Государство как субъект глобализации: Статус, тенденции развития, перспективы

Такого мнения придерживаются и авторитетные  зарубежные эксперты.

Специальный помощник президента США по  России профессор М.Макфол, оценивая расширение круга демократических стран  как превалирующую тенденцию (прежде всего на постсоветском пространстве и в Азии, обращает внимание на тот факт, что  в современном мире даже диктаторские режимы либо прибегают к имитации демократического правления, либо по крайней мере заявляют о приверженности ему. Практически единственный источник пропаганды антидемократических ценностей он видит в части радикальных исламистов, слабость и изолированность которых дает основания для вывода о том, что никогда ранее интеллектуальная оппозиция демократии не была так неэффективна. По его мнению, демократия как универсальная ценность пользуется подавляющей поддержкой населения всех регионов мира¹.

Авторы ряда долгосрочных стратегических прогнозов придерживаются в целом оптимистической точки зрения на перспективы распространения и утверждения демократических ценностей, предвидя, однако, сложность и противоречивость этого процесса, множественность рисков. Так,  доклад «Мир после кризиса. Глобальные тенденции – 2025: меняющийся мир», подготовленного Национальным разведывательным советом США,  содержит следующий прогноз: продвижение в направлении демократии будет медленным, сопряженным с возможным усилением вмешательства государств во все сферы жизни общества, что потенциально способно подорвать либеральную систему². Отечественные эксперты в исследовании «Стратегический прогноз 2030» прогнозируют: «К 2030 г. мир переживёт новую волну демократизации, которая скорректирует пути развития постсоциалистических стран и обеспечит дальнейшее расширение ареала демократии»¹.

Динамика демократизации  имеет немаловажные позитивные  последствия для международных  отношений. После появления в  начале Х1Х века  демократические  государства практически никогда  не воевали друг против друга, что подтверждает восходящую еще к Адаму Смиту и И.Канту теорию демократического мира, основные идеи которой разработаны известным американским политологом М.Дойлом («закон Дойла»)².

Вместе с тем демократические  государства нередко развязывали  войны против «недемократических», как поступили Франция в Алжире, Соединенные Штаты во Вьетнаме и Ираке. Они нередко вступали в альянсы с диктаторскими режимами, нацеленными против других недемократических государств. Достаточно распространённая практика -демократия во внутренней политике и  применение силы во внешней.

Принудительная демократизация ряда государств оказалась не только контрпродуктивной, но и нанесла  ощутимый урон имиджу США за рубежом  и авторитету президентской власти внутри страны. Она выявила очевидное обстоятельство: невозможно навязать демократические свободы тому народу, который к ним не стремится.

Дальнейший рост числа  демократических государств способен существенно снизить уровень  конфликтогенности в мировой  политике и степень вероятности  возникновения войн . Демократический миропорядок, видимо,  может возникнуть на основе взаимодействия различных моделей демократии и формирования глобального гражданского общества.

В общемировом масштабе воздействие глобализационных процессов  на демократию противоречиво и проявляется прежде всего в следующем:

1) формирование единых  пространств – экономических,  правовых, информационных, в которых  доминируют высокоразвитые демократические  страны, благоприятствует распространению  и утверждению демократических  принципов и идеалов;

2) действие связанных  с глобализацией факторов (обострение  противоречий между «Севером»  и «Югом», миграционное давление, превращение терроризма в транснациональное  явление и т.д.) преимущественно  негативно влияет на процессы  демократизации. Меры, призванные обеспечить стабильность и управляемость мирового сообщества, безопасность ведущих стран мира, могут существенно ограничить демократию даже там, где ее институты наиболее эффективны.

Продвижение к демократии в условиях  глобализации будет продолжительным и чревато неизбежными коллизиями. Культурная самобытность государств третьего мира отторгает западную модель демократии, пока не имеющую альтернатив.

