Односоставные предложения

Междометия в широком  смысле слова, не имеющие познавательной ценности, синтаксически неорганизованные, неспособные сочетаться с другими  словами, обладающие аффективной окраской, близкие к мимике и жестам (Виноградов В. В., 30).

В. В. Виноградов отмечает, что способы выражения грамматических значений и сам характер этих значений неоднородны у разных семантических  типов слов (Виноградов В. В., 33). В  системе частей речи, по В. В. Виноградову, наиболее резко и определенно  выступают грамматические различия между разными категориями слов. Членение частей речи на основные грамматические категории обусловлено:

Различиями тех синтаксических функций, которые выполняют разные категории слов в связной речи, в структуре предложения

Различиями морфологического стоя слов и форм слов

Различиями вещественных (лексических) значений слов

Различиями в способе  отражения действительности

Различиями в природе  тех соотносительных и соподчинительных категорий, которые связаны с  той или иной частью речи (Виноградов В. В., 38-39).

В. В. Виноградов, отмечая, что  в разных языках может быть разный состав частей речи, подчеркивал динамизм системы частей речи в одном языке.

Завершая историко-лингвистический  и теоретический обзор частей речи в русском языке, В. В. Виноградов предлагает две схемы: одну, иллюстрирующую соотношение между отдельными частями  речи (в узком смысле слова), и  вторую, характеризующую все группы слов современного русского языка (см. схему №1 и схему №2). В этих схемах перечисляются части речи в русском языке и демонстрируются их отношения между собой.

 До сих пор ученые  не пришли к единому мнению  по поводу критериев выделения  частей речи, таким образом, вопрос  об основах классификации частей  речи в современном языкознании  остается открытым. Но наиболее  продуктивным и универсальным  представляется подход к частям  речи как к лексико-грамматическим  разрядам слов с учетом их синтаксической роли.

3 Система имени и система глагола

Пытаясь выделить универсальные  свойства частей речи лингвисты пришли к выводу, что в большинстве языков выделяются системы имени и глагола, чаше всего противопоставленные друг другу.

3.1 Система имени

Отличительные черты имени  как типа слов связанны с особенностями  процесса наименования, приводящего  к именам, и с ролью имен в предложении.

Морфологические отличия  имен от слов других классов не поддаются  обобщению, они могут вообще отсутствовать. В языках с развитой морфологией  имя отличается формами склонения, тогда как глагол имеет формы  спряжения, прилагательное – формы  согласования и степеней сравнения  и т.д. Однако то, что в индоевропейских  языках естественно воспринимается как объект и выражается именем, может в некоторых индейских  языках выражаться как процесс, в  формах третьего лица глагола; например, в языке хупа ''он спускается'' – название дождя (имя объекта ''дождь''), в языке тюбатюлабаль различаются ''дом'' и ''дом в прошлом'' (то, что было домом и перестало им быть), т.е. имя обладает изменением по категории времени, и т.п.; понятие ''дождь'' в русском языке выражается обычно именем, которое по функции может быть предикатом или предложением (''Дождь, надо взять зонтик''), а, например, в английском языке обычно не получает именной формы выражения (''It is raining'') и т.п. (Ярцева В. Н., 175).

Существуют объективные  основания, как внеязыковые, так  и внутриязыковые, для отличения имен от слов других типов. Внеязыковым основанием служит то, что имя обозначает вещь, тогда как глагол, вообще предикат – признак или отношение; различение этих внеязыковых сущностей объективно и не зависит от языка. Внутриязыковым основанием является то, что только имя стоит в таком отношении к внеязыковому объекту, которое является отношением наименования. Глаголы и вообще предикатные слова ''выражают'' отношения между предметами действительности, не именуя этих отношений, т.е. своих объектов обозначения. Союзы ''выражают'' логические связи между элементами мысли, не обозначая никаких внеязыковых объектов; междометия ''выражают'' эмоции, также не именуя их. Особое место занимают ''имена признаков'' – прилагательные (также могущие служить предикатными словами) и наречия, отношения тех и других к внеязыковым объектам подобны отношениям имени к вещи, но объекты здесь не являются вещами. Таким образом, с внутриязыковой стороны обоснование определения имен сводится к проблеме наименования и в конечном счете к объективному внеязыковому различию вещей, свойств, отношений (Ярцева В. Н., 175).

