Концепции соотношения международного и внутригосударственного права

Концепции соотношения  международного и внутригосударственного права

Исторически в науке международного права в вопросе соотношения  международного и внутригосударственного права существовало два основных направления:

1. монистическое;
2. дуалистическое.

И то и другое внутренне неоднородны.

Монистическое течение распадается на теории:

• примата международного права;
• примата внутригосударственного права.

Подробнее о  монистической концепции

Несмотря на достаточно прочно укоренившиеся  позиции дуалистического направления  в решении проблем соотношения  международного и внутригосударственного права в современном мире, было бы заблуждением, однако, полагать, что  монистические концепции отвергнуты ныне навсегда. В свете этого в  целях уяснения современных проявлений монизма и ориентирования в идейных  основах взаимодействия международного и национального права знание исходных положений монистических  концепций прошлого оказывается  небесполезным.

Истоки монистической концепции  примата международного права над  внутригосударственным коренятся  в самом характере международного права, каким оно сложилось к  началу XX в. Существовавшее тогда «старое» международное право с его  правом на войну, захватом территорий и разделом мира, защитой колониализма и вмешательством во внутренние дела других государств, а следовательно, и попранием суверенитета государств составляло объективную материальную базу для провозглашения международного права высшим правопорядком и устранения из него такой категории, как суверенитет.

Недостатки монистической  концепции:

1. и международные документы, и внутренние конституционно-правовые акты если и могут дать повод для провозглашения примата международного права, то только в смысле примата права над силой;
2. теории монизма (причем примата любого толка — как внутригосударственного права, так и такового международно-правового) неплодотворны прежде всего вследствие их однолинейности;
3. провозглашение примата международного права при определенных условиях может быть в равной степени использовано сильными державами для целей, не имеющих ничего общего с задачами международного права и его общепризнанными принципами и нормами. К тому же нельзя игнорировать и объективную первичность национального права.

Возможность гипертрофирования некоторых сторон явления, заложенная в рассматриваемой теории, в условиях ядерного века делает ее опасной. Нередкие случаи противоречия ее реальной жизни и практике международного общения вызвали отход от нее и появление нового течения — умеренного монизма, который воздерживается от радикальных утверждений о примате международного права и признает, что во внутригосударственной сфере действует прежде всего внутригосударственное право независимо от его возможного противоречия международному праву.

Несомненно, что ныне, утверждая  концепцию примата международного права в международных отношениях, отнюдь не имеют в виду подчинить  внутригосударственную сферу международному праву с тем, чтобы вернуться  к теории международно-правового  монизма. Речь идет о принципиально  новой роли международного права  в условиях взаимозависимого, во многом целостного мира в процессе регулирования  межгосударственных отношений, ядром  которых выступает признание  общечеловеческих ценностей.

Главной функцией международного права, определяющей его сегодняшнее предназначение, служит решение проблемы безопасности человечества и устранение угрозы ядерной  или обычных войн. Рассматриваемая  концепция означает незыблемость принципа соблюдения международных обязательств, преимущественное значение норм международного права как гарантии мира, стабильности, развития многопланового взаимовыгодного сотрудничества. Следование этому принципу не означает признания слияния в единое целое международного и национального права. Тем не менее отдельные высказывания, относящиеся скорее к буквальному прочтению термина «примат», и интерпретации ст. 15 Конституции РФ в качестве опоры для провозглашения приоритета международного права над внутренним в российской юридической литературе последних лет иногда имеют место.

Концепции, укладывающиеся в русло дуалистической теории, основывались на разграничении международного и национального права и их неподчиненности одного другому.

Примечание

Некоторые авторы насчитывают три  направления в этом отношении:

• международно-правовой монизм, т. е. примат международного права над национальным правом;
• монизм внутригосударственного права;
• дуализм международного и внутригосударственного права.

Именно дуалистическая теория прошлого во многом составила необходимую  основу для современной доктрины соотношения международного и внутригосударственного права, сформировавшейся в отечественной  науке международного права. Из аналогичных посылок исходит преимущественно и зарубежная доктрина международного права.

Современный дуализм не только предполагает существование двух равнозначных и самостоятельных систем права — международного и национального, но и характеризуется состоянием диалектического взаимодействия между ними, со свойственным его содержанию разнообразием элементов, последовательностью и их сочетанием друг с другом. «Каждая из правовых систем, присутствующих на международной арене, — справедливо замечает А. А. Рубанов, — призвана регулировать свой собственный круг отношений. Однако такое предназначение не ведет к замкнутости и самоизоляции. Уместно повторить, что все правовые системы в сегодняшнем мире взаимосвязаны. Национальное право каждой страны связано с правом других стран, а также с международным правом, международное право — с правом всех стран, существующих в мире».

Взаимодействие систем международного и внутригосударственного права

Взаимодействие систем международного и внутригосударственного права  складывается из исторической объективности первичного влияния внутригосударственного права на международное в процессе формирования его норм и последующего влияния уже существующих норм международного права на дальнейшее развитие национального законодательства и в целом на состояние права в конкретной стране. В данной связи следует отметить одно особое обстоятельство, характеризующее взаимодействие систем международного и внутригосударственного права. Оно состоит в том, что такое взаимодействие происходит на уровне и в форме взаимного влияния друг на друга источников права каждой из систем. Скажем, регламентация, содержащаяся в международном договоре, обязывающем конкретное государство, прежде всего воздействует как на общие принципы регулирования, так и на конкретные положения национальных актов (законов, подзаконных актов), принимаемых (или уже введенных в действие, но подлежащих вследствие принятия государством на себя международно-правовых обязательств изменению после заключения договора) в определенной области регулирования общественных отношений. Такое изменение (дополнение) национально-правового акта выступает, собственно говоря, средством исполнения государством международного обязательства, вытекающего из договора.

