Формы и направления политической активности российской молодежи

 

Таким образом, Интернет, в  той или иной степени, затрагивает  все формы политической активности молодежи. Как наиболее продвинутая социальная группа пользователей Сети, молодые люди все больше оценивают мир политического через «зеркало виртуальности», которое, по выражению Ж. Бодрийяра, становится симулякром – копией без оригинала. Интернет создает пространство для формирования новых мифов, образов, смыслов и семантических знаков, которые без особых препятствий проникают и распространяются в молодежной среде гораздо быстрее, чем через традиционные средства массовой коммуникации и политические институты.

Главным остается вопрос о направленности политического  содержания Интернета. Поскольку он является одним из каналов социализации молодежи, то он воздействует на эмоциональные мотивы и рациональные предпочтения – идеологическая направленность. Таким образом, «политическая направленность молодежи – это система ориентаций и мотивов представителей данной социальной группы относительно политики, определяющая степень и характер участия молодежи в общем политическом процессе» [8.С.176].

Итак, мы выделили пять структурных компоненты (форм), указали на составляющие направленности, теперь следует сказать об уровнях политической активности молодежи. Как мы установили в предыдущей главе, аудитория Интернета формируется из групп пользователей, которые составляют аудиторию конкретного web-ресурса. Поэтому, уровни политической активности в Сети имеют индивидуальный или групповой характер. Появлению «массовости» препятствует специфика сетевой организации среды, т.к. выбор каналов информации и стратегии коммуникации, в конечном счете, остается за пользователем. Мы можем утверждать, что, в рамках модели сетевого индивидуализма, группы пользователей осуществляют общение по схеме «двухступенчатого потока коммуникации» Р. Лазарсфельда и Э. Каца. В ней высказывается ряд предположений, которые применимы и к особенностям Интернета [22.С.30-31]:

• Индивиды не являются социально изолированными, они включены в различные социальные группы и взаимодействуют с представителями своей среды.
• Отклики аудитории на медиа-сообщения не будут прямыми, они опосредуются социальными отношениями и подвержены их влиянию.
• В процессе коммуникации наблюдаются две составляющие: восприятие информации и реакция, принимающая различные формы. Связь между восприятием и реакцией на информационное воздействие опосредована фактом включения людей в социальные взаимодействия.
• В ходе информационных кампаний люди ведут себя по-разному, играют различные роли в процессе коммуникации. В частности, одни более активны в принятии и распространении идей массовой коммуникации, другие пассивны и ориентируются на информацию, полученную в процессе межличностного общения.
• Занимающие более активную позицию («лидеры мнений») в большей степени склонны потреблять информацию в поле массовой коммуникации, более общительны, осознают свое влияние на других и роль в качестве источника сообщений.

Таким образом, политическая направленность и степень  активности молодежи в Интернете  обусловлены социальным контекстом, и их позицией по отношению к распространению  своего влияния на аудиторию Интернета через различные виртуальные сообщества web-ресурсов.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

III. ИНТЕРНЕТ КАК ПРОСТРАНСТВО ВЛАСТИ

 

Указывая на формирование политического сегмента Интернета, нельзя обойти вниманием  вопрос о властных отношениях. Тем более что роль молодежи в данных отношениях остается неоднозначной: является ли она объектом влияния, или сама путем коммуникативных актов становится источником новых форм власти?

В первой главе  мы рассмотрели явление, по терминологии М. Кастельса, «третичных отношений». К причинам их возникновения, как специфической формы социальности, автор относит кризис патриархальности с последующим распадом традиционной нуклеарной семьи, индивидуализацию отношений между капиталом и трудом, дезинтеграцию пространственного контекста жизни в процессе урбанизации. Все это приводит к тому, что индивидуализированная связь с обществом поддерживается за счет кризиса легитимности, «поскольку увеличение дистанции между гражданами и государством воздействует на механизмы представительства, способствуя выводу индивидуализма из общественной сферы» [9.С.155]. Вместо того чтобы способствовать укреплению демократии путем распространения знаний и стимулирования гражданского участия, в Интернете культивируется скептическое отношение к политике. Индивид как бы выведен «за скобки» из социальных отношений, в результате чего нивелируется его связь с государством.

Безусловно, использование  категории «власти» в виртуальном  пространстве подразумевает наличие ее символических субстратов. Символическая власть номинации, по П. Бурдье, структурирует социальную реальность  путем установления официальной точки зрения на пространство занимаемых позиций, и формирует представительство группы, которая кодифицирует схему восприятия индивида.

