Эволюция комического в творчестве Владимира Высоцкого

                           Каждому хочется малость погреться –

                          Будь ты хоть гомо, хоть тля, – [3, с.307]

В смехе "энциклопедического" периода, начавшегося в 1965 году и продолжавшегося фактически до конца жизни поэта, уже явно слышны отголоски национальной трагедии. Каждый из персонажей, не теряя своей индивидуальности, является выразителем черт многих реальных людей и несет в себе частицу общей катастрофы. Высоцкий рисует мир, в котором царят пьянство, доносы и ложь. И все же на этом этапе творчества он не разоблачает впрямую недостатки именно данной социальной системы, а критикует общественные отношения вообще как изначально враждебные человеческой природе.

Энциклопедически-масочный период творчества длился у поэта практически всю жизнь, однако апогей его пришелся на 1965-1972 годы. Среди его персонажей были: спортсмены-неудачники ("Песня про конькобежца на короткие дистанция, которого заставили бежать на длинную", "Песенка про метателя молота" и др.) , пьяницы ("Путешествие в прошлое", "Про черта" и т.д.) , стремящиеся к власти ("Жил-был добрый дурачина-простофиля") , бывшие репрессированные ("Банька по-белому") , сплетники ("Песенка о слухах"). Всех их обьединял принцип подхода к изображению: смех-осуждение, смех-сочувствие и смех-ободрение. Поэт художественно осваивал моральное содержание поступков персонажей, прослеживая их внутреннюю логику от истоков до следствий, выявляя содержание их сокровенных мотивов. Его песни жизни легко обнаруживали и раскрывали зло под разными масками и во всех его сочетаниях с другими качествами. Правда, при этом поэт не разочаровывался в людях, что еще больше привлекало к нему слушателей. Обнажая правду смехом-осуждением, снимая психологические травмы смехом-сочувствием, облегчая нелегкое существование современников смехом-ободрением, Высоцкий с годами все больше  становился похожим на героя из своего стихотворения "Енгибарову – от зрителей" (1972):

                            Только балагуря, тараторя,

                             Все грустнее становился мим,

                             Потому что груз чужого горя

                             По привычке он считал своим [3, с.419].

Одним из поворотных событий, которое имело непосредственное значение на творчество поэта, а именно на тематику его стихов, стало то, что Высоцкий переживает клиническую смерть. Это событие не могло не отразиться на творчестве поэта. С того дня в поле зрения художника попадает проблема быстротечности пребывания человека в этом мире. Мысли о смерти совпали у него с работой в Театре на Таганке над ролью Гамлета, стимулировавшей новый этап творчества. Это может показаться странным, но даже в его стихотворениях-раздумьях о смерти можно найти присутствие комического начала. В отличие от принца Датского он в духе народных традиций смеется над самим присутствием смерти, невольно акцентируя внимание на социальных аспектах проблемы."Веселая покойницкая" (1970), "Мои похорона" (1971), "Памятник" (1973), "Райские яблоки" (1977) – вот далеко не полный список стихотворений поэта на "загробную" тему, куда он впускает смех без слез. Программным в этом плане есть его стихотворение "Райские яблоки". В отличии от уповающих на "райские кущи" он не верит в благость пребывания в "царстве теней". Он твердо верит, что смерть не спасает человека от дальнейших испытаний, сродни тем, что выпадают в жизни. "Царство теней" оборачивается зеркальным отражением земного кошмара:

               Ну а я уж для них наберу бледно-розовых яблок…

               Жаль, сады сторожат и стреляют без промаха в лоб [3,с.451].

 

Такого загробного мира в литературе еще не было. Не отрицая идею рая, Высоцкий тем не менее подчеркнул, во что она может извратиться, если последует примеру земного уклада. Тем самым поэт разоблачал основы существующих антиобщественных отношений, царящие в мире живых.

Любовь к отечеству рождала в творчестве художника не только драматические, полные трагического накала произведения, но и остро сатирические памфлеты, сказки, притчи, пародии, в которых поэт высмеивал внутреннюю несостоятельность власти, имперские комплексы, культивируемые идеологами, а также всестороннюю пассивность масс, оказавшихся неспособными что-либо изменить ни в государственной, ни в личной жизни.

Высоцкий всячески развенчивал власть "бесов" и "уродов", чтобы люди видели, кому они доверились, под влиянием кого они находятся. Из произведения в произведение он смеялся над инструкциями, установками, идеологическими штампами. Поэт понимал, что избавление от зла лежит в пробуждении общественного сознания и изменении основ, на которых покоится общество.

