Эволюция комического в творчестве Владимира Высоцкого

ГЛАВА 1

Эволюция комического в творчестве Владимира Высоцкого

Сила Высоцкого – в смехе, в стремлении к жизни, в поразительном владении русским языком. Сотни его произведений составили огромное полотно, достоверно передающее процесс разложения современной ему действительности. Он прошел нелегкий путь от художника нравов до народного поэта, постигшего связь пороков с общественными условиями существования личности.

Так как не существует детального изучения вопроса  о комическом в творчестве поэта, следует остановиться лишь на некоторых аспектах.

      Критик  Наталья Крымова не только  нарекла Владимира Высоцкого  поэтом, рожденным театром, но еще  была одной из первых, кто обратился к вопросу о комическом в поэзии барда. В своей статье критик убедительно прослеживает диалектику шутки поэта: от доступной и простой до требовательной, вызывающей у слушателя активное осмысление. Здесь же она приводит в пример песни Высоцкого к сказке Льюиса Кэролла «Алиса в стране чудес» и приходит к выводу, что поэт сумел стать полноправным соавтором писателя, преобразив английский юмор в близкий к русскому и создав монологи-исповеди, с мозаикой ролей, забавных характеров и голосов.[7, с.242]

                   Давали мне кофе, какао, еду,

                   Чтоб я их приветствовал: "Хау  ду ю ду!"

                   Но я повторял от зари до  зари:

                   "Карамба!", "Коррида!" и "Черт  побери!"[4, с.104].

Статья Крымовой явилась существенным вкладом в исследование проблемы комического в поэзии Владимира Высоцкого, но учитывая то, что она была его современником, возможно поэтому она не затронула в своей статье сатирической заостренности барда.

Среди критиков, которые отдали предпочтение сатире Высоцкого, стоит отметить Ю.Андреева, Е. Сергеева и Д. Кастреля. Например Ю.Андреев называет Высоцкого человеком одаренным чувством юмора, и никто не сможет забыть его "насмешливых сатир"[1, с.62]. Заканчивая мысль предыдущего критика, Е. Сергеев заявляет, что "сатира Высоцкого сугубо русская, "простого человека" он высмеивает резко, но не унижая, не оскорбляя, напротив, сострадая…"[16, с.124]. Как мы видим, такие суждения лишний раз доказывают, что категория комического в поэзии Высоцкого требует детального анализа.

Однако говоря о творческом наследии поэта, все критики сходятся во мнении, что для Высоцкого характерно разнообразие форм и приемов, при помощи которых слагались диалоги, монологи и эпико-драматические сочинения: остроумие, парадокс, гипербола, контрасты. При этом в качестве доминирующего приема неизменно называется пародия. С этой точки зрения, наиболее полными для исследования можно считать "Книгу о пародии" Вл. Новикова и "Поэзию В.С.Высоцкого" А.Кулагина.

Рассказывая в своей книге о законах веселого жанра, Владимир Новиков впервые в литературоведении представляет Высоцкого как талантливого пародиста, которому была присуща характерная манера "мыслить разными, порой взаимоисключающими точками зрения" [13, с.519]. Более того, автор считает, что через пародийную иронию поэт даёт выход серьезным темам и проблемам.

Книга А. Кулагина представляет собой первую основательную попытку в высоцковедении дать периодизацию творчества поэта. По мнению автора книги, ирония и пародия были свойственны в большей мере периоду раннего творчества поэта, в дальнейшем комедийный путь уступил место лирико-философскому переосмыслению. Хотя это утверждение еще окончательно не доказано.[9, с.17]

В общем анализе художественной системы В.Высоцкого, можно сделать вывод, что каждый филолог и критик имеет свою собственную позицию. Но тем не менее очень близкой к сути творчества барда есть позиция Г.Токарева, который рассматривает творчество поэта с точки зрения народной смеховой культуры. Он пишет: "Воскресла в творчестве Высоцкого прежде всего богатейшая когда-то традиция русского скоморошества. Ведь главное в песнях Высоцкого – это смех! Смех – фундамент и основа, генетический код, если угодно, всей его художественной системы" [17, с.62].

