Языковая игра на газетной полосе

Неологизмы  представляют собой частое явление  в молодежной прессе. Так в молодежной газете «Метро» (2008–№33) в статье «Чтобы Суриковы не ушли в подворотни»[14] встречаются слова «граффити» (художественные изображения на стенах домов), «граффитчики» (люди, выполняющие данные изображения), «бомберы» и «райтеры» (соответственно, легальные или нелегальные граффитчики).

В ряде газет  семейного плана, таких, например, как  «Антенна» и «Моя семья» неологизмы почти не встречаются. В газете «Аргументы и факты» в основном можно встретить  неологизмы политического плана, такие  как «оборотни в погонах» (сотрудники МВД, совершившие различные преступления) и «монетизация» (замена различных льгот материальной компенсацией).

По сфере  употребления неологизмы, встречающиеся  в газетах и журналах, большей частью являются межстилевыми, иначе говоря, — употребляемыми во всех функциональных стилях речи (имидж, йогурт, кейс, либерально-демократический, льготник, межбанковский, наркобизнес).  

Однако  многие неологизмы более свойственны  определенному стилю: научному (аура, биолокатор, клонировать, радиоэкология, озонная дыра), публицистическому (взвешенность, инакомыслящий, наркобарон, откат, интегратор), деловому (депозитарий, дилер, естественная монополия) или разговорному (компромат, ксерить, накрутка, нал, напряг, невезуха).

По стилистической окраске неологизмы в большинстве  своем стилистически нейтральны , однако часть новых лексических единиц имеет оттенок сниженности или приподнятости.

2.3 Заимствование слов или «американизация»

Русский язык всегда был открыт для заимствований. Начиная с эпохи Петра I, он ориентировался на западную культуру, что вызвало  проникновение в него многочисленных заимствований из западноевропейских языков.

Тенденция к «американизации» русской жизни  находит своё отражение в «американизации» русского языка, что выражается в  проникновении в него многочисленных англицизмов и американизмов (слов, заимствованных из английского языка  и его американского варианта). Слова из английского языка и  раньше заимствовались русским языком, например,: митинг, инфляция, импорт, интервью, доллар, вокзал, комбайн, магнитофон, шампунь, капрон, шорты, джинсы, капрон, кекс, крекер и др. Американизмами полны и современные российские средства массовой информации.

В современной  прессе, прежде всего, доминируют группы существительных с суффиксом – инг (представляющие собой герундийные формы английского языка: например, боулинг, роуминг, лифтинг и др.), а также с суффиксом – ер (напр., постер, ростер, байкер, брокер и др. ). Заимствования неоднородны по своему составу. Среди них выделяются слова, которые пришли в язык из другого языка как наименование нового предмета, новой реалии, или являются словами – терминами, имеющими интернациональный характер. Их употребление в речи в большинстве случаев оправдано, хотя значение не всегда правильно понимается в силу незнания английского языка.

Прочно  вошли в русский язык и часто  используются в современной прессе некоторые политические термины  английского происхождения, например, спикер – председатель парламента, от англ. speaker – «оратор», а также «председатель палаты общин в Англии и палаты представителей в США»; инаугурация – «церемония вступления в должность президента страны», от англ. inauguration «вступление в должность»; рейтинг – «оценка», от англ. rating « оценка, отнесение к тому или иному классу, разряду».

Много неологизмов  англоязычного происхождения среди  спортивных терминов и терминов, связанных  с бытовой техникой, которые часто  встречаются в специализированных журналах.

Многие  неологизмы, особенно заимствованные из английского языка, употребляемые  в средствах массовой информации, являются агонимами, (т.е. словами, значение которых непонятно, неизвестно большинству  носителей языка). Зачастую они требуют  специальной расшифровки, семантизации средствами родного языка. Подобная лексика засоряет наш язык, ведёт  к непониманию речи, к тому же легко может быть заменена русскими аналогами.

 К  таким словам можно, в частности  отнести:

шоу-рум  – от англ. show-room «выставочный зал, демонстрационный зал для показа образцов товаров»;

прайм-тайм – от англ. prime time «лучшее время»;

блокбастер  – «сенсация; фильм, имеющий огромную популярность», от англ. разг. block-buster, первоначальное значение которого – «фугасная авиабомба крупного калибра»;

спрэд –  «мягкое масло», от англ. spread, одно из значений которого – «то, что можно  намазать на хлеб», от to spread «распространять, покрывать, намазывать»;

девелоперская фирма – «строительная, разрабатывающая  строительство домов», от англ. to develop «развивать, совершенствовать, разрабатывать»;

мультиплекс – «многозальный комплекс», от англ. multiplex «сложный, многократный»;

тюнинг  – «токарные работы», от англ. turning «вращение; обточка» от to turn «вращать, точить».

