Музкальное образование в русской культуре эпохи Просвещения

Особенно заботливо было поставлено музыкальное образование в привилегированных женских учебных заведениях, где музыка, как правило, рассматривалась в качестве важного (хотя и своеобразно понимаемого) элемента воспитания. Вот как, например, было организовано это дело в петербургском училище ордена святой Екатерины.

За время обучения в восьми основных классах (с 10 до 17 лет) ученицы обучались хоровому пению и игре на фортепиано. Хоровое пение распадалось на светское и духовное. С первого же года обучение проводилось с применением нот, так как до поступления в училище девочки должны были получить домашнюю музыкальную подготовку. Репертуар был разнообразен; в него входили произведения как русских, так и зарубежных композиторов; в старших классах ученицы исполняли и оперные хоры.

Духовное пение начиналось со старших классов (с четвертого или пятого года обучения) и проводилось параллельно со светским пением, также по одному разу в неделю. Задачей его являлась подготовка к богослужениям.

Индивидуальные занятия по фортепиано проводились с первого до последнего класса два раза в неделю по полчаса; кроме того, каждая ученица обязана была заниматься ежедневно один час самостоятельно, что входило в часы подготовки уроков.

Репертуар составляли гаммы, этюды и хоровые пьесы русских и западных авторов. Ежегодно экзамены проходили весной, во время великого поста, состояли они из исполнения гамм, этюда и пьесы.

Кроме хорового пения и обучения на фортепиано, во всех классах по одному часу в неделю преподавалась гимнастика (также под музыку) и по одному часу – танцы (со специальным аккомпаниатором). Танцы проходились современные, салонные и старинные: полонез, менуэт, гавот и другие.

Музыка звучала отовсюду: это были или уроки по фортепиано, или пение, или танцы, или гимнастика, или подготовка уроков. Таким образом, к окончанию училища воспитанницы приобретали не только довольно широкое знание разнообразной музыкальной литературы, но и навыки хорового пения (с инструментом и а капелла), а также довольно свободно владели фортепиано.

XVIII век, век Просвещения, стал поворотной  эпохой в истории русской культуры. Он явился отправным берегом  Нового видения мира, нового мышления и новой психологии.

Человек, вписанный в культурное пространство «века играющего», поставленный в иные условия бытия, вынужден был с лихорадочной поспешностью учиться новым формам постижения действительности. Светская культура, связанная внутренне с духовными ценностями предшествующей ей типом русской культуры, выраженной, прежде всего, искусством «мистического реализма», была культурой иной ценностной ориентации, опирающейся во многом на хлынувший в «прорубленное» Петром окно поток западно-европейского сознания6.

По сей день для нас представляет интерес взаимодействие исконно русских и привнесенных западно-европейских тенденций, оказавших влияние на все проявления отечественной культуры, в том числе и на музыкальное образование. Именно в XVIII столетии в России были заложены основы светского мировоззрения, светской культуры и образования.

На фоне достижений отечественного музыкознания стал совершенно очевиден недостаток изучения исторического культурного наследия, истоков и развития его составляющих.

Необходимость обращения к философско-эстетическим и педагогическим концепциям прошлого вызвана потребностью осмысления нашего духовного наследия, анализа сложной социокультурной ситуации, обусловленной «сменой» эпох, которая во многом перекликается с современностью.

XVIII век постоянно привлекал  к себе внимание историков, культурологов, музыковедов. История русского XVIII века  во взаимосвязи с западно-европейским  культурным опытом отражена в  трудах Б.И.Краснобаева, КХМЛотмана, Е.В.и Н.В.Мирецких, И.П.Шакировой и др.

Философским изысканиям интересующей нас эпохи посвящены работы В.М.Ничика, В.И.Рабиновича, Н.Ф.Уткиной, П.С.Шкуринова и др.

Большой опыт исследования различных видов искусств века Просвещения принадлежат гуманитарным наукам. Особое место в изучении многосторонних проявлений новой культуры отведено музыкальному искусству. Отечественное музыкознание сделало очень много для исследования русской музыкальной культуры. В трудах Н.Ф.Финдейзена, О.Е.Левашевой, А.И.Кандинского, В.И.Моркова, А.С.Розанова, М.Г. Ры царевой, И.М. Ветлицыной, ЛаРапацкой и др. были выделены основные этапы периодизации музыкальной культуры, исследованы светские жанры, творчество и биографии русских композиторов XVIII века. Первой фундаментальной работой, показывающей взаимосвязь эстетики эпохи Просвещения и музыкальной культуры, явился капитальный труд Т.Н.Ливановой.

