Правление Тиберия

      Во  второй период правления Тиберия  число процессов об оскорблении  величия возросло (в 14-23 гг. их было 11, а в 23-31 гг. - 18), но главным было ужесточение санкций. Особенно увеличилось количество наказаний за оскорбление словом и действия, не имевшие целью кого-либо оскорбить. Произошло еще одно качественное изменение: первые процессы часто играли роль орудия борьбы внутри верхушки общества, после 23 г. инициативу в преследованиях взяли на себя принцепс и его окружение, организовав террор в нужном им направлении⁶.

      Главным виновником усиления репрессий считался префект претория Элий Сеян, который, с одной стороны, проводил линию принцепса, проявляя при этом не только исполнительность, но и изобретательность и инициативу, а с другой стороны, «убирал» своих возможных конкурентов. Lex maiestatis, главное оружие временщика Сеяна, в конечном итоге обернулось против него самого. Последнее столкновение Тиберия с Сеяном было связано с легатом Ближней Испании Аррунтием, одним из друзей принцепса из числа старой аристократии. Сеян обвинил его в оскорблении величия, но император снял обвинение и даже издал декрет, запрещающий обвинять легатов во время их пребывания в должности (что соответствовало и республиканским традициям). Вскоре сам Сеян был обвинен в организации заговора и казнен. Показательно, что именно после казни Сеяна Тиберий принял титул отца отечества. Однако, после смерти Сеяна, считавшегося вдохновителем репрессий, террор не прекратился, а усилился.

      Гай Калигула в начале своего принципата демонстративно прекратил процессы по lex maiestatis. И хотя террор периода  его правления был жесточайшим, но он носил, преимущественно, внесудебный характер⁷.

      Вопрос  о масштабах репрессий периода  принципата Клавдия является несколько  спорным. Сенека и Светоний сообщают о гибели 35 сенаторов и более 300 всадников, чему противоречит незначительность числа конкретных данных. Во всяком случае, вряд ли процессов было очень много. Имеются сведения о казни Г. Аппия Силана по инициативе Мессалины и Нарцисса и ряд сообщений о наказании заговорщиков. Террор Клавдия был меньше связан с инициативой императора, чем террор его предшественников. Ряд репрессий источники связывают с Валерией Мессалиной (казнь префекта претория Катония Юста, зятя императора Гн. Помпея Магна, двух Юлий - дочери Друза Младшего и дочери Германика и др.) Большое число казненных было связано с делом самой Мессалины. С именем Агриппины также связывают большое число репрессий, в числе их жертв - жених Октавии Юний Силан и соперница Агриппины Лолия Паулина (первый был вынужден покончить с собой, вторая изгнана с конфискацией имущества). Репрессивная направленность политики самого Клавдия не просматривается.

      В первой половине принципата Нерона процессов  об оскорблении величия было мало. Для второго периода его правления  характерны как процессы по lex maiestatis, так и внесудебные расправы. Гальба, Отон и Вителлий, короткое время стоявшие у власти только благодаря вооруженной силе, широко применяли расправы со всеми, кто их не поддерживал.

      Усиление  репрессивного характера власти при Веспасиане фактически отсутствует. «Обиды и вражды он нисколько не помнил и не мстил за них. Ни разу не оказалось, что казнен невинный - разве что в его отсутствие, без его ведома или даже против его воли... Никакая смерть его не радовала«. Это свидетельствует не только о миролюбии самого правителя, но и, главным образом, о достаточной прочности социальной базы его власти. Последний же представитель династии Флавиев - Домициан - вновь вернулся к широкомасштабным репрессиям, применяя разнообразные формы казни за широчайший спектр деяний.

      Репрессии первой половины I в. н.э. вообще свидетельствуют  о «болезненном» характере перемен этого периода. Вспышками террора отмечены конец правления Тиберия, правление Калигулы и конец правления Нерона (23 - 37, 37 - 41, 62 - 68 гг.). Террор, не прекращавшийся и в остальное время, был показателем неопределенности и двойственности исторического периода. Он не столько был средством для укрепления власти и расправы с оппозицией, сколько подавлял общество и разрешал конфликт власти с амбициями знати, стал формой «партийной борьбы», принимающей характер интриг, процессов и доносов. Представляется спорным о том, что lex maiestatis являлся не просто новой опорой власти, но и главным изменением ее характера. Нельзя сказать, что террор не имел отношения к изменению концепции власти, но представители оппозиции составляли небольшую часть жертв⁸.

