Политика США в постсоветской Центральной Азии: характер и перспективы

Президентство Обамы и перспективы новой региональной политики США

В ситуации глобального экономического кризиса резко ускорились процессы упадка «однополярной» модели глобального управления, связанной с лидерством США. Это проявляется уже в региональной политике новой демократической администрации Барака Обамы. Ключевой проблемой, которую призвана была решать новая администрация, стал экономический кризис, начавшийся во второй половине 2008 г. В связи с этим приоритетными для США стали внутренние и международные экономические проблемы, связанные с экономическим кризисом. Все прочие проблемы превратились, по сравнению с этим, во второстепенные.

Однако новая администрация  унаследовала от администрации Дж. Буша-младшего и целый ряд актуальных внешнеполитических проблем, которые имеют непосредственное отношение к Центральной Азии. Приход к власти демократов во многом стал реакцией на банкротство модели внешней политики, разработанной в интеллектуальном и экспертном плане «неоконсерваторами» в республиканской администрации. В рамках этой доктрины предусматривалось активное распространение и даже насильственное внедрение институтов демократии по всему миру. Это должно было способствовать, по мнению соответствующих экспертов, укреплению глобальных позиций США и одновременно за счет консолидации нации преодолеть ее внутренний «моральный упадок».

Однако в реальности эта  идеология привела к длительной войне в Ираке, уменьшению популярности США по всему миру и бессмысленной трате огромных материальных средств. Реализация политики «неоконсерваторов» была поддержана в пропагандистском плане абсолютно не соответствовавшей реальности идеей о наличии потенциальной связки между глобальным терроризмом и оружием массового поражения в Ираке (фактически сфальсифицированное «иракское ядерное досье» и т.п.). При этом реальная угроза в Афганистане, откуда и были скоординированы террористические атаки 9/11, была практически забыта.

Именно последнее и  стало ключевой внешнеполитической идеей Б. Обамы в период его президентской кампании. Важнейшей задачей новой администрации стал вывод войск из Ирака, переключение всех наличных военных ресурсов на Афганистан и Пакистан, решение афганской проблемы и последующий «выход» из региона. В этом плане война в Афганистане и на племенных территориях Пакистана и соответственно проблема обеспечения северного маршрута снабжения войск в среднесрочной перспективе оказалась фактором, серьезно привязывающим американские интересы к пяти странам постсоветской Центральной Азии. Реализации этой задачи способствовало то, что в период, предшествовавший приходу к власти демократов, американские военные сумели «переломить» ситуацию в Ираке. Сходные методы решения проблем было решено перенести и на Афганистан.

Наибольшие изменения  в плане внешней политики США в реальности произошли на уровне ментальности руководящих кругов и идеологии соответствующих экспертов. Изменения в этом плане по сравнению с администрацией Дж. Буша-младшего разительны. Неоконсерваторы и радикальные республиканцы в 2009-2010 гг. были полностью устранены от всех рычагов управления. В преддверии новых президентских выборов Обама провозгласил новую американскую стратегию, в которой решающую роль стал играть Азиатско-Тихоокеанский регион. По сути, в рамках деятельности новой администрации произошло признание реального факта общего упадка американских возможностей в одиночку определять ключевые глобальные процессы. Ниже мы проанализируем ключевые последствия этих перемен в плане перспектив центральноазиатской политики США.

Во-первых, новая администрация  стала форсировать сближение с такими важными незападными глобальными акторами, как Китай, Индия и Россия. Это происходит даже за счет отношений со старыми партнерами (ЕС, Япония), несмотря на личную популярность Обамы по всему миру, и особенно в Европе. Определенное охлаждение отношений с Европой проявилось, например, в уменьшившихся количестве и продолжительности встреч с европейскими лидерами. О последнем активно пишут все европейские газеты, отмечая, что Обама интересуется обзаведением новыми партнерами (такими, как Китай и Индия) в намного большей степени, чем сохранением старых (страны ЕС). Разумеется, это не значит, что США откажутся от своих старых союзнических отношений с ЕС, Японией, Израилем, Южной Кореей, Турцией и Пакистаном. Соответствующее партнерство будет реализовываться и в регионе Центральной Азии. Однако США начинают все активнее маневрировать между своими старыми союзниками по «холодной войне» и новыми ключевыми глобальными игроками.

Для Центральной Азии особенно важным было изменение политики США  по отношению к России. Соответствующая  политика получила название «перезагрузка  отношений». В частности, она проявилось в подписании соглашения по СНВ 8 апреля 2010 г., периодически также возникло сотрудничество в плане борьбы с  иранской ядерной программой, имел место частичный отказ от конфронтационной риторики на постсоветском пространстве. Однако в дальнейшем прежде всего из-за разногласий по американской системе ПРО «перезагрузка» затормозилась.

