Лирическая система Н. А. Некрасова (по Б. О. Корману)

Тюменский  Государственный Университет

Кафедра русской литературы

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Лирическая система Н. А. Некрасова (по Б. О. Корману)

 

 

 

 

 

Выполнила: Ю.И. Горбунова,

                                  155 группа

       Проверил: А.А. Медведев

 

 

 

                                  

 

                                           Тюмень 2007 год

Введение

 

Понятие системы - это понятие не специфически литературоведческое, оно общенаучное. Используется во множестве разнообразных научных дисциплин при исследовании сложных объектов. Под лирической системой (в литературе) следует понимать совокупность лирических стихотворений, объединяемых отчетливо выраженным отношением к действительности и художественным строем.

Разумеется, можно анализировать и отдельное стихотворение, отвлекаясь от системы либо не зная ее. Но такой подход, во-первых, связан с бОльшими трудностями, и, во-вторых, при этом, возможно, окажутся незамеченными и неосознанными существенные стороны стихотворения, которые обнаруживают себя и обретают смысл лишь тогда, когда стихотворение вмещено в систему. «Система» в литературе необходима для изучения художественного творчества вообще и лирики в частности.

Изучая лирические стихотворения поэта в их совокупности можно пойти двумя путями. Первый – метод исторический, то есть, рассматривая стихотворения поэта одно за другим в порядке, определяемом датами их создания.

Второй – метод логический. Рассматривать их в последовательности определяемой внутренними связями.

Изучение творчества писателя как системы есть анализ с отказом от хронологического последовательного рассмотрения отдельных произведений и расположение их в иной последовательности, позволяющей охарактеризовать творчество писателя в его внутренних связях.

 

 

 

 

 

Идеальный автор - революционер

 

Лирическая система Некрасова цельная и своеобразная. Автор некрасовской лирики характеризуется особыми принципами осознания и изображения действительности.

Его автор – революционер, убежденный в том, что только революция может решительно изменить весь уклад русской жизни и принести счастье народу. Мечта о революционном  перевороте иногда прорывается на поверхность текста, становясь жгучим словом, нетерпеливым призывом. Чаще же она живет в глубине текста – незримо, но явственно.

Революционная борьба – высшее призвание и счастье человека. Революционер – идеальный человек, спасенный от губительного влияния пошлости. В лирических стихотворениях о Белинском, Чернышевском, Добролюбове, революционерах 70-х годов герои нарисованы как образы идеальные, изъятые из повседневности и поднятые над ней.

Судьба революционера – судьба трагическая, но она завидна и желанна. Совершенно естественно, что образы революционеров занимают в лирике Некрасова столь важное место.

 

Чувство социальности

Автор в лирике Некрасова необыкновенно остро чувствует свою ответственность за человека из народа, свою кровную связь с ним. Огромную роль в облике автора играет чувство социальности. Оно включает в себя боль за угнетенных, страстное желание счастья для них и сознание своей личной, непосредственной ответственности за судьбы простых людей.

Чувство социальности сказалось в необыкновенно широком введении в лирическую поэзию образов людей из народа. Никогда до Некрасова народная жизнь не изображалась так полно и многообразно: жизнь бедноты, крестьян и разночинцев. Некрасов говорит о народе от лица самого народа.

 

Ярким примером этого является стихотворение «В дороге» написанное в 1845 г.

В этом стихотворении противопоставлены два мира: мир господ, по милости которых гибнут ни в чем не повинные жертвы, и мир бесправных крепостных крестьян, которые не могут распоряжаться ни своей жизнью, ни судьбой, ни трудом. Все сочувствие, все симпатии поэта — на стороне обездоленного крестьянства. Социальный аспект стихотворения необычайно остр; из-за барской прихоти искалечена жизнь двух молодых людей.

О духовной стороне драмы не сказано прямо, ее нужно почувствовать, увидеть во внешних событиях и обстоятельствах. Внешняя тяжесть жизни Груши очевидна, хотя нельзя преувеличивать неспособность бедной женщины к физическому труду. Не смотря на то, что ямщик сказал: «Белоручка, вишь ты, белоличка» и «Ни косить, ни ходить за коровой...», он же эти слова опроверг. Необходимо обратить внимание на слова: «Грех сказать, чтоб ленива была» и «При чужих и туда, и сюда, / А украдкой ревет, как шальная», — ведь ими частично опровергается все, что ямщик сказал ранее. У Груши нет презрения к физическому труду: просто ей действительно не под силу та сверхтяжелая, почти мужская работа, какая извечно лежала на плечах русской крестьянки. И ямщик это чувствует.

