Характеристика романа "Преступление и наказание"

После знакомства с Соней  Мармеладовой начался новый этап в духовном развитии Раскольникова. Не отказавшись от своей "идеи", он стал все больше и больше погружаться  в атмосферу божественного сострадания, самоотречения, чистоты, олицетворением и носительницей чего была Соня.

Вспомним несколько эпизодов из романа, происшедших с Раскольниковым после поминок Мармеладова, где  происходило его первое общение  с Соней.

"Он сходил тихо, не  торопясь, весь в лихорадке и,  не сознавая того, полный одного, нового, необъятного ощущения вдруг  прихлынувшей полной и могучей  жизни. Это ощущение могло походить  на ощущение приговоренного к  смертной казни, которому вдруг  и неожиданно объявляют прощение."

Далее он услышал, как его  догоняет Поленька с просьбой от Сони:

"Она прибежала с  поручением, которое, видимо, ей самой  очень нравилось.

- Послушайте, как вас зовут?.. а еще: где вы живете? - спросила  она торопясь, задыхающимся голоском.

Он положил ей обе руки на плечи и с каким-то счастьем глядел на нее. Ему так приятно  было на нее смотреть, - он сам не знал почему...

- Любите вы сестрицу  Соню?

- Я ее больше всех  люблю!..

- А меня любить будете?

Вместо ответа он увидел приближающееся к нему личико девочки  и пухленькие губки, наивно протянувшиеся  поцеловать его. Вдруг тоненькие, как  спички, руки ее обхватили его крепко-крепко, голова склонилась к его плечу, и  девочка тихо заплакала, прижимаясь лицом к нему все крепче и крепче...

- А молиться вы умеете?

- О, как же, умеем! Давно  уже; я, как уж большая, то  молюсь сама про себя, а Коля  с Лидочкой вместе с мамашей  вслух; сперва "Богородицу" прочитают,  а потом еще одну молитву: "Боже, прости и благослови сестрицу  Соню", а потом еще: "Боже, прости  и благослови нашего другого  папашу, потому что наш старший  папаша уже умер, а этот ведь  нам другой, а мы и об том  тоже молимся.

- Полечка, меня зовут  Родион; помолитесь когда-нибудь  и обо мне: "и раба Родиона" - больше ничего.

- Всю мою будущую жизнь  буду об вас молиться, - горячо  проговорила девочка и вдруг  опять засмеялась, бросилась к  нему и крепко опять обняла  его."

Удивительная по глубине  и сложности сцена. Это настоящее  начало воскресения Раскольникова. Она вернула ему веру в жизнь, веру в будущее. Раскольников впервые  получил урок бескорыстной христианской любви, любви к грешникам. Впервые  какое-то время он жил божественной стороной своей натуры. Окончательная  духовная перестройка Раскольникова  еще впереди, еще много раз  ему нужно соприкоснуться с такой  любовью, осиянной божественным светом. Правда душевное просветление героя  длилось недолго - разбуженная жизненная  энергия своим светом ушла во тьму его заблуждений. Вот реакция  Раскольникова на все происшедшее:

"Довольно! - произнес он  решительно и торжественно, - прочь  миражи, прочь напускные страхи, прочь привидения!.. Есть жизнь!  Разве я сейчас не жил? Не  умерла еще моя жизнь вместе  с старою старухой! Царство ей  небесное и - довольно, матушка,  пора на покой! Царство рассудка  и света теперь и... и воли, и  силы... и посмотрим теперь! Померяемся  теперь! - прибавил он заносчиво,  как бы обращаясь к какой-то  темной силе и вызывая ее. - А ведь я уже соглашался  жить на аршине пространства!"

Раскольников мысль за мыслью снова превращался в другого  человека, не того, каким он был недавно. Достоевский подмечает, что гордость и самоуверенность нарастали  в нем каждую минуту. Но что-то с  ним было и то, что неизбежно  прорастало в его будущее.

После знакомства Раскольникова  с Соней Мармеладовой в романе ее образ стремительно вырастает  в своей моральной яркости. Драма  ложной мысли постепенно завершается  надеждой на искупление и успокоение совести ценой страдания. Настоящей  героиней романа становится Соня -носительница истинно христианских идей милосердия, любви, смирения и святости страдания. Великая религиозная мысль скрывается в этой "отверженной" девушке  с бледным и худеньким личиком.