В результате «перезагрузки» отношений с Россией Америка  де-факто пытается вернуться к  образцам политики на постсоветском  пространстве, характерным для второй половины 1990-х гг. (вторая администрация У. Клинтона), когда противостояние между РФ и США еще не превратилось в идеологическую конфронтацию, как это было в период "цветных революций". В этом плане показательна даже передача должности государственного секретаря жене У. Клинтона Хиллари Клинтон. Однако в результате вновь восстанавливаются и дилеммы того времени. Новая демократическая администрация заявляет, что она готова активно сотрудничать с Россией и центральноазиатскими странами. Однако это сотрудничество все еще мыслится в рамках собственных стандартов и интересов. В результате потенциальные партнеры начинают подозревать, что эта политика лишь немногим отличается от открытых попыток «изменить режимы», так как речь идет о навязывании целей и стандартов сотрудничества.

Россия также продолжала реализовывать определенные элементы конфронтационной политики по отношению к США в Центральной Азии. В частности, попытка администрации Бакиева, которой была обещана крупная финансовая помощь со стороны России, закрыть в обмен на это ключевую для северного маршрута снабжения войск в Афганистане американскую военную базу «Манас» вызвала новую волну противостояния. Бакиев затем разменял сохранение базы (в формально видоизмененном виде) на американскую экономическую помощь. После переворота в Киргизии 7 апреля 2010 г. борьба Москвы и Вашингтона временно еще более обострилась. При этом ситуация в российско-западных отношениях уже была обострена в связи с ранее прошедшими выборами на Украине, где в результате президентских выборов к власти пришли «антиоранжевые силы», поддержанные Россией. В результате западные СМИ активно обвиняли Россию в организации антибакиевского переворота. При этом США опасались, что временное правительство нарушит американские договоренности с Бакиевым и закроет базу, чего не произошло.

В целом у США в среднесрочном  и краткосрочном плане нет больше ресурсов на такой далекий регион, как Центральная Азия. Только афганская проблема и вопросы борьбы с глобальным терроризмом продолжают привязывать американские интересы к этому региону - в основном в плане обеспечения северного маршрута снабжения войск. В связи с этим в рамках деятельности в регионе западной коалиции будет продолжать расти роль ЕС, которая, возможно, станет основным западным актором в регионе. В рамках евроатлантической коалиции экономическая и «мягкая сила» ЕС будут поддержаны в Центральной Азии «жесткой» военно-политической силой США. Однако США, в силу отсутствия необходимых для этого ресурсов, будут все менее готовы к противостоянию с Китаем и Россией в регионе. В связи с этим они будут все активнее маневрировать в регионе между своими старыми союзниками (особенно ЕС и Турцией), с одной стороны, и новыми потенциальными глобальными партнерами (Китаем, Индией и Россией) - с другой. При этом США, опираясь на свои все еще огромные военно-политические ресурсы, возможно, попробуют сохранять претензии на роль ключевого арбитра между вышеперечисленными акторами в решении ключевых стратегических вопросов.

Ключевым моментом, вносящим неопределенность в политику США в регионе, стал вопрос о выводе войск из Афганистана. 23 июня 2011 г. президент США Барак Обама объявил о начале вывода войск США из страны уже начиная с августа 2011 г. Это решение было подкреплено такими частичными успехами, как убийство Бен Ладена, Ильяса Кашмири и ряда других лидеров-террористов, что позволило заявить о положительных результатах операции в Афганистане в целом. Международные силы в Афганистане насчитывают около 130 тыс. военнослужащих из 20 государств-членов НАТО и 28 стран, не входящих в альянс. На момент заявления Б. Обамы в контингент входили 90 тыс. американских военнослужащих (и дополнительно 16 тыс. контрактников под командованием Международных сил содействия безопасности), 9,5 тыс. британских военнослужащих и небольшие контингенты Польши, Румынии, Испании, Германии, Франции, Италии, Канады и Турции.

Первичный вывод войск  должен пройти в два этапа: 5000 военнослужащих вернулись в США летом, и еще 5000 должны вернуться до конца года. Остальные подразделения из направленных в Афганистан в свое время подкреплений - 20 тыс. солдат и 3000 сотрудников технического персонала - будут выведены к президентским выборам в США (конец сентября 2012 г.). Передача полного контроля за безопасностью афганским военным должна полностью завершиться к 2014 г.

Согласно американским планам, завершение пребывания США и НАТО в Афганистане еще не означает завершения миссии международной коалиции и соответственно их военно-политического присутствия в стране. Выводя боевые подразделения из Афганистана, США будут стремиться сохранить свое военное присутствие в стране, оставив части небоевого, технического и иного обслуживания на базах, которым предполагается придать статус постоянных американских баз.

