Аналогия и ее структуры

1.  
   эвристическая – аналогия позволяет открывать новые факты (например, открытие гелия);
2.  
   объясняющая – аналогия служит средством объяснения явления (планетарная модель атома);
3.  
   доказательная. Доказательная функция у нестрогой аналогии слабая. Иногда даже говорят: «Аналогия не доказательство». Однако строгая аналогия (особенно первого вида) может выступать в качестве доказательства или же по крайней мере в качестве аргументации, приближающейся к доказательству;
4.  
   гносеологическая – аналогия выступает в качестве средства познания.

 
Аналогия, так же как и другие виды умозаключений (дедукция и индукция), имеет свою структуру. 

 

 

 

 

 

 

start="3"

 Структура аналогии.

 
Аналогия обладает структурой, сходной  со структурой других типов умозаключения. Здесь тоже налицо посылки и заключение, которые находятся в определенной логической связи между собой. Но есть и свои особенности. 
 
Объект, признак которого переносится на другой объект, называется образцом аналогии. 
 
Объект, на который переносится признак, называется субъектом аналогии. 
 
Образец и субъект аналогии называются терминами аналогии. 
 
Посылки в аналогии – это суждения о двух предметах или группах предметов, имеющих не тождественное, а лишь сходные признаки, которые называются уподобляемые. Один из предметов в этом случае называется моделью, а другой – прототипом или оригиналом.  
 
Моделью называется объект, который в каком-то отношении сходен с другим объектом – оригиналом, является упрощением последнего и служит целям познания. 
 
Причем известно, что у модели есть еще признак, относительно которого неизвестно, обладает им оригинал или не обладает. 
 
Заключение (или вывод) – суждение, в котором утверждается наличие этого признака. Он называется переносимым.  
 
Признак, который переносится с образца на субъект, называется переносимым признаком.  
 
Логическим основанием заключения выступает наличие логической связи между посылками – отношение сходства их содержанию, отражающего объективное сходство самих предметов. 
 
Признак, одновременно присущий обоим терминам аналогии и служащий основанием для переноса интересующего нас признака, назовем основанием аналогии. 
 
Переносимый признак обычно является простым, а признак, служащий основанием аналогии, - сложным, т.е. состоящим из более чем одного признака. 
 
В структуру аналогии входят: 

•  
  суждение о наличии основания аналогии у образца;
•  
  суждение о наличии основания аналогии у субъекта аналогии;
•  
  суждение о наличии переносимого признака у образца аналогии;
•  
  суждение о наличии переносимого признака у субъекта аналогии;

 
Первые три суждения являются посылками  умозаключения по аналогии, а четвертое  суждение – его заключением. 
 
Структуру аналогии можно представить схематически следующим образом: 

S1 есть P1, P2,…..., Pn

S2 сходен с S1 (P1, P2,…...)

Следовательно, S2 есть Pn

 
Бросается в глаза, прежде всего  определенное сходство аналогии с силлогизмом. Здесь как будто бы три термина, но нельзя сказать, что один из них  больший, а другой меньший; средний  термин не тождественный, а лишь сходный. Поэтому и вывод несет с  собой как достоверное, так и  вероятное знание. 
 
Есть некоторое сходство и со строением индукции, поскольку аналогия основана на единичных суждениях. Но в выводе речь идет не о классе в целом, а о том или ином признаке предмета или группы предметов, хотя и здесь и там неизбежна вероятность вывода. В аналогии степень вероятности может быть различной: от смутной догадки до твердого убеждения. 
 
На основе нескольких примеров построим структуру аналогий. 
 
Пример: 1. Клайв Льюис был британцем, христианином, литературоведом, профессором Оксфордского университета, автором ученых трактатов. Джон Толкиен также был британцем, христианином, литературоведом, профессором Оксфордского университета, автором ученых трактатов. Клайв Льюис писал замечательные сказки. Следовательно, вероятно, что Джон Толкиен также писал замечательные сказки. 
 
В этом примере устанавливается, что два предмета - «Клайв Льюис» и «Джон Толкиен» — обладают общими признаками «быть 6ританцем», быть «христианином», «быть литературоведом», «быть профессором Оксфордского университета» и «быть автором научных трактатов». Вместе с тем устанавливается что, первый предмет - «Клайв Льюис» - писал замечательные сказки. На основании сходства этих двух предметов заключается, что, вероятно, Джон Толкиен также писал замечательные сказки, 
 
Пример: 2. В философии существует знаменитая проблема чужого сознания, которую еще Беркли предлагал разрешить при помощи умозаключения по аналогии. Мы не можем непосредственно установить наличие сознания у другого человека, а вынуждены судить только по внешним признакам — его действиям и речи. Наше рассуждение в таком случае строится следующим образом. Из внутреннего опыта нам известно, что наше собственное сознание связано:  
 
1) с обладанием членораздельной речью, 2) адекватной реакцией на речь других людей, 3) адекватной реакцией на действия других людей. Если мы наблюдаем, что другой человек: 1) обладает членораздельной речью, 2) адекватно реагирует на нашу речь, 3) адекватно реагирует на наша действия, то на этом основании мы заключаем, что он обладает сознанием.  
 
