Языковое выражение концепта «NORTH» в "Северных рассказах" Джека Лондона

Концепт-фрейм — это  совокупность хранимых в памяти ассоциаций. Концепт-фрейм имплицирует комплексную  ситуацию. Примером фрейма может выступить  слово больница — медицинское учреждение, в которое помещают больных для лечения.

С точки зрения теории фреймов, человек, сталкиваясь с той или  иной ситуацией, извлекает из памяти готовый фрейм, который позволяет  ему действовать соответствующим  образом. Таким образом, фрейм —  это пресуппозиционная модель, т. е. человек воспринимает ту или иную языковую структуру как фрейм, если ему известна последовательность событий, которые его ожидают в рамках конкретной ситуации.

Концепт-инсайт — это «упакованная» в слове информация о конструкции, внутреннем устройстве или функциональной предназначенности предмета.

Концепт-скрипт, или сценарий, — это особый вид концепта, реализующий в плане своего содержания сему движения, идею развития. Сценарий всегда носит сюжетный характер, и слово выступает в качестве заголовка для серии стереотипных действий: драка — ссора, сопровождаемая взаимными побоями. Сценарий состоит из нескольких этапов — в нем есть завязка, кульминация сюжета и развязка.

Калейдоскопические концепты. Концепт «Совесть» и ему подобные можно назвать калейдоскопическими, так как они не имеют постоянных, фиксированных ассоциатов, развертываясь то в виде мыслительной картинки, то в виде фрейма, схемы или сценария.

Вполне адекватно выделение  картинок, сценариев, схем и других ментальных структур. Положительна сама интенция выявить разные типы ментальных структур, однако опора лишь на словарные  дефиниции не всегда ведет к адекватным выводам. Проиллюстрируем это положение: «бабочка — существо с двумя парами крыльев разнообразной окраски, покрытых микроскопическими чешуйками. Здесь картинка перемежается с такими сведениями о данных насекомых, которые не подвластны простому зрительному схватыванию: наличие микроскопических чешуек на крыльях бабочки выявляется лишь инструментальным способом» [Бабушкин 1996: 63]. Между тем, если провести ассоциативный эксперимент, то микроскопические чешуйки, как думается, окажутся на дальней периферии концепта, то есть этот признак в структуре концепта в наивной картине мира не имеет большого веса. Это именно вопрос способа словарного толкования, оправданности включения в него тех или иных элементов.

В этой классификации упускаются какие-то существенные черты ментальных структур. Так, все концепты абстрактных  имен исследователь относит к  одному типу — к калейдоскопическим концептам.

Исследователь говорит о  том, что один и тот же концепт  может восприниматься по-разному  и принадлежать, таким образом, к  разным типам. Речь здесь идет скорее всего о формах репрезентации когнитивных структур в нашем сознании. Всякая классификация упрощает и огрубляет представления о языковом материале: нам кажется, что концепты А. П. Бабушкиным рассматриваются одномерно, без учета всех наслоений смыслов, скрытых и явных. Если рассматривать концепт как явление сложное и многомерное, то кажется вполне вероятным, что большинство концептов или значительную их часть нужно будет отнести к калейдоскопическим (в терминологии этого исследователя).

Когда исследуется конкретный языковой материал с целью моделирования  ментальных структур, оказывается, что  предлагаемые классификации далеко не всегда помогают определить их специфику. Так, ментальные образы, осложненные  оценочными коннотациями (например, «серый, серость») весьма сложно квалифицировать  как определенный тип. Ментальная структура «Серый, серость» объективирует семантику «цвет», «погода» (серый шарф, серый день) и относится, таким образом, к мыслительным картинкам. Напомним при этом справедливое замечание З. Д. Поповой и И. А. Стернина [Попова, Стернин 2001] о том, что любой концепт в своей основе имеет наглядный, чувственный образ. Вместе с тем эта ментальная структура вербализует такие качества человека, как невежество, необразованность, малокультурность, посредственность. Притом, это не просто представления о качествах человека, но и представления о том, как такой человек ведет себя, как он поступает в определенной ситуации (возможно, это невежливость, грубость, заносчивость и под.). Происходит наложение картинки, образа (человека простого, неграмотного, возможно, из деревни, неряшливо одетого и т. д.) и представлений о его поведенческих реакциях. Следовательно, ментальная структура «Серый, серость» соотносится не только с мыслительной картинкой, но и с другими типами когнитивных структур, полных аналогов которых в приведенной выше классификации нет.

Концепт «Бог» — это, безусловно, многомерный и сложный концепт, который можно отнести к калейдоскопическим, однако и здесь можно выделить чувственное ядро: свет, солнце (по данным словарей, прежде всего, РАС).

Задавая другие основания, можно  выделить другие типы концептов.