Тем не менее вывод войск США из Афганистана может привести к масштабной дестабилизации этой страны, наподобие того, что имело место в 1990-х гг. после прекращения советской помощи правительству Наджибуллы. В ставшем достоянием общественности в начале 2012 г. секретном докладе НАТО (написанном на основании информации, полученной в ходе допросов пленных талибов) отмечалась очень высокая вероятность того, что после вывода войск США Афганистан вновь будет захвачен «Талибаном»²⁹. Такого рода оценки ситуации вызвали панику в антиталибанских рядах, в связи с чем доклад был дезавуирован как нерепрезентативный.

Однако процесс вывода войск уже сейчас приобретает достаточно хаотический характер, а также получает тенденцию к самопроизвольному ускорению, что вызывает четкие ассоциации с ситуацией «выхода» американцев из Южного Вьетнама. Вывод войск происходит в условиях полной неопределенности с точки зрения его сроков, логистического обеспечения, позиции талибов и их союзников, перспектив мирного поиска урегулирования кризиса, позиций соседних стран, в первую очередь Пакистана. В январе 2012 г. президент Франции Н. Саркози заявил о том, что французские войска прекратят боевые операции и уйдут из Афганистана в 2013 г., то есть на год раньше объявленного НАТО срока. 1 февраля 2012 г. министр обороны США Леон Панетта заявил, направляясь в Брюссель, что международный контингент уже к середине 2013 г. перейдет к формуле «обучение и советы», прекратив боевые операции³⁰.

Уход боевых подразделений  НАТО не означает, что американцы хотят  полностью оставить Афганистан на произвол судьбы. Они желают сохранить в стране свои базы, вместе с союзниками будут поддерживать армию афганского правительства в материальном, логистическом и иных планах. Они будут также активизировать переговоры с талибами с целью добиться их вхождения в коалиционное правительство. Однако предшествующий негативный опыт переговоров с «Талибаном» говорит о том, что вероятность компромисса чрезвычайно низка. Слабая боеспособность правительственной армии Афганистана (например, в этой армии практически нет пуштунов - основного афганского этноса) также вызывает сомнения в ее способности удержать страну под контролем.

Вызывает вопрос и возможность  США наладить эффективное сотрудничество с Россией и Китаем. В частности, уход из Афганистана заставит американцев все большее внимание уделять постсоветской Центральной Азии. Усложнение отношений с Пакистаном уже привело к тому, что судьба войск НАТО в Афганистане полностью зависит от «северного» (через Россию и Центральную Азию) маршрута. Однако усиление американского интереса к Центральной Азии может вновь привести к столкновению с Россией и Китаем. 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Заключение

Политика США в постсоветской  Центральной Азии характеризовалась  постоянными изменениями. В ней можно выделить четыре периода:

– в первой половине 1990-х  гг. приоритет был отдан отношениям с Россией, Центральная Азия воспринималась как «задний двор» РФ. Этот период совпал с президентствами Дж. Буша-старшего и первого президентства У. Клинтона;

– во второй половине 1990-х  гг. произошла активизации политики США на постсоветском пространстве, росло стратегическое соперничество с Россией, однако стратегический приоритет РФ в Центральной Азии оспаривался только частично, концепция «заднего двора» сохранялась. Этот период совпал со вторым президентским сроком У. Клинтона;

– после терактов в Нью-Йорке  и Вашингтоне стратегия США в  регионе стала достаточно агрессивной. Вход в Афганистан вызвал активизацию политики и в постсоветской Центральной Азии. Соперничество с Россией (и частично с КНР) достигло максимума в период «цветных революций» и войны России с Грузией в 2008 г. Этот период совпал с президентством Дж. Буша-младшего;

– в период президентства  Б. Обамы делались попытки наладить диалог с Россией и КНР. Одновременно приоритетность постсоветского пространства, связанная изначально с европейскими делами, снизилась. Афганская политика пережила радикальные перемены от активизации боевых действий (начало президентского срока Обамы) до планов по выводу войск и роста осознания возможности поражения (конец президентского срока Обамы).

В будущем можно прогнозировать дальнейшее усложнение афганских проблем и связанный с этим рост интереса США, России и Китая к постсоветской Центральной Азии. В этой связи растет возможность усиления противоречий этих держав в регионе. Однако, осознавая, что афганские проблемы несут одинаковую угрозу Западу, России и Китаю, ключевые игроки могут и договориться о позитивном взаимодействии. В случае переизбрания Обамы, возможно, шансы на то, что американцы будут искать пути достижения договоренности с другими великими державами, повысятся.