Стиллистические особенности экранизаций романа Шадерло де Лакло "Опасные связи"

В фильме Фрирза эта сцена выглядит довольно жестокой. Вальмон скорее добивается желаемого силой, нежели соблазняет.

У Формана эта сцена обыграна совсем по-другому: что-то вроде игры. Крупный план на ноги Сесиль: она лежит на кровати, пытается написать письмо Дансени, внимательно слушая своего наставника. Виконт делает всё очень медленно, плавно. Двусмысленные фразы, лёгкие прикосновения – Сесиль толком не успевает опомниться, как попадает в искусно расставленные сети.

Различие трактовок этих сцен объясняется в первую очередь различных виденьем этой сценой режиссёрами. У самого де Лакло нет подробного описания произошедших той ночью событий, единственная ремарка – Сесиль не оказала сопротивления Вальмону, и тот добился желаемого. В понимании Фрирза это означает, что мужчина добился близости с девушкой преимущественно силой, а в понимании Формана это была очередная, чётко спланированная игра в обольщение коварного искусителя, и Сесиль не дала отпора лишь по своей неопытности, не ведая, что может произойти в последствие.

Война либертенов

В романе: ближе к концу письма виконта и маркизы становятся всё более сухими, жёсткими. Последняя записка де Мертей гласит: «…рукоплещите себе в предвкушении победы, которая ускользнёт из ваших рук в тот самый миг, когда вы себя с нею поздравляете». [Ш. де Лакло, Опасные связи, стр. 404]

Фрирз сохраняет этот воинственный тон; драматическое напряжение ещё больше усиливается с помощью искусно подобранной музыки.

Вальмон приходит к де Мертей, требуя своего вознаграждения. Он выполнил свою часть сделки, своеобразного пари. Он выглядит несколько неопрятно, горящий взор, нетерпение. Де Мертей напротив – одета с иголочки, холодна, насмешлива. Как и в своём письме в романе, виконт говорил, что отказ будет расцениваться как объявление войны, на что маркиза отвечает: «Что ж, тогда война!».

У Формана эта сцена представлена по-другому. Виконт находит маркизу в её покоях. Она принимает ванну, на её губах – лёгкая кокетливая улыбка. Она играет, провоцирует. Вальмон настроен решительно, он требует своего вознаграждения. И надо сказать, де Мертей даёт ему шанс его получить, но Вальмон бездействует, из чего та делает справедливый вывод, что оно ему по-настоящему не нужно. Как раз в этот момент Виктуар (служанка) приносит письмо от Дансени. Виконт требует, чтобы маркиза немедленно его ему показала, на что та в итоге отвечает согласием, но тут же опускает письмо в воду, чернила расплываются. Очередная насмешка. Вальмон интересуется, можно ли рассматривать подобный жест как объявление войны, на что де Мертей отвечает: «Если хотите…» [Вальмон, М. Форман]. Молча, виконт опрокидывает её ванну, и сомнений в его ответе не остаётся.

Различие в представлении этого эпизода в больше степени обусловлено разным восприятием Фрирза и Формана образов самих персонажей и их отношений. У Фрирза всё максимально подчинено букве исходного текста, а у Формана отношения между маркизой и виконтом напоминают игру, пусть жестокую, но всё же игру. И игрой эти отношения остаются до самого последнего момента.

Дуэль

В романе о дуэли и её последствиях мы узнаём из писем месье Бертрана и мадам де Розмонд, а также записки Дансени, которая и являлась вызовом на дуэль. Об обстоятельствах дуэли читателю ничего не известно, как и нет в романе очевидца, кроме самого Дансени, непосредственного участника, который мог бы об этих обстоятельствах поведать.

Дуэль у Фрирза: бой двух преступников. Вокруг снег. Холод. Лёд. Кровь. Стоит обратить внимание на грим актёров: их лица неестественно белые. Одежда неприметных серых оттенков, и единственный цвет, который сразу же бросается в глаза – это красный, цвет крови Вальмона. Параллельно показывают сцены агонии мадам де Турвель, на её устах застывают слова любви, предназначенные виконту, которые ему не суждено услышать.

Стопка писем, которую Вальмон передаёт Дансени, пропитана кровью.

У Формана всё совсем по-другому: никакой крови, никакого пафоса. Дуэль Вальмона и Дансени напоминает одну из шутливых дуэлей Вальмона и Сесиль, когда тот, гротескно вскрикнув, падает на траву, притворившись, что поражён в самое сердце. Отличаются и сами обстоятельства дуэли. Виконт приезжает на неё в нетрезвом состоянии, для него вся жизнь до последней минуты – игра, которая, кажется, уже переходит в фарс. В качестве секундантов Вальмона выступают какие-то пьяницы из местного кабака, и сначала Дансени отказывается сражаться с ним в таком состоянии, считая это постыдным, но виконт настаивает, и у шевалье не остаётся выбора.