С точки зрения отражаемых объектов концепты делятся на познавательные и художественные. Эта классификация была предложена в 1928 г. С. А. Аскольдовым. Познавательный концепт «заменяет предметы или конкретные представления» в быту, в повседневной жизни, а художественный отличается тем, что он отражает то же самое только в искусстве, через художественное слово, образ. В качестве основания для классификации здесь выступает особый способ осмысления концепта, который проявляется в специфике творческого сознания. При этом, как показывает наше и ряд других исследований, художественный концепт отличается существенным своеобразием. Художественный мир, в котором концепт функционирует, особым образом преломляется через сознание творческой личности. Исходя из своих творческих задач, писатель особым образом трансформирует структуру концепта: происходит перераспределение признаков относительно ядра и периферии, часть коммуникативно невостребованных признаков «погашается», другие же проявляются более детально. Кроме того, поскольку художественный текст «говорит» несколькими голосами — голосом абстрактного автора (в терминологии В. Шмида), повествователя (или повествователей), персонажей, особого внимания заслуживает способ реализации, построения концепта. Каждый голос открывает какую-то свою грань художественного концепта, то есть концепт в буквальном смысле обладает свойством калейдоскопичности (термин употребляется в ином значении, чем в классификации А. П. Бабушкина), при этом концепт — это не простая «сумма» голосов, а сложная «электрическая» сеть, в которой разные голоса выступают в качестве полюсов, создающих напряжение в тексте. В исследуемом тексте это можно видеть на примере художественного концепта «Бог».

Концепт может быть авторским, индивидуальным и коллективным, этническим, общим. В основе данной классификации  лежит характер субъекта-носителя знания, зафиксированного в концепте. Так, Ю. С. Степанов выделяет типы в соответствии с компонентами: индивидуально-авторские концепты (имеют конкретного автора), культурно-специфические (не имеют автора, точнее автор когда-то подразумевался, но сейчас отсутствует) и универсальные (данный тип, несмотря ни на что, также не лишен культурно-специфических черт) [Степанов 2000: 8]. Сопоставление в этом ракурсе дает возможность, во-первых, построить поле национального концепта, то есть смоделировать концепт нормального среднего носителя русского языка, а во-вторых, по возможности выделить черты языковой личности автора. При этом художественный концепт и ментальная единица в концептосфере автора не всегда соотносятся напрямую. Посредником между читателем и автором выступает художественный текст, в котором авторский концепт превращается в концепт художественный и начинает жить по своим законам, обусловленным коммуникативной и эстетической природой литературного произведения.

Еще одним основанием для  выделения разных типов концепта являются средства его репрезентации. В связи с этим А. П. Бабушкин разводит лексические концепты, экспликаторами которых являются слова (исследуемые нами концепты относятся как раз к данному типу), и фразеологические — фразеологизмы [Бабушкин 1996]. С точки зрения способа репрезентации концепта, типология может быть дополнена «текстовым» концептом, который репрезентируется в определенном тексте или группе текстов одного автора, разных авторов и т. д. Текстовые концепты соотносятся напрямую с художественными, поскольку последние репрезентируются именно в тексте.

С точки зрения полевой  структуры можно выделить два  типа концептов: если концепт включает в себя только наглядно-чувственное ядро, он является одноуровневым (простым), если несколько когнитивных слоев — многоуровневым (сложным).

Исследуемые нами концепты относятся к сложным, многоуровневым, это дает возможность писателям  трансформировать их структуру в  соответствии со своим замыслом, трансформация, как мы увидим далее, проявляется  в изменении статуса составляющих концепт компонентов и формировании своих собственных смыслов на основе общенациональных, универсальных  ассоциаций.

Соотношение лексического значения полисеманта и концепта

Любой исследователь, работающий в рамках когнитивной лингвистики, сталкивается с проблемой соотношения  лексического значения и концепта. В ней можно выделить два ведущих  аспекта: 1) содержательный объем лексического значения и концепта (ср. традиционную проблему семасиологии — соотношение объема лексического значения и понятия); 2) соотношение разных лексико-семантических вариантов одного полисеманта или членов синонимического ряда с одним или несколькими концептами, рассмотрим последовательно оба аспекта.

1. Общепризнано, что лексическое значение слова репрезентирует ментальные сущности. Так, Е. С. Кубрякова отмечает, что значением слова становится лишь концепт, схваченный знаком [Кубрякова 1996]. «Значение не имеет своего существования иначе, как в конкретных человеческих головах; нет самостоятельного царства значений, вроде платоновского мира идей» [Леонтьев 1972]. А. А. Залевская пишет: «Когнитивные исследования природы значения трактуют как основополагающее, а не случайное тот факт, что значение приписывается мозгом человека» (см. также Edelman, Johnson, Lakoff, Turner). При рассмотрении разных подходов в изучении лексического значения А. А. Залевская в качестве одного из наиболее важных выделяет ситуационный (событийный) подход, акцентирующий внимание на том, что для пользующегося языком человека значение слова реализуется через включение его в некоторую более объемную единицу — пропозицию, фрейм, схему, сценарий, событие, ментальную модель и т. п. [Залевская 2001]. «Значение слова выполняет функцию общей репрезентации концепта в системе языка за счет описания его наиболее характерных, существенных признаков, то есть определенной, наиболее репрезентативной части концепта» [Болдырев 2000: 13].

