Международная правосубъектность народов

Возможно, само название – декларативная  теория – не совсем точно характеризует  подлинное содержание этой доктрины, поскольку акт признания не только декларирует факт появления нового государства, но также содействует  укреплению его международного положения  и реализации основных прав, принадлежащих  новому государству независимо от признания. 

Субъекты международного права  – и старые, и новые, только что  появившиеся – равны. Принцип  равноправия, точнее, суверенного равенства  государств, лежит в основе декларативной  теории признания. Однако отсюда не следует, что все сторонники декларативной  теории признания являются последовательными  защитниками принципа суверенного  равенства государств в международном  праве. Ведь принцип равноправия  является прямым выводом из принципа государственного суверенитета, отказ от которого пытается обосновать зарубежная доктрина международного права.

В работах отечественных авторов  декларативная теория признания  неотделима от принципа национального  самоопределения и суверенного  равенства государств. Только в этой неразрывной связи может идти речь о подлинно декларативной теории признания. Начиная с первых работ  по международному праву отечественные  юристы последовательно доказали декларативный  характер признания. Е.А. Коровин подчеркивал, что «государство – социально-правовой субъект международных прав и  обязанностей и остается таковым  вне зависимости от того, признал  ли его в этом качестве другой, аналогичный ему государственный союз».

Ф.И. Кожевников писал, что «признание не создает нового государства; последнее  существует безотносительно к этому  условию. Признание имеет значение декларативного акта». В.Н. Дурденевский и С.Б. Крылов отмечали, что признание имеет именно констатирующее, декларативное, а не конституирующее, конститутивное значении.

Революции в странах Европы и  Азии привели к образованию мировой  социалистической системы. Признание  государств, входящих в эту систему, и установление с ними экономических, политических, дипломатических и  других связей расширило применение принципа мирного сосуществования, являющегося в то время общепризнанным принципом международного права. Данный принцип среди других обязательств включал «обязательство развивать  экономическое и культурное сотрудничество между государствами на основе полного  равенства и взаимной выгоды независимо от их социальных систем, а следовательно, включает отказ от политики бойкота  отдельных государств на том основании, что их социальная система не нравится правящим кругам какого-либо государства». Это вравной мере относится как к уже существующим государствам, давно признанным, так и к новым государствам, которые проявляют заинтересованность в признании.

Выступая с обоснованием декларативной  теории признания, российская доктрина международного права подчеркивает не только политическое, но и юридическое  значение признания. Так, например, И. Херцег отмечает, что признание, которым  принимается к сведению внутренний правопорядок другого государства  и которое направлено на то, чтобы  начиная с момента признания  признающее государство в своих  отношениях с признаваемым государством не только руководствовалось общими нормами международного права, но и  приняло к сведению также все  внутренние правовые нормы другого  государства, является правовым актом.

Не порождая новых субъектов  международного права, признание сохраняет  серьезное юридическое значение, создавая в каждом конкретном случае, по словам И. Херцега, прочную нормальную юридическую основу отношений между  двумя государствами. 

Чем больше стран предоставляет  признание дестинатору признания, тем прочнее его международно-правовое положение. Признание влечет определенные юридические последствия. Облегчая получателям признания осуществление  принадлежащих им прав и лежащих  на них обязанностей в международных  отношениях, содействуя укреплению международного сотрудничества на началах суверенного  равенства государств, признание  до настоящего времени сохраняет  важное политическое и юридическое  значение. 

Именно в таком плане рассматривается  признание декларативной теорией, имеющей своей целью научное  обобщение, объяснение и обоснование  международно-правовой практики. Как  и всякая международно-правовая теория, она не лишена политического подтекста, однако по существу является миролюбивой и соответствует практике отношений между современными государствами.

Задача:

У гражданки государства  А, находящейся па борту воздушного судна государства В, во время  полета над территорией государства  С родился ребенок.

Гражданство какого государства  должен получить ребенок с учетом следующих обстоятельств:

Законодательство о гражданстве  государства А построено на основе принципа «права крови», государств В  и С – на основе принципа «права почвы»? Можно ли рассматривать воздушное  судно в качестве части территории государства? В случае если на борту  воздушного судна будет совершено  правонарушение, какое государство  вправе осуществлять юрисдикцию над  правонарушителем?

Ответ обоснуйте со ссылкой  на нормы международного права.

Коллизионный принцип  «закон флага» представляет собой трансформацию  привязки «личный (национальный) закон» применительно к воздушным и  водным судам, космическим объектам: «Национальность морских судов  определяется корабельным патентом, регистрационным свидетельством и  флагом в качестве внешнего отличительного признака» (ст. 274 Кодекса Бустаманте). Правовой статус таких объектов регулируется законодательством государства, чей флаг несет воздушное или водное судно. Основная сфера применения закона флага – международные морские, речные и воздушные перевозки, торговое судоходство и мореплавание.

Водные и воздушные  суда, космические объекты представляют собой «условную территорию», «условную  недвижимость» государства флага, поэтому большинство отношений, возникающих на борту любых судов, в первую очередь предполагают применение именно закона флага: «Нормы относительно национальности… морских и воздушных  судов относятся к международному публичному порядку» (ст. 283 Кодекса  Бустаманте).

То из вышесказанного, следует  вывод, что ребенок должен получит  гражданство государства В, однако оно приобретается на основе принципа «права почвы», то есть действует закон домилиция.

Личный закон физического  лица (lex personalis). В зависимости от принадлежности государства к определенной правовой системе понимается в двух вариантах — как закон гражданства (lex patriae) или национальный закон в континентальном праве (Франция, Италия, Бельгия, Испания, Португалия, Германия, Швеция, Финляндия, Нидерланды, Турция, Иран, Япония) и закон домицилия (lex domicilii — места жительства) в общем праве (США, Великобритания, Швейцария, Норвегия, Дания, Исландия, островные государства Британского Содружества). Закон гражданства — правовой статус лица определяется законодательством того государства, чье гражданство это лицо имеет. Данный коллизионный принцип имеет экстерриториальный характер: государство стремится подчинить своей юрисдикции всех своих граждан независимо от их места нахождения. Закон домицилия — правовой статус лица определяется по законодательству государства, на территории которого данное лицо проживает. Этот коллизионный принцип имеет территориальный характер: государство подчиняет своей юрисдикции всех лиц, находящихся на его территории независимо от их гражданства. В современном праве наблюдается стремление государств к максимальному расширению их юрисдикции: в большинстве правовых систем при определении личного закона индивида применяется сочетание законов гражданства и домицилия. Единообразного понимания личного закона нет далее на региональном уровне: в Латинской Америке одни государства придерживаются принципа гражданства (Куба, Коста-Рика, Гондурас, Гаити, Панама, Доминиканская Республика), другие — принципа домицилия (Аргентина, Бразилия, Гватемала, Никарагуа, Парагвай). В связи с этим в Кодексе Бустаманте зафиксировано: «Каждое из государств-участников будет применять в качестве личного закона закон домицилия, или закон гражданства, или те законы, которые уже приняты или будут приняты в его внутреннем законодательстве».

Подводя итог, вышеизложенному, следует то, что ребенок приобретет гражданство государства С.

Закон места совершения правонарушения (закон места причинения вреда) –  одна из старейших коллизионных привязок, применяемых для регулирования  обязательственных отношений внедоговорного характера, вопросов причинения вреда. В доктрине эта формула прикрепления иногда рассматривается как частный  случай общего коллизионного принципа закон места совершения акта. Закон места совершения правонарушения означает, что обязательства внедоговорного характера определяются правом того государства, на территории которого был причинен ущерб. Прежде всего данная привязка применяется для регулирования деликтных обязательств и определения деликтного статута правоотношения: «В сфере деликтных и квазиделиктных обязательств применимым является только закон места деликта или квазиделикта» (ст. 30 Ордонанса Мадагаскара относительно общих положений внутреннего права и международного частного права (1962 г.).

Исходя из вышесказанного, следует вывод, что государство, на борту которого было совершенно правонарушение вправе осуществлять юрисдикцию над правонарушителем. Но если между  странами, те есть между государством, гражданином которого является правонарушитель, и государством, которому принадлежит  воздушное судно, заключен соответствующий  договор, то лицо может быть передано властям своего государства для  привлечения его к ответственности.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ

1. Бордунов, В.Д. Правовой механизм деятельности международных авиационных организаций / В.Д. Бордунов. – Москва: Наука, 1989. – 168 с.
2. Даниленко, Г.М. Обычай в современном международном праве / Г.М. Даниленко. –  Москва: Наука, 1988. – 192 с.
3. Дмитриева, Г.К. Мораль и международное право / Г.К. Дмитриева. – Москва: Наука, 1991. – 426 с.
4. Колосов, Ю.М. Международное право / Ю.М. Колосов, Э.С. Кривчикова. – Москва: Юрайт-Издат, 2007. – 816 с.
5. Клименко, Б.М. Государственная территория / Б.М. Клименко. – Москва: Международные отношения, 1974. – 167 с.
6. Лукашук, И.И. Международное право: Общая часть /  И.И. Лукашук. – Москва: Издательство БЕК, 1996. – 243 с.
7. Мингазов, Л.Х. Эффективность норм международного права / Л.Х. Мингазов. – Казань: Изд-во Казан. ун-та, 1990. – 207 с.
8. Черниченко, С.В. Теория международного права / С.В. Черниченко. –

Москва: НИМП, 1999. – 531 с.