Понятие «психический недостаток» в законе и жизни

                                                 Понятие «психический недостаток» в законе и жизни.

Введение.

              Данная тема контрольной работы была выбрана мной по ряду причин:

Во-первых, эта тема актуальна, поскольку понятие «психический недостаток» де факто является юридическим понятием, хотя прямо оно в законе не закреплено. При этом, само словосочетание наводит на мысль об ограниченной вменяемости, ограниченной дееспособности. Эти понятия сравнительно новы и также недостаточно регламентированы для правоприменителя. Более того, обоснована постановка вопроса о степени обеспечения защиты прав участников правоотношений, к которым применимо понятие «психический недостаток».

Во-вторых, в стремящейся к деперсонализированно-объективистскому подходу юриспруденции все больше проступает антропологический фактор в условиях необходимости углубления анализа правового поведения. Если мы пойдем еще дальше, то увидим сколь относительно понятие «психический недостаток» в жизни.  И здесь мне хотелось бы чуть под иным, относительно учебников, углом взглянуть на данную проблему.

В-третьих, если выйти за рамки правового и психиатрического поля, то у меня самого, как и у всех, наверное, людей есть свои «психические недостатки». При подходе с такой позиции, я также могу объяснить свой личный интерес к данной теме.

П1. «Психический недостаток» как правовое понятие.

В настоящее время отмечается рост числа лиц, страдающих психическими расстройствами различной глубины поражения психики. Человек - это существо биосоциальное, поэтому любая вредность биосоциального порядка отражается на его поведении, например, неблагоприятные социально-экономические условия жизни, экологические катастрофы, загрязнение окружающей среды, рост числа соматических заболеваний, алкоголизм и наркомании, изменение нравственных устоев общества, а также другие негативные явления.

По мнению ученых, число лиц с психическими расстройствами, возникшими только вследствие стресса, составит в ближайшие годы около 10 млн. человек.

В роли исходного представления о психическом недостатке выступает общечеловечески понятный признак беспомощности как потребности в поддержке и защите со стороны общества, государства и права.

Специфическая черта психопатологической беспомощности состоит в уменьшении, искажении или исчезновении волеспособности человека, когда он затрудняется в реализации умысла, что лишает его действия свободы. Психопатологическая специфика данного феномена в глазах суда объединяется тем, что порождается болезненная мотивация поведения.

Оказавшись под властью неподвластных его сознательной воле сил, беспомощный человек попадает в разряд нуждающихся в социальной защите со стороны государства. Он может претендовать на снижение ответственности за действия, которые влекут ее появление, и надеяться на помощь в представительстве своих интересов. (43_1)

Но праву приходится постоянно соотносить степень и форму ответственности больных людей с готовностью граждан мириться с фактами непредумышленного поведения, затрагивающего их интересы. (45_1)

При этом, в разных областях права, естественно, по-разному понимается и подразумевается определение понятия «психический недостаток». Так, в законе «О специальном образовании», статья 1, мы видим: «психический недостаток - подтвержденный в установленном порядке временный или постоянный недостаток в психическом развитии человека, включая нарушение речи, эмоционально-волевой сферы, в том числе аутизм, последствие повреждения мозга, а также нарушение умственного развития, в том числе умственная отсталость, задержка психического развития, создающие трудности в обучении»;

В законе «О психиатрической помощи», статья 10 – Диагностика и лечение лиц, страдающих психическими расстройствами:

(1) Диагноз психического расстройства ставится в соответствии с общепризнанными международными стандартами и не может основываться только на несогласии гражданина с принятыми в обществе моральными, культурными, политическими или религиозными ценностями либо на иных причинах, непосредственно не связанных с состоянием его психического здоровья.

(2) Для диагностики и лечения лица, страдающего психическим расстройством, применяются медицинские средства и методы, разрешенные в порядке, установленном законодательством Российской Федерации о здравоохранении.

(3) Медицинские средства и методы применяются только в диагностических и лечебных целях в соответствии с характером болезненных расстройств и не должны использоваться для наказания лица, страдающего психическим расстройством, или в интересах других лиц.

«Психический недостаток» здесь рассматривается в рамках понятия психического расстройства, т.е., подразумевается высокая выраженность и опасность «психологического недостатка», что указывает на смысл данного понятия в психиатрии.

В стержневых направлениях публичного и частного права – в уголовном и гражданском праве соответственно, мы видим следующее состояние дел. Понятие «психический недостаток» там практически не упоминается (исключая статью 51 УПК). Используются такие категории, как психическое расстройство, невменяемость (УП) и недееспособность (ГП). Но что особенно важно, применяются понятия ограниченной вменяемости (статья 22 УК) и ограниченной дееспособности (статья 30 ГК). Мне кажется, они более всего соотносятся по духу с понятием «психический» недостаток, т.к. «невменяемость» или «недееспособность» чересчур резкие и однозначные термины.

Проблема заключается в том, что фактическая реализация этих категорий настоятельно требует их детализации ввиду явно недостаточного, на мой взгляд, обеспечения защиты прав соответствующих лиц, о чем речь пойдет ниже.

Для обеспечения процессуальных гарантий прав лиц, имеющих психические отклонения, необходимо законодательно определить понятие психического недостатка.

Доктор юр. наук, Татьянина Л.Г приходит к выводу, что понятие "психический недостаток" имеет собирательное значение, рассматривается, как тождественное понятию "психическая аномалия". Умственная отсталость, как уголовно-процессуальная категория, имеет собирательное значение, она включает в себя интеллектуальное недоразвитие личности, вызванное как психическим расстройством, так и социально-педагогической запущенностью, и совокупностью взаимовлияния социального и биологического у престарелых людей.

П2. Реализация учета «психического недостатка» как юридически значимого признака.

Институт ограниченной вменяемости характерен для уголовного законодательства большинства государств Европы. Предпосылкой для введения указанного института практически везде явилось внедрение в широкую клиническую и экспертную практику учения о "пограничных состояниях", которые влекут снижение способности осознавать значение своих действий и контролировать их, но в то же время не в столь значительной степени, чтобы лица, обнаруживающие расстройства пограничного спектра, признавались невменяемыми. Наиболее разработаны нормы применения ограниченной (уменьшенной) вменяемости в ФРГ и во Франции, где подобная практика существует на протяжении многих лет. (2_3)

Итогом многолетней дискуссии психиатров и юристов явилось включение в Уголовный кодекс 1996 г. ст. 22.

Нормы ст. 22 УК РФ не ограничивают категорий патологических состояний. Опыт применения ст. 22 УК РФ в Москве показал, что в 59,2% случаев она применяется в отношении подэкспертных с органическим поражением головного мозга, в 16,4% - с умственной отсталостью, в 7,1% - с расстройствами личности, в 4,3% - с эпилепсией, в 2,8% случаев - с шизофренией (Аргунова Ю. Н., 1998).

Не случайно одно из ведущих мест по частоте вынесения экспертных решений о применении ст. 22 УК РФ занимают расстройства личности. Их особенностью, как и других пограничных расстройств, является представленность в популяции в виде непрерывного континуума на одном полюсе которого расположены состояния, которые могут расцениваться судебно-психиатрическими экспертами как "глубокие психопатии", патологические развития личности при психопатиях, а в других случаях степень выраженности психических расстройств столь незначительна, что констатируются "акцентуации характера". В то же время значительная часть подэкспертных не могут быть отнесены ни к первой, ни ко второй группе. Другой особенностью расстройств личности является снижение способности руководить своими действиями при формальной сохранности интеллекта.  (3_3)

Жесткое деление правонарушителей на больных и здоровых давно исчерпала себя и его единственным следствием (45_1) оказалось скопление в местах лишения свободы огромного числа лиц, нуждающихся в помощи психиатра. (46_1)

Так как психические аномалии в психиатрии относятся к пограничным состояниям между нормой и патологией, то введение понятия "пограничная вменяемость" является оправданным. Татьянина Л.Г., предлагает под пограничной вменяемостью рассматривать психическое состояние лица, обусловленное психическим расстройством непсихотического уровня, которое в момент совершения преступления ограничивало его способность отдавать отчет в своих деяниях и руководить ими. Поддерживая мнение С.Н. Шишкова, предлагается ввести в УК РФ норму, предусматривающую назначение наказания лицам с психическими расстройствами, не исключающими вменяемость, но влияющими на отбывание наказания.

Рассмотрим опосредованный учет данной дифференциации в законе. В соответствии со статьей 97 УК РФ, принудительные меры медицинского характера могут быть назначены судом лицам, совершившим преступление и страдающим психическими расстройствами, не исключающими вменяемости, в случаях, когда психические расстройства связаны с возможностью причинения этими лицами иного существенного вреда либо с опасностью для себя или других лиц.