Данное утверждение справедливо и по отношению к Интернету. В глобальной Сети происходит кодирование информации, получая которую, пользователь распознает ее значимость в области выбора того, что может протекать как коммуникация [11.C.33]. Несомненно, что любая информация проходит стадии селекции внутрисистемного различения и схемы социально-психологического восприятия. Соответственно, можно говорить о дифференциации виртуальных групп или индивидов, в зависимости от возможности номинировать информацию как значимую (привлечь внимание Интернет-аудитории), и распространять ее среди большого количества пользователей. В первую очередь, это касается поисковых систем, формирующих структуру контента Интернета по той или иной тематике; политики администрации популярных сайтов или электронных СМИ, модерирующих информационные потоки; рекламно-коммуникативных технологий (баннерная система, контекстная реклама, вирусная реклама, маркетинговые стратегии и т.д.), использующихся для продвижения политических тем в Интернете.

Также большую роль играют индивидуальные проекты, точнее их создатели, которые имеют достаточный авторитет среди пользователей Сети. Российский «гуманитарный» Интернет своим созданием во многом обязан А. Экслеру (виртуальный культурный журнал), С. Дацюку (институт политико-философских технологий), А. Лебедеву (создание стандартов Интернет-дизайна), А. Левенчуку (идеология и технология либертарианства), А. Носику (Интернет-СМИ), М. Мошкову (Интернет-библиотека), Г. Павловскому (технология «слива компромата»), М. Гельману (Интернет-искусство) и др. [17.С.44]. Данные проекты быстро переросли в виртуальные сообщества и приобрели большое политическое значение.

Таким образом, в политической плоскости использование Интернета, в том числе молодежью, сопряжено с технологиями информационной власти. Д.Н. Песков указывает, что «развитие интернет-технологий сопровождается распространением и других сетевых форм организации человеческой деятельности. Такое «ползучее разрастание» сетей угрожает традиционному пониманию политики как совокупности отношений по поводу власти. Власть вписывается в культурные коды, с помощью которых люди взаимодействуют на новом информационном поле. Решения также принимаются посредством кодов, что приводит к разрыву с политической логикой традиционных институтов» [18.C.51]. Процессом формирования новых культурных кодов в Интернете занимаются, по мнению автора, хакерские объединения; виртуальные общественные и квазигосударственные образования; компьютерные агенты; вирусы; игровые вселенные. Данные формы пока что играют малозначительную роль в политическом процессе, но в перспективе они могут привести к возникновению новых областей политического. Уже сегодня очевидно, что им будет присуще повышение динамизма политического процесса, расширение форм контроля и власти над политической системой в целом. В Интернете как системе неустойчивого равновесия политическое действие отдельной личности резко повышается и получает массу возможностей, доступных в жизни только институтам.

На заре развития Рунета, многие уделяли ему большое значение как «инструменту преодоления отставания от «цивилизованного мира» [14.С.52], в том числе, повышения социальных и политических практик. Постепенно, молодежь стала активнее других социальных групп осваивать компьютерные технологии, приобретая определенное монопольное право на формирование содержания Интернета. Т.к. внимание к политической сфере у представителей молодого поколения весьма низкое, то политический сегмент Рунета долгое время оставался неразвитым. «Интернет, по крайней мере в России, оказывается преимущественно средством развлечения или источником информации, необходимой для работы; политика же не является ни тем, ни другим» [14.С.53].

Несмотря на бурный рост представительства различных  государственных органов, бизнес-структур, политических институтов, гражданского общества, появления электронных СМИ, в Интернете наблюдается тенденция смещения акцента политической активности с многосторонних дискуссий к одностороннему информационному потоку. Его отличие от других видов масс-медиа заключается, по сути, только в технологии передачи информации.

В то же время, Интернет является не просто доступным инструментом для реализации целей политико-экономической элиты, он полностью соответствует типу общественных движений информационной эпохи. Он – идеальный инструмент будущей демократии, на котором воспитывается современное поколение молодежи. «Современные общественные движения создаются на основе коммуникационных систем, т.к. через них они могут войти в контакт с теми, кто мог бы придерживаться подобных ценностей, и с этих позиций воздействовать на сознание всего общества» [9.C.167]. Получается, перефразируя известный парадокс Бодрийяра, что человек не верит в политику, но верит Интернету, который пытается заставить его в нее поверить.