В конце жизни художник становится на путь беспощадной критики:  "Слева бесы, справа бесы" (1979), "Я никогда не верил в миражи…" (1979), "А мы живем в мертвящей пустоте" (1979) – все эти произведения подчеркивают ничтожность власти, их паразитизм, так как поэт понимал, что развенчивать уродливое можно только смехом.

Можно сделать вывод, что на протяжении жизни смех поэта прошел своеобразные периоды, связанные как со становлением художника, так и с развитием современного ему общества. Врожденное чувство комического и ориентация на жанр авторской песни выработали у поэта "веселый манер", явившейся убедительной формой постижения жизненных противоречий. Комическому у Высоцкого присущи новеллистичность, драматургичность, сказовость, диалогичность ("Диалог у телевизора"), неожиданные ассоциации ("Песенка о переселении душ"), веселая игра со словом ("Лукоморья больше нет"), пародийный подход к изображению характеров и поступков. Начав с высмеивания человеческих слабостей ("дворовой" цикл) и создав неповторимую галерею характеров ("энциклопедически-масочный" период), Высоцкий закономерно пришел к осознанию связи существующих пороков с социальными первопричинами (общественно-политическая сатира), вскрыв при помощи смеха механизм возникновения и утверждения темных сил и убедительно продемонстрировав как портится человек, служа сиюминутным капризам и ничтожным целям. Уйдя из жизни, поэт оставил нам в наследство удивительную возможность: не предаваться скорби по поводу существующих изьянов, а смеяться над ними, тем самым обрекая на искоренение.

 

                       

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

ГЛАВА 2

Этическая и эстетическая функции в лирике Высоцкого

 

Для многих Владимир Высоцкий был и остается мерилом правды. Таким его в глазах читателей и слушателей сделал сатирический подход к изображению действительности и общества. Сам поэт говорил:  "… я не пишу чистую правду – я почти все придумываю, иначе это не было бы искусством. Но я думаю, это настолько придумано, что становится правдой для этих людей " [6, с.112]. Смех у Высоцкого скрывался в художественной фантазии, которая всегда отталкивалась от реальных фактов и событий, которые передавали пагубность воображаемых коллизий. Через свое веселое видение мира, в котором по соседству жило уродливое, противоестественное и курьезное, Высоцкий исследовал глубинные закономерности действительности, особенности отдельной личности и всего общества в целом.

Время всегда создавало и призывало на арену жизни поэтов, в которых особо нуждалось. Но не каждый из них становился открытием, поэтом с большой буквы, для этого одного порыва души будет не достаточно, еще необходим талант, способный повседневные события, простые переживания людей, в том числе и неприглядные, сделать достоянием поэзии, которая побуждала бы современником переживать все заново. Именно таким талантом обладал Владимир Высоцкий, талант которого еще раз подтверждается словами Л. Мончинского: "Так хорошо жилось и гнилось. Вдруг на тебе Высоцкий! Пришел, встал с гитарой посреди России, пропел ее всю вдоль и поперек, да не просто пропел – прохрипел!" [10, с.78].

Он любил людей и ненавидел все темное, что жило в них, потому и превращал общественные недостатки в предмет художественного исследования. Срывая маску с порока и показывая его во всей неприглядности, поэт тем самым формировал и воспитывал нравы современников. Его искусство никогда не сторонилось запретных тем, впуская смех в действительность, которая была отнюдь не героическая, ведь в ней существовали пьянство, зависть, кликушество, бескультурье, ложь, сплетничанье. Остро и зримо рисуются художником социальные типы и сатирические маски, являющие собой не лучшую, но значительную часть современного ему общества. За ними стоят ежедневно встречающиеся нам лица. Социально-политическая сатира поэта лучше всего может подтвердить все выше сказанное.

Трудно представить другого поэта, который бы так исчерпывающе описал  тип мелкого завистника, испытывающего зависть к ближнему, а то и вовсе дальнему человеку, имеющему хоть какое-то преимущество или удачу: материальную, спортивную, творческую. Это зависть, выработанная образом жизни и существующей идеологией, которая подталкивала людей к нездоровому сравнению собственных неудач и чужих успехов. Она может проявляться в мучительной зависти к соседской зарплате  ("Песня завистника"), к владельцам автомобилей  ("Песня автозавистника"), к неутомимому сопернику-марафонцу ("Марафон"). По мнению завистников, в мире происходит непростительный процесс: кто-то позволяет себе жить лучше, чем они, потреблять блага, недоступные им, занимать высокие посты.

Завистники, сатирически представленные Высоцким, не являются пассивными наблюдателями: большинство из них активно возмещают чувство равноправия своей кипучей деятельностью. Один создает невыносимые условия жизни соседу, другой исподтишка портит чужие машины.

