возрастать.

По мере наметившегося в 2001—2008 годах улучшения экономической ситуации в России и последовавшего за этим укрепления ее международных позиций большое число стран Запада активно используют пропагандистский тезис о гипотетической угрозе «сырьевого (как вариант, «энергетического) диктата» Москвы и ее стремлении «поставить под свой контроль жизненно важные источники энергоресурсов и пути их поставки».

             При этом сам факт расширения экономического сотрудничества России с развивающимися странами интерпретируется в качестве угрозы. Действительная подоплека подобных обвинений — обостряющееся глобальное соперничество за доступ к иссякающим запасам природных ресурсов и сырья, значительная часть которых находится на территории России и Африки. В результате мирохозяйственная роль последних как ведущих игроков на глобальном рынке сырьевых ресурсов неуклонно возрастает. При этом между Россией и африканскими странами складываются как отношения сотрудничества, так и конкуренции. Диалектика этих отношений пока недостаточно изучена. В недавно вышедшей книге «Ресурсный потенциал Африки и национальные интересы России» выдвинута концепция новой экономической стратегии РФ в отношении Африканского континента, названная «Проект РуссАфрика». 
         Главной задачей для заинтересованных в сотрудничестве с африканскими странами отечественных структур должно стать противодействие превращению Африки в эффективную альтернативу российским источникам топлива и сырья (в первую очередь на европейском векторе) и, что еще более вероятно, в действенное орудие шантажа и давления на российскую сторону со стороны западных держав. Одновременно Россия заинтересована в Африке как в поставщике многих видов сырья, необходимого для модернизации экономики. На этапах преодоления последствий кризиса и наращивания промышленного экспорта из РФ экономическое сотрудничество с африканскими странами может внести весомый вклад в преодоление сырьевой спец

 

2. Политические реформы и политические революции XX в.

Последние десятилетия XIX в. в России началась первая фаза индустриальной революции, сопровождавшаяся резким скачком промышленного производства. По некоторым данным, в 1890-х гг. темпы роста промышленного производства вдвое превосходили аналогичные показатели Германии и втрое — Америки.

Не менее масштабными, чем экономические, были и социальные сдвиги. За этот же период значительно возросла численность городского населения, шел процесс формирования массового среднего класса, других социальных групп, вызванных к жизни социально-экономической модернизацией (прежде всего слоя промышленных рабочих).

В начале XX в. социальные перемены стали находить выражение и в политической сфере. Возросла политическая активность различных групп городского населения. Общим для них стало стремление к непосредственному участию в политической жизни страны, выдвижение требований, направленных на институциализацию такого участия. Сначала эти требования находили свое отражение в программах первых леворадикальных партий, а затем — и в деятельности более умеренных либеральных оппозиционных групп.

Назревшую потребность в политических реформах в начале XX в. замечательно выразил выдающийся русский правовед и политический мыслитель Б. Н. Чичерин:

«Русский народ должен быть призван к новой жизни утверждением среди него начал свободы и права. Неограниченная власть, составляющая источник всякого произвола, должна уступить место конституционному порядку, основанному на законе... Пробудится ли в ней сознание этого высокого назначения? Но придет ли это сознание путем правильного внутреннего развития или будет оно куплено ценою потоков крови и гибели многих поколений, покажет будущее. Может быть, и у нас появится государственный человек, который поймет задачи времени и сумеет двинуть Россию на путь, указанный ей историей. Во всяком случае, оставаться при нынешнем близоруком деспотизме, парализующем все народные силы, нет возможности. Для того чтобы Россия могла идти вперед, необходимо, чтобы произвольная власть заменилась властью, ограниченной законом и обставленной независимыми учреждениями. Гражданская свобода должна быть закреплена и упрочена свободой политической».