Однако вопрос музыкального образования и просвещения в педагогическом плане остался практически неразработанным.

Не занималась специальным изучением музыкального образования и дореволюционная наука. Отдельные сведения по истории музыкального образования интересующей нас эпохи содержатся в трудах В.И.Моркова, В.О.Михневича, П,Д.Перепелицына, В.В.Стасова, В.Е.Чешихина.

Возможно, такой поверхностный взгляд был во многом определен стасовской концепцией, основанной на мнении, что до М.И.Глинки не существовало национальной композю:орской школы, а все проявления музыкальной культуры были так или иначе связаны с деятельностью западноевропейских музыкантов в России. Возможно, именно такая позиция в отношении истории развития музыкального искусства, отодвинула на долгие годы изучение проблемы музыкального образования XVIIT века. Систематическое исследование истории русской музыки и отдельных моментов в истории музыкального образования XVIII века было начато капитальным трудом Н.Финдейзена.

Существенный вклад в историю изучения музыкального образования внесла книга Ю.В.Келдыша «Русская музыка XVIII века»7.

Специфические черты светского музыкального образования, такие как: вокальная основа, отсутствие преемственности в развитии профессиональной инструментальной педагогической школы и другие — обусловлены характерными особенностями русской культуры XVH1 века и музыкальной культуры, в частности.

Методики преподавания музыкального искусства в русской культуре XVIII века складывались в процессе взаимодействия национальных и общеевропейских традиций. Такой синтез во многом противоположных тенденций способствовал не только освоению музыкально-педагогического опыта, накопленного в европейском искусстве, но и становлению и развитию новых национальных музыкально-педагогических основ светского музыкального образования. Проявление «русской европейское» в музыкальном образовании эпохи Просвещения обусловлено влиянием и деятельностью в России выдающихся западно-европейских музыкантов. Это влияние распространялось на отечественную музыкальную культуру и светское музыкальное образование по следующим направлениям:

• музыкально-освещенскому (деятельность музыкальных издательств по распространению музыкальных знаний, открытых выходцами из западноевропейских стран);
• музыкально-педагогическому (практическая деятельность педагогов-иностранцев по воспитанию русских музыкантов как в учебных музыкальных заведениях, так и в условиях домашнего образования);
• музыкально-методическому (появление в России трудов по истории, эстетике и теории музыки как современных просветителей, так и авторов предыдущих эпох, а также методических наработок и учебных пособий, предназначенных для овладения разными областями музыки);
• содержательному (появление нотно-музыкального материала западноевропейских композиторов),

Педагогические идеи и методические принципы русской музыкальной педагогики эпохи Просвещения носят вневременной характер и являются ценным основанием для совершенствования музыкального обучения и воспитания в современной музыкально-педагогической практике.

3. Музыка и ее место в системе дворянского образования

Формирование музыкальной педагогики, как науки началось ещё в средние века, но особенно активное становление её началось с 60х годов 19века. Это было вызвано ростом общественного движения, распространения передовых идей искусства и воспитания. Музыкальное искусство и его воспитательно-образовательные возможности стали привлекать к себе все большее внимание многих педагогов, музыкантов, общественных деятелей.

В учебных заведениях дореволюционной России музыка ценилась, как средство нравственно-религиозного воспитания.

Допуская “пение и вообще музыку” в школу, “по мере возможности и усмотрения начальства”, уставы всех видов школ на протяжении всего XIX столетия ни разу не включают музыкальные занятия в число обязательных предметов учебного плана. В этом отношении музыка оказалась в худшем положении, чем, например, рисование, которое вроде и считалось ненужным, но входило в программу гимназического курса по наследственному преданию в виде одного часа в неделю. У музыки не было даже такого “предания”…

Поскольку школьные уставы ставили судьбу музыки в каждой отдельной школе целиков в зависимость от усмотрения начальства, поскольку может показаться, что правительство не вело никакой своей политики в этом вопросе, решение полностью падало на волю случая. Действительно, случай в виде инициативы учащихся или их родителей, лучших или худших качеств педагога, тех или иных вкусов и взглядов школьного начальства и прочих причин играл известную роль в этом деле. Но если мы приглядимся внимательнее к фактам, то заметим, что за множеством “случайностей” в них скрывается определенная закономерность, явившаяся результатом столь же определенной правительственной политики в этом вопросе.