В соответствии со статьей 51 УПК РФ, участие защитника в уголовном судопроизводстве обязательно, если подозреваемый, обвиняемый в силу физических или психических недостатков не может самостоятельно осуществлять свое право на защиту.

Статья 76 УИК РФ говорит о том, что осужденные, страдающие психическими расстройствами, не исключающими вменяемости, перемещаются раздельно и отдельно от здоровых осужденных, а при необходимости по заключению врача - в сопровождении медицинских работников.

При этом в статье 96 часть 1 говорится, что положительно характеризующимся осужденным, может быть разрешено передвижение без конвоя или сопровождения за пределами исправительного учреждения, если это необходимо по характеру выполняемой ими работы. А в части 2 данной статьи говорится, что не допускается передвижение без конвоя или сопровождения за пределами исправительного учреждения осужденных, страдающих психическими расстройствами, не исключающими вменяемости. В данном отношении, эти люди приравниваются к осужденным при особо опасном рецидиве, осужденным на пожизненное заключение и т.п.

Как уже было сказано выше, психическое расстройство, не исключающее вменяемости, учитывается судом при назначении наказания и может служить основанием для назначения принудительных мер медицинского характера.

Итак, данная категория лиц получает дополнительные отягощения по сравнению с обычными преступниками и данные ограничения, пожалуй, оправданы, но в Кодексах нет указания на смягчение в отношении них уголовной ответственности. Т.о., возникает явная диспропорция: люди, вменяемость которых меньше, чем у обычных преступников, получают большую наказательную нагрузку.

В большинстве случаев, в Европе правонарушители данного типа попадают в специальные группы, контролируемые врачами-психиатрами, психологами и социальными работниками, где получают психотерапевтическую, если необходимо - психофармакологическую и социальную помощь. По данным I. Petravieiute (1999), подобные программы реализуются практически во всех государствах Западной Европы. В литературе имеются сообщения о развитии подобных программ и в Восточной Европе (Виноградова Л. Н., 1999). Фактически данная стратегия подразумевается и в формулировке ч. 2 ст. 22 УК РФ, однако в отечественной практике амбулаторное наблюдение и лечение у психиатра в качестве принудительной меры медицинского характера не подменяет наказание, но сочетается с ним. (15_3)

Татьянина Л.Г. считает, что необходимо признавать в качестве психического недостатка любые отклонения в психике, которые в обязательном порядке должны компенсироваться участием защитника. Она обращает внимание на необоснованное исключение в ч. 3 ст. 88 УПК защитника из числа лиц, наделенных правом заявить ходатайство про­курору, следователю, дознавателю о признании доказательств недопустимы­ми в досудебном производстве, тем более относительно лиц, страдающих физическими и психическими недостатками, влияющими на способность об­виняемого осуществлять свое право на защиту. Так, у обвиняемых, рассмат­риваемой категории, в силу особенностей психических процессов и влияния физических недостатков, снижена способность к восприятию, запоминанию и воспроизведению какой-либо информации. Следовательно, заявить хода­тайство в досудебном производстве по уголовному делу, даже если его пред­варительно сформулирует защитник, может представлять для таких обвиняе­мых (подозреваемых) значительную сложность, однако и лишить последних такого права было бы нецелесообразным.

В Гражданском праве, в отношении аналогии ограниченной вменяемости – понятия «ограниченная дееспособность», на мой взгляд, также налицо явная недоработка. Так, в соответствии со статьей 33 ГК РФ, попечительство устанавливается над несовершеннолетними в возрасте от четырнадцати до восемнадцати лет, а также над гражданами, ограниченными судом в дееспособности вследствие злоупотребления спиртными напитками или наркотическими средствами. В соответствии со статьей 282 ГПК РФ, В заявлении об ограничении дееспособности гражданина должны быть изложены обстоятельства, свидетельствующие о том, что гражданин, злоупотребляющий спиртными напитками или наркотическими средствами, ставит свою семью в тяжелое материальное положение. Т.о., присутствует социальное вменение ограничений дееспособности. Но ведь множество других людей имеют не связанные со злоупотреблением одурманивающих средств психические расстройства, диктующие необходимость особой гражданско-правовой защиты данных лиц. Помимо уголовной судебно-медицинской экспертизы, предполагается и формирование аналогичной гражданской экспертизы. Соответственно и представительство в суде, при совершении значительных сделок в отношении данных лиц.