К сожалению, надеждам на мирный, эволюционный сценарий продвижения по пути политической модернизации не суждено было сбыться. Николай II и его ближайшее окружение боялись даже самой мысли об ограничении самодержавной власти. События 1905-1907 гг., накануне которых требования политических свобод, конституции и парламентаризма буквально переполняли общественную атмосферу, были типичным проявлением революционного кризиса, вызванного отставанием процесса политической модернизации от сдвигов, произошедших в экономике и социальной структуре. Помимо этого, причинами первой русской революции стали острые социальные конфликты в городе и особенно в деревне, где по-прежнему оставался нерешенным земельный вопрос.

Осуществленные под давлением «снизу» конституционные по своей сути реформы следует оценивать двояко. С одной стороны, возникшие политические институты еще трудно было охарактеризовать как институты развитой парламентской демократии. Законодательные права Государственной думы были сильно ограничены, она не обладала правом формирования правительства, даже ее возможности контролировать государственный бюджет оставались минимальными. Совершенно недемократической была избирательная система. Верховная государственная власть изначально враждебно относилась к Государственной думе, видя в ней временное и вредное для общественного спокойствия учреждение. Как только обстановка позволила, самодержавие стало по частям отбирать дарованные ранее права, изменило избирательную систему в еще более антидемократическом направлении. Однако, с другой стороны, по уровню развития политической культуры и социокультурным характеристикам русское общество тогда еще не созрело для полноценной парламентской демократии.

Рассматривая события 1905-1907 гг. в исторической ретроспективе, мы видим, что Россия уже не могла обойтись без политической модернизации, но пока не была способна ее полностью завершить. Нерешенность целого ряда важнейших задач экономической и социальной модернизации, недостаточная зрелость гражданского общества делали проблематичным непосредственный переход к правовому государству и к эффективной демократической политической системе. Выбор, сделанный премьер-министром П. А. Столыпиным в пользу постепенных реформ в условиях политической стабильности, которая достигается репрессивными мерами, отражал российскую реальность.

Среди социально-экономических проблем, стоявших перед российским обществом в начале XX в., Столыпин особенно выделял проблемы аграрного сектора. Эти проблемы находились в центре политической борьбы в тот период, и каждый ее участник по-своему видел дальнейший путь развития российской деревни. В отличие от идеологов социалистических партий, плохо понимавших, а точнее, вовсе не понимавших специфику сельской экономики и особенности быта крестьян, Столыпин был компетентен в этих вопросах. Он видел технологическую и агротехническую отсталость российского сельского хозяйства по сравнению с западноевропейским, в частности с германским. Тормозом для экономического прогресса российской деревни, по мнению Столыпина, было сохранение сельской поземельной общины. В условиях общинного владения землей, предполагавшего регулярное перераспределение крестьянских наделов, у отдельных хозяйств не было стимулов к повышению плодородия почв, совершенствованию агротехнических приемов и технологий. Столыпин делал ставку на наиболее трудолюбивых и умелых хозяев, которым было предоставлено право выхода из общины. Великорусскому крестьянству впервые давалась возможность закрепить права частной собственности на землю со свободой ее купли и продажи. Предполагалось, что вновь возникший слой сельских предпринимателей — фермеров — повысит продуктивность сельскохозяйственного производства, и это будет предпосылкой общего экономического роста страны в целом. Поскольку неизбежным следствием повышения производительности сельскохозяйственного труда должно было стать высвобождение излишков деревенской рабочей силы, которую невозможно было занять в городской промышленности в силу недостаточных темпов ее роста, то Столыпинская аграрная реформа предусматривала активную переселенческую политику. Планировалось, что большое количество крестьян из Центральной России и с Украины получат наделы земли в Западной Сибири, Казахстане, Средней Азии и на Дальнем Востоке. Речь шла как о целинных, никем не занятых и не используемых землях, так и о землях, эксплуатируемых коренным «инородческим» населением для кочевого скотоводства. Правительство обеспечивало переезд переселенцев на новое место жительства и снабжало их необходимым для обустройства хозяйства инвентарем и скотом.