Внимание ямщика сосредоточено на бытовых, внешних обстоятельствах. О том, что жена «на какой-то патрет все глядит да читает какую-то книжку», он говорит мимоходом. Обо всем этом ямщик не особенно задумывается, но читатель должен смотреть глубже. Ведь именно эти слова могут стать источником размышлений о драме Груши. Может быть, на портрете Груша видит человека, которого раньше любила? Можно  предположить, что это писатель или поэт, с книжкой которого Груша не расстается; человек, вызвавший в ней стремление к осмысленной жизни, настоящей любви, счастью. Ямщик не способен ее понять. Заботу о сыне, элементарную, по нашим понятиям, он воспринимает как необычную, как «дворянское баловство».

Но можно рассмотреть это и с другой стороны.

Рядом с Грушей нет никого, кто бы понял ее. Стремление к счастью неосуществимо в тех социальных условиях, в которые Груша поставлена. И именно в этом вся горечь истории ямщика. Судьба Груши вызывает у читателей глубокое сочувствие. Это естественно — она более всего страдает, более всего «без вины виновата». Даже муж называет ее «злодейка-жена». А все «злодейство» ее в том, что нет ни физических, ни душевных сил для жизни. Но и ямщику досталась нелегкая доля, мимо его изломанной судьбы и страданий тоже нельзя пройти равнодушно. Он искренне сокрушается, что жена сохнет и вот-вот сойдет в могилу. По-своему он жалеет Грушу, готов ее не только «одевать и кормить», но и «потешать». Он «не томит» ее тяжелой «безустанной работой», почти не бьет («разве только под пьяную руку»). Сам ямщик ведь тоже по-своему — жертва господ: женили его помимо воли. Он способен отнестись к жене с жалостью, но трагичности происходящего с ней он не понимает. Капризы господ изломал жизнь обоим: нравственные, психологические и социальные причины трагедии крестьянской семьи взаимосвязаны. 
Необходимо отметить, что автор в данном случае не «совпадает» ни с одним из своих лирических персонажей: он стоит и за «барином», и за «ямщиком»: каждый из героев говорит «от себя» и видит свой мир.

 

 

 

Элементы лирической системы Некрасова

Основными субъектными формами выражения авторского сознания в лирике Некрасова являются собственно автор и автор-повествователь, лирический герой и герои «ролевой лирики».

 Первым элементом лирической системы Некрасова являются стихотворения, объединяемые образами собственно автора и автора-повествователя.

В стихотворении, где носителем речи является собственно автор, для читателя на первом плане какое-то событие, обстоятельство, ситуация, явление, пейзаж. Автор выступает здесь как человек, который видит пейзаж, изображает обстоятельства, размышляет над ситуацией. При непосредственном восприятии стихотворения преимущественное внимание читателя сосредоточено на том, что изображено, о чем говорится; вопрос же о том, кто говорит, кто размышляет, кто видит, кто изображает, как правило, возникает лишь при анализе.

Степень «скрытости» собственно автора в тексте может быть различной. В известной мере ее характеризует выбор личных местоимений. В одних стихотворениях автор вообще не выступает как «я»: его как будто  нет между изображением и читателем. Все изложение выдержано в третьем лице («Перед дождем», «Наконец, не горит уже лес», «Смолкли честные, доблестно павшие»). В других стихотворениях носитель речи назван; он обозначен местоимением первого лица множественного числа («Новый год», «14 июня 1854 года», «Отрывок»). Во всех этих случаях носитель речи, прежде всего не индивидуален: он обязательно выступает как член некого единства: либо это русские люди, объединенные патриотическим чувством («14 июня 1854 года»), либо разночинцы-труженики («Новый год»), люди вообще, с их общечеловеческими свойствами («Великое чувство»). Внимание читателя фиксируется на том, что объединяет различных людей.

В таких стихотворениях мы узнаем об авторе не столько по прямому изображению внутреннего мира, лирическому излиянию, сколько по эмоциональной окраске лирического монолога, принципам отбора и изображения жизненного материала, особому углу зрения, освещению действительности. Автор словно растворяется в тексте.

К собственно автору очень близок автор-повествователь («Тройка», «Свадьба», «Папаша», «Школьник», «Памяти Добролюбова»). Он рассказывает о каком-то другом человеке и его жизненной судьбе. Здесь внимание читателя обращено на предмет изображения: читатель видит того, кто изображен, о ком рассказывается, и порой вовсе не замечает того, кто повествует. То есть обо всем читатель узнает не столько из прямой характеристики автора, сколько по тому, как он изображает другого человека.   В таких стихотворениях на первом плане – герои и их судьбы. Но рассказ о современнице, сестре, друге, о любви и беде пропитан болью, горечью, состраданием того, кто рассказывает. Героини оживают в стихотворениях, и рядом с ними страдает, негодует, сочувствует им, плачет и волнуется повествователь.

Например,  стихотворение «Вчерашний день, часу в шестом».