По мнению М. Кастельса, Интернет стал неотъемлемым компонентом общественных движений, которые в информационную эпоху мобилизуются вокруг культурных ценностей. Борьба за изменение смысловых кодов в государственных институтах и общественной практике – это весьма важная стадия процесса общественных изменений в новом историческом контексте [9.Там же].

Тем не менее, как отмечает Д.Г. Иванов [23], в основе причины быстрого развития российского политического Интернета лежит функциональный подход к сетевой среде как PR-технологии:

1) создание видимости  поддержки политика интернет-аудиторией (под «видимостью» понимается не намеренная мистификация, а конструирование в СМИ очевидных доказательств существующей поддержки); 
2) демонстрация приобщения политика (политической структуры) к символизирующим прогресс современным технологиям (публичные мероприятия, связанные с Интернетом, в первую очередь Интернет-конференции; упоминание любых сведений об Интернет-присутствии политика в традиционных СМИ);

3) предъявление средствам массовой информации позиции политика в Интернете, адекватной его положению в политической жизни (создание качественных, «солидных» Интернет-представительств; имитация деятельности политической структуры);

4) использование  канала коммуникации, не имеющего  жестких содержательных, стилистических, форматных и иных ограничений традиционных СМИ (вброс в информационное пространство табуированных в традиционных СМИ тем, ведение контрпропаганды; использование неоднозначного статуса сетевой публикации для легитимации сведений (дальнейшее цитирование со ссылкой «опубликовано в Интернете»); создание ресурсов, специализирующихся на дезинформации и компромате; создание сайтов – «двойников» и пародий; использование рекламных баннеров в качестве политических листовок).

Таким образом, в контексте властных отношений, Интернет имеет перспективы стать полноценным инструментом влияния на политический процесс. Организация сетевых движений, с активным привлечением к участию в них молодых людей, может стать большим импульсом в развитии российской демократии и повышении участия граждан в политике. Чтобы это произошло, необходимо инициировать широкую общественную дискуссию на тему состояния информационного общества в стране, попытаться привлечь интерес молодежи к гуманитарным проектам в Сети.

 

 

 

 

 

 

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

 

В результате проведенного исследования, мы приходим к выводу, что в Интернете представлены все компоненты политической активности молодежи. Отсюда следует, что политическая культура индивида оказывает решающее воздействие на виртуальную коммуникацию.

Молодой человек  может находиться как в роли реципиента, так и коммуникатора политической информации, что практически невозможно в других видах СМК. Вместе с тем, политическая коммуникация в Интернете оказывает влияние на социализацию молодого человека посредством его участия в виртуальных сообществах. Чем выше степень устойчивости сообщества (референтность), тем сильнее его влияние, однако остается открытым вопрос об их идеологической направленности, которая может принимать девиантные и асоциальные формы.

Сетевой индивидуализм  способствует формированию нового типа социальности молодежи, основанного на сети межличностных связей, обеспечивающих социальное взаимодействие и установление идентичности в обход социально-культурным детерминантам. На первый план выходят ролевые ожидания и конструированные «фигуры». Такой уход в виртуальность может негативно влиять на восприятие реального мира, с другой стороны способствовать формированию новой субкультурности как атрибута социального статуса молодого человека.

Современное состояние  политического сегмента Рунета, с  точки зрения демократического инструмента  участия граждан в политическом процессе, находится на невысоком  уровне. Дальнейшие перспективы развития гражданского общества будут способствовать распространению сетевого принципа в организации общественных движений.

Таким образом, мы достигли поставленной цели исследования, а именно проанализировали влияние и выявили взаимосвязь политической коммуникации в Интернете на политическую активность молодежи. В результате, подтвердилась выдвинутая гипотеза о том, что встраивание политического сегмента Интернета в российское политическое пространство приведет к виртуализации форм и направлений политической активности, определяющих социализацию молодежи. В результате складывания новой субкультурности, молодые люди будут воспринимать онлайновые митинги, дискуссии, акции протеста, или предвыборные Интернет-технологии как более предпочтительную альтернативу традиционным демократическим институтам или механизмам политики. Это в свою очередь означает, что постепенно произойдет изменение в структуре гражданского участия в политике, где способ организации групповых и массовых движений все больше будет основываться на сетевом принципе и координации через Интернет.