      Изменения в этой области сводились к  широте применения репрессивного механизма, а также к тому, что суровой  каре подлежали лица, проявлявшие  нелояльность к императору. Только Нерон непосредственно связывал репрессии с вседозволенностью  монарха, но даже и обосновывавшийся общеримскими интересами, террор служит ярким показателем авторитарности политического режима.

      Идеология периода была двойственной: с одной  стороны, большая часть граждан  сохраняла старые, республиканские  убеждения, с другой стороны, сильны были и «новые веяния». Тиберий, вслед за Августом, пытался создать видимость сохранения республиканской идеологии, и реально предпринимал некоторые меры для ее поддержания. Двойственность идеологической ситуации правления Тиберия выразилась, в частности, в том, что после смерти он не был обожествлен, но коллегия Арвальских братьев приносила ему жертвы. В период принципата Калигулы начала создаваться иная, чисто монархическая и даже монархо-теократическая концепция власти: представление, что все подданные являются рабами монарха, являющегося одушевленным и единственным законом. Логическим развитием этой идеологии стала мысль о вседозволенности принцепса и его прижизненное обожествление. Калигула считал себя выше всех принцепсов и царей и заменял своим изображением головы статуй богов, часто появлялся на людях с сакральными атрибутами». После примирения принцепса с сенатом сенат объявил Калигулу богом. Был выстроен храм нового божества, введена жреческая коллегия во главе с самим принцепсом. По поводу культового имени Калигулы имеются разночтения: Сенека называет его Caesar deus noster, Светоний - Juppiter Latiaris или Caesar Optimus Maximus. Но главным является все-таки не само имя, а тот факт, что оно, несомненно, существовало. Глава римского государства оказался в этом аспекте ничем не отличающимся от восточного деспота⁹.

      Данных, свидетельствующих о попытках Клавдия  повлиять на сохранение старой идеологии  или установление новой, практически  нет. Процесс переориентации идеологии  в этот период проходил как бы «сам по себе», и был в большей степени связан с объективными условиями: все более широким вовлечением в жизнь Рима провинциалов, изменениями в системе управления государственными делами и т.д. В «quinquennium» Нерона в жизнь проводилась «эллинистическая» модель единоличного правления. В целом же римское общество периода принципата Юлиев-Клавдиев было расколото на две группы, одна из которых принимала идеологию нового режима, а другая состояла из приверженцев старой республиканской идеи. Монархическая идеология не была еще достаточным образом оформлена.

      Принцепс  довольно эффективно боролся с коррупцией, и за время его правления состоялось много процессов о вымогательствах, что показывает не только коррупцию, но и борьбу с ней. Примечательно, что крупные должностные преступления наместников и грабеж провинций стали проходить не только по делам о вымогательствах, но и как оскорбление величия. Из круга Тиберия вышло много способных администраторов — Л. Вителлий, Юний Блез, Корнелий Долабелла, Поппей Сабин, Л. Апроний. Тиберий также практиковал длительное нахождение способных наместников на постах. Тем не менее, в период правления Тиберия уже заметно и немалое количество проявлений недовольства провинциалов. Часто оно шло по легальным каналам, когда последние жаловались на наместников и добивались их осуждения. Вместе с тем были и открытые выступления, обычно вызванные налогами, а иногда, видимо, связанные и с законом об оскорблении.

      В основном, крупные восстания происходили  в малороманизированных районах (Фракия, Нумидия), однако в 21 году произошло восстание в Галлии. О расширении границ Римской империи Тиберий серьезно не думал и от активной завоевательной политики отказался. Пожалуй, одним из главных достижений во внешней политике Тиберия было завершение проведенного Августом закрепления рейнской и дунайской границ. На последней сохранялось спокойствие все время принципата Тиберия, а на Рейне, в самом начале его правления, Германик начал решительную атаку, планируя покорение земель между Рейном и Эльбой. 

1.3. Политика Тиберия  в провинции, в  области финансов, взаимоотношениях  с армией, укрепление  границ 

      Разнообразные и многочисленные законодательные  мероприятия Тиберия преследовали одну главную цель: создание сильной  государственной власти, необходимой для сохранения гегемонии Рима над массой рабов и провинциалов. Поэтому все, что нарушало и подрывало государственную власть, каралось им с беспощадной жестокостью. Для обеспечения общественного покоя и защиты граждан от покушения на их собственность по всей Италии были расставлены военные патрули, на обязанности которых лежали преследование разбойников и прекращение всякого рода уличных бесчинств.

      Выполнение  полицейских функций возлагалось  на преторианские когорты. Полицейские  мероприятия распространялись не только на разбойников и нарушителей внешнего порядка, но также и вообще всех заподозренных в подрыве государственных основ, в особенности на мятежников всех категорий - как рабов, так и свободных. “Народные волнения он обуздывал строжайшими мерами, когда таковые уже возникли, и всячески старался не допускать возникновения таковых.