Метко схваченный поэтом комизм бытия помогал видеть привычный мир по-иному: свободно осознать эпоху во всех ее негативных проявлениях, подойти с улыбкой к укоренившимся как в отдельных людях, так и во всем обществе изьянам  и мысленно проделать путь от смеха к оптимизму прозрения. То, что его не печатали, не смогло повлиять на широкое распространение в записи среди современников острых песен поэта, в которых он своим смехом освобождал людей от всего страшного и пугающего, делая нестрашным и потому веселым. Не случайно в одном из произведений поэт признался:

                           Я не люблю любое время года,

                           Когда веселых песен не пою.[3, с.117]

Следует отметить, что у Владимира Высоцкого рано проявилась склонность к комическому мировосприятию. Еще со школьной скамьи он полюбил остроумные розыгрыши, смешное копирование в лицах и сочинение веселых устных рассказов, в которых действовали реальные и вымышленные персонажи. Что касается студенческих лет, то Высоцкий часто был автором юмористических текстов различных капустников. Поскольку остроумию нельзя научиться, то становится очевидным, что еще в "допесенный" период у будущего барда наблюдается врожденное чувство комического, ставшее основой его художественного самовыражения. Оно никогда не служило мимолетному желанию насмехаться, о чем поэт заявлял открыто: "…мне надо, чтобы во время моих выступлений была нормальная реакция а юмор. Есть места, где люди хотят только зубоскалить. Начинаешь показывать юмор, за которым обязательно есть что-то серьезное(иначе бы я об этом не писал), а люди не хотят – хотят обязательно что-нибудь "эдакое" [6, с.109].

В годы становления Высоцкого как поэта социальный климат претерпел значительные изменения, поэтому его смех помогал увидеть истинное лицо окружающего мира, возвращал к здравому смыслу. Ведь в смехе общество всегда находило выход своему отчаянию и тоске. Существование авторской песни вне официальной сферы культуры привело к тому, что известный всей стране бард не сумел войти ни в Союз писателей СССР, ни в Союз композиторов СССР, зато данные организации не имели на него никакого воздействия, что позволило Высоцкому быть самим собой. Он оказался одним из немногих, кто был нужен рядовым соотечественникам и раздражал власть имущих. И тех и других поэт заверял:

                                Не волнуйтесь – я не уехал,

                                И не надейтесь – я не  уеду![3, с.277].

Поиск лучших сторон человеческой натуры, проявление милосердия к павшим, смех над внутренней несостоятельностью сильных мира сего, критическое отношение к "этому" и "тому" свету сделали Высоцкого властителем дум. В считанные годы он стал народным кумиром, так как принадлежал к числу людей, которые всегда дорожат вечными человеческими ценностями: добром, любовью, дружбой, справедливостью, свободой. Тем более , что увлеченность поэзией "серебряного века", знакомство с русской философией, духовная ориентация на Свифта, Пушкина, Гоголя, Чехова, Достоевского, Булгакова, интерес к современной русской литературе укрепили в поэте тягу к высоким человеческим идеалам. И вовсе не на уровне эмоций поэт заверял своих современников, что

                   Чистоту, простоту мы у древних берем

                   Саги, сказки из прошлого тащим,

                   Потому что добро остается добром

                  В прошлом, будущем и настоящем [3, с.32].

Стремление к высоким идеалам побуждало Высоцкого создавать гражданскую лирику, в которой ставились важные вопросы социального и политического устройства общества. Осмеивая безобразное, Высоцкий вел своего слушателя к пониманию, что мир и люди требуют активных перемен, потому что "все не так". Высоцкий видел в комическом одно из главных слагаемых своего художественного метода. Он говорил: "… я пишу о нашем времени, чтобы получалась такая общая картина: в этом времени есть много юмора, и много смешного, и много еще недостатков, о которых тоже стоит писать" [6, с.112].

Начиная с первого сатирического так называемого "блатного" цикла(1961-1965), поэт показал, что он намерен обращаться к самым глубинным сторонам человеческой жизни, и не намерен изолировать обнаруженные пороки от основного течения жизни. На протяжении жизни поэт не раз вернется к "дворовым" персонажам, но только на другом уровне. И тогда забавные пародии на представителей "дурного общества" сменяются дерзкими пародиями на государственную внешнюю политику. Но это уже будет в пору зрелого мастерства, когда произведения барда станут достоянием народа. Пародийный же подход навсегда войдет в поэтику сатирика. Остроумная манера выражать мысли и состояние героя, внутренняя диалогичность строк, стиль, богатая афористичность языка, веселая игра со словом рождали неповторимый смех Высоцкого, сочетающий созерцательно-философскую позицию с озорной улыбкой и дерзкой сатирой.

В своей книге о творческой эволюции поэта А.Кулагин делит все творчество Высоцкого на "четыре периода:

1. 1961-1964 гг. – обращение к уголовной, уличной тематике; обретение маски лирического персонажа;
2. 1964-1971 гг. – движение "вширь", создание поэтической "энциклопедии русской жизни", перевоплощение в героев разных профессий, образа жизни и мысли;
3. 1971-1974 гг. - "гамлетовский" период; усиление исповедального, философского начала;
4. 1975-1980 гг. – эпоха синтеза основных творческих достижений трех предшествующих периодов; " [9, с.4].