И что чрезвычайно важно, что определяет дальнейшую судьбу Родиона  Раскольникова и что единственно могло лишить его теоретических подпорок и подавляющей зачастую власти разума над ним - общение с Соней, в дальнейшем заставляет Раскольникова смотреть на свое преступление не как на предмет юридического разбирательства, не как на реализацию социально-философских выкладок, а как на попрание нравственных норм, нарушение божественных установлений. Постепенно происходит своеобразное "обезоруживание" бесовского рационального начала у героя.

Нужно сказать, что Раскольников двойственно относился к жертвенности Сони. Логика его рассуждений была проста - Соня понапрасну умертвила  себя, ее жертва и вера в помощь Бога совершенно напрасны. Но в процессе диалога на эту тему возникает  ощущение у Раскольникова, что Соня знает что-то такое, чего ему не понять - его своеобразное злорадство по поводу ее жизни и религиозных представлений  было нужно ему самому - это его  сопротивление духовному воздействию  Сони, его стремление отстоять свои прежние позиции, но вдруг, возможно, неожиданно для него самого происходит какая-то спонтанная "сдача позиций":

"Он все ходил взад  и вперед, молча и не взглядывая  на нее. Наконец подошел к  ней; глаза его сверкали. Он  взял ее обеими руками за  плечи и прямо посмотрел в  ее плачущее лицо. Взгляд его  был сухой, воспаленный, острый, губы его сильно вздрагивали... Вдруг он весь быстро наклонился  и, припав к полу, поцеловал  ее ногу...

- Что вы, что вы это?  Передо мной! - пробормотала она,  побледнев, и больно-больно сжало  вдруг ей сердце. Он тотчас  же встал.

- Я не тебе поклонился, я всему страданию человеческому  поклонился..."59

Поклонение страданию  человеческому - это уже христианское движение души; поклонение "твари  дрожащей" - это уже не прежний  Раскольников.

Одним из ключевых эпизодов "Преступления и наказания" является тот, в котором Соня Мармеладова  читает Раскольникову описание одного из главных чудес, совершенных Христом, описываемых в Евангелии, - о воскрешении  Лазаря.60 "Иисус сказал ей: Я есть воскресение и жизнь; верующий в  Меня, если и умрет, оживет, и всякий живущий и верующий в Меня не умрет  вовек. Веришь ли сему?" Соня, читая  эти строки, думала о Раскольникове: "И он, он - тоже ослепленный и  неверующий, - он тоже сейчас услышит, он тоже уверует, да, да! Сейчас же, теперь же". Раскольников, совершивший злодеяние, должен уверовать и покаяться.

Это и будет его духовным очищением "воскресением из мертвых". Дрожа и холодея, повторяла Соня строки из Евангелия; "Сказав сие, воззвал  громким голосом: Лазарь, иди вон. И вышел умерший".

Именно после этого  эпизода Раскольников предлагает Соне "идти вместе", совершает покаяние на площади, является с повинной.

Однако не следует думать, что произошло чудо и Раскольников, "проснувшийся" для новых восприятий, начавший жить жизнью совести, отказался  от своих прежних убеждений - теоретизирование не перестало доминировать, но победы божественного сознания у Раскольникова  стали чаще и глубже воздействовать на его миросозерцание.

Крепость теоретических  убеждений Раскольникова - в особенностях его сознания: ему необходима своя философия жизни, своя программа, его  разумом должна завладеть новая  спасительная идея. А пока такой  идеи не было - она вызревала, как  вызревала в его истерзанном  сердце любовь к Соне.

Только на каторге Родион Раскольников нашел "свою веру" в  спасительных для человечества свойствах  любви и уже отсюда - в необходимости  и спасительности духовного совершенствования  каждого отдельного человека. Любовь привела его к Богу. Вот этот эпизод, который заключает путь Раскольникова из преступного настоящего в новое будущее: "Как это случилось, он и сам не знал, но вдруг что-то как бы подхватило его и как бы бросило к ее ногам. Он плакал и обнимал ее колени. В первое мгновение она ужасно испугалась, и все лицо ее помертвело. Она вскочила с места и, задрожав, смотрела на него. Но тотчас же, в тот же миг она все поняла. В глазах ее засветилось бесконечное счастье; она поняла, и для нее уже не было сомнения, что он любит, бесконечно любит ее и что настала же наконец эта минута...

Они хотели было говорить, но не могли. Слезы стояли в их глазах. Они оба были бледны и худы; но в этих больных и бледных лицах  уже сияла заря обновленного будущего, полного воскресения в новую  жизнь. Их воскресила любовь, сердце одного заключало бесконечные источники  жизни для сердца другого"