Эпитеты у Тютчева

На долю эпитетов-деепричастий (сюда отнесем  и деепричастия с зависимыми словами) приходится 2,46% (3 единицы) от общего числа однословных эпитетов: раскинувшись и широко и смело ("От жизни той, что бушевала здесь...").

Еще одна группа однословных эпитетов –  эпитеты-существительные - они составляют 2,46% от общего числа однословных  эпитетов (3 единицы): кровь рекой лилась ("От жизни той, что бушевала здесь..."); жизнь отреченья ("О, как убийственно мы любим...").

Последняя группа эпитетов,- представленная в  количестве 1 единицы, - это эпитеты-числительные (0,81%): при первой встрече ("О, как убийственно мы любим...").

Составные эпитеты в исследуемом материале  оказались представлены сочетаниями различных частей речи, как самостоятельных, так и служебных : голос глухо жалобный ("О чём ты воешь, ветр ночной?..."); поздней осени порою ("К.Б."); в вечном строе ("В небе тают облака..."); как бы живой ("Опять стою я над Невой..."). Эти сочетания (10 единиц) составляют 8,2% от общего числа    эпитетов.

Таким образом, в исследуемых поэтических текстах  Ф.И.Тютчева  абсолютно преобладают эпитеты, выраженные прилагательными, наречиями или причастиями в роли согласованных определений. Остальные группы эпитетов представлены существенно меньше.

Перейдем  к семантическим характеристикам  основных групп эпитетов. Здесь мы рассмотрим две классификации эпитетов: по их тематической принадлежности и по прямому или переносному характеру выражаемого эпитетами значения.

Тематическая  классификация эпитетов может проводиться  с различной степенью подробности; ограничимся выделением наиболее крупных и значимых тематических групп эпитетов.

Первая  группа, которая должна быть отмечена - это эпитеты, отражающие различные  аспекты чувственного восприятия мира. Среди них можно выделить эпитеты, характеризующие зрительный образ  описываемого предмета - цвет, форму, расположение: покров наброшен златотканный ("День и ночь"); в растворенное окно ("Как ни дышит полдень знойный"); был мимолетным гостем он ("О, как убийственно мы любим..."); и брызнет огнецветной струею по стенам ("В часы, когда бывает..."); и, лучистая на зное, в искрах катится река ("В небе тают облака");  обонятельный образ предмета - запахи: воздух благовонный ("В часы, когда бывает..."); тактильный, осязательный образ предмета: полдень знойный ("Как ни дышит полдень знойный"); бродят в сумрачной тени ("Как ни дышит полдень знойный"); горючей влагою своей ("О, как убийственно мы любим..."); зеркало стальное ("В небе тают облака...").

В этой группе из 12 единиц (9,9% от общего числа эпитетов) зрительные эпитеты составляют большинство  – 9 единиц (75%); обонятельные эпитеты  – 2 единицы (около 17%); 2 единицы (около 17%) –  осязательные эпитеты. Среди  зрительных эпитетов присутствуют колоративы (цветовые эпитеты), их в приведенных стихотворных текстах всего 3 единицы (25% от всех эпитетов, отражающих  различные аспекты чувственного восприятия мира).

Важная тематическая группа эпитетов - эмоциональные и эмоционально-оценочные эпитеты, они представлены в абсолютном большинстве – 83 единицы (68,03% от общего числа всех эпитетов). Они характеризуют душевное состояние человека, чувства, испытываемые им по поводу того или иного события, явления, предмета, а также оценку, которую автор дает описываемому предмету. Разграничить собственно эмоциональные и эмоционально-оценочные эпитеты не всегда возможно, поэтому мы рассматриваем их как единую группу: и снова, как в былые годы ("Опять стою я над Невой..."); любовь воздушна ("В часы, когда бывает..."); нежней мы любим ("Последняя любовь"); буйной слепоте страстей ("О, как убийственно мы любим..."); что сердцу нашему милей ("О, как убийственно мы любим..."); веет легкая мечта ("Как ни дышит полдень знойный"); пришла - и с мира рокового... ("День и ночь"), как жадно мир души ночной внимает повести любимой ("О чём ты воешь, ветр ночной?..."); тень ушла к немым дубровам ("В небе тают облака..."); я вспомнил время золотое ("К.Б."), и перед ней мы смутно сознаем ("От жизни той, что бушевала здесь...").

Также отметим  группу эпитетов, отрицающих какой-либо признак, они представлены 2 единицами (1,64% от общего числа всех эпитетов): подвиг бесполезный ("От жизни той, что бушевала здесь..."); эпитеты, обозначающие процессуальный признак, представлены 4 единицами (3,27% от общего числа всех эпитетов): дремлющие воды ("Опять стою я над Невой..."); эпитеты, обозначающие признак, «относящийся к…», представлены 7 единицами (5,73% от общего числа всех эпитетов): ветр ночной ("О чём ты воешь, ветр ночной?...").