В предложении имя занимает место актанта (терма) в составе  предикатива, в качестве субъекта и объекта, а также различных дополнений.

В развитых языках, как естественных так и искусственных, путем особой трансформации, так называемой номинализации, в имя может быть превращено любое выражение, например, в русском языке: глагол ''бежать'' > ''бег''; предикатив ''В комнате холодно'' > '' В комнате холод''; целое предложение ''Я

опаздываю'' > ''Тот факт, что я опаздываю…''. В этом смысле предложения иногда рассматриваются как ''имя факта или события''.

 Номинация закономерна,  но выбор признака случаен,  чем и объясняется различие  имен одних и тех же объектов  в разных языках. Тем не менее,  поскольку положенный в основу  имени признак сам уже имел  языковое выражение, имена всегда  включаются в лексико-семантическую  систему, получая свое место  в группе взаимосвязанных имен, противопоставленных другим группам.  В силу устойчивости оппозиций,  полей и всей лексико-семантической  системы в целом она, и главным  образом имена являются фактом  духовной культуры народа, образуя  устойчивый каркас этой культуры  – имена родства, власти, права,  экономических отношений, человека, животных и т.д., отражают глубокие  традиции культуры, вскрывающиеся  при исторической реконструкции (Ярцева В. Н., 175).

Внутренняя структура  имени, в особенности непроизводного, достаточно полно характеризуется  системой так называемого семантического треугольника: имя (1) обозначает вещь, (2) именует вещь, (3) выражает понятие о вещи. В истории философии языка и собственно языкознания отношение ''именовать'' понималось неоднозначно – то как связывающее имя и вещь, то как связывающее имя и понятие.

В новой европейской  философии языка, у Платона, в  его диалоге ''Кратил'', излагается второе понимание: имя именует идею, понятие (''эйдос'') и лишь вследствие этого способно именовать ''соименную'' с ним вещь(Ярцева В. Н., 175).

Постепенно была обнаружена недостаточность такого, в целом  признаваемого правильным, понимания  наименования: было предложено из совокупности всех объективно различимых признаков  вещи выделить меньшую совокупность – непосредственный предмет наименования – денотат. В логике до некоторой  степени параллельно этому было введено понятие ''экстенсионал'' имени, соответствующее классу предметов, непосредственно именуемых данным именем. Аналогичный процесс расщепления  пережило понятие ''понятие о вещи'', в котором в логике стали выделять непосредственно структурированную  языком часть – ''интенсионал'', а  в языкознании – сигнификат. В лингвистике прообразом сигнификата и интенсионала еще ранее послужило понятие ''значимость'' (отличное от ''значения''), введенное Ф. де Соссюром. К. И. Льюис в работе ''Виды значения'' ввел четыре компонента в семантике имени (одновременно они же – процессы): сигнификацию – совокупность признаков, служащих мыслимым предметом обозначения; объем, или ''охват'', - все мыслимые предметы, соответствующие такой сигнификации (в том числе не существующие реально); денотацию, или экстенсию, - предметы, существующие реально; коннотацию, или интенсию, - мыслимый предмет обозначения, соответствующий такому денотату, или экстенсии. Таким образом, интенсия, интенсионал так относится к экстенсии, денотату, как сигнификация относится к охвату, объему(Ярцева В. Н., 175).

По мере расширения семантических  исследований предложение стало  трактоваться как разновидность  имени со своим денотатом, или  экстенсионалом, или референцией, и, с другой стороны, смыслом, интенсионалом. Специфика имени стала теряться, растворяясь в семантике предложения.

Классификации имен, в соответствии со схемой семантического строения (семантического треугольника), могут проводиться  по трем различным основаниям:

По форме слова, или морфологические

По типу значения в синтаксической конструкции, или семантико-синтаксические

По типу значения в пропозиции, или логико-лингвистические.

Морфологические классификации  описывают разряды имен, существующие в данном отдельном языке; они  опираются на морфологические показатели – главным образом аффиксы  и строение основ; в них выделяются такие рубрики как ''имена деятеля'', ''имена действия'', ''имена качества'', ''имена отчуждаемой и неотчуждаемой  принадлежности''. Эти рубрики наделены в то же время ясным семантическим  признаком (выраженным в их названии). Далее, могут выделяться такие рубрики, как роды индоевропейских языков, где семантическое основание  выражено гораздо слабее. Могут выделяться такие морфологические классы, как  деклинационные разряды (склонения) имен, в которых связь с семантикой в данном состоянии языка отсутствует, но в далеком прошлом, возможно, существовала. Эти классификации имеют важное значение для флективных языков, в особенности для индоевропейских, на них основаны глубинные исторические реконструкции грамматики ( Ярцева В. Н., 176).

