Сентиментальная повесть

Причины появления  и быстрого развития сентиментальной  повести в русской литературе

Развитие сентиментализма  в русской литературе имеет длинную  и сложную историю. В течение  почти тридцати лет этот стиль  настойчиво пробивает себе путь в  борьбе с другими литературными  направлениями, в первую очередь  с классицизмом. Но завоевание преимущественного  положения в литературе не было вместе с тем утверждением полного и  безраздельного господства сентиментализма  в литературе. До конца века не утрачивает своего значения классицизм, особенно задержавшийся в драматургии, но не уступивший окончательно своих позиций  и в прозе. Одновременно встречаются  и произведения с явно выступающей  романтической окраской, можно говорить и о наметившейся уже в последней  трети века реалистической тенденции.[8]

Русский сентиментализм возник на национальной почве, но в большом  европейском контексте. Традиционно  хронологические границы рождения, формирования и развития этого явления  в России определяют 1760-1810 гг. В этот период всё больше внимания стало  уделяться изучению русско-европейских  культурных связей в период становления  и расцвета русского сентиментализма. Для России конца XVIII - начала XIX в. эта проблема особенно актуальна, так как переводная литература составляла в это время весьма существенную часть всей книжной продукции, оказываясь неотъемлемой частью отечественной словесности и языковой культуры. Первостепенное значение в этой связи имеет выявление источников многочисленных публикаций в периодических изданиях и сборниках, существенно уточняющие характеристику того или иного печатного органа или представление о литературной ориентации какого-то литератора или группы литераторов.[9]

Масоны сыграли значительную роль в подготовке и утверждении  сентиментализма в России. Они  стремились своими сочинениями воспитать  чувство читателя, обратить его сердце к добру, проповедуют личную благотворительность  как средство борьбы со страданиями  человека.[11]

Но, несмотря на связь русского сентиментализма с европейским, он вырастал и развивался на русской почве, в другой общественно-исторической атмосфере. Крестьянский бунт, переросший в гражданскую войну, внёс свои коррективы, как в понятие «чувствительности», так и в образ «сочувственника». И это свидетельствовало о том, что идея нравственной свободы личности лежала в основе русского сентиментализма, но этико-философское её наполнение не противостояло комплексу либеральных социальных понятий.[12]

В отличие от западноевропейского  сентиментализма, где основной общественный конфликт был представлен взаимоотношениями  между третьим сословием и  аристократией, в русском сентиментализме  героями-антагонистами стали крепостной крестьянин и помещик-крепостник. Представители  демократического течения, сочувствуя крепостным крестьянам, настойчиво подчёркивают их нравственное превосходство над  крепостниками. В их произведениях  чувствительности крестьян противопоставлено  душевное огрубение, жёсткость помещиков. Сентименталисты-демократы не идеализируют жизнь крестьян, не боятся показать её антиэстетические подробности: грязь, нищету. Чувствительность героев представлена здесь наиболее широко и разнообразно – от умиления и радости до гнева  и возмущения. Одним из её проявлений может быть суровое возмездие  своим обидчикам.

Дворянские сентименталисты  также говорят о моральном  превосходстве крестьян над помещиками, но факты насилия, бессердечия и  произвола крепостников представлены в их произведениях в виде исключения, как своего рода заблуждение обидчика, и чаще всего завершаются его  чистосердечным раскаянием. С большим  удовольствием пишут они о  добрых, гуманных помещиках, о гармонических  отношениях между ними и крестьянами. Дворянские сентименталисты последовательно  обходят грубые черты крестьянского  быта. Гамма чувствительности героев здесь гораздо беднее, чем в  демократическом сентиментализме. Сельские жители, как правило, добры, любвеобильны, смиренны и послушны. И всё же было бы неправильно называть дворянский сентиментализм реакционным  явлением. Главная его цель –  восстановить в глазах общества попранное  человеческое достоинство крепостного  крестьянина, раскрыть его духовное богатство, изобразить семейные и гражданские  добродетели. И хотя писатели этого  течения не отважились поставить  вопрос об отмене крепостного права, но их деятельность подготавливала общественное мнение к разрешению этой задачи.

Несмотря на то, что сентиментализм зарождается в 60-е годы, лучшие его  произведения – «Путешествие из Петербурга в Москву» Радищева, «Письма русского путешественника» и повести Карамзина  – относятся к последнему десятилетию XVIII в. Как и в других литературных направлениях, общность творческого метода писателей не означает тождества их политических и социальных взглядов. В русском сентиментализме можно выделить два течения: демократическое, представленное творчеством А. Н. Радищева и близких к нему писателей – Н. С. Смирнова и И.И. Мартынова, и более обширное по своему составу – дворянское, видными деятелями которого были Н.М. Карамзин, М.М. Херасков, М. Н. Муравьёв, И.И. Дмитриев.[13]

Сентименталисты критически относятся к развращающей человека городской культуре, выступают против душевной чёрствости, паразитизма и  мотовства господствующих классов. От общих рассуждений о человеке они перешли к изображению  конкретного человека, душевные движения которого они старались не только обрисовать, но и объяснить.