Вместе с тем лексическое  значение — это только «часть»  концепта.

«Концепт значительно  шире, чем лексическое значение» [Jackendoff 1975, Карасик 1996: 6], — такова одна из точек зрения на соотношение концепт-значение, высказанная впервые С. А. Аскольдовым [Аскольдов 1997: 270, 275]; значение своими системными семами передает определенные признаки, образующие концепт, но это всегда лишь часть смыслового содержания концепта. Для экспликации концепта нужны обычно многочисленные лексические единицы, а значит — многие значения [Караулов 1993; Попова, Стернин 2001: 59].

Аргументом в пользу того, что лексическое значение выражает лишь часть содержания концепта, может  служить и то, что лишь часть  результатов исходного субъективного  познания, индивидуальных образов окружающего  мира и смыслов, формируемых говорящим, закрепляется социальной практикой  и становится достоянием всего общества, коллективным знанием. Следовательно, языковые значения передают только некоторую  часть наших знаний о мире. Основная же доля этих знаний хранится в нашем  сознании в виде различных мыслительных структур — концептов разной степени  сложности и абстрактности [Jackendoff 1975, см. также Болдырев 2000: 14].

2. А. Н. Баранов и Д. О. Добровольский выделяют два типа квазисинонимии: близкие по значению слова, возводимые к одному мыслительному образу (фрейму) — однофреймовая синонимия, и семантически близкие слова, восходящие к разным фреймам — межфреймовая синонимия. Примером однофреймовой синонимии могут служить слова разговор ибеседа (фрейм вербальной коммуникации), межфреймовой синонимии — слова страна (фрейм «Пространство») игосударство (фрейм «Власть»),

Традиционно считается, что  если у слова есть несколько значений, то их различение обязательно для  каждого употребления. На деле довольно часто возникает ситуация, когда  невозможно определить, какое из значений реализуется (см.: Д. Н. Шмелев о диффузности семантической структуры слова и о явлении нейтрализации различающихся семантических признаков слова в соответствующих контекстах). Эти положения о функционально-семантических особенностях лексического значения оказываются востребованными в когнитивных исследованиях полисемии и синонимии [см.: Баранов, Добровольский 1997].

Это одна из актуальных задач  современной когнитивной лингвистики. Вот как ставит эту проблему Е. С. Кубрякова: «Если каждое слово может рассматриваться как имя особой категории, а слово демонстрирует более одного значения, значит ли это, что отдельные значения одного слова входят в одну и ту же категорию или же что они формируют новые» [Кубрякова 2004: 312]. Проанализируем существующие теоретические позиции, касающиеся соотношения лексического значения и концепта.

Н. Н. Болдырев в статье, посвященной данной проблеме, пишет: «Для рядового носителя языка (а именно из этого мы и должны исходить, чтобы не приписывать речевому общению тех характеристик, которые носят скорее характер теоретических размышлений и отражают специальные знания о предмете) значение слова едино, как един и сам репрезентируемый концепт» В обыденном сознании значение слова сохраняет самый общий, диффузный характер, и лишь в речи оно структурируется на отдельные компоненты — смыслы — за счет конкретных контекстов употребления слова. [Болдырев 2000: 15].

Как видим, автор статьи подвергает сомнению положение (многократно обоснованное лингвистами и психологами) об осознании  говорящим полисемии, представлении  о том, что одна звуковая форма  соотносится с несколькими, иногда весьма отдаленными друг от друга, смыслами. Онтологический статус полисемии сомнителен, заключает статью Болдырев, он скорее приписывается языку исследователями семантической структуры слова и является следствием теоретических предположений [Болдырев 2000: 13–16].

Однако, согласно другой точке  зрения, концепт соотносится с  одним из значений слова. В трудах Д. С. Лихачева концепт соотносится  не со словом в целом, а с его  отдельными значениями. «Концепт не непосредственно  возникает из значения слова, а является результатом столкновения словарного значения с личным и народным опытом человека» [Лихачев 1993; 1997: 281]. Восприятие отдельного лексического значения в  семантической структуре слова  говорящим В. П. Москвин объясняет  следующим образом: «такие характеристики, как наличие синонимов, внутренняя форма и сочетаемость, относятся  не к слову в целом, а к отдельному его лексико-семантическому варианту» [Москвин 1997: 67].