Конституционный контроль США

Конституционный контроль осуществляется в отношении не только законов, но также и иных нормативных актов  и нормативных распоряжений, принимаемых  на всех уровнях осуществления государственной  власти. Верховный Суд не занимается абстрактным конституционным контролем. Нижестоящие суды не обращаются в  Верховный Суд США с запросом по конкретному поводу, они должны сами решать вопрос о конституционности  закона, применяемого или подлежащего  применению в конкретном деле. Здесь  нет специального института индивидуальной конституционной жалобы, которую  можно было бы подавать непосредственно  в Верховный Суд, и граждане вправе обращаться за защитой любых своих  прав в нижестоящие суды. «При этом следует отметить существенную особенность американского конституционного контроля: суды толкуют антиконституционную норму как несуществующую и не принимают ее во внимание при вынесении соответствующего решения по существу спора. В то же время какого-либо конкретного акта или обязательной процедуры отмены неконституционной нормы при американской модели конституционного контроля как таковой не происходит».

3. Порядок рассмотрения споров по поводу неконституционности нормативных актов в США.

В США, где в качестве органов  конституционного контроля выступают общие суды, оспаривать конституционность закона или другого акта может любой гражданин, но лишь в связи с рассмотрением в суде конкретного (гражданского, уголовного и т.д.) дела, для решения которого применяется оспариваемый закон. В ходе разбирательства дела любая сторона может заявить, что этот закон, по ее мнению, противоречит конституции, в связи с чем суд должен вынести свое решение по этому вопросу.

Обсуждение вопроса о  неконституционности какого-либо акта в органах конституционного контроля протекает по-разному. В общих судах эти вопросы изучает и решает судья, в Верховном суде США назначается докладчик - один из членов суда. Составленные им материалы обсуждаются всем составом суда, затем происходит голосование.

В США судебная охрана Конституции характеризуется четырьмя основными чертами:

Во-первых, контроль за конституционностью имеет универсальный характер. Он охватывает не только законы, но также все нормативные акты и правительственные распоряжения на всех уровнях осуществления власти. Например, не соответствующим конституции может быть объявлено любое нарушение обязательной иерархии юридических норм или действие, не имеющее под собой правовой основы, например нарушающие надлежащую правовую процедуру.

Во-вторых, контроль за конституционностью осуществляется депоцентрировано. Иначе говоря, он осуществляетсявремя от времени, имеет сфокусированный характер и может производиться любым судом при рассмотрении любого дела, в котором затронут законный гражданина. Но вместе с ним такой контроль вовсе не утрачивает свой всеобъемлющий характер, поскольку в конкретном деле может контролироваться соответствие федеральных законов конституции, но и соответствие нормативных актов отдельных штатов конституциям этих штатов, а также актов самих штатов федеральным законам.

В-третьих, контроль за конституционностью имеет каузальную привязку, то есть он возможен только при рассмотрении конкретного дела, в котором в котором фигурирует отсылка на Конституцию, например, когда одна сторона считает, что требования другой стороны основано на действии антиконституционной нормы. Суд обязан высказать своё мнение по этому поводу и соответственно решить вопрос по существу заявленного иска. Проблема конституционности возникает, таким образом, как бы субсидиарно, подсудно, в качестве сопутствующей в числе других проблем, решаемых в ходе судебного процесса. В-четвёртых, контроль за конституционностью имеет относительный характер, так как решения суда являются обязательными только для спорящих сторон и не распространяются на всех субъектов правоприменительной деятельности. Признавая неконституционность юридической нормы, суды трактуют её как несуществующую и не принимают во внимание при вынесении соответствующего решения по существу спора. Но такая норма и не отмечается специально как норма общего значения.

Решение Верховного Суда о  конституционности той или иной нормы исключает её последующее применение и на уровне штатов. И не смотря на огромные права, которыми располагает каждый из штатов в области конституционного контроля основная миссия возлагается именно на назначенных пожизненно девятерых членов Верховного Суда США. Они делают своё дело вне зависимости оттого, кто контролирует Конгресс, вне зависимости от того, какие сведения публикует институт Гэллана по изучению общественного мнения.