Приведенные примеры показывают, что в структуру аналогии свойств входят, по крайней мере, два предмета: а и b — образец и субъект аналогии, сложный признак P1 ^ P2 ^ …^ Pn (в примере 1 : n=5, а в примере 2 : n=3) — основание аналогии, признак Q (в примере 1 «писать замечательные сказки», в примере 2 — «обладать сознанием») — переносимый признак. 
 
С учетом этих обозначении умозаключение по аналогии свойств имеет следующую структуру: 
 
P1 (a) ^ P2 (a)^ …^ Pn (a). 
 
P1 (b) ^ P2 (b)^ …^ Pn (b). 
 
Q (а) 
 
Следовательно, Q(b). 
 
В менее формальных обозначениях: 
 
Предмет a обладает признаками P1, .... Pn. 
 
Предмет b обладает признаками P1, .... Pn. 
 
Предмет a обладает признаком Q 
 
Следовательно, предмет b, вероятно, обладает признаком Q. 
 
Пример №3 Августин Блаженный в «Исповеди» (книга V) приводит следующее рассуждение: «…Красноречивые высказывания не должны казаться истинными потому, что они красноречивы, а нескладные, кое-как срывающиеся с языка слова лживыми потому, что они нескладны, и наоборот: безыскусственная речь не будет тем самым истинной, а блестящая речь тем самым лживой. Мудрое и глупое — это как пища, полезная или вредная, а слова, изысканные и простые, — это посуда, городская и деревенская, в которой можно подавать и ту, и другую пищу». 
 
В этой аналогии истинность и ложность речи, ее мудрость или глупость уподобляются пище, вредной или полезной, а сама речь и составляющие ее слова — посуде для этой пищи. На этом основании делается следующий вывод, как полезность иди вредность пищи не зависит оттого, в какой посуде эта пища подана, так и истинность или ложность речи не зависит от того, в каких словах эта речь выражена. Последнее суждение представляет собой заключение аналогии. 
 
Структура этого рассуждения такова: 

1.  
   имеются системы объектов: посуда (а) и пища (b), с одной стороны; слова (c) и содержание (истинность или ложность) слов (d) — с другой;
2.  
   слова (с) уподобляются посуде (а), а содержание речи (d) — пище (b);
3.  
   утверждается, что между пищей (b) и посудой (а) имеется отношение независимости R;
4.  
   на этом основании делается заключение: между словами (с) и содержанием речи (d) также имеется отношение независимости R.

 
Таким образом, получается следующая  формальная схема умозаключения по аналогии отношений для двухместных отношений: 

1.  
   пусть имеются предметы а, b, с, d, а знак ? обозначает отношение «быть подобным»;
2.  
   а ? с, b ? d,
3.  
   R (a , b);
4.  
   следовательно, вероятно, что R(c,d). 

 
Менее формально эту схему можно  представить так:  

1.  
   пусть имеются предметы: а, Ь, с, d,
2.  
   пусть предмет a подобен предмету с, предмет b подобен предмету d;
3.  
   между предметами а и b имеется отношение R,
4.  
   следовательно, вероятно, что между предметами си d также 
   имеется отношение R.

 
Для отношений с большим числом мест схема похожа на представленные схемы с тем только отличием, что  в ней будет встречаться большее  число уподоблений, равное числу  мест в отношении R. 
 
Аналогии используют в изучении общественной жизни: например, в истории, где проводятся исторические параллели между эпохами, событиями, лицами с соответствующими выводами; в социологии; в юридических науках. В тоже время аналогия имеет широкое применение в науке и технике.  
 
 
 

4. Применение аналогии в науке и технике.

 
В науке рассуждения по аналогии применяются столь же широко, как  и во всех других областях человеческой деятельности. Этому совершенно не мешает то, что аналогия дает не твердое  знание, а только более или менее  вероятные предположения. Причем нельзя сказать, что ученые используют по преимуществу строгие аналогии, вероятность заключений которых относительно высока. Разумеется, ученые стремятся - и в общем небезуспешно - именно к такого рода аналогиям. Но вместе с тем в научном творчестве, наряду с самыми точными из всех встречающихся аналогий, не редки  весьма приблизительные, а то и просто поверхностные уподобления. 
 
Объяснение этого - в сложности процесса научного познания и в многообразии тех задач, которые решаются в науке с помощью аналогий. 
 