Следовательно, с одной  стороны, нельзя не согласиться с  теми исследователями, которые подчёркивают прогрессивный характер сентиментализма, отмечая, что именно писатели этого  направления впервые заговорили о крестьянине как о полноценном  герое своих произведений, что  они заглянули в душу крестьянину  и нашли там достоинства, часто  превышающие достоинства людей  из господствующего сословия. С другой стороны, совершенно резонными следует  признать и упрёки тех учёных, которые  отмечают сглаживание сентименталистами  социальных противоречий, идеализацию  ими крестьянской жизни, нежелание  видеть её в настоящем свете, облегчённое  решение конфликтных положений  в их произведениях, идиллические концовки, нередко завершающие их. Именно в  этом и заключается сложность  и противоречивость сентиментализма, которые в некоторых случаях можно наблюдать даже в творчестве одного и того же писателя.

Таким образом, когда мы говорим  о характере сентиментального направления  в его конкретном художественном воплощении, то возникает вопрос не о мере субъективного и объективного, а о социальном его смысле. Сентиментализм отказался от восхваления гражданских  доблестей своих героев, но он пришёл к возвышению человека, поставил его  на пьедестал. Следуя за Руссо, который  считал, что в современном обществе невозможно соединить воспитание человека и гражданина, сентименталисты обратили особое внимание на изображение человека.

Расцвет сентиментализма  утверждает в русской литературе новый жанр, чувствительный роман  и чувствительную повесть. Как говорит  уже само название, чувствительная повесть ставила перед собой задачу раскрыть чувства героя или самого автора, состояние их души. Вместе с тем повесть должна была подействовать на воображение читателей, возбудить их чувствительность, заставить их пожалеть о героях, оплакать их горестный жребий или пролить счастливые слёзы умиления, когда они приходили к благополучному завершению своих стремлений.

Несмотря на то, что рассудочности  классицизма здесь был противопоставлен культ чувства, чувствительная повесть  не отказалась от дидактизма. Тенденция  дать наставление, поучить читателя, представить ему примеры, достойные  подражания, предостеречь от порока характерна для большей части прозы XVIII века. Но в отличие от классицистов авторы чувствительных повестей обращаются не к разуму, а к чувству. Они отнюдь не отбрасывают вопроса о нравственном долге, об общественных обязанностях человека. Образованный и чувствительный читатель лучше понимает свои нравственные обязанности.

Непреходящее значение сентименталистского  миропонимания заключалось в  том, что оно крепко держало в  поле зрения душевный мир человека, хотя и упрощало, идеализировало его. Вместе с тем, в сентиментализме  преодолевались рационалистическая прямолинейность  в раскрытии характеров, отсутствовало  резкое противопоставление положительных  и отрицательных героев. Внутренний мир людей представлен более  чувственным и лиричным. [14]

Воспитав душу, сделав её чувствительной, наделённой способностью к нежности и умилению, сочувствием  к страданиям, можно, по мнению Карамзина, избежать социальных катастроф, столь  опасных для государства. Отсюда следует, что, вопреки установившемуся  мнению, литература, формировавшая  жизнь сердца, не ставила перед  собою задачи уйти от социальных проблем, а, наоборот, изыскивала средства к  их разрешению. Просвещённый и благоразумный  помещик увидит в крестьянине  человека, и соразмерит свои требования к нему с понятием человечности, не доводя свои отношения с ним  до острого конфликта.

Чувствительная повесть  должна была внушить читателю, что  счастье не во внешнем блеске, не в золоте, не в знатности, а в  богатстве и разнообразии сердечных  чувствований. Мысль о том, что  счастье не зависит от общественного  положения человека, от почестей, от благосостояния была совершенно определённо  высказана Карамзиным в его политических статьях и нашла художественное выражение в повестях писателя и  его последователей. «Революция, - замечает Карамзин, - обещала равенство состояний; государи вместо сей химеры стараются, чтобы гражданин во всяком состоянии  мог быть доволен, чтобы никоторое  не было презрительным или угнетенным». [15]

Сюжет чувствительной повести  обычно не сложен. Чаще всего он строится на любви, счастливой или несчастной. Любовный сюжет создаёт наиболее удобный повод для выражения  чувств и сердечных волнений. Иногда на пути к своему соединению героям приходится преодолевать более или менее серьёзные препятствия, но в основном внимание авторов направлено не на развитие сюжета, а на раскрытие внутреннего мира героев.