Минусы: Верховный Суд определённо осведомлён о политических настроениях. Он может поддаваться им, и это во все времена создавало пути к появлению предвзятых мнений. Его документы в целом по гражданским свободам далеко не совершенны. Однако его чувствительность к существующим в обществе мнениям, возможно, является одним из аспектов его силы. «Многие люди полагают, — подчёркивает Л. Фридмен, что социальная справедливость в целом получает гораздо лучшее воплощение в зале суда, или в политических коридорах… конституция пыталась установить план с дальним принципом. Краткосрочные интересы оказывают влияние на Конгресс, президента и правительство каждый день и побуждает их принимать поспешные решения, о которых те, возможно, потом будут сожалеть. Конституция (жёстко проводимая судами) может избавить или предотвратить сиюминутные ошибки; в конце концов, для нас же самих окажется лучше, если в долгосрочной перспективе наши краткосрочные намерения будут (судами) сдерживаться».

Плюсы: Американская модель защиты конституционного правопорядка повлияла на процедуры охраны конституции в других государствах. Американский опыт внимательно изучается во многих странах,однако нигде не была полностью воспринята американская модель в её чистом виде. Даже в англоязычных странах Британского Содружества (Канада, Австрия, Новая Зеландия) где сам характер правовой системы открывал простор для судебной охраны конституции, эта охрана первоначально складывалась под влиянием традиций судебной практики английского Тайного Совета. Лишь постепенно в последние два десятилетия всё более явственнее там стали проявляться черты судебной практики Верховного Суда США.

Закономерен вопрос, в чём причина непринятия в  Европе американской модели конституционного контроля? Итак: В США священна Конституция, имеющая прямое действие и охраняемая всей судебной властью; в Европе – свят закон основанный на Конституции и действии общих принципов права, толкуемых высококомпетентными юристами, т.е. своего рода юридической элитой, сосредоточенной в рамках единственного и высокочтимого судебного учреждения. В этом отношении пути США и Европы разошлись.

Другая причина невоспринятия американской модели заключена в выявившейся в массе рядовых судей – неспособности осуществлять конституционное правосудие. Итальянский профессор М.Каппеллетти выразил это следующим образом: «Судьи континентальной Европы обычно являются карьерными чиновниками судебного ведомства, не очень способными решать задачу контроля за законами, которая всегда является творческой и идёт гораздо дальше их традиционной функции «простых толкователей» и «верных слуг» закона. Но само толкование конституционных норм, и особенно их центрального ядра, таких как Декларация основных прав или биль о правах, сильно отличается от толкования обычных законов; оно требует смелого и решительного подхода, который плохо сочетается с традиционной «слабостью» и робостью» судьи континентального образца. Сама профессиональная подготовка и опыт сделали из них специалистов не по вынесению политических решений, а по процедурам применения действующего законодательства. Судьи стран континентальной Европы рекрутируются, на службу совсем по иным критериям, чем их английский или американский коллеги; следует также помнить и о том, что в Германии, Италии, Франции, Испании, Греции, судьи, будучи зависимы от правительства, нигде не были гарантированы от чисток и других принудительных мер в чрезвычайных обстоятельствах.

Третья причина состоит  в отсутствии единого подхода  к вопросу о специализации судов. Двойственность или множественность направлений в специализации судей совсем не свойственно широкоформатно мыслящим американским судьям,которые чтят конституцию как библию и опираются на неё в своих решениях. Следовательно, американская модель действует успешно там, где существует единая специализация судов, т.е. в самих США и во всех странах общего права, потому, что в этих странах, во- первых, нет разделения споров по категориям, а во-вторых, потому, что проблема конституционности там может возникать в любом процессе, не требуя каких либо специальных демаршей и не создавая, риска возникновения разногласий по поводу легитимности действий судов при оценке конституционности основополагающих, нормативных актов. Конституционное правосудие в странах общего права не разделимо от общего правосудия. Оно осуществляется силами и средствами единого юридического аппарата, возглавляемого Верховным Судом; т.е. оно сконцентрировано в одном судебном ведомстве; этого положения нет в континентальной Европе.

Ещё одна из причин непринятия американской модели некоторыми европейскими государствами в межвоенный период состоит в недостаточной жёсткости текстов европейских конституций. Применительно к конституционной практике III-ей республики во Франции это было хорошо объявлено Карре де Мальбергом, который отличал: «в Америке судебное решение, объявляющее закон неконституционным, воздвигает против воли законодателя непреодолимый для него барьер, поскольку законодатель не может водиночку изменить Конституцию. Во Франции, напротив, парламент, столкнувшись с судебным решением о не конституционности, может без большого труда преодолеть это сопротивление: парламентскому большинству, принявшему закон, парализованный решением судебной власти, для того, чтобы обеспечить торжество своей воли, достаточно подтвердить в Национальном Собрании своё волеизъявление, которое они выразили ранее простым голосованием по законопроекту. В этих условиях весьма сомнительно, что судебная власть будет в состоянии запрещать применение законов по причине их не конституционности».