Точная аналогия - конечно, идеал ученого. Она возможна, однако только в достаточно развитых областях знания. На начальных стадиях исследования обычно приходится довольствоваться примерными уподоблениями. 
 
Далее, ученый может обращаться к аналогии с разными целями. Она может привлекаться, чтобы менее понятное сделать более понятным, представить абстрактное в более доступной, образной форме, конкретизировать отвлеченные идеи и проблемы и т.д. По аналогии можно также рассуждать о том, что пока недоступно прямому наблюдению. Она может служить средством выдвижения новых гипотез, являться своеобразным методом решения задач посредством сведения их к ранее решенным задачам и т.д. 
 
В конечном счете именно цель рассуждения определяет характер аналогии. В одних случаях требуется предельно точная аналогия, в других полезной может оказаться свободная аналогия, не стесняющая творческое воображение и фантазию исследователя. 
 
Французский инженер С.Карно, заложивший в начале прошлого века основы теории тепловых машин, смело уподобил работу такой машины работе водяного двигателя. Физическая аналогия между переходом тепла от нагретого тела к холодному и падением воды с высокого уровня на низкий - пример строгой аналогии, опирающейся на существенные черты уподобляемых объектов. В истории физики есть и примеры весьма свободных аналогий, сыгравших вместе с тем важную роль в развитии этой науки. Так, И.Кеплер, открывший законы движения планет, уподоблял притяжение небесных тел взаимной любви. Солнце, планеты и звезды он сравнивал с разными обликами бога. Эти сопоставления кажутся сейчас по меньшей мере странными. Но именно они привели Кеплера к идее ввести понятие силы в астрономию. 
 
И. Гутенберг пришел к идее передвижного шрифта по аналогии с чеканкой монет. Так было положено начало книгопечатанию, открыта <галактика Гутенберга>, преобразовавшая всю человеческую культуру. 
 
Первая идея Э. Хау, изобретателя швейной машины, состояла в совмещении острия и ушка на одном конце иглы. Как возникла эта идея - неизвестно. Но главное его достижение было в том, что по аналогии с челноком, используемым в ткацких станках, он изготовил шпульку, которая продергивала дополнительную нить через петли, сделанные игольным ушком, и таким образом родился машинный шов. В. Вестингауз долго бился над проблемой создания тормозов, которые одновременно действовали бы по всей длине поезда. Прочитав случайно в журнале, что на строительстве тоннеля в Швейцарии буровая установка приводится в движение сжатым воздухом, передаваемым от компрессора с помощью длинного шланга, Вестингауз увидел в этом ключ к решению своей проблемы. 
 
Рассуждение по аналогии дало в науке многие блестящие результаты, нередко совершенно неожиданные. 
 
В XVII в. движение крови в организме сравнивали с морскими приливами и отливами. Врач В.Гарвей ввел новую аналогию с насосом и пришел к фундаментальной идее непрерывной циркуляции крови. 
 
Химик Д.Пристли воспользовался аналогией между горением и дыханием и благодаря этому смог провести свои изящные эксперименты, показавшие, что растения восстанавливают воздух, израсходованный в процессе дыхания животных или в процессе горения свечи. 
 
Д.Гершель обнаружил, что пламя спиртовки становится ярко-желтым, если поместить в него немного поваренной соли. А если посмотреть на него через спектроскоп, то можно увидеть две желтые полосы из-за присутствия натрия. Гершель высказал мысль, что сходным путем можно обнаружить присутствие и других химических элементов, и впоследствии его идея подтвердилась, и возник новый раздел физики - спектроскопия. 
 
И.Мечников размышлял о том, как человеческий организм борется с инфекцией. Однажды, наблюдая за прозрачными личинками морской звезды, он бросил несколько шипов розы в их скопление; личинки обнаружили эти шипы и <переварили> их. Мечников тут же связал этот феномен с тем, что происходит с занозой, попавшей в палец человека: занозу окружает гной, который растворяет и <переваривает> инородное тело. Так родилась теория о наличии у животных организмов защитного приспособления, заключающегося в захватывании и <переваривании> особыми клетками - фагоцитами - посторонних частиц, в том числе микробов и остатков разрушенных клеток. Г.Мендель из своих простых опытов над горохом вывел путем аналогии следствия, которые привели к концепции доминантных и рецессивных признаков у всех живых организмов. 
 
Д.Менделеев расположил химические элементы в порядке возрастания их атомного веса и упорядочил их в строки и колонки на основе сходства свойств. Однако в построенной на основе этих принципов таблице оказались пробелы. Все известные в то время элементы были распределены, а места 21-е, 31-е и 32-е таблицы остались незаполненными. Менделеев предположил, что эти места должны быть заняты еще не открытыми элементами. На основе известных элементов, занимающих аналогичные места в системе, он указал количественные и качественные свойства трех этих элементов. Вскоре они были открыты, и предсказание Менделеева блестяще подтвердилось. 
 