Так о том, как происходила сама дуэль у Лакло не сказано ни слова, то Фрирз и Форман вольны интерпретировать её в своих экранизациях, согласно своим представлениям, и здесь основной причиной различия этих сцен как раз и является субъективное виденье автора. У Фрирза дуэль выглядит более «классической», где Вальмон проигрывает в равном бою. У Формана снова прослеживается лейтмотив игры

Развязка

У Фрирза: развязка соответствует финалу романа почти дословно. Мадам де Турвель умирает в монастыре, Сесиль теряет ребёнка и принимает решение уехать в монастырь, Вальмон погиб на дуэли, маркиза разоблачена. Однако Фрирз не показывает тяжёлой болезни де Мертей, её обезображенного оспой лица. Последний кадр в его фильме – маркиза, стирающая с лица свой «грим». Это выглядит символично по отношению к первым кадрам, где де Мертей, совершает свой привычный утренний ритуал: подбирает платье, аксессуары, приводит в порядок своё лицо. В начале фильма – она в который раз примеряет на себя уже хорошо знакомую роль, нанося искусный грим; в конце фильма – отказ от театра и игры в притворство, возвращение к жизни.

У Формана: никто, кроме Вальмона, не гибнет: все, кому он дарил свою любовь, живы и благополучны. Жива юная Сесиль. Не только жива, но беременна. От Вальмона. Престарелая тетушка радостно всплескивает руками – продолжается жизнь.

Жива де Мертей. Жива де Турвель. Все они приходят проститься с Вальмоном. Последнее приношение Богу. Все они приносят ему последний подарок – поцелуй, каждая свой. Сестринский, в лоб – де Мертей, легкомысленно-романтичный, в губы – Сесиль, родительский – старая графиня.

И, действительно, продолжается жизнь. Без Вальмона. Выходит замуж Сесиль, за Жеркура, старого любовника де Мертей, причины всех хитросплетений. Выходит в присутствии самого короля и по-детски счастлива и упоена своим успехом. Счастлив и радостен Дансени, юный возлюбленный Сесиль. Он смотрит на нее с балюстрады, окруженный толпой очаровательных поклонниц. Может быть, он – новый Вальмон, а она – де Мертей, кто знает…

Маркиза, в траурном одеянии наблюдает за церемонией и глаза ее влажны от слез: от того ли, что мир еще существует, от того ли, что она не отомщена…И как будто не было Вальмона, не было в жизни этих людей ничего, что превратилось в трагическую интригу.

Не приходит одна де Турвель.

Из торжественной залы дворца, неожиданно действие переносится в старый парк тетушки-графини. Осень, кругом голые ветки и опавшие листья. Мраморная плита посреди лужайки. К ней подходят двое – мужчина и женщина: де Турвель под руку с мужем. В ее руке белая роза. Цветок ложится на плиту с надписью VALMON. Рука, стянутая темной перчаткой, дрожит, дрожат ресницы, несколько мгновений - и пара удаляется к коляске, запряженной четверкой лошадей. А цветок остается, остается любовь и прекрасная, как белая роза, эпоха – век молодости, красоты, упоения жизнью… Навсегда.

Роль писем

Форман отдаёт предпочтение беседам персонажей, откуда зритель узнаёт об их планах и предыстории, и действия, которые отражают интригу в своём развитии. Роль писем сводится к минимуму.

Фрирз остаётся более верным роману. Он хочет, чтобы письма как бы служили доказательством каких-то событий, объяснением действий его персонажей. Письма крадут, письма покупаются, письма сами служат валютой (шантаж Вальмоном служанки мадам де Турвель).

Интересно отметить сам принцип представления читателю писем в романе: сначала мы узнаём о том, что произошло, а потом узнаём, как всё это произошло и почему. Например, когда де Мертей пишет мадам де Воланж, что её дочь влюблена, мы уже знаем о любовной переписке Дансени и Сесиль.

Так как сам де Лакло был артиллеристом, военным, то и письма у него играют роль своего рода стратегического оружия, также как и в экранизации Фрирза.

Проведя подробный сравнительный анализ двух экранизаций с первоисточником, можно утверждать, что экранизация Стивена Фрирза является более подробной, снятой более близко к исходному тексту, чем экранизация Милоша Формана. Стоит отметить, что, несмотря на то, что первый язык двух экранизаций абсолютно идентичен (одно и то же литературное произведение), второй язык (язык визуальных образов) отличается в корне. Об этом свидетельствуют не только различные подходы к передаче одних и тех же событий, но и разная трактовка образов главных героев, о чём далее и пойдёт речь.

Трактовка эпохи и образов главных героев

1)     В самом романе Шодерло де Лакло «Опасные связи»

Поскольку в «Опасных связях» всегда на первом плане то или иное состояние души человека, многие персонажи изображаются в романе совершенно так же, как герои в романах Руссо — не такими, каковы они на самом деле, а такими, какими они представляются другим. Это придает своеобразную объемность. Так, Вальмон то таков, каким рисуется президентше де Турвель, судя по ее письмам к г-же де Воланж, то таков, каким воображают его себе Сесиль де Воланж и кавалер Дансени в их письмах, то близок к тому, каким хочет казаться маркизе де Мертей, и т. д. Это или раскаявшийся соблазнитель, или «истинно любезный» человек, делающий все для других, человек необыкновенный, обладающий «добрым сердцем», или лживый и опасный распутник, бесчестный и преступный, жестокий и злой, или, напротив, существо, в конечном счете, слабое, пытающееся перехитрить других, но само попадающее, в конце концов, в капкан. Двоится, троится и образ маркизы. То она такая, какой она представляется Дансени и Сесиль, то такая, какой видит ее г-жа Воланж, рассказывающая о ней президентше, то такая, какой она видится себе самой, о чем свидетельствуют ее письма к Вальмону, которому она рассказывает историю своей жизни.

Подчеркивая различие между персонажами типа маркизы де Мертей и персонажами, вроде кавалера Дансени, Лакло показывает при этом конечное поражение рассудочного, рационального, победу природной страсти даже у таких героев, как маркиза и виконт. В этом и сказывается сентименталистский аспект романа, подчеркивающий примат чувства над разумом, чистоту природы и испорченность цивилизации.

Очень характерно в этой связи, что даже хитроумный Вальмон влюбляется в конце концов в президентшу де Турвель, которую так долго старался покорить, попадает в ловушку, им же самим расставленную. И только под влиянием

маркизы, которая пробуждает в нем чувство оскорбленного самолюбия, он преодолевает свою любовь, фактически насмехаясь над президентшей, изменяя ей на ее глазах с куртизанкой. Аналогичный процесс обнаруживает Лакло и у маркизы де Мертей. Она очень много рассуждает о роли сознания в жизни, строит все свое поведение, подчиняя его рассудку. Но и она оказывается, в конце концов, во власти бессознательного чувства и, забыв обо всем, ревнует Вальмона к президентше.

Очень важно, что в своем представлении о мире Лакло в целом исходит из социальных критериев. Проводя резкую дифференциацию героев, распределяя их как бы по двум категориям, Лакло кладет в основу различия между ними разграничение двух сфер в обществе, двух социальных кругов, к которым принадлежат эти персонажи. Маркиза де Мертей и виконт де Вальмон — это представители богатого дворянства, аристократии. Президентша де Турвель относится к буржуазии, близок ей и кавалер Дансени, не обладающий ни чинами, ни богатством, ни особой знатностью. Сесиль де Воланж, правда, по своему происхождению принадлежит к знатному и богатому дворянству, но она еще не относится к власть имущим, находится в подчинении у своей матери, мадам де Воланж.

«Опасные связи» кончаются катастрофой, действие приводит большинство персонажей или к гибели, или к несчастью, причем погибают, терпят поражение и отрицательные, и положительные действующие лица. На дуэли погибает виконт де Вальмон, застреленный Дансени. Маркиза де Мертей, разоблаченная в своих преступных замыслах и деяниях общественным мнением, кончает свои дни за границей, всеми забытая. В то же время мадам де Турвель, соблазненная, в конце концов, де Вальмоном и покинутая им, тяжело заболевает и умирает, а Сесиль де Воланж, обесчещенная Вальмоном, уходит в монастырь. Дансени разделывается на дуэли со своим соперником Вальмоном, но оказывается также в числе потерпевших поражение, утратив навсегда Сесиль. Судьбы де Вальмона и де Мертей показывают, что отрицательное начало, связанное со старым режимом, уже не так сильно, чтобы безраздельно, до конца торжествовать над добром. Зло в романе наказывается. И вместе с тем носители положительного начала — мадам де Турвель, Дансени и Сесиль — еще недостаточно сильны, чтобы полностью одержать победу над злом.

2)     В экранизации Стивена Фрирза «Опасные связи» и Милоша Формана «Вальмон»

Метафорически эти главные отличия в восприятии эпохи и ее героев можно обозначить как «холод разума» и «тепло плоти».

«Холодность» - несомненно, характеристика эпохи «Опасных связей» Фрирза и ее героев. Эта «холодность» во всем – в интонациях и мимике Джона Малковича и Гленн Клоуз, художественном колористическом решении фильма, изъявлении любовных чувств «страстной» героини Мишель Пффайфер.

В первой сцене фильма главные персонажи - Вальмон и маркиза – «схвачены» за выполнением обязательного утреннего туалета. Лица персонажей плотно покрываются пудрой, словно припорашиваются снегом; тела заключаются в плотные ткани; волосы скрываются под выбеленными париками. Все естественное изгоняется и тщательно драпируется. Мотив «драпировки» истинных чувств и лица явственно звучит на протяжении всего фильма. В одной из бесед с Вальмоном маркиза поверяет ему свой опыт светского лицемерия: скрывать то, что испытывает сердце, испытывать сердца других и не испытывать то, что скрывается.