Согласно прогнозу Национального  разведывательного совета США, «в течение  следующих пятнадцати-двадцати лет больше развивающихся стран могут тяготеть к пекинской государственно-центричной модели скорее, чем к традиционной западной модели рынка и демократической политической системы, чтобы повысить шанс быстрого развития и обеспечить политическую стабильность»¹.

Образование взаимосвязанного и взаимозависимого мира, формирование мегаобщества ставит перед человечеством  задачу управления глобальным развитием, которое охватывало бы все пространство планеты и распространялось на все  уровни организации – от локального до всемирного. В истекшем десятилетии понятие «глобальное управление»(global governance) вошло в понятийный ряд основополагающих документов ООН.

Глобальное управление может быть определено как комплекс формальных и неформальных институтов, механизмов, взаимоотношений между государствами, рынками, организациями (правительственными и неправительственными), через который формулируется коллективный интерес на глобальном уровне, устанавливаются права и обязанности, учитываются различия¹.

Как идея и как практика глобальное управление сформировалось прежде всего в рамках англо-саксонской традиции. В последние десятилетия к участию в нём шире  привлекаются Россия, Китай, Индия, крупные государства Латинской Америки и Африки.

В российской аналитической традиции различаются понятия «Глобальное управление» ( “global governance” ) и глобальное регулирование ( “world governance”  ), понимаемое не  как часть управления, а скорее как самостоятельный тип развития системы международных отношений. Отмечается, что управление предполагает принуждение, а регулирование лишено такого оттенка и означает, с одной стороны, желание воздействовать, а с другой – само воздействие. Регулирование отождествляется со стремлением уменьшить неуправляемость глобальных процессов, придать им  некую упорядоченность² .

Мировое сообщество заинтересовано в координации усилий для решения  глобальных проблем, особенно представляющих прямую угрозу для сохранения жизни  на Земле, – распространения ядерного оружия и потери устойчивости биосферой. Изучаются пути и способы преодоления диспропорций в уровне и качестве жизни Севера и Юга, усугубляющие нестабильность в мире. Осмысливается проблема предотвращения актов террора и создания необходимых для этого международных механизмов. Оцениваются меры экономического и даже силового воздействия, которые следует применить по отношению к государствам, массово нарушающим права человека или угрожающим безопасности соседей. Обсуждаются возможные совместные акции в отношении территорий, где органы власти практически отсутствуют или неэффективны. Идет интенсивный поиск организационных форм и методов глобального управления, урегулирования конфликтных ситуаций.

Объектом управления на глобальном уровне становятся многие проблемы, ранее решавшиеся прежде всего государствами. В настоящее время к числу таких проблем, нередко определяемых как глобальные общественные блага (ГлОБ)¹, относятся например, предотвращение появления и распространения инфекционных болезней, борьба с изменением климата, поддержание международной финансовой стабильности, укрепление международной торговой системы,  достижение мира и безопасности, накопление знаний.

Характер и масштабы проблем, с которыми сталкивается человечество, таковы, что для их решения необходимо объединение всех имеющихся в распоряжении разных стран и народов материальных и интеллектуальных ресурсов, учет и уважение хотя бы наиболее жизненно важных интересов друг друга. При этом невозможно отменить экономическую, технологическую и информационную конкуренцию, порождающую различные противоречия и коллизии.

Большинство аналитиков сходится в признании наиболее эффективной  формой глобального управления взаимодействие ведущих мировых держав в принятии совместных решений по ключевым проблемам  мирового развития (наподобие нового «концерта наций» ХХ1 века). Представляется, что в перспективе нескольких десятилетий именно «Группа двадцати», включающая кроме участников «восьмёрки» новые центры силы,  обладает наибольшим потенциалом для стабилизации обстановки в мире, нейтрализации негативных последствий глобализации и максимизации позитивных, обеспечения выживания человечества.