Названия  некоторых профессий, встречающихся  в современной прессе, также требуют  дополнительного разъяснения, например:

 хэндмейкер  – «тот, кто занимается ручной  работой», от англ. hand «рука» и make «делать); имиджмейкер – «тот, кто разрабатывает имидж», от англ. image «образ» и make «делать»; мерчендайзер – «тот, кто занимается оформлением торговых полок», от англ. merchandise «товары, торговля» (Из объявления: «Компания приглашает на работу мерчендайзеров (работа по оформлению полок сетевых супермаркетов)») и др.

2.4 Способы включения языковой игры в структуру новостного текста

Как было сказано выше, игра, в том числе и языковая, складывается из таких сущностных компонентов, как эстетизм (удовольствие от «неожиданности», необычности) и конвенциональность (знание правил игры). Исходя из первого компонента, к языковой игре в текстах новостей можно отнести все те явления, когда информация «оживляется», приобретает неожиданное звучание за счет нарушения клишированных форм ее подачи, свойственных данному жанру. Подчеркнем, речь не идет о «неожиданности» самогo фактологического содержания информации, которое по природе новости как таковой не может быть «ожидаемым», известным. Имеется в виду именно «звучание», т.е. способ подачи информации, связанный как с языковой формой, так и с макротекстовой структурой - последовательностью изложения, подбором и акцентировкой/затушевыванием деталей и пр.

Что же касается конвенциональности, то принимать ее в качестве критерия для выявления игровых приемов представляется весьма затруднительным. Несомненно, то, что видимая неконвенциональность игры в новостях свидетельствует о неких односторонних «правилах игры», известных отправителю, но скрываемых от получателя информации. Следовательно, «нарушение конвенции» есть своего рода «сигнал» для исследователя, ставящего задачу выявления дискурсивных функций языковой игры, источник которых следует искать в прагматических интенциях (в том числе и скрытых) отправителя информации.

При рассмотрении проблематики языковой игры большинство исследователей обращается к ее стилистическим приемам и лингвистическим средствам, классифицируя их по критерию отнесенности к тем или иным уровням языковой системы: фонетико-графическому, словообразовательному, лексико-семантическому, морфологическому, синтаксическому. Языковые средства игры на этих уровнях довольно широко и подробно изучены.

Если рассматривать эти и  подобные им лингвистические средства игры с точки зрения структуры  текста, то, по сути речь и идет о  его микроуровне, или микротекстовой организации языковых средств.

Что же касается макротекстовой репрезентации  языковой игры и ее текстообразующего  потенциала, то данная проблема менее  изучена, по крайней мере, единого категориального аппарата для ее решения пока не выработано. Интересен подход С.И. Сметаниной, которая выделяет в медиа-текстах «игры с языком» и «игры с реальным событием». В первом случае речь идет об уровневых лингвистических средствах игры, т.е. о микротекстовых элементах. Во втором - выделяются приемы игрового «декорирования» новостийного дискурса: выдвижение собственных версий-фантазий, компенсирующих недостаток информации; иллюстрация реального воображаемым, фантазийным; беллетризированное изложение факта, когда героям «раздают» маски, реплики; конструирование из конкретного события «своего» сюжета за счет акцентирования фрагментов ситуации, важных для построения собственной концепции; привлечение парадоксальных аналогий из контрастных политике и экономике областей (быт, интимные отношения, жизнь животных и пр.) и др. Как видим, в данном перечне акцент сделан скорее на содержании игровых стратегий - способов преобразования информации о действительности, чем на текстообразующих механизмах игры. Безусловно, дальнейшее исследование игровых стратегий представляет собой отдельную, весьма интересную и перспективную научную задачу, мы же в данной работе ограничимся только макроструктурой текста, а именно - вопросом о том, как, в каких структурно-содержательных компонентах игровые стратегии участвуют в текстообразовании новостного сообщения.

В первом приближении представляется возможным выделить три основных способа макротекстовой реализации игровых стратегий:

-  игровые микроформы;

- игровые композиционные блоки;

- игровые сюжетные трансформации [15].

Остановимся на каждой из них немного подробнее:

1) Игровые микроформы

Термином микроформа в теории текста обозначается один из способов включения  несобственно-прямой речи, при котором  протяженность лексико-синтаксических единиц не достигает размеров самостоятельного предложения, например, отдельные эмоциональные восклицания героев, модальные слова и прочее.