В самом деле: все школьные уставы предлагали местному начальству позаботиться о преподавании музыки и других искусств “по мере возможности”, “когда есть довольные к тому способы”. Нетрудно догадаться, что в первую очередь имелись в виду “возможности” материальные, “если то позволяют доходы”, как гласил устав 1804 г. Тем самым решение вопроса принимало очень простую и ясную форму: вводить художественное воспитание следует там, где его могут оплатить, иначе говоря, там, где учатся дети состоятельных родителей. Таким образом, нейтральность и незаинтересованность правительства в том или ином решении этого вопроса прикрывала совершенно определенную классовую политику.

Особенно заботливо было поставлено музыкальное образование в привилегированных женских учебных заведениях, где музыка, как правило, рассматривалась в качестве важного (хотя и своеобразно понимаемого) элемента воспитания. Вот как, например, было организовано это дело в петербургском училище ордена святой Екатерины.

За время обучения в восьми основных классах (с 10 до 17 лет) ученицы обучались хоровому пению и игре на фортепиано. Хоровое пение распадалось на светское и духовное. С первого же года обучение проводилось с применением нот, так как до поступления в училище девочки должны были получить домашнюю музыкальную подготовку. Репертуар был разнообразен; в него входили произведения, как русских, так и зарубежных композиторов; в старших классах ученицы исполняли и оперные хоры.

Духовное пение начиналось со старших классов (с четвертого или пятого года обучения) и проводилось параллельно со светским пением, также по одному разу в неделю. Задачей его являлась подготовка к богослужениям.

Индивидуальные занятия по фортепиано проводились с первого до последнего класса два раза в неделю по полчаса; кроме того, каждая ученица обязана была заниматься ежедневно один час самостоятельно, что входило в часы подготовки уроков. Репертуар составляли гаммы, этюды и хоровые пьесы русских и западных авторов. Ежегодно экзамены проходили весной, во время великого поста, состояли они из исполнения гамм, этюда и пьесы.

Кроме хорового пения и обучения на фортепиано, во всех классах по одному часу в неделю преподавалась гимнастика (также под музыку) и по одному часу – танцы (со специальным аккомпаниатором). Танцы проходились современные, салонные и старинные: полонез, менуэт, гавот и другие.

Музыка звучала отовсюду: это были или уроки по фортепиано, или пение, или танцы, или гимнастика, или подготовка уроков. Таким образом, к окончанию училища воспитанницы приобретали не только довольно широкое знание разнообразной музыкальной литературы, но и навыки хорового пения (с инструментом и а капелла), а также довольно свободно владели фортепиано.

“Молодежь моего поколения,- вспоминает писательница Мариэтта Шагинян,- была музыкально образована еще со школьной скамьи. В частных гимназиях, особенно в закрытых, с т.н. “пансионами”, преподавание музыки было обязательным. Хоровое пение, фортепиано, иногда скрипка с первого класса, гармония и теория музыки в старших классах. Лучшие профессора руководили этим обучением.

В гимназиях была так называемая “музыкальная комната”, где по два часа в день упражнялись, готовя уроки, и однообразная россыпь гамм и канонов навсегда слилась в памяти учениц с видением гимназических коридоров, запахом вечернего чая с молоком из столовой и дребезжащим, долгим звуком звонка к молитве.

Мы выходили из гимназии, умея читать глазами партитуру и даже записывать для себя захвативший нас на концерте несложный мотив. Естественно, что и те, кто выбрал дальше не консерваторию, а университет или курсы, - тоже не переставали интересоваться музыкальной жизнью Москвы и ходить на концерты”.

Было бы, однако, большой ошибкой придать этому свидетельству обобщающее значение. Вряд ли основная масса молодежи любого дореволюционного поколения получала в общеобразовательной школе такую музыкальную подготовку, какую давала эта гимназия. Вряд ли вся эта молодежь или хотя бы значительная ее часть покидала школьную скамью, “умея читать глазами партитуру”. В рядовых гимназиях, – прежде всего в гимназиях правительственных – дело обстояло совсем иначе. Казенщина, формальный подход к делу, царившие в большинстве этих заведений, накладывали мертвящую печать и на то, что делалось там по части эстетического образования учащихся. “Оттого и происходит, что в школе, например, есть уроки рисования, пения или музыки, по классам висят художественные копии с художественных картин, а ученики почти не рисуют, не поют и не играют, а картины никого не радуют”.