Остальные эпитеты не поддаются столь общей  группировке, характеризуя описываемые  предметы по принадлежности, тем или  иным качествам, присущим им постоянно  или временно: солнца луч приветный ("В часы, когда бывает..."), фонтан неутомимый ("Как ни дышит полдень знойный"); благодатная ткань ("День и ночь"), голос жалобный ("О чём ты воешь, ветр ночной?..."); бледное обаянье ("Опять стою я над Невой...").

Как можно  было заметить по приведенным примерам, далеко не всегда определение, в своем словарном значении характеризующее, например, цвет или форму, встречается именно в контексте зрительного восприятия. Так, бледное обаянье –  характеристика явления, не способного иметь цветовые определения, кроме метафорических.

Эпитет  как средство характеристики в художественном тексте может выполнять две основных функции - конкретизировать описание, дополняя создаваемую воображением читателя картину новыми деталями, и усиливать эмоциональный эффект, создаваемый текстом. Эти функции не являются взаимоисключающими: один и тот же эпитет способен решать обе задачи; более того, эпитет, абсолютно лишенный второй функции, в поэтическом тексте оказывается излишним, мешающим восприятию. Тем не менее, различать эти функции важно, поскольку «изобразительная» функция эпитета является дополнительной и весьма существенной по отношению к общей цели поэтического текста.

Кроме этих двух основных функций эпитетов прослеживаются разнообразие других, которые можно отметить в рамках стихотворных текстов Ф.И. Тютчева. Проведенный анализ позволил выделить следующие особенности использования эпитетов автором.

При помощи украшающих эпитетов Ф.И. Тютчев в своих  произведениях создает общий  эмоциональный фон: ночь страшна ("День и ночь"), сетуешь безумно ("О чём ты воешь, ветр ночной?..."); чудный день ("В небе тают облака..."), буйная слепота страстей ("О, как убийственно мы любим..."), таких эпитетов насчитывается 16 единиц (13,1% от общего числа эпитетов).

Огромный  по масштабу поэтический мир Тютчева  вмещает в себя многие контрастные, и даже полярные восприятия и образы. Контрастные эпитеты, образующие с определяемыми словами сочетания противоположных по смыслу слов, также используются автором для усиления эмоционального фона: миротворная бездна ("От жизни той, что бушевала здесь..."); любим убийственно ("О, как убийственно мы любим...").

Таких эпитетов насчитывается 5 единиц (4,1% от общего числа эпитетов).

Индивидуальная  особенность языка Тютчева –  обилие сложных слов (благосклонный, всепоглощающая, миротворная). Сложные слова в поэзии Тютчева (качественные прилагательные и наречия) чаще всего обозначают не привычный, традиционный и постоянный признак предмета или действия, а признак мгновенный и преходящий, увиденный в определенный момент времени. Поиск необычных эпитетов еще больше убеждает в отсутствии у Тютчева границ между явлениями и понятиями. В пристрастии поэта к таким определениям проявился процесс в развитии поэзии, который исследователи литературы называют индивидуализацией лирики, то есть изображением конкретных, единичных и неповторимо-индивидуальных восприятий. Легко заметить, что такие своеобразные определения привлекаются для обозначения необычных и новых признаков: младенчески-живой (смех), мило-благодатна (любовь), огнецветная (струя). Тютчев часто употребляет качественные прилагательные и наречия в сравнительной степени: нежней мы любим и суеверней ("Последняя любовь"). Сравнительная степень образно передает процесс усиления, нарастания признака в картине перехода из одного состояния в другое.

В поэтических  текстах Тютчева содержится большое  количество объяснительных эпитетов, которые подчеркивают какой-либо один признак предмета или явления. В исследуемых текстах  таких эпитетов насчитывается 25 единиц (20,5% от общего числа эпитетов): лунное сиянье ("Опять стою я над Невой..."), запах медовый ("В небе тают облака..."), поздней осени ("К.Б.").

В текстах  Тютчева преобладают уточнительные, так называемые «необходимые» эпитеты, которые сливаются с определяемым словом в единое словосочетание и не могут  быть опущены без изменения основного смысла выражаемого понятия. Другими словами, уточнительный эпитет  является неотъемлемой частью словосочетания, в которое он входит, выражая отличительный признак предмета: небесная синева ("Опять стою я над Невой..."); растворенное окно ("Как ни дышит полдень знойный"); смутно сознаем ("От жизни той, что бушевала здесь..."), ветр ночной ("О чём ты воешь, ветр ночной?..."). Уточнительных эпитетов в исследуемых текстах насчитывается 30 единиц (24,6% от общего числа эпитетов).

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

2.2. Зрительное восприятие природы Тютчевым 
(в сравнении с Пушкиным ).

Разные поэты видят природу  по-разному. И чтобы выяснить, как тот или иной поэт воспринимает природу, необходим их словарь слов. Необходимо провести нелегкую обработку словесного материала; невозможно ее мгновенное извлечение. Лишь цитатные суммы смогут решить этот вопрос.

