Философия и врачебная этика Парацельса

7. Экологические причины. Парацельс  считал, что в организм человека  могут попадать из воздуха,  с пищей, водой, лекарствами  и т. д. искусственные вещества  не свойственные биологической  естественной природе человека. Это могут быть инфекции, заразные  болезни, паразиты и т. д.  Эти причины также могут вызывать  болезни, а в некоторых случаях  очень опасные. Поэтому Парацельс  указывал на зависимость здоровья  человека от окружающей среды,  говорил об ответственности человека за свои мысли и поступки, так как мысли могут "отравлять" и ухудшать экологическую среду, и прежде всего вокруг самого человека - носителя "патологического" мышления.

Парацельс указывал на необходимость  строгой личной гигиены во всем, в том числе и в мыслях. Он много говорил о необходимости уметь ухаживать за своим физическим телом, за своей психикой и быть внимательным к окружающей среде. Парацельс считал, что не любое место благоприятно для жизни человека и в некоторых случаях требовал немедленно сменить место жительства и среду обитания, речь шла о так называемых патогенных участках земли, жить на которых не разрешалось.

5. Модель Парацельса

"Модель Парацельса" - это форма  врачебной этики, в рамках которой  нравственное отношение с пациентом  понимается как составляющая  стратегии терапевтического поведения  врача. Если в гиппократовской модели медицинской этики завоевывается социальное доверие личности пациента, то "модель Парацельса" - это учет эмоционально-психических особенностей личности, признание глубины ее душевно-духовных контактов с врачом и включенности этих контактов в лечебный процесс.

В границах "модели Парацельса" формируется патернализм как  тип взаимосвязи врача и пациента. Медицинская культура использует латинское  понятие "pater" - "отец", распространяемое христианством не только на священника, но и на Бога. Смысл слова "отец" в патернализме фиксирует, что "образцом" связей между врачом и пациентом являются не только кровнородственные отношения, для которых характерны положительные психо-эмоциональные привязанности и социально-моральная ответственность, но и "целебность", некая "божественность" самого "контакта" врача и больного.

Эта "целебность" и "божественность "определена, задана добродеянием врача, направленностью его воли к благу больного. Неудивительно, что основным моральным принципом, формирующимся в границах данной модели, является принцип "делай добро", благо, или "твори любовь", благодеяние, милосердие. Врачевание - это организованное осуществление добра. Добро же по сути своей имеет божественное происхождение. "Всякое даяние доброе… нисходит свыше, от Отца светов" (Иак.1,17). Максим Исповедник писал: "Всякая добродетель безначальна, и время не предшествует ей, поскольку они имеет от вечности своим Родителем единственнейшего Бога". Парацельс учил: "Сила врача - в его сердце, работа его должна руководствоваться Богом и освещаться естественным светом и опытностью; важнейшая основа лекарства - любовь".

В Средние века характер и уровень  развития медицинских знаний находился  в гармоничной связи с христианской антропологией, в частности с  постановкой и решением проблемы взаимоотношения души и тела. Патологические процессы в организме человека проявляли  себя и фиксировались в опыте  и медицинском знании только на уровне болевых ощущений. Средневековое  понимание собственно болезни - это, прежде всего, состояние переживания  боли. Но боль, также как и радость, благодарность - это человеческое чувство. "А чувство, - учил Августин Блаженный (354 - 430 г. г.), - есть то, благодаря чему душа осведомлена о том, что испытывает тело". Чувство боли, например, от ножевой раны испытывает душа, "боль не содержится в ножевой ране, т.к. чисто механическое повреждение, не заключает в себе боли". Душа же является для тела деятельным и управляющим  принципом.

Десять веков спустя христианский философ Иоанн Жоденский так сформулирует этот принцип христианской антропологии: "Я верю и тверд в убеждении, что субстанция души наделена естественными способностями, чья деятельность независима от каких бы то ни было телесных органов…Такие способности относятся к более высокому уровню, чем телесность, и намного превосходят ее возможности". Несомненно, под влиянием христианской антропологии Парацельс рассматривал физическое тело человека "лишь как дом, в котором обитает истинный человек, строитель этого дома; поэтому, рассматривая и изучая этот дом, нельзя забывать главного строителя и истинного хозяина - духовного человека и его душу".

Считается, и не без достаточных  оснований, что христианское понимание  души способствовало становлению суггестивной терапии (терапии внушения), которую  активно применял выдающийся врач XVI столетия Джероламо Кардано, рассматривая ее как необходимую и эффективную составляющую любого терапевтического воздействия. Кардано понял роль фактора доверия и утверждал, что успешность лечения во многом определяется верой пациента во врача: "Тот, кто больше верит, излечивается лучше".

В терминологии современной психоаналитической медицины пациент, который "верит", т. е. всецело расположен к своему терапевту, готов поделиться с ним  своими секретами, находится в состоянии "позитивной трансференции".

В конце ХIX века З. Фрейд десакрализирует патернализм, констатируя либидонозный характер взаимоотношения врача и пациента. Его понятия "трансфер" и "контртрансфер" являются средством теоретического осмысления сложного межличностного отношения между врачом и пациентом в психотерапевтической практике. С одной стороны, Фрейд констатирует "целебный" характер личной включенности врача в лечебный процесс. С другой - говорит о необходимости ее максимальной деперсонализации (со стороны врача), в частности и как средстве психоэмоциональной защиты врача, работающего, как правило, одновременно с несколькими пациентами.

Условием и средством достижения деперсонализации является этичность  поведения врача. З. Фрейд полагал, что всякий психотерапевт, а деятельность врача любой специальности включает в себя психотерапевтическую компоненту, "должен быть безупречным, особенно в нравственном отношении". Очевидно, речь идет не только о "безупречности" как теоретически выверенной стратегии  терапевтического поведения, основывающегося  и на особенностях природы лечебной деятельности и на сущностных принципах человеческой жизни, но и о "безупречности" как почти механической точности соответствия поведения врача тем или иным нормативам этических требований.

6.Заключение

В заключение рассказа о великом  Парацельсе необходимо отметить, что  русская наука с большим уважением  относится к наследию этого врача  и ученого, хотя некоторые ученые-атеисты  не принимают его основных идей, например, такую: "Есть большая разница между Силой, которая устраняет невидимые причины болезней, что и есть истинная Магия, и силой, через которую проявляются просто внешние эффекты и исчезновение симптомов, называемые психотерапией или шарлатанством".

Второй исторической формой врачебной этики стало  понимание взаимоотношения врача  и пациента, сложившееся в Средние  века. Выразить ее особенно четко удалось  Парацельсу (1493-1541). К. Г. Юнг так писал  о Парацельсе: "В Парацельсе мы видим не только родоначальника в  области создания химических лекарств, но так же и в области эмпирического  психического лечения".

7.Список используемой литературы

http://www.hrono.ru/biograf/bio_p/paracelsus.php

http://dic.academic.ru/dic.nsf/enc_philosophy/910/%D0%9F%D0%90%D0%A0%D0%90%D0%A6%D0%95%D0%9B%D0%AC%D0%A1  

Проскуряков В. Парацельс. М., 1935

 Рабинович В. Л. Алхимия  как феномен средневековой культуры. М., 1979