Редко кто из поэтов не обращался к своей Музе, причем лики муз в русской поэзии бесконечно разнообразны. Совершенно новый образ создан в коротком стихотворении Некрасова. 
Прежде всего, сразу же возникает необычная конкретность: поэт точно называет время (день, час), место (рыночную площадь в Петербурге), где совершилось событие, врезавшееся в его память и взволновавшее его гражданское чувство. Стихотворение о «высоком» предмете начинается с «низкой» сцены и в тоне простого сообщения. Слова выбраны обыденные - «вчерашний день», «часу в шестом», «зашел». Особенно удивительно слово «зашел» — с ним сопрягаются ассоциативно такие выражения, как «зашел по дороге», «зашел по пути», «зашел случайно» и т. д. Оттого и последующие стихи («Там били женщину кнутом,/Крестьянку молодую») тоже рисуют словно привычную, а совсем не исключительную ситуацию. Но второе четверостишие резко переключает всю тему в новый, «высокий» план. И это подчеркнуто лексикой и интонацией. На первое место выдвигаются слова, обладающие устойчивыми поэтическими ассоциациями («звуки», «грудь»). Примечательна тут и замена слова «кнут» на «бич». Еще более неожиданно, что тут же оказывается и Муза как некое лицо, к которому поэт обращается с очень важными и тоже неожиданными словами: «Гляди! Сестра твоя родная!» Так устанавливается кровное родство Музы поэта с крестьянкой.

Между «крестьянкой молодой» и Музой нет никаких преград, они одинаково дороги и близки поэту.

Некрасов в коротком стихотворении сумел сказать и о том, что его Муза — сестра униженной и страдающей крестьянки, что она тоже подвергается истязаниям, цензурным и иным гонениям, физическому насилию, что она так же бесправна, как и крестьянка. Так возникает новый в русской поэзии образ Музы, столь же терпеливой, непреклонной и волевой, как и молодая крестьянка с занесенным над ней бичом.

 

Вторым элементом лирической системы Некрасова являются стихотворения, объединяемые образом лирического героя разночинца. Некрасов повторяет мотивы голодной молодости, голода, болезней, одиночества.  Все эти черты судеб лирического героя были ориентированы на особую область читательского опыта. То есть читатели раскрывали стихи Некрасова и с радостным удивлением узнавали в лирическом герое себя, свою биографию и судьбу. Ведь все это, казалось, было так далеко от поэзии, но в лирике Некрасова стало достоянием подлинного искусства. Читатель Некрасова мог обладать достатком, завидным здоровьем, кругом друзей, и все же он повторял вместе с лирическим героем: «Я болен», «Я беден», «Я одинок». Так на языке быта выражал он внебытовое содержание: сознание общественного неблагополучия, недовольство миром и своей судьбой, ощущение своей неустроенности – не бытовой, а социальной. Некрасов вводит в лирическую поэзию разночинца, как носителя определенного психологического и эмоционального комплекса, как человека определенной душевной структуры. Одним из первых и принципиально важных опытов воссоздания внутреннего мира нового лирического героя в поэзии Некрасова явилось стихотворение «Я за то глубоко презираю себя». Те черты внутреннего облика лирического героя, которые лишь формируются в этом стихотворении, приобретут определенность в любовной лирике, в стихах о поэзии и «покаянных стихах».

 

Проиллюстрировать это можно стихотворением «Умру я скоро. Жалкое наследство…»

Путь Некрасова и в жизни, и в поэзии оказался трудным. Внутренняя борьба поэта постоянно сопровождали борьбу с внешними обстоятельствами. Литературное и общественное значение не исчерпывается его поэтической деятельностью. Он был редактором «Современника» и «Отечественных записок».

«он неудержимо примыкал, в иных великих стихотворениях своих, к самой народной сути. В этом смысле это был народный поэт», - писал о Некрасове Достоевский. Не является исключением и стихотворение «Умру я скоро. Жалкое наследство…», которое проникнуто любовью к своей стране, к своему народу. Размышляя о смерти, поэт в первую очередь думал о России, о свеем долге перед ней («Умру я скоро. Жалкое наследство, /О, Родина! Оставлю я тебе»). В этих словах звучит боль поэта, его сомнение в том, что он сделал что-то значимое для своей страны. Оглядываясь назад, поэт размышляет о жизни. Здесь высвечивается философская мысль автора о том, что временные переживания укрепляют душу человека, а долгие душевные страдания истощают, делают его безразличным. Однако поэт не столько жалеет о своем одиноком существовании и отсутствии личного счастья, он лишь скорбит о том, что, будучи измученным ненастьем, он мало знал «свободных вдохновений», что Муза его была угрюма. Как уже говорилось ранее: у каждого писателя Муза разная. Некрасовская Муза, угрюма и печальна, она – сестра истерзанного, измученного народа, спутница бедняков и несчастных крестьян.