Каждый поэт по-своему рисует нам картину мира, по-своему рисует солнце, месяц; воду; воздух и – небо.

Ночное светило у Пушкина – женщина, луна, враждебно-тревожная царица ночи (Геката). Наоборот Тютчев знает лишь «месяц»; он – «бог», и он – «гений», льющий в душу покой, не тревожащий и усыпляющий душу; женственно отношение к «месяцу» души Тютчева; и она миротворно влечется за ним в «царство теней». Пушкинская «луна» – в облаках; то она «невидимка», а – то «отуманена»: «бледное пятно». Ее движенья – коварны, летучи, стремительны: «пробегает», «играет», «дрожит», «скользит», она переменчивым ликом («полумесяц», «двурогая», «серп», «полный месяц»). Нет у Тютчева «полумесяца», «серпа», есть его дневной лик, «облак тощий», месяц Тютчева неподвижен на небе (и чаще всего на безоблачном), он – «магический», «светозарный», «блистающий», полный; никогда не бывает «сребристым» (частый цвет «луны» Пушкина); бывает «янтарным»; днем у Тютчева «месяц» – туманисто-белый, почти не скрывается с неба; менее он всего – «невидимка», он – «гений» неба⁴³.

Солнце Пушкина – «зарёй выводимое солнце: высокое, яркое, ясное», как... «лампадный хрусталь». В противоположность спокойному месяцу солнце Тютчева действенно, «пламенно» – страстно  и раскалённо-багрово (все слова Тютчева); оно «пламенный», «блистающий» «шар» в «молниевидных» лучах; очень страшное солнце; не чистейший «хрусталь», а скорей молниеносное чудище, сеющее искры розы и воздвигающее дуги радуг.

 «Небосвод дальний блещет» – гласит нам поэзия Пушкина; и гласит поэзия Тютчева: «пламенно твердь глядит». Из подобных классических, синтетических фраз воссоздаваема картина природы в любой из поэзии; вот начало такой картины природы у Пушкина: «Небосвод дальний блещет; в нем ночью: туманная луна в облаках; в нем утром зарею выводится: высокое чистое солнце; и оно – как хрусталь; воздух не превозмогает дремоты; кипит и сребристая светлая ключевая, седая от пены вода» и т. д. ⁴⁴

Вот начало картины природы у  Тютчева: «Пламенно глядит твердь лазуревая; раскалённый шар солнца протянут в ней молниевидным родимым лучом; когда нет его, то светозарный бог, месяц, миротворно полнит елеем волну воздуха, разлитого повсюду, поящего грудь, пламенящего латины у девы, и – отражается в зеркальной зыби (в воде)».

Такова картина пламенных природных  стихий в поэзии Тютчева; и по сравнению с ней – холодна муза Пушкина; но эта пламенность – лжива; и та холодность - есть магия при более глубоком подходе к источникам творчества Пушкина; пламенно бьются у Тютчева все стихии; и все образы, срываясь с мест, падают в душу поэта⁴⁵.

Целостно овладение природой у  Пушкина; а у Тютчева целостно растворение, природа Тютчева страстна.

 

 

 

 

 

Заключение

О поэтике  Ф.И.Тютчева написано множество книг, однако вернее всего угадал тайну этой гениальной личности младший современник поэта Иван Тургенев: «О Тютчеве не спорят; тот, кто его не чувствует, тем самым доказывает, что он не чувствует поэзии».

Лирика  Ф.И.Тютчева в изобилии содержит в себе различные образные средства, с помощью которых поэт донес до нас все переживания, эмоции, чувства, которые он испытывал сам. Его эпитеты позволяют нам понять и переосмыслить богатые возможности своего родного языка.

Повторяющиеся в поэзии Тютчева эпитеты выражают не только внешне воспринимаемую гармонию и красоту мира, но и таинственную глубинную жизнь природы. Восприятие Тютчева, передаваемое в поэтических образах, интуитивно ощущается в природе. Ключевые слова-признаки, применяемые к природе, позволяют сделать вывод о том, что образы зримого мира у Тютчева заключают в себе два контрастных начала. На одном полюсе – яркая красота природы, проявление в ней силы, избытка жизни, а на другом – прелесть угасания, увядания, проявляющего себя в едва уловимых оттенках, полутонах.

Тютчев  не ведает предрассудков в своем  поэтическом словаре, он сближает слова  разных лексических разрядов. Царство языка у него проходимо все насквозь, во всех направлениях, как проходим у него, без застав, весь реальный мир. Рассмотрение лексики, эпитетов, многообразия и значения глагольных форм, особенного характера сравнений, метафор, роли отрицательных частиц, роли ритма и звука,– все это в литературоведении приобретает истинный интерес только тогда, когда речевые признаки становятся стрелками, ведущими в глубь поэтического искусства, обнаруживают связи идей поэта и его стиля.