      В правление Тиберия также была издана масса декретов и проведено  много реформ, касавшихся различных  сторон общественной жизни. Большая  часть этих мероприятий вызывалась действительными потребностями жизни и проводилась после тщательного обсуждения в сенате при ближайшем участии самого принцепса, с присущим ему педантизмом вникавшего во все детали административно-законодательной работы¹⁰.

      Самым острым вопросом внутренней политики нового принцепса был финансовый вопрос. В начале правления Тиберия финансы находились в исключительно плохом состоянии. Государственные расходы были постоянны и не покрывались поступлениями, между тем как налоговое обложение было очень велико, а состояние империи не позволяло вводить новые и повышать старые налоги. Единственным выходом из положения являлось максимальное сокращение расходов и строгое проведение по всем статьям режима государственной экономии. Тиберием были сокращены траты на постройки, зрелища, оплату актеров, подарки и им подобные экстраординарные расходы, поглощавшие огромную часть бюджета. Была введена рационализация сбора податей. Прямые налоги, взимаемые с провинциалов, собирались или непосредственно самим принцепсом через его агентов, прокураторов, или же сдавались на откуп откупным товариществам всадников. Норма налога была строго установлена, а всякое повышение этой нормы широко наказывалось.

      Отношение Тиберия к этому вопросу видно  из его ответа на предложение перфекта Египта Эмилия Рокка поднять сумму налога: “Задача хорошего пастуха стричь своих овец, а не сдирать с них кожу”.

      Попытка Тиберия уменьшить на 50% косвенные  налоги, падавшие на италиков, имела  лишь временный успех. Вследствие необходимости  произвести крупные раздачи преторианцам пришлось вернуться к прежней норме.

      В результате строго проведенной государственной  экономии и рационализации методов  сбора и раскладки налогов  Тиберию удалось не только покрыть  старые долги, но даже составить солидный денежный фонд в 3 миллиарда сестерциев. Из мероприятий Тиберия следует упомянуть о попытке ограничения роскоши, ослаблении ростовщичества, поднятии сельского хозяйства и мерах по оздоровлению нравственности, в особенности женской.

      Вследствие  ссудного процента все денежные люди Италии - сенаторы и всадники - предпочитали отдавать свои капиталы в ссуду, приносившую высокий и скорый доход, а не вкладывать их в сельское хозяйство, приносившее умеренный доход и доставлявшее много хлопот.

      Из  боязни опасных последствий спекулятивной  страсти высшего класса претор Гракх в 33 году внес в сенат предложение возобновить законы об установлении нормы ссудного процента. Предложение Гракха принято не было, но в связи с этим, по инициативе принцепса, было издано два декрета, имевших целью умерить ростовщичество и поднять сельское хозяйство Италии. Кредиторам и ростовщикам вменено было в обязанность 2/3 своих капиталов вложить в италийское сельское хозяйство, а нуждавшимся в денежном кредите италийским землевладельцам предоставлялся денежный кредит в 100 миллионов сестерциев на льготных условиях. Кредит предоставлялся под залог полевых угодий, оцененных в двойном размере по сравнению с полученной суммой кредита.

      Таким путем экономическая жизнь Италии была более или менее налажена.

      Те  же самые соображения реальной политики и опасения подрыва авторитета государственной власти подвигли Тиберия смягчить крайности закона Папия Поппея о браках ( 9 г. н.э.). В объяснительной записке сенату Тиберий указывал, что от придирчивых законов общество часто страдает не меньше, чем от самих преступлений против которых они направлены; что таким образом открывается широкий простор доносчикам, и тем самым сеется раздор между обществом и правительством¹¹. 

1.4. Политика Тиберия  в области религии

      В сфере религии Тиберий продолжал политику Августа. В какой-то степени сдерживание неримских религиозных течений стало даже более жестким. Примечательно, что, в основном, эти действия проходили через сенат, выступавший в качестве хранителя полисной традиции. В 16 году из Рима были изгнаны маги и астрологи, а двое из них были казнены. В 19 году сенат принял постановление против иудейских и египетских культов, а 4 000 вольноотпущенников, адептов этих культов, были посланы в Сардинию для борьбы с разбоями. В 22-23 годах сенат сократил право асилии в греческих храмах. В плане религиозного оформления власти Тиберий был менее активен, чем Август, однако продолжал воздвигать храмы в провинциях. В 23 году в Малой Азии был построен храм «Тиберию, его матери и сенату», а в 24 году аналогичный храм появился в дальней Испании.