Мировой экономический  кризис ускорил формирование системы  глобального управления, в которую  могут войти Группа двадцати, международные  институты и ООН. Возможное функциональное назначение этих составляющих может состоять в следующем. Группа двадцати будет осуществлять политическое лидерство. Важнейшим  международным институтам предстоит действовать в определенных сферах, руководствуясь при этом собственными правилами (в экономической области это прежде всего ВТО, МВФ и ВБРР). ООН выступит в качестве инстанции, несущей всю полноту ответственности на глобальном уровне. Её легитимность напрямую будет зависеть от способности модернизироваться, обеспечить реформирование Совета Безопасности.

В практике глобального  управления значительное место может  занять использования «мягкой силы». Широкое применение финансовых, научно-технологических, культурно-образовательных и пропагандистских инструментов потребует создания развитой институциональной базы.

Прогнозируемы попытки  различных социальных сил использовать механизмы глобального управления для достижения собственных целей. К их числу могут быть отнесены политические элиты развитых стран, особенно США, ЕС и Японии, наиболее тесно связанны с транснациональным капиталом и образующие каркас глобальной политико-экономической элиты.

Для эффективного функционирования формирующейся системы глобального  управления значим принцип субсидиарности, прочно укорененный в Евросоюзе. Согласно этому принципу задачи должны решаться на возможно более удаленном от центра уровне. Это позволит избавить международную систему глобального управления от перегрузки вопросами, которые могут решаться на национальном, региональном и местном уровнях.

В сегодняшних условиях растущей проницаемости политических, экономических и социальных границ и барьеров весомый вклад в управление глобализацией могут внести неправительственные акторы в виде трансграничных сетей и коалиций бизнеса и гражданского общества, обладающих значительным потенциалом воздействия на национальное и международное развитие.

Естественно, управление глобализацией несовместимо с курсом на доминирование одной державы  или группы государств, игнорированием мирового общественного мнения в  отношении принимаемых, принятых и подлежащих исполнению решений. Крупнейшими государствами должны учитываться интересы малых стран.

Для решения задач, стоящих  перед институтами управления, необходимо доверие как основа партнёрских  отношений между акторами мировой  политики. Оно невозможно без изменений в мышлении и прежде всего преодоления ментальности «холодной войны», сохранившейся и на Западе и

в России.

В перспективе, на продвинутой  стадии становления глобального  общества перед человечеством, видимо, встанет вопрос о формировании власти в планетарном масштабе и преобразовании межгосударственных отношений во внутриобщественные.

Таким образом, перед  мировым сообществом стоит задача преодолеть отставание «политической  глобализации» от экономической, институционально обеспечить управление глобализирующимся человечеством¹. Решение этой задачи требует укрепления коллективных начал в мировой политике,  многосторонних комплексных подходов к принятию решений, уважения различных моделей развития, повышения роли международного права.

2.ТРАНСФОРМАЦИЯ СОВРЕМЕННОГО ГОСУДАРСТВА

Среди вопросов, касающихся влияния глобализации на институциональную  основу современного мира, одним из наиболее обсуждаемых является вопрос о возможности сосуществования  в ХХ1 столетии  глобальной экономической и социальной среды и ее национально-государственной формы, т.е.  по существу о роли и  судьбе государства как политического актора. Во многих исследованиях проводится мысль об эрозии этого института в том виде, в котором он складывался,   начиная с ХУ в. и достиг наивысшего развития в Х1Х в., о постепенном вытеснении его другими структурами и институтами, об отсутствии у него перспектив¹.

Сторонники такой точки  зрения полагают, что интеграционные процессы ведут к девальвации  роли государства, росту влияния межгосударственных и неправительственных организаций, усилению взаимозависимости всех субъектов мировой политики и, в конечном счете, – к формированию глобального самоуправляющегося сообщества, функционирующего по единым правилам и регулируемого едиными законами. Они апеллируют к таким реалиям, как интенсификация трансграничных экономических, политических, социальных и культурных связей; все большая проницаемость границ для людей и капиталов; преодоление прежних четких различий между внутренней и внешней политикой; выход регионов на международный уровень.