Г.Лейбниц уподобил процесс логического доказательства вычислительным операциям в математике. Вычисление суммы или разности чисел осуществляется на основе простых правил, принимающих во внимание только форму чисел, а не их смысл. Результат вычисления однозначно предопределяется этими не допускающими разночтения правилами, и его нельзя оспорить. Лейбниц попытался умозаключение преобразовать в вычисление по строгим правилам. Он верил, что если это удастся, то споры, обычные между философами по поводу того, что твердо доказано, а что нет, станут невозможными, как невозможны они между вычислителями. Вместо спора философы возьмут в руки перья и скажут: <Давайте посчитаем>. Примерно через два столетия аналогия между математическими и логическими операциями произвела переворот в формальной логике и привела к современному этапу в развитии этой науки - математической логике. 
 
Аналогия между живыми организмами и техническими устройствами лежит в основе бионики. Это направление кибернетики изучает структуры и жизнедеятельность организмов; открытые закономерности и обнаруженные свойства используются затем для решения инженерных задач и построения технических систем, приближающихся по своим характеристикам к живым системам. 
 
Таким образом, умозаключение по аналогии не только позволило объяснить многие новые явления и сделать неожиданные и важные открытия, оно привело даже к созданию новых научных направлений или к коренному преобразованию старых. 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Заключение. 
 
Дедуктивные умозаключения, как правило, ведут нас от знания большей степени общности к знанию меньшей степени общности, К примеру, для силлогизмов существует правило, согласно которому из двух частных посылок нельзя сделать никакого вывода. В индукции мы накапливаем знание о частных случаях, об отдельных примерах какой-либо закономерности и затем делаем вывод о наличии этой закономерности, значительно расширяя объем нашего знания. Однако в практике мышления часто возникает задача регулярного перехода к знанию той же степени общности: от единичных суждений к единичным, от частных — к частным, от общих — к общим. Основанием таких умозаключений может служить сходство предметов, их свойств или отношений, т.е. всего того, что выступает как объекты нашего познания. На представлениях о сходстве объектов (предметов или систем объектов) и возможности продолжить это сходство основываются умозаключения по аналогии (от греч. analogia — соответствие). 
 
Аналогия древняя наука. О ней было известно еще в Древней Греции. Аналогия имеет структуру, схожую со структурой других типов умозаключений. Но в тоже время имеет и свои особенности. Аналогия может классифицироваться по нескольким видам. Как наука, аналогия имеет свои функции, благодаря которым она получила широкое применение. 
 
Аналогия — недедуктивное умозаключение. Это означает, что заключения этих умозаключений даже при истинности посылок не являются достоверно истинными, но только вероятно истинными. Пример индукции показывает, что вероятность заключений недедуктивных умозаключений может быть большей или меньшей в зависимости от характера посылок и способа организации самих умозаключений. Вероятность выводов по аналогии ниже, даже чем выводов методом популярной индукции. Поэтому в науке аналогия как средство обоснования или доказательства суждений используется редко. Роль аналогии в науке — это роль источника плодотворных догадок предположений и гипотез, которые затем проходят проверку более строгими дедуктивными и индуктивными методами. В естественных науках и математике аналогия в основном используется как эвристическое средство в ходе порождения нового знания. В гуманитарных науках и философии аналогия часто используется также как средство Понимания поступков и мыслей других людей, литературных произведений, явлений культуры. Мысли, чувства, поступки других людей часто становятся понятными тогда, когда мы находим их похожими на наши собственные мысли, чувства, поступки. 
 
Таким образом, аналогия играет важную роль в нашей жизни.  

 

Список использованной литературы

 
 

1.  
   Брюшинкин, В.Н. Логика: Учебник. – 3-е изд., доп. и испр. – М.: Гардарики, 2001. – 334 с.: ил. 
2.  
   Гетманова, А. Д. Логика. Для педагогических учебных заведений. – 5-е изд. – М.: «Добросвет», 2002. – 472с. 
3.  
   Иванов, Е.А. Логика: Учебник. – 2-е изд., перераб. и доп. – М.: Издательство БЕК, 2001. – 368 с. 
4.  
   Ивин, А.А. Логика. Учебное пособие. – М.: Знание, 1997. – 240 с. 
5.  
   Ивлев, Ю.И. Логика. Учебник для вузов. – 2-е изд., перераб. и доп. – М.: Логос, 1999. – 272 с.: ил. 
6.  
   Кирилов, В.И., Старченко, А.А. Логика: Учебник для юридических вузов. – 5-е изд., перераб. и доп. – М.: Юристъ, 2000. – 256 с.