Соответственно под игровой  микроформой мы будем понимать те языковые средства, которые относятся к структурным текстовым уровням, не превышающим уровня предложения: фонетико-графические, лексико-семантические, словообразовательные, синтаксические (в пределах словосочетания). На первый взгляд, статус самостоятельного текстообразующего компонента игры микроформы могут иметь только в сильной позиции заглавия, что, собственно, чаще всего и встречается на новостных полосах российской прессы: игровой заголовок предшествует информационно-нейтральному изложению в заметке. Например: 

«К нам приехал Нурсултан!»

«Президент Казахстана Нурсултан Назарбаев прибыл в Москву с официальным визитом.

Главная тема переговоров с Президентом  России Владимиром Путиным -- расширение двустороннего сотрудничества. Кстати, на сегодняшний день товарооборот между нашими странами достиг 10 миллиардов долларов. Лидеры двух государств поставили задачу довести объем двусторонней торговли в ближайшей перспективе до 20 миллиардов» [16].

Парафраз известной припевки при  одновременном усечении имени собственного в заголовке способствует игровому «окрашиванию» основного текста, снижению официальности сообщения. Микроформа выступает здесь на лексическом  и фразеологическом уровнях (если считать  прецедентное выражение «К нам приехал, к нам приехал <имя собственное> дорогой!» принадлежностью фразеологического фонда русского языка).

Обозначить данный способ макротекстовой реализации языковой игры как игровые  заголовочные микроформы не позволяет, однако, тот факт, что последние  могут выступать и в качестве составных компонентов других макроуровневых средств игры - композиционных блоков и сюжетных трансформаций, а также в случаях игрового интерстилевого тонирования (термин С.И. Сметаниной) сообщения, как, например, в следующей новостной заметке:

«Совет Федерации выступает за все хорошее»

«Верхняя палата дала правительству рекомендации по бюджету-2011: нужно повышать достоверность макроэкономических прогнозов, снижать инфляцию, налоги для новых месторождений, инвестировать стабфонд и выделять регионам расходные полномочия только вместе с финансовым обеспечением.» [17]

Здесь помимо заголовочной идиоматической номинации за все хорошее использована также разговорная модально-предикативная конструкция нужно+инфинитив с последующим перечислительным рядом (возможные стилистически более уместные варианты: необходимо, признано необходимым, было рекомендовано и т.п.). Тем самым официальная информация приобретает разговорный оттенок исключительно за счет лексических и синтаксических игровых микроформ, что еще раз свидетельствует об оправданности рассмотрения последних в качестве макротекстового способа реализации языковой игры.

2) Игровые композиционные блоки

Речь идет о том макротекстовом уровне, где языковые единицы объединены в сверхфразовые единства. В отношении новостного текста мы предпочитаем говорить о композиционных блоках, из которых складывается его общая формально-содержательная структура (событие, время, место, обстоятельства и пр.). Здесь необходимо уточнить, что прототипическая структура новостного сообщения, в отличие от текстов других информационных жанров (обзор, комментарий, репортаж и др.), предполагает акцентировку таких компонентов описываемой ситуации, как действие. Другими словами, из пяти пунктов композиционно-речевой формы «сообщение» «Кто? Где? Когда? Что делает? Что из этого следует?» доминантными для содержательной структуры новостей являются «Кто?» и «Что» делает?. Без этих компонентов, которые композиционно, как правило, «сливаются» в один блок «сообщение факта», информация не может стать новостью в масс-медийном контексте, в то время как опущение прочих компонентов («Где? Когда? Что из этого следует?») не обязательно влечет за собой снижение определенности сообщения. Наличие последних в тексте позволяет расширить объем информации и конкретизировать ее содержание, однако при этом увеличивается и интерпретационный потенциал новости, призванной, как известно, служить в первую очередь сообщению факта, а не его анализу.

В современных новостных заметках нередко можно выделить еще несколько компонентов, избыточных с точки зрения функционально-жанровой структуры текста, но выполняющих комментирующе-воздействующую функцию - обстоятельства, причины, предыстория события. Именно композиционные блоки данного типа содержат в себе возможности наиболее свободной интерпретации события, хотя в качестве игрового, по нашим наблюдениям, чаще всего используется блок «Что из этого следует?». Распространенность в новостных сообщениях разного рода игровых комментариев в форме шутливых или саркастических домыслов, фантазийных «следствий» события наблюдается не только в материалах «курьезно-бытовой» тематики, но и в сообщениях на социально-политические темы. Например: