Роль и функции государства в переходной экономике России

В условиях сохраняющегося огосударствления экономики главным источником финансовых ресурсов для решения всех этих задач  является государственный бюджет. Однако он и без того сверх меры дефицитен. Если же мы добавим к уже имеющейся  инфляционной нагрузке, связанной с  дефицитом бюджета, необходимость  получить откуда-то дополнительные финансовые ресурсы для инвестиций, переоценки фондов, индексации амортизационных  отчислений и заработной платы, дешевого кредита, да при этом еще снизим налоги, то инфляционная нагрузка на госбюджет  возрастет неимоверно, а единственным источником финансирования всех этих вливаний в экономику окажется простое  печатание денег. Следовательно, попытки  бороться со спадом вызывают (если мы используем традиционные меры регулирования) огромную инфляцию. А в условиях такой инфляции неизбежно дальнейшее усиление спада, поскольку обесценение денег  и кредита приведет к дальнейшему  обесценению фондов, амортизационных  отчислений, заработной платы и т.д. Круг замкнулся.

Безусловно, этот замкнутый круг можно  было бы разорвать, если бы в переходной экономике нашлись возможности  для крупных инвестиций за счет других источников, нежели инфляционное финансирование через госбюджет. Такие источники  можно найти либо в отечественном  частном секторе, либо в помощи других стран. В нынешней России эти возможности  невелики.

И так, бороться с экономическим  спадом инфляционными мерами (а иных мер, как выяснилось, реально нет) - это означает в конечном счете  углубить спад. Но может быть реально  преодолеть инфляцию, протекающую в  условиях падающего производства?

Для осуществления антиинфляционных мероприятий необходимо резкое снижение объемов инфляционного финансирования и кредитования: свертывание социальных и других расходов из государственного бюджета; отказ от индексации амортизационных  отчислений и заработной платы или  осуществление ее в относительно незначительных масштабах, прекращение  поддержки государственных предприятий. Негативные последствия подобной политики уже имеют эмпирическое подтверждение  в России и ряде других постсоциалистических стран. Антиинфляционная монетаристская модель вызывает в экономике либо волну массовых банкротств, прежде всего в промышленном секторе, либо массовую натурализацию производства в самых разнообразных формах - от нарастания бартерных сделок и взаимных долгов предприятий до прямого свертывания производства. Но в любом случае это означает лавинообразный спад. Массовые банкротства - это прямая деиндустриализация страны. Массовая натурализация производства это резкое снижение эффективности и тем самым все тот же экономический спад.Этот спад не может не вызвать еще более резкого падения доходов государственного бюджета (одна из причин: в переходной экономике присутствует мультипликативный эффект неплатежей в госбюджет при ухудшении финансового положения предприятий, причем неплатежей существенно больших, чем этого можно было бы ожидать исключительно в результате сокращения доходов при прежних налоговых ставках). А возрастающий вследствие этого бюджетный дефицит порождает дальнейшее раскручивание инфляционной спирали.

Таким образом, борьба с инфляцией  в переходной экономике за счет экономического спада или борьба с экономическим  спадом за счет инфляции в равной степени  являются бесперспективными для  преодоления социально-экономического кризиса. Следовательно, сегодня в  России нет классического выбора между инфляцией и безработицей. Нам еще долго придется жить имея и то, и другое. Без инфляции нельзя избежать обвального краха значительной части отечественного экономического потенциала, без безработицы мы не начнем процесс "выбраковки" нежизнеспособных производств и не сможем обуздать аппетиты наших промышленных монополистов. Весь вопрос в мере инфляции и мере безработицы. И успех или неудача  в поисках этого оптимального сочетания зависит не от приверженности правительства марксизму, кейнсианству или монетаризму, а от его профессионализма, маневренности и чувства меры и прежде всего от степени его  контроля над ситуацией в стране.

Следует учитывать, что сегодня  небольшая инфляция (около 3-4 % в месяц) в России попросту необходима:

для перестройки ценовых соотношений;

для обеспечения минимальных стимулов производству и предпринимательству (подогрев экономики в условиях, когда рубль еще не является достаточным  стимулом: хотя бы побольше этих рублей из-за инфляции).

При высоких темпах инфляции не только не будет оживления производства, но, напротив, им становится невыгодно  заниматься. По мнению Н. Шмелева, предельный уровень инфляции в нашей стране, при котором еще может развиваться  производство, составляет 25-30% в год. Если темпы роста общего уровня цен  не выйдут за эти пределы, и если регулярно (скажем, раз в 3 месяца) будет  производиться индексация зарплаты, пенсий, стипендий, депозитов, процента, долгов, основного и оборотного капитала, то такая умеренная и контролируемая инфляция, вызывая удешевление кредита, может породить определенный рост инвестиций и ускорение экономической динамики российского общества

Россия никак не может выйти  из круга "дурной цикличности": либо ускорение инфляции при смягчении  проблемы неплатежей, либо подавление инфляции ценой стремительного разрастания  масштабов неплатежей, порождаемого ими спада производства и безработицы. Открыто проинфляционная политика, массированный без разбора (неселективный) вброс денег в российскую экономику, ослабляя на время проблему неплатежей, вгоняет страну в очередную инфляционную фазу этой "дурной цикличности". При столь же тотальной, неселективной антиинфляционной политике, как это происходит сейчас, неизбежны дальнейший спад производства, резкий скачок безработицы и взрывоопасное ухудшение общей социальной ситуации.

Между тем эта дилемма- либо инфляция, либо неплатежи (со спадом и безработицей) - в значительной мере является искусственной. Существует третий, срединный путь между этими двумя крайностями: умеренный, "точечный" вброс денег в экономику, в ее наиболее узкие места и вместе с тем проведение целенаправленной политики подавления главных причин инфляции. Речь идет прежде всего о таких аспектах этой политики, как выравнивание доходов и расходов бюджета, антимонопольное регулирование, структурные преобразования вплоть до закрытия нежизнеспособных производств, массированная поддержка мелкого и среднего предпринимательства, стимулирование притока иностранных инвестиций. Вопрос лишь в том, достаточно ли у нынешнего руководства страны понимания проблемы. профессиональной подготовленности и решимости проводить эту политику третьего пути в жизнь.

Масштабы искусственного сжатия денежной массы в стране позволяют надеяться, что подобные "точечные" вливания новых бюджетных денег либо вообще не отразятся на инфляции, либо она  повысится дополнительно в пределах 2% в месяц. В случае постановки такой цели вопрос будет заключаться лишь в том, чтобы выбрать объекты первоочередной "расшивки" и определить необходимые для этого пределы увеличения денежной массы.

Вывод: единственно разумный образ  действий состоит в сочетании  жесткой (но не предельно) финансово-кредитной  политики, не дающей инфляции более 40% в год, с избирательной государственной  поддержкой предприятий, оказываемой  лучше всего под проекты инвестиций или реорганизации при посредничестве банков или других неправительственных  финансовых институтов. Т.е. поддержка  предприятий идет не столько из бюджета, и не только за счет бюджетного дефицита. Если разработан эффективный проект, то банки помогают кредитами, а прибыль  делится условно пополам.

В первые годы реформ в постсоциалистических странах вопрос о том, является ли денежная стабилизация необходимой предпосылкой восстановления экономического роста или, напротив, только рост объема производства позволяет стабилизировать финансы и денежное обращение, широко дискутировался в экономической литературе. К настоящему времени этот вопрос прояснился. На основе анализа данных, характеризующих развитие стран Латинской Америки, Азии и Африки, доказано, что высокая (превышающая 40% годовых) инфляция создает серьезные препятствия на пути экономического роста. Последние исследования показывают, что данный вывод в полной мере относится и к постсоциалистическим странам. В подавляющем большинстве случаев рост ВВП начинается лишь после того, как при помощи проведения соответствующей денежной политики удается подавить инфляцию до достаточно низких значений. Правда, в качестве контрпримеров, призванных продемонстрировать возможность устойчивого роста при высокой инфляции, до последнего времени приводили опыт Болгарии и Румынии. Развитие событий в Болгарии в 1996 г. (сочетание вспышки инфляции и падения производства, возобновление тотального дефицита на рынке, очередей и ряда других атрибутов плановой экономики) позволяют снять вопрос об устойчивости роста в этой стране. В Румынии сочетание ускорения инфляции и снижения темпов экономического роста в 1996 г. не позволяет говорить об его устойчивости в этой стране. В общем случае экономический рост возобновляется примерно через два года после запуска серьезной программы финансовой стабилизации. В странах, к 1995 г. начавших экономический рост, средняя продолжительность переходной рецессии составляла 3.6 года (среднее падение объемов производства - 33.6%).

Таким образом, снижение инфляции до уровня ниже 40% если и не выступает  в качестве достаточной предпосылки  устойчивого экономического роста, то по меньшей мере является необходимой.