Данную классификацию принято считать обоснованной, тем более, что сам поэт косвенно указывал на  значимость "уголовного", "энциклопедического" и "гамлетовского" периодов, естественно не называя их так. Правда, эволюция смеха художника не совсем укладывается в предложенную А.Кулагиным схему, поскольку в развитии комического творчества Высоцкого мерилом служат отстаиваемые им идеалы, т.е. что рождало и видоизменяло критический взгляд поэта.

В первые годы творчества(1961-1965) изображая "уголовников", бард высмеивал человеческие слабости, не увязывая их впрямую с социальными причинами. Его шутки скорей носили нравственно-дидактический характер, хотя и вызывали бурную реакцию со стороны официальной критики.

                         Мне нельзя на волю – не имею права,

                         Можно лишь – от двери до  стены.

                         Мне нельзя налево, мне нельзя  направо – 

                         Можно только неба кусок, можно только сны [3, с.204].

Начиная с 1965 года, Высоцкий все более тяготеет к созданию панорамы русской жизни. Точкой опоры в передаче упадка и разложения действительности художник избирает человеческое "я". Его смех вместо слез рождает пестрый масочный мир с узнаваемыми ситуациями и героями. Со свойственной ему иронией и пародийным подходом Высоцкий воспроизводит неповторимую галерею человеческих пороков, где пьянство соседствует с безволием, зависть с ненавистью, слухи с кликушеством, суеверия с бескультурьем, а деспотизм с покорностью.

Если герои "блатного" цикла были в основном оторваны от общества и решали свои проблемы в кругу индивидуальных отношений, то герои последующих периодов творчества решали проблемы в рамках социального окружения. Они совершали абсурдные поступки, инстинктивно пытаясь найти опору то в спорте, то в религии, то в семье, но смысл жизни ускользал от них.

                           Вот он ударил – раз, два, три –

                           И… сам лишился сил, –

                           Мне руку поднял рефери,

                           Которой я не бил.

                           Лежал он и думал, что жизнь хороша.

                           Кому хороша, а кому – ни шиша![3, с.134].

Высоцкий вызывал огонь смеха на себя, поскольку в его произведениях герой "сам" рассказывал о значительных событиях своей жизни, а окружающие становились свидетелями признания. "Разделяя" судьбу своих персонажей, перевоплощаясь в различные типы, поэт вовсе "не возмущал" слушателей откровениями героев, а вовлекал в мысленный диалог, превращая незримых собеседников в соучастников. Он не донимал нудными и прямолинейными нравоучениями – просто вселял исповедью очередного действующего лица, что с его зрителями ничего подобного не случится. Не секрет, что сатирический подход к изображаемому содержит в себе активное неодобрение, своеобразный приговор обнаруженному злу. При этом отношение сатирика к обьектам комического скорее агрессивно, нежели созерцательно-философское, ибо сатирическая позиция означает последовательную и непримиримую борьбу со злом. Но ведь главное свойство подлинной сатиры – отстаивание положительных идеалов. Что и делал Владимир Высоцкий. Он говорил: "… если пишешь от чьего-то имени, вовсе не обязательно, что все, о чем идет речь, могло случиться только с человеком этой профессии. Просто я взял и выбрал такого героя, а в общем-то, все равно речь идет о проблемах общечеловеческих, которые могут волновать, я думаю, всех людей, – это проблемы зла, предательства, честности, надежности, дружбы" [6, с.126].

Нельзя втиснуть все комическое творчество в рамки либо юмора, либо сатиры. "Веселый манер" Высоцкого – тому яркое доказательство. Безусловно, своим смехом он выражал неодобрение, но при этом не подвергал  осмеиваемое резкому унижению. Благодаря искусству перевоплощения, поэт разоблачал зло. Будучи по своей природе сатириком, он внушал неприятие негативного в жизни. И все же, рассматривая человеческие пороки, художник не возбуждал гневное осуждение, а выявлял уродливые гримасы общества при помощи веселой, оптимистической сатиры. Не навязывая своего взгляда на описываемые явления, поэт стремился, чтобы они сами себе выносили приговор. Силой своего таланта и мастерства Высоцкий создал сатиру в лицах. Его балладные циклы, полные иронии и пародийности, наглядно демонстрировали, как самоуничтожается человек, служа сиюминутным прихотям и ничтожным идеалам. Поэт стирал границы между страшным и смешным, освобождая людей от безысходности. При этом житейская конкретность воссозданных ситуаций сменялась сказочными, историческими и фантастическими положениями, в которые помещались герои. Песни-исповеди, песни-диалоги, песни-монологи и песни-зарисовки передавали тоску поэта по лучшей жизни, которой достоин каждый человек.