                      Но ничего, я к старой тактике  пришел:

                      Ушел в подполье – пусть  ругают за прогул!

                      Сегодня ночью я три шины  пропорол ,– 

                      Так полегчало – без снотворного  уснул![3, с.164]

 Будучи свободолюбивой  личностью, отстаивающей всяческую независимость, Высоцкий вышучивал с позиции здравого смысла приверженность определенной части населения к суевериям и новомодным веяниям. А начинал он это делать еще в иронично-пародийной "Песенке про йога" (1967), в которой весело заверял особо увлекающихся, что "странная из каст" уже мало чем отличается от обычных людей:

                                А теперь они рекорд бьют  – 

                                Все едят и целый год пьют!

Развивая эту тему в веселом ключе, поэт демонстрирует, что его современники давно обладают теми "удивительными" качествами, которые йогам дались сравнительно недавно:

                      А что же мы? И мы не хуже  многих.

                      Мы тоже можем много выпивать.

                      И бродят многочисленные йоги…

                      Их, правда, очень трудно распознать [3, с.185].

Здесь авторский текст полон иронии и напоминает о пагубном пристрастии соотечественников, к не свойственной им индийской культуре. Еще одной похожей песней является "Песенка о переселении душ" (1969), которая выстроена в форме веселой проповеди о том, что можно ожидать от кочевания души и как нужно жить, чтобы это кочевание увенчалось успехом. Карьеристу поэт обещает желанное продвижение – "из прораба до министра дорастешь " [3,с.352]. Тупице грозит осуществлением метафоры "туп как дерево" –" родишься баобабом". Поэт весело фантазирует о различных вариантах переселения души, не упуская из виду нравственный потенциал. Иронизируя по поводу того, что индуизм дает простор воображению, Высоцкий напоминает об идеях, легших в основу государственной идеологии:

      Так кто есть кто, так кто был кем? – мы никогда не знаем.

      Кто был никем, тот станет всем, – задумайся о том![3,с.352]

Слушателям и читателям не предлагаются готовые ответы, поскольку Высоцкий был мастером вопросов. Он просто подводил своего воображаемого собеседника вплотную к проблеме и давал ему возможность самому делать выводы, как в данном произведении. Для любителей следовать разным учениям о лучшем будущем у него возникает иронический вопрос:

                                        Не лучше ли при жизни быть

                                        Приличным человеком?![3, с.352]

Так одним штрихом Высоцкий разрушает сладкий самообман, навеваемый удобной философией, подчеркивая, что достойный моральный облик – единственно вечная оболочка. И всего этого поэт достигает при помощи юмора.

 Высоцкий также был  неравнодушен и к проблемам семейным, создав в 1969 году цикл из четырех песен, в котором характерные недостатки "ячейки общества" предстали в смеховом изложении. При помощи правдивого смеха Высоцкий рассказал о метаморфозах семьи в веках.

Цикл  "Из истории семьи, частной собственности и государства " составили четыре песни 1969 года:  "Про любовь в каменном веке",  "Семейные дела в древнем Риме",  "Про любовь в среднее века", "Про любовь в эпоху Возрождения". Высоцкий вводит в произведения вымышленное пространство, поскольку время  у него является средством сатирического анализа. На фоне вымышленного пространства поэт обнаруживает знакомые современникам положения и характеры. А двигателем всего цикла есть семейный антагонизм.

 Смеховое поле позволило  поэту без лишней дидактики  дать в своем цикле панораму  типичных черт многих семей, в  которых постоянно ведется борьба  за главенство, где унижают друг друга постоянными укорами, а все держится на холодном расчете и изменах. Досадно даже не то, что это существует, а то, что увековечилось, став своеобразной нормой, с которой многие смирились. Высоцкий не разделял подобных взглядов, поэтому через много лет после создания цикла  "Из истории семьи, частной собственности и государства" вернулся к  "брачной" теме, показав во всей полноте кризис современной семьи.

В "Семейном цирке"(диалоге у телевизора) (1973) супружеская пара, обьединенная на какое-то время телепередачей, будет привычно упрекать друг друга по заведомо установленному сценарию. Видно, это у них длится давно, но каждый не пытается что-либо изменить в сложившемся распорядке, уныло исполняя свою роль:

                         К тому же эту майку, Зин,

                         Тебе напяль – позор один.

                         Тебе шитья пойдет аршин – 

                                     Где деньги, Зин?..

                         ……………………………….

                         А ты придешь домой, Иван,

                         Поешь и сразу – на диван,