Правительства некоторых постсоциалистических стран (Польши, Чехии, Словакии, Словении и др.) оказались способными осознать данную закономерность и реализовали энергичную программу дезинфляции. Именно эти страны раньше других начали наращивать объемы производства. В других (России, Беларусь, Казахстан, Украина и др.) правительства в течение длительного периода пытались решать проблемы выхода из кризиса за счет ускорения темпов роста денежной массы, обосновывая это заботой о поддержании производства и решении социальных проблем. Результаты были стандартными, хорошо описанными в литературе, посвященной экономике популизма : ускорение инфляции, бегство от национальных денег, резкое падение валютного курса, долларизация экономики, усиление социальной дифференциации и дальнейшее падение производства. В таких странах трансформационный спад оказался более продолжительным и глубоким. В некоторых случаях, чтобы убедить правительства в том, что программу денежной стабилизации все-таки придется реализовывать, потребовалось несколько всплесков инфляции. Опыт показал: постсоциалистическую денежную стабилизацию можно откладывать, но от нее нельзя отказаться.

Все государства СНГ (кроме Молдавии) провели по меньшей мере по одному эксперименту с популистской политикой, пытаясь решить проблемы развития за счет ускорения роста денежной массы  и эмиссионного финансирования бюджета. Так, на Украине форсированный рост денежной массы в течение 4 квартала 1992 г. - трех первых кварталов 1993 г. привел к быстрому снижению курса национальной валюты, падению доверия населения  к национальным деньгам, росту долларизации экономики. Украинские власти винят в происходящем валютных спекулянтов и в конце лета 1993 г. закрывают межбанковскую валютную биржу. Осенью 1993 г. экономика переходит в режим гиперинфляции, скорость денежного обращения быстро растет, темпы роста цен существенно опережают темпы роста денежной массы. Правительство отвечает на это расширением административного контроля цен и возвратом к экономике дефицита. Реальная заработная плата, превышавшая в 1992 г. российский уровень (109% к российскому), ко 2 кварталу 1994г. снижается до 44 % российской. К осени 1994 г. украинские власти убеждаются в бесперспективности пребывания экономики в инфляционном режиме, необходимости поворота к политике либерализации и финансовой стабилизации.

В России инфляционный "эксперимент" носил более мягкий характер. К  началу 1994 г. были созданы основные экономические предпосылки денежной стабилизации и решена проблема рублевой зоны. Темпы увеличения денежной массы  в последние месяцы 1993 г. были устойчиво  низкими, темпы роста цен быстро падали. Однако предшествующие годы кризисного развития подорвали базу политической поддержки стабилизационной политики. Правительство с апреля 1994 г. резко  повышает темпы роста денежной массы. Последовавшие за этим повышение  темпов инфляции, рост доли малообеспеченных слоев населения, резкое падение  реальной заработной платы привели  правительство к выводу о бесперспективности проинфляционной политики, необходимости проведения денежной стабилизации. Данный негативный опыт должен быть учтен в конце 1998 г., когда социальная база возобновления проинфляционного курса в нашей стране опять расширилась.

Конечно, после преодоления финансового  кризиса 1998 г., то есть после приведения темпов роста цен в приемлемые границы, возникнет необходимость  внесения некоторых корректив в  приоритеты экономической политики. В связи с тем, что спад в  России оказался намного более глубоким, чем ожидалось, остановка его  объективно становится проблемой номер  один. Уже в 1996 г. , после достижения невысокого (менее 40 % годовых) уровня инфляции, правительство России должно было бы выдвинуть цель экономического роста  в качестве главного приоритета проводимой им экономической политики. Нынешнего  кризисного состояния отечественной  экономики можно было бы избежать, если бы подобная смена приоритетов  макроэкономического регулирования  изменила положение в российской промышленности, т.е. если бы удалось  превратить развитие промышленности, производства и инвестиций вместо экспорта сырья и капитала в движущую силу экономической политики.

Столкновение в современной  России различных представлений  о политических приоритетах (экономический  рост при забвении инфляции; финансовая стабилизация с отдалением во времени  цели поддержки отечественного производства и др.) происходит из-за того, что  любая рациональная стратегия развития российской экономики неизбежно  влечет за собой сокращение прибыли  тех, кому была выгодна ранее осуществлявшаяся экономическая политика. Например, не секрет, что любая рациональная политика, направленная на спасение национальной экономики, будет подразумевать  подчинение экспорта энергоресурсов и  металлов интересам российской обрабатывающей промышленности, а также возврат  большей части вывезенного из страны капитала для инвестирования в промышленность России.

Признав необходимость корректировки  приоритетов, правительство России должно проводить умеренную финансово-экономическую  политику, в рамках которой необходимо находить в каждый данный момент оптимальное  сочетание между целями подавления инфляции и поддержки производства - главных макроэкономических целей на обозримую перспективу. Но после нахождения этого сочетания правительству не следует допускать значительных компромиссов в принципиальных вопросах экономической политики. Политика компромиссов не гарантирует ни поддержки, ни даже нейтральности тех политических сил, с которыми реформаторы идут на соглашения. Такая политика лишь подрывает политические позиции реформаторов и увеличивает силу их политических оппонентов.