Разумеется, русский сентиментализм не был однородным. Радищевский политический радикализм и острота противостояния личности и общества, которая лежит  в корне карамзинского психологизма, вносили свой оригинальный оттенок. Но открытия Радищева и Карамзина находятся не только и не столько в плоскости их социально-политических взглядов, сколько в области их эстетических завоеваний, просветительской позиции, расширения антропологического поля русской литературы. Именно эта позиция, связанная с новым пониманием человека, его нравственной свободы при социальной несвободе и несправедливости, способствовала созданию нового языка литературы.

Комплекс либерально-просветительских и социальных идей перелагался на личностный язык чувства, переходя таким образом из плана общественной гражданской позиции в план индивидуального человеческого самосознания. И в этом направлении усилия и поиски Радищева и Карамзина были одинаково значимы: одновременное появление в начале 1790-х гг. « Путешествия из Петербурга в Москву» Радищева и «Писем русского путешественника» Карамзина лишь документировало эту связь.

Русский сентиментализм не оставил законченной эстетической теории, что, впрочем, скорее всего и  не было возможно. Чувствительный автор  оформляет своё мировосприятие уже  не в рациональных категориях нормативности  и заданности, но подаёт его через спонтанную эмоциональную реакцию на проявления окружающей действительности. Именно поэтому сентименталистская эстетика не складывается в определённую систему: она обнаруживает свои принципы и даже формулирует непосредственно в тексте произведения. В этом смысле она более органична и жизненна по сравнению с жёсткой и идеализированной системой эстетики классицизма.

В отличие от европейского русский сентиментализм имел прочную просветительскую основу. Кризис просветительства в Европе не затронул в такой степени Россию. Просветительская идеология русского сентиментализма усвоила, прежде всего, принципы «воспитательного романа». Чувствительность русского сентиментализма была устремлена не только к раскрытию «внутреннего человека», но и к воспитанию, просвещению общества на новых философских основах, но с учётом исторического и социального контекста.[16]

В 1791 году в Московском журнале  Н. М. Карамзина стали печататься «Письма русского путешественника». Рассматривая политические и общественно-мировоззренческие  истоки возникновения сентиментализма, нельзя оставить без внимания это  выдающееся произведение конца XVIII в. «  Письма русского путешественника» были написаны за границей, когда Карамзин « вырвался из объятий своих друзей и отправился один со своим чувствительным сердцем». Многие исследователи творчества Карамзина относят « Письма русского путешественника» к жанру «путешествий», усматривая сходство этого произведения с сентиментальными путешествиями  Верна, Якоби, Стерна и др. Хотя, несомненно, общие черты литературной манеры Карамзина и его современников  существуют, местами в письмах  можно встретить сходство в описаниях и даже некоторые текстуальные совпадения, тем не менее, произведение Карамзина характеризуются и рядом существенных особенностей, которые делают его более близким к романам, чем к литературе путешествий. Карамзин вводит в свои письма то, чего не было ни у одного из авторов «путешествий» - эволюцию души своего героя: наивный юноша возвращается человеком, умудрённым знанием жизни и людей, умеющим судить об особенностях человеческого сердца, о вопросах, связанных с благосостоянием общества и государства.

Эволюция внутреннего  мира путешественника определяется в значительной мере событиями общественно-политической жизни Европы и даётся на фоне широкого социального полотна, отражающего  философские идеи, настроения, государственную  жизнь европейских стран конца XVIII века. Отдельное место в произведении занимает рассуждение о французской  революции.

Карамзин использует различную  аргументацию: философскую, политическую, нравственную; он стремится убедить  своего читателя и логически и  эмоционально в неправомерности  происходящих общественных событий, в  бессмысленности кровавых столкновений. Поэтому он и повторяет при  каждом подходящем случае, что счастье  не в социальном строе, а в самих  людях в их внутреннем мире, в  их способности любить, творить добро  и помогать друг другу.

Хотя изображение Парижа, возбуждённого революцией, встречается  только во второй части «Писем», но автор постепенно группирует события  и факты, которые должны подготовить  определенное отношение читателя к  парижским делам. В непосредственной связи с этим и находятся упоминания автора об исторических событиях, которыми изобилуют «Письма». Революция, как кажется Карамзину, уничтожила лучшую сторону жизни духовной Франции. С горечью признаётся он в том, что « французы думают ныне о своей революции, а не о памятниках любви и нежности» .Революционный ажиотаж представлен в «Письмах» как результат, с одной стороны, «бунта черни», а с другой, - писатель не может этого не признать, - развращённости, моральной опустошенности господствующих классов. Революция, по его утверждению, - затея нескольких сотен бунтовщиков, которым «терять нечего» и которые «дерзки, как хищные волки»[17]