Практика:

Особый интерес, на наш  взгляд, представляет практика судебного конституционного контроля в США, где данная функция возложена не только на Верховный суд США, но и на федеральные суды и суды штатов, которые правомочны осуществлять конкретный нормоконтроль законов и иных правовых актов в целям охраны и защиты конституционных прав и свобод человека и гражданина. Исторический экскурс позволяет констатировать, что первоначально конституционный нормоконтроль в США применялся именно на уровне штатов.  Что же касается федерального уровня, то на практике Верховный суд США фактически начал выполнял нормоконтрольную функцию с 1803 г., хотя первая писаная Конституция США 1787 г. не содержала норм о конституционном контроле. Необходимо отметить, что в настоящее время среди ученых отсутствует единство мнений в вопросе о периодизации возникновения и развития американского института конституционного контроля. Исследователи американской модели конституционного контроля также пишут об условном делении на четыре этапа:

1. зарождение  конституционного контроля в период от провозглашения независимости штатов до середины ХIХ в.;

2. развитие данного института  в период с середины ХIХ в. до начала ХХ в.;

3. конституционный контроль  в период до середины  ХХ в.;

4. современный этап развития  института судебного конституционного  контроля, начавшийся с середины  ХХ в.^[7]

В рамках проводимого исследования принимаем за основу деление судебного  конституционного нормоконтроля в США на четыре выше обозначенных периода. Фактически первый период становления американского института конституционного контроля начался еще до фактического образования США, когда нормоконтрольная функция реализовывалась судами отдельных штатов. В период с 1776 г. по 1803 г. на уровне штатов было вынесено около 20 решений о признании неконституционными правовых актов штатов^[8].

Возникновение контрольной  функции у Верховного суда США  было связано с известным делом  по иску Уильяма Мэрбери к государственному секретарю Мэдисону о выдаче патента на должность судьи в федеральном округе Колумбия. В ходе рассмотрения дела «Мэрбери против Мэдисона» («Marbury v. Madison») председатель Верховного суда Джон Маршалл пришел к выводу, что Мэрбери имеет право на патент, однако дал отрицательный ответ на просьбу о издании соответствующего приказа. Дж. Маршалл указал, что положения статьи 13 Закона о судоустройстве 1789 г., разрешающие заинтересованным лицам обращаться непосредственно в Верховный Суд США с просьбой об издании обязывающих приказов для должностных лиц США, необходимость применения которых вытекала из существа спорных правоотношений, частично противоречит ст. III Конституции США.  В этой связи, как отметили Н.А. Колоколов и С.Г. Павликов, Верховный суд США был вынужден соответствующим конституционным прецедентом ввести для федеральных судов исключительное право осуществлять толкование конституционных норм^[9]. Именно Дж. Маршалл выступил инициатором вынесения такого прецедента, указав, что только суд вправе признать закон недействительным^[10]. В.Г. Графский так охарактеризовал действия Дж. Маршалла: «…благодаря инициативе и находчивости председателя Верховного суда Дж. Маршалла был сформулирован принцип, преобразовавший всю конституционную теорию и практику США»^[11]. Таким образом, сформулированное Верховным судом США правило «любой закон, противоречащий Конституции, ничтожен»^[12] и признание ст. 13 Закона о судоустройстве 1789 г. неконституционной, фактически составили основу для возникновения и развития института судебного конституционного контроля в США. Именно с этого периода, как подчеркивает О.А. Омельченко, «Верховный суд США приобрел новый статус»^[13].  Осуществляя судебный конституционный контроль, Верховный суд США выступал последней и решающей инстанцией по данному вопросу.

Наряду с реализацией  функции нормоконтроля, Верховный суд США также был правомочен осуществлять и иные функции. Как констатирует З. Г. Голдобина, вклад Дж. Маршалла не ограничивался доктриной судебного конституционного контроля, Верховный суд США эффективно применял судебную власть в целях укрепления верховенства американской Конституции, решения проблем федеративного территориального устройства^[14]. В качестве примера можно назвать полномочие по разрешению споров о разграничении полномочий между федеральными органами государственной власти и органами власти штатов. Проиллюстрируем сказанное конкретными цифрами. Так, под руководством Дж. Маршалла Верховный суд США вынес 35 решений, касающихся основ конституционно-правовой системы США, например: