Сергей Есенин. Его жизнь и творчество

Поэты категорически отвергли все  гнусные обвинения в свой адрес.

«Ввиду появления в «Рабочей Москве» и Рабочей газете»  статей, обвиняющих меня в «антисемитизме», - писал Пётр Орешин, - считаю нравственной своей обязанностью заявить всему белому свету, что никогда я антисемистом не был и быть не могу».

Скандал разгорался всё сильней  и сильней. След за следом выходили статьи, обрастающие самыми невероятными деталями.

12 декабря газета «Правда» опубликовала следующее сообщение:

«В понедельник, 10 декабря, в Доме печати под председательством тов. Новицкого состоялся товарищеский суд по делу 4 поэтов: С. Есенина, Орешина, С. Клычкова и Ганина, обвиненных тов. Л. Сосновским в «Рабочей газете» в черносотенных антисемитских выходках. Докладчиком по делу выступал тов. Керженцев.

В длинном  заседании, продолжавшемся с 8 часов  вечера до 3 часов ночи, суд заслушал показания обвиняемых и многочисленных свидетелей, которые коснулись не только инцидента в пивной, послужившего для тов. Сосновского материалом для обвинения поэтов, но также и всей предыдущей работы обвиняемых поэтов за время революции.

Со свидетельскими показаниями выступили тт.: Демьян Бедный, Н. И. Смирнов, Б. Волин (ответственный  редактор «Рабочей Москвы». – Ф. Р.) В. Львов-Рогачевский, А. М. Эфрос, Андрей Соболь, А. Мариенгоф, М. Герасимов, В. Кириллов и др. Тов. Сосновский указал, что в инциденте с поэтами он усматривает доказательство того, что в современных литераторских кругах по-прежнему господствуют «купринские нравы», унаследованные от эпохи «Вены». Суд должен произнести веское слово для осуждения этой разнузданности и антисемитизма, хотя бы последний и не носил программного характера.

Поэтов  защищал тов. Вяч. Полонский. Он доказывал, что тов. Сосновский преувеличил  значение этого эпизода, сущность которого заключается в пьяном дебоше. Подсудимых можно судить только за пьянство и дебош, а обвинение в антисемитизме как недоказанное должно быть снято.

В заключительном слове, так же как и в своих  первоначальных показаниях, поэты отвергали обвинение в антисемитизме и говорили о своей работе для революции с самого ее начала.

В третьем  часу ночи тов. Новицкий объявил, что  суд вынесет свое мнение по делу в четверг, 13 декабря, вечером».

16 декабря «Правда» поставила точку в этом скандале, опубликовав его развязку. Газета сообщила, что товарищеский суд вынес вердикт, из которого следовало, что «поведение четырех поэтов носило характер антиобщественного дебоша, что в милиции и на улице поэты позволили себе выходки антисемитского характера. За что поэтам было объявлено общественное порицание.

Но всё это было всего лишь провакацией для поэтов. Это дело никто и не думал закрывать. Оно было сдано в архив лишь в мае 1927 года, уже после гибели Есенина и Ганина, а в отношении Орешина и Клычкова было «прекращено за давностью».

Книгу Станислава и Сергея  Куняевых «Сергей Есенин» оценить очень  сложно, так как с одной стороны  мы видим явное предпочтение Сергея Куняева Клюеву, представляя его  бедным и несчастным поэтом, но с  другой стороны они дают объективную и весьма интересную оценку творческой жизни поэта, предлагая нам к размышлению неизвестные документы и факты из жизни Сергея Есенина.

Издательство «Росток» выпустило книгу Натальи Шубниковой-Гусевой «Сергей Есенин и Галина Бениславская», которая знакомит с неизвестными страницами биографии Есенина и Галины Артуровны Бениславской, друга, секретаря и доверенного лица поэта. Женщина-загадка, страстная и романтичная, скрытная и молчаливая, она пять лет любила Есенина и сыграла важную роль в его жизни и творчестве.  
         В основе книги – неизвестный ранее архив есенинских материалов, которые Бениславская перед смертью завещала своей ближайшей подруге Ане Назаровой.

Один из наиболее ценных материалов книги – неизвестное письмо Есенина Л.Д. Троцкому, которое публикуется впервые.

        Письмо Есенина  Л.Д. Троцкому написано в разгар скандала над «Делом четырёх поэтов» – Есенина, П.В. Орешина, А.А. Ганина, С.А. Клычкова, заведённого 21 ноября 1923 года. Оно находится в частном архиве и частично опубликован Н. Юсовым и В. Мешалкиным в журнале «Современное есениноведение» (2007, ‹ 7). В архиве А.Г. Назаровой сохранилась копия, сделанная с черновика, вероятно, рукой С.С. Виноградской. Ниже приводится полностью текст письма по этой копии. Зачёркнутые слова заключены в скобки.  

С.А. Есенин – Л.Д. Троцкому   
Дорогой Лев Давидович!   
Мне очень больно за всю историю, которую подняли из мелкого литературного <зачёркнуто нрзб.> карьеризма т. Сосновский и Демьян Бедный.   
Никаких оправданий у меня нет у самого. Лично я знаю, что этим только хотят подвести /попутчи<ков>/ других «попутчиков».  
О подсиживании знают давно и потому никто не застрахован от какого-нибудь мушиного промаха. Чтоб из него потом сделали слона. Существо моё возмущено до глубины той клеветой которую воздвигли на моих товарищей и на меня /С Демьяном мы так не разговаривали/.   
Форма Сосновского /без/ /кружит голову/ и приёмы их борьбы отвратительны. Из всей этой истории нам больно только то, что ударили по той струне, для того, чтоб перервать её <и> которая служила Вашим вниманием к нам. Никаких антисемитских речей я и мои товарищи не вели.   
Всё было иначе. Во время ссоры Орешина с Ганиным я заметил нахально подсевшего к нам типа, выставившего своё ухо и бросил /громко/ фразу: «Дай ему в ухо пивом /в ухо/».   
Тип обиделся и назвал меня мужицким хамом, а я обозвал его жидовской мордой.  
Не знаю, кому нужно было и зачем было делать из этого скандал общественного характера.  
Мир для меня делится исключительно только на глупых и умных подлых и честных. В быту – перебранки прозвища существуют, /но/ также как /и/ у школьников, и многие знают, что так ругается иногда сам Демьян.  
Простите за то, что /нрзб./ /дост<авил>/ если обеспокоили всей этой историей Ваши нервы, которые дороги нам как защита и благосостояние.   
Любящий Вас   
С. Есенин   

 Из содержания письма Есенина Троцкому вытекает, что поводом к его написанию явились статьи от 22 ноября 1923 года, так как в тексте письма приводятся факты и оценки, упоминаемые авторами этих публикаций. Возмущённый содержанием и тоном этих статей, Есенин пишет письмо Троцкому, надеясь на защиту.

 Известные высказывания Есенина о Троцком говорят о противоречивом отношении к нему поэта. В очерке «Железный Миргород», где содержится внутренняя полемика с Троцким, он писал: «Мне нравится гений этого человека, но видите ли?.. Видите ли?..» В письме Есенина А. Дункан от 29 августа 1923 года читаем следующее: «Был у Троцкого. Он отнёсся ко мне изумительно. Благодаря его помощи мне дают сейчас большие средства на издательство». Речь идёт о визите Есенина в Кремль к Троцкому за разрешением на издание альманаха крестьянских писателей «Россияне» в начале второй декады августа 1923 года.

Однако  Есенин так и не дождался помощи от Троцкого. Даже то, что Троцкий  выделил деньги на собственное издательство Есенина свидетельствует о том, что у Троцкого были свои собственные замыслы. Он хотел, чтобы Есенин писал под его руководством, хотел его сделать «настоящим советским поэтом».

Впоследствии  Есенин упоминал о Троцком в «Песне о великом походе» и в «Руси бесприютной», называя его Лейбом Бронштейном. Не самая лучшая характеристика для Троцкого.

Также это  письмо показывает, как был возмущён поэт той обстановкой, которую создали журналисты, в частности Сосновский, вокруг него и его товарищей. Главным было не личное оскорбление, а то, что бытовой инцидент получил политический характер и в лице четырёх русских поэтов оскорблял всех литераторов-попутчиков.

  Насколько несправедливы были  предъявляемые Есенину обвинения,  не раз писали современники, хорошо знавшие поэта. Спустя много лет, в 1953 году, бывший левый эсер, эмигрант В.М. Левин, писал С.К. Маковскому, готовившему к печати его воспоминания о Есенине в нью-йоркской газете «Новое русское слово»: «…у Есенина не было антисемитских настроений, у него была влюблённость в народ, из которого вышел Спаситель Мира. …На канве жизни Есенина расшита ткань трогательных взаимоотношений русского и еврейского народа».