Семантико-синтаксические классификации носят более общий, типологический характер, они основаны на роли имени в предложении, формально  – на его месте как актанта  в предикате. Поскольку такие  различия далеко не всегда выражаются морфологически, то их описание и классификация  более гипотетичны, чем морфологические  классификации; в значительной степени  они зависят от выбранного метода описания. В большинстве описаний (и, следовательно, достаточно объективно) выделяются имена денотативного  характера, тяготеющие к непосредственному  обозначению вещей и занимающие в предложении (при прочих равных условиях) позицию субъекта, и имена  сигнификативного характера, тяготеющие к обозначению, сигнификации понятий и занимающие в предложении позицию предиката (включая ''запретную позицию'' – например, русское ''принимать участие''). Формулировки закономерностей и рубрик в этих классификациях носят статистический (т.е. не жестко определенный) характер. Эти классификации пересекаются с морфологическими, поскольку в языках некоторых типов различие актантов связано с различным падежным оформлением имени (Ярцева В. Н., 176).

Логико-лингвистические, универсальные  классификации, полностью отвлекаясь от морфологического типа имени, соотносят  его с логическим построением, в  основе чего лежит в конечном счете отношение имени к вещи в составе высказывания – референция. Выделяются такие рубрики, как референтные имена и нереферентные имена; индивидные, общие, метаимена; имена в прямых и косвенных контекстах; подлинные имена и квази-имена –дескрипции, и другие (Ярцева В. Н., 176).

3.2 Система глагола

Глагол – часть речи, выражающая значение действия (т.е. признака подвижного, реализующегося во времени) и функционирующая по преимуществу в качестве сказуемого. Как специфически предикативное слово, глагол противопоставлен имени (существительному); само выделение  частей речи в античной (уже а Платона), древне-индийской, арабской и других лингвистических традициях началось с функционального разграничения имени и глагола. Вместе с тем формообразование глагола (спряжение) не во всех языках четко противопоставлено формообразованию имени (особенно прилагательного), а набор грамматических категорий глагола является далеко не одинаковым в различных языках. Во многих языках различают глаголы и так называемые вербоиды. Собственно глагол, или финитный глагол, используется в предикативной функции и, таким образом, в языках типа русского обозначает ''действие'' не отвлеченно, а во время возникновения его от действующего лица, хотя бы в частном случае и ''фиктивного'' (например, ''светает''). В соответствии со своей функцией финитный глагол характеризуется тем или иным набором специфически предикативных грамматических категорий (время, вид, залог, наклонение), а во многих языках также согласовательными категориями (повторяющими некоторые категории имени и местоимения). Вербоиды совмещают некоторые черты и грамматические категории глагола с чертами других частей речи – существительных, прилагательных и наречий. Вербоиды выступают в качестве различных членов предложения, а также в составе аналитических финитных форм и некоторых близких к ним конструкций. К вербоидам относятся инфинитивы (и другие ''имена действия'' – герундий, масдар, супин), причастия и деепричастия. В некоторых языках нет морфологического противопоставления финитных и нефинитных форм; форма глагола, выступая в непредикативной функции, получает особое синтаксическое оформление (Ярцева В. Н., 104)

Семантико-грамматические разряды глаголов выделяются на основании  различных признаков. Знаменательные глаголы противостоят служебным (так  называемым связкам) и вспомогательным  глаголам, используемым в составе  аналитических глагольных форм. По признаку семантически обусловленной  способности ''открывать вакансии'' для актантов все глаголы делятся  также на ряд валентностных классов, соответствующих формально-логическим классам одноместных и многоместных предикатов. Так различают глаголы одновалентные (''спит'' - кто?), двухвалентные (''читает'' – кто? что?), трехвалентные (''дает'' – кто? кому? что?) и т.д. Особую группу составляют глаголы ''нульвалентные'', обозначающие некую нечленимую ситуацию и поэтому неспособные иметь хотя бы один актант (''светает'') (Ярцева В. Н., 104).