Первичность влияния внутригосударственного права на международное право  в сегодняшнем мире не следует  понимать как признание примата  внутригосударственного права над  международным. Речь идет прежде всего о том, что государства, вступая в процесс выработки норм международного права, исходят из тех возможностей проявления своей воли, которые предоставляются им национальным законодательством, внутренними социально-экономическими и политическими основами государственного устройства и соответствующими национальными интересами. Поэтому говорить о влиянии национального права отдельных государств, оказываемом на международное право, можно прежде всего применительно к нормам основных законов этих стран — конституций или других актов, закрепляющих фундаментальные принципы их внутренней и внешней политики.

Воздействие сложившихся во внутригосударственной  сфере принципов и норм (преимущественно  конституционных) на международное  право в процессе образования  международно-правовых норм выступает  наиболее яркой и типичной формой влияния. Здесь существуют самые  разнообразные примеры. В частности, известна связь между положениями  законодательства, принятого в России (РСФСР) после 1917 г., советского законодательства и последующим закреплением в  Уставе ООН (п. 2 ст. 1) такой нормы, как  принцип самоопределения народов.

Не менее значимым является и  такое направление влияния, как  изменение, углубление и развитие содержания, расширение сферы действия и повышение  эффективности существующих международно-правовых норм под воздействием национального  права. К примеру, в международном  праве сложились принципы территориальной  целостности и нерушимости государственных  границ. Согласно этим принципам государства  не вправе произвольно изменять в  одностороннем порядке (насильственно) положение линии границы. Для  обеспечения неприкосновенности границы  сопредельные государства устанавливают  взаимно согласованный режим  границы, включающий вопросы прохождения  и обозначения государственной  границы, порядка пользования пограничными водами и коммуникациями, лесными, охотничьими, сельскохозяйственными и другими  угодьями вблизи границы и т. д.

В то же время в отмеченной проблеме соотношения национального и  международного права имеется и  оборотная сторона. В частности, случается, что некоторые организационные  и правовые меры, предпринимаемые  государствами в их внутринациональной сфере, объективно не отвечают высшим интересам мирового сообщества, служат побудительным импульсом для  уточнения, пересмотра или иначе  ориентированного подхода к формулированию определенных норм международного права  и, следовательно, базирующихся на них  прав и обязанностей субъектов международного права. В этом смысле характерен Договор  об Антарктике 1959 г.

Подробнее об этом договоре

Из истории международных отношений  в данной области известно, что  в 20-40-е годы некоторые страны (Аргентина, Великобритания, Норвегия, Франция, Чили) посредством национально-правовых актов провозгласили свои территориальные  претензии в отношении определенных районов Антарктики. Однако уже тогда  было ясно, что попытки незначительного  числа государств подчинить своему суверенитету районы Антарктики, провести ее раздел и тем самым исключить из круга пользователей международным режимом этой части мировой территории остальных членов международного сообщества, чреваты возникновением множества конфликтов, в том числе и между самими претендентами. Вследствие этого Советский Союз в своих внешнеполитических и международно-правовых акциях твердо выступал против подобного подхода как неправомерного и в 1958 г. предупредил о нежелательности включения в проектируемый договор каких-либо положений, затрагивающих вопрос о территориальных претензиях в Антарктике, которые могли бы рассматриваться как ставящие одни государства в неравное положение по отношению к другим

В результате Договор 1959 г. не признал  суверенитета какого-либо государства  в Антарктике (п. 2 ст. IV), «заморозив»  территориальные притязания государств. Кроме того, поскольку он стал ядром  системы договоров об Антарктике, заключенных впоследствии и подтвердивших  неизменность сложившегося статуса  на рассматриваемом континенте, следует  сделать вывод о соответствующем  распространении содержания указанной  нормы в заданном направлении. Его  вектор, как видно, характеризуется  прямой противоположностью по отношению  к тому, что было выражено в свое время в национально-правовом регулировании.

Влияние международного права  на формирование, функционирование и  развитие внутригосударственного права

Существует ряд областей государственной  жизни, в которых влияние международного права на национально-правовое регулирование  проявляется наиболее активным и  заметным образом. Прежде всего это сфера фундаментальных основ, ведущих принципов внешней политики, закрепляемых соответственно в основных законах государств — конституциях.

Так, сегодня Конституция России говорит не об отдельных принципах  международного права, выступающих  основами внешнеполитического курса  государства, а исходит из того, чтопринципыи нормы международного права» в целом являютсясоставной частью правовой системы РФ (ч. 4 ст. 15). Причем важное значение имеет тот факт, что указанные положения содержатся в разделе, определяющем иерархию, т.е. соподчинение соответствующих предписаний, действующих в государстве.

Перечень областей, которые более  чем какие-либо иные непосредственно  подвержены воздействию международного права, весьма широк (внутригосударственное  регулирование организации и  обеспечения в целом внешних  сношений данной страны с другими  государствами, дипломатическое представительство, представительство в международных  организациях, а также заключение, исполнение и денонсация международных  договоров). Особенно значимой является область защиты и осуществления  прав и свобод человека, В современную  эпоху государства не могут не полагаться на разработанные в международной  сфере стандарты прав человека при  создании национально-правовых норм или  в ходе правоприменительной деятельности.

Формы юридического согласования международного и внутригосударственного права

К формам юридического согласования международного и внутригосударственного права относятся:

• инкорпорация;
• отсылка;
• трансформация норм международного права во внутригосударственное право:общая (генеральная) или индивидуальная